Часть 6 (2/2)
Из пламени той или иной частью состояли все — и я имею в виду именно части тела. У тех, что находились дальше всего от центра, горели только руки — кисти. Или только одна нога ниже колена. Или в буквальном смысле полыхали уши. Или вместо волос на голове весело плясали языки огня. Чем ближе к центру толпы, тем обширнее была площадь пламени: у трех или четырех риццахов, стоявших в самом ближнем кругу, вообще невозможно было различить ничего, кроме общего силуэта. Зато тот, что стоял в самом центре, выглядел бы вполне обычным человеком, если бы не глаза - те самые, что я видел, как сейчас вспомнилось, во сне — без зрачков, с огненной радужкой. И мне как-то сразу стало понятно, почему именно он из всех риццахов главный — потому что у него внешние проявления магии ушли внутрь, став его сутью.
Вот именно такими словами и подумал, и даже похвалил себя за то, что все правильно и быстро понял, такой молодец.
- Мы не рады гостям, - раздался сухой трескучий голос старшего риццаха, остальные смотрели на нас молча и пристально, мне даже стало не по себе. - Но твой Макс может остаться. Макс, - мое имя прозвучало так, будто в огне щелкнуло недостаточно сухое полено.
Я счел вежливым снова поклониться, не зная, что ответить, и почувствовал, как мне на плечо легла Шурфова ладонь.
«Ты уже что-нибудь от них узнал?» - к моему удивлению, Безмолвная речь сработала безотказно, а я-то попробовал просто так, наудачу.
«Со мной они отказались говорить, - пальцы на моем плече чуть сжались. - Но, возможно, тебе стоит попробовать самому».
- В нашем городе горит одно из самых важных зданий. Вы знаете, кто и зачем попытался его поджечь? - мне показалось, что после моего внепланового появления на собрании, наверняка нарушившего обычный порядок, можно уже не церемониться, исподволь подбираясь к вопросу.
В воздух взметнулась целая туча потрескивающих искр, а на лицах ближайших ко мне заклинателей я заметил улыбки — кажется, таким образом у них проявлялся смех. Эффектно, что и говорить, я даже позавидовал на мгновение, что не додумался до такого первым. А потом риццахи вдруг расступились, образовывая довольно широкий проход к своему старшему, — и я наконец заметил, что он держит на ладони маленькую фигурку. Поначалу мне даже показалось, что это обычное яблоко, но затем, присмотревшись, я разглядел красноватый шар, проткнутый насквозь прутом из голубого металла. К одному концу прута была привязана синяя лента, на другом же висели две цепочки, звенья которых переходили в изящно сплетенные изображения — Семилистника и шляпы.
«Интересно, что они начали с Иафаха, а не с замка Рулх», - Шурф как обычно соображал гораздо быстрее меня.
Но мне самому это интересным или странным ничуть не показалось, напротив, все было очень логично, потому что я каким-то неведомым образом знал причину: да просто не получилось. Иафах — место, в котором колдуют как дышат, постоянно, зачастую притом не думая о том, что делают — это не просто какое-нибудь рядовое здание в городе. На моей исторической родине сказали бы, что он создает помехи: отсюда, из Красной пустыни, невозможно было сконцентрироваться на королевском замке, резиденция Семилистника весьма настойчиво перетягивала внимание и силы на себя.
- Чем вам так не угодил Гуриг? - уже произнося этот вопрос, я понял, что сформулировал его неверно — видимо, этот их общий транс все же имел что-то общее со способом коммуникации членов Ордена Долгого Пути и позволял всем участникам максимально быстро обмениваться информацией. Или, как в моем случае, хотя бы ее частью.
Так вот собравшиеся не имели ни малейшего понятия, как зовут нашего монарха, их интересовало только то, что по чьей-то прихоти в самом Сердце Мира выстроен огромный город. И жители города, сидевшие спокойно последнюю сотню лет и не мешавшие Миру существовать, теперь вдруг вновь принялись за старое, начали колдовать все разом, да еще и с таким размахом, какой и не снился обывателям Эпохи Орденов.
На несколько секунд я даже посочувствовал этим заклинателям, таким искренним в своей заботе о Мире и, увы, не имевшим бы ни единого шанса его спасти, будь он в реальной опасности. Во всяком случае, явно не таким способом.
- Странная форма заботы, особенно есть учесть, что именно в Замке Рулх находится один из двух людей Соединенного Королевства, способных удержать его жителей от совсем уж бесконтрольного колдовства, а второй львиную долю времени проводит в том здании, которое вы подожгли.
