Часть 4 (2/2)
- Мешта Мархун, - неожиданно для самого себя выпалил я.
Ну, во всяком случае, застать всех присутствующих врасплох мне точно удалось: Цуан Афия посмотрел на меня с неприкрытым изумлением, старик удрученно покачал головой, явно недовольный тем, что я так нагло влез в разговор, а Шурф едва заметно нахмурился — то ли был вполне солидарен со слугой халифа, то ли гадал, откуда я знаю это имя, то ли просто вспомнил, что мои гениальные озарения редко предвещают тихий вечер за кружкой камры, и пытался смириться с этим печальным фактом.
- Халифу интересно, зачем вы просите его помощи, если уже знаете все, что вам нужно.
Голос старика раздался так близко, что я невольно вздрогнул. Я и не заметил, когда он успел переместиться к нам за спину и теперь шептал, почти касаясь моего уха губами. Неприятное ощущение: откровенно говоря, я вообще предпочитаю сам выбирать людей, которые оказываются на таком незначительном расстоянии от меня. Мне так уютнее. Поэтому я, стараясь двигаться незаметно, — ну, насколько это возможно, когда на тебя устремлены три пары глаз одновременно, — отступил на шаг в сторону.
«В самом деле, Макс, если ты успел получить какую-то новую информацию, тебе не кажется, что стоило бы поделиться ей со мной? Хотя бы ради того, чтобы не ставить под угрозу дипломатические отношения между двумя самыми влиятельными государствами Мира».
Я виновато взглянул на Шурфа.
«Прости, дружище, я тебе обязательно все объясню, но потом, когда мы отсюда уберемся. Кстати, придумай, как бы нам это сделать так, чтобы все-таки не развязать войну, хорошо?»
Великий Магистр смерил меня взглядом, полным вселенского смирения и усталости, и наконец повернулся к халифу. На этом можно было считать, что моя роль в спектакле закончена: в способностях Лонли-Локли вести переговоры и добиваться желаемых результатов усомнился бы только сумасшедший. А в этот конкретный момент я к таковым не относился.
Поэтому дворец мы, вопреки моим призрачным опасениям, покидали не бегом, разбрасываясь по сторонам Смертными шарами и иным ценным государственным имуществом, а весьма чинно, на уладасах, и даже сопровождаемые добрыми напутствиями.
- А теперь будь добр, объясни мне все-таки, что происходит, - очень вежливо попросил меня Шурф, когда мы наконец выбрались на чересчур яркую и шумную после тишины дворцовых переходов улицу и неспешно поплыли в сторону дома пресловутого сэра Мархуна. Пришлось пересказать все в подробностях, особенное внимание уделяя не оставлявшему меня чувству того, что все это со мной уже происходило.
- Собственно о том, кто этот старик, ты сам мне и рассказал. Старший Магистр Ордена Лающей Рыбы, который...
- Ледяной Руки.
- Что?..
- Ты оговорился. Сэр Мешта Мархун состоял Старшим Магистром в Ордене Ледяной Руки. В связи с некоторыми обстоятельствами моей жизни список членов этого Ордена я знаю весьма неплохо.
Я пожал плечами.
- Должно же было в этом моем сне хоть что-то не соответствовать действительности. Иначе было бы совсем неинтересно.
И вдруг кошмарная, чудовищная мысль заставила меня замереть и вцепиться в уладас изо всех сил, так, что побелели пальцы.
- Шурф... А что, если теперь такие сны будут сниться мне постоянно?
Он взглянул на меня с некоторым удивлением.
- Почему это предположение тебя так взволновало?
- Это что же, я теперь буду вынужден проживать каждый день дважды?
Я был готов поклясться, что губы моего друга дрогнули в улыбке, но он сдержался и ответил самым серьезным тоном.
- Не думаю, что это возможно. Даже люди, давным-давно открывшие в себе пророческий дар и почти полностью подчинившие его себе, видят сны гораздо реже, чем каждую ночь. И уж совершенно точно не в таких подробностях, как тебе кажется.
- Ну, я же в некотором роде уникум, - вздохнул я.
- С каких это пор ты предпочитаешь решать проблемы еще до их появления? - теперь в голосе Лонли-Локли звучало не веселье, а настороженность.
Все верно, мои дурные предчувствия — что-то вроде барометра для окружающей магической действительности. Я и сам уже давно привык к тому, что на них стоит обращать внимания, и даже коллег приучил. А уж Шурф эту закономерность вычислил гораздо раньше нас всех. Поэтому пришлось спешно его успокоить.
- Никаких предчувствий, - быстро сказал я. - Просто такая перспектива пугает меня слишком сильно, чтобы можно было ее легко проигнорировать.
- Возможность разрушения Мира, сколько мне помнится, тебя тоже не радовала. И все-таки ты не понесся его спасать сразу же как только узнал об этой о такой вероятности.
- Просто не понимал, что могу что-то сделать. Я вообще, если помнишь, о своей роли во всем происходящем узнал фактически случайно, и с Джуффином местами поменялся не то чтобы по собственной воле… А сейчас - привык. И предпочитаю не влипать в неприятности, а предотвращать их.
Он замолчал на несколько долгих секунд, рассматривая меня, потом отвел глаза.
- Извини, Макс.
Я качнул головой: дело прошлое, к чему сейчас вспоминать не слишком приятные страницы собственной биографии. Вместо этого я вытянул руку, указывая на один из ближайших особняков.
- Приехали.
Шурф явно хотел сказать что-то еще, но наткнулся на мой упрямый взгляд и оставил все дальнейшие комментарии при себе. Только подал носильщикам знак остановиться и спустился на землю.
- Отсюда пойдем пешком. Если хозяин этого дома окажется не слишком гостеприимен, уладасы нам только помешают.
С этим трудно было не согласиться. А я только начал понимать прелесть подобных путешествий! Пришлось слезать, опираясь на галантно поданную мне руку. Впрочем, перспектива размять ноги почти всегда кажется мне весьма заманчивой , вне зависимости от того, по какому поводу она возникает, так что жаловаться мне было не на что.
Коридоры этого дома, который при взгляде снаружи хотелось назвать дворцом, были пустынны. И далеко не только из-за того, что в них не было людей: к такому я за время проживания в Мохнатом доме успел привыкнуть. Проблема состояла в том, что здесь не было и правда ничего: голый пол, стены, сиротливо ютящиеся в углах явно слишком маленькие для таких просторных помещений грибные светильники — на этом убранство «дворца» заканчивалось. Заглянув по пути в одну из комнат, я обнаружил, что там дела обстоят не лучше. Создавалось впечатление, будто здание либо только что построено и еще не успело принять первых жильцов, либо, наоборот: из него недавно съехали, причем сделали это на редкость аккуратно, не оставив мусора. В любом случае, было непохоже, чтобы здесь кто-нибудь жил.
Лонли-Локли, казалось, все это совершенно не смущало. Он двигался вперед с неотвратимостью атомного ледокола и бесшумностью королевских слуг, беззвучно открывая все попадавшиеся нам на пути двери и заглядывая в каждую комнату — как я понимаю, исключительно ради проформы, потому что присутствие людей Великий Магистр научился чувствовать так давно, что уже и сам, небось, не вспомнит, когда именно. Я на его фоне выглядел, надо думать, жалким пыхтящим изо всех сил речным паромом, хотя и старался ступать как можно тише. Но увы, усилия мои были тщетны: если уж даже я сам слышал свои шаги...
У распашных парадных дверей, которыми оканчивался коридор на втором этаже, Шурф остановился, оглянулся на меня и жестом подозвал к себе. Отступил за простенок и взмахнул рукой — двери распахнулись будто от рывка. Я внутренне подобрался, готовясь, если будет нужно, наградить сэра Мархуна (если в зале за дверьми и правда окажется он) парой-тройкой недавно изученных заклинаний, но Шурф покачал головой, затем соединил пальцы рук, положив их друг на друга на манер начинающего оперного певца, всмотрелся в них внимательно, будто выискивая какие-то одному ему видимые изменения — и встряхнул кистями. Невзрачный человек в штопаном коричневом лоохи появился посреди коридора, обвел нас обоих сосредоточенным, неожиданно твердым взглядом и вошел в комнату.
Прежде, чем я успел подобрать челюсть и осведомиться, кто это был и ради чего было устроено такое эффектное появление, комната вспыхнула холодным белым светом.
«Можешь выглянуть на секунду, он пока больше никого не ждет».
Я на мгновение высунулся из-за двери и увидел аккуратную кучку серебристого пепла на самой середине прохода.
«Вот так, Макс, - снова разделся у меня в голове голос моего друга. - Недаром говорят, что бывших Магистров не бывает, если только это не Хумха Йох. Уж не знаю, каким образом, но сэру Мархуну удалось сохранить Перчатки Смерти. Неприятный факт».
«Все-таки иногда