- К тому же, огонь, который вы наслали, — это только иллюзия, - внезапно заговорил Шурф. - Он не способен причинить вреда ни горожанам, ни тем, кто внутри стен.
Старший риццах склонил голову на бок, словно обдумывая эти слова, а потом медленно растянул пересохшие губы в улыбке. Очень, очень не понравившейся мне улыбке.
- Когда-то один ваш король разрушил замок своего врага с помощью иллюзии, - проговорил он. Звуки перекатывались в его голосе, почему-то напоминая мне раскаленные потрескивающие от жара камни.
- Вряд ли этот фокус удастся снова, - Шурфа, казалось, нисколько не впечатлила нарисованная перспектива. - Созданный вами пожар может утихнуть в любую минуту, когда одному нашему довольно могущественному другу надоест за ним наблюдать.
- Тогда мы вернем его снова, - теперь риццахи не смеялись, а смотрели на нас настороженно и не слишком-то дружелюбно.
- Что ж, в таком случае это станет новой достопримечательностью города, - флегматично заметил Великий Магистр.
- Неопалимый Иафах! - вырвалось у меня.
Шурф благосклонно кивнул.
- Отлично сформулировано, Макс. Думаю, именно под таким названием это явление и будет фигурировать в путеводителях.
Между тем, мне совершенно расхотелось веселиться. Хотя бы потому, что я вдруг заметил снова сомкнувшиеся, правда, теперь уже за нашими спинами, круги заклинателей. И еще то, что мне стало несколько жарковато, хотя до того момента я вовсе не обращал внимания на температуру вокруг. Подозреваю, что в иллюзии ее просто не существовало в том виде, в котором она привычна человеческим телам.
«Я бы не был так уверен, что их стоит дразнить», - высказался я.
«Нужно либо с ними договориться, либо рассердить их. Поскольку договариваться с фанатиками не имеет смысла, стоит рассердить их настолько, чтобы они начали действовать, что даст мне основание тоже применить силу», - отозвался мой друг совершенно невозмутимо.
«А что, пока оснований нет? - я даже растерялся. - Горящего Иафаха недостаточно?»
«Ты ведь и сам знаешь, что нет. Иллюзии не запрещены, если не наносят вреда жителям и не касаются Его Величества лично. А если кто-то настолько впечатлителен, что не может отличить простенький мираж от реальности, то это проблема смотрящего. Ну и комплимент тому, кто навел этот морок, конечно».
Возражать, что вид горящей резиденции Семилистника очень даже наносит вред - например, отпугивает приезжих, которые планировали вступить в Орден, ну или хотя бы просто мешает осмотреть Иафах как одну из красивейших достопримечательностей города, - я не стал. Потому что вдруг с изумлением понял, что мне очень жарко — до такой степени, что вспомнилось наше с Мелифаро недоброй памяти путешествие по Лабиринту Менина. Никогда не был любителем прокаливания собственных костей, в отличие от многих жителей моей исторической родины.
Что меня не удивило, так это полное спокойствие Шурфа. Он, казалось, вовсе не замечал затопившей воздух жары и вид имел привычно-невозмутимый, словно его окружали не четыре дюжины изрядно раздосадованных колдунов, принадлежащих к совершенно чуждой ему магической традиции и способных в любой момент перейти в атаку той или иной степени интенсивности, а группа послушников, не знающих еще, чего в них самих больше — страха перед Великим Магистром Ордена или уважения к нему же. Короче говоря, в очередной раз подтверждал, что он очень смелый человек.
Но сам я всегда был трусом и никогда особо этого не скрывал, а потому все же решился послать Зов.
«Шурф, мне страшно, - честно сказал я. - Учти, приложить их всех своими Смертными шарами я просто не успею, их слишком много».
«Тебе и не надо. Ты просто вытащишь нас отсюда, когда станет совсем... жарко».
«Мне уже», - мрачно отрапортовал я.
- Это одна из причин, почему я просил тебя остаться снаружи, - Шурф вдруг ответил вслух, и в его голосе я явственно различил досаду и даже нечто, напоминающее гнев. - Потерпи еще немного, мне интересно, чем закончится наш разговор.
Если бы за каждое «мне интересно», вылетающее из уст Лонли-Локли, ему платили хотя бы по пол-короны, Семилистник уже наверняка восполнил бы ту прореху в бюджете, что ему устроил Магистр Нуфлин своим отбытием в Харумбу. Но, несмотря на частоту употребления, мне этот аргумент в исполнении Шурфа никогда не приедается и понятен настолько, что даже после многих лет знакомства я всего уступаю. Вот и на этот раз не стал вопить, что сейчас грохнусь в обморок от теплового удара, или что такие температуры вредны для моего ослабленного недавним отравлением организма — потому что вообще-то прекрасно понимал: физически со мной сейчас не происходило ровным счетом ничего, да и не могло произойти, кроме, собственно говоря, смерти. Но до этого меня довести почти невозможно. И уж точно не в присутствии великолепного сэра Лонли-Локли, полагающего своим первейшим долгом спасать меня от всех серьезных опасностей.
- Очень интересный эффект, - проговорил вдруг упомянутый сэр, и я сосредоточился на сгустке пламени, который он отчего-то очень пристально рассматривал.
Спустя секунду я понял причину: на том месте, где сейчас полыхал небольшой огненный шар, у Шурфа обычно располагались пальцы. Я почувствовал, как, невзирая на жару, по моей спине очень резво побежал холодный пот.
- Это можно считать достаточным основанием для ответных действий? - очень спокойно поинтересовался я.
- Вполне, - Шурф кивнул. - Мы можем возвращаться, Макс, нам есть, о чем поговорить с местными чиновниками или, возможно, самим халифом.
Идея убраться отсюда понравилась мне настолько, что я не стал напоминать о том, что у нас в запасе всего пара дней, а бюрократическая система Халифата в принципе не оперирует такими короткими сроками, попросту не считая нужным обращать внимания на такую малость. Вместо этого я ухватил Шурфа за руку — другую, хвала Магистрам, вполне обычную, - закрыл глаза и принялся мысленно рассеивать риццахов одного за другим, превращая в обычную привычную темноту, живущую под закрытыми веками. Самый простой и действенный способ выйти из транса, как своего собственного, так и навязанного - звучит нудно и долго, но на самом деле занимает обычно не больше пары секунд, если попрактиковаться как следует, а уж практики мне волей шефа в свое время хватило сполна.
Но заклинатели оказались неожиданно упрямыми: стоило мне развеять одного и приняться за следующего, как предыдущий тут же снова как ни в чем не бывало возникал на периферии зрения. Проделав этот фокус полдюжины раз и убедившись, что количество риццахов категорически отказывается уменьшаться, я открыл глаза и растерянно взглянул на Шурфа.
«Не выходит».
Лонли-Локли едва заметно напрягся.
«Попробуй спокойно еще раз, Макс, мы никуда не спешим».
Ага, так я ему и поверил.
Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, я повторил прежние действия. С прежним же, увы, результатом.
Старший риццах смотрел на нас все с той же напугавшей меня усмешкой, к которой теперь добавилось еще и притворное сочувствие. Наверное, мне стоило его поблагодарить, потому что именно это жалостливое выражение его лица меня наконец рассердило — да так, что перед глазами заплясали цветные пятна. Впрочем, возможно, это просто жара меня в конце концов доконала, но я до сих пор предпочитаю думать, что пришел в состояние священной боевой ярости, которым имел обыкновение пугать нас сэр Кофа. Во всяком случае, я будто бы со стороны увидел, как прищелкиваю пальцами - подумал еще, что дурак, и это совершенно точно не сработает, - но Смертный шар, огромный и прозрачный, молниеносно окутывает все вокруг, включая, кажется, даже небо. И как риццахи дружно поднимают к небу подернувшиеся тошнотворной рябью лица, и многоголосое трескучее «я с тобой, хозяин» прорезает воздух.
Шурф сжал мою ладонь так сильно, что стало больно, и я услышал его пробившийся ко мне сквозь мерно нарастающий гул голос:
- Приказ, Макс!
Отчаянно борясь с дурнотной темнотой, упрямо прикрывающей мне глаза, словно игривая девушка, я проговорил:
- Пусть эта хренотень наконец закончится, и мы с Шурфом вырвемся из этого транса! - и, получив чувствительный тычок под ребра, поспешно добавил. - Живыми и невредимыми.
Все вокруг будто ждало именно этих моих слов, потому что при последнем звуке взвилось вверх, стало искрами, разлетелось в разные стороны, а потом вдруг мгновенно сжалось в точку — и исчезло вовсе. Я кожей ощутил колебание показавшегося мне ледяным воздуха, осел на восхитительно прохладный песок — и отключился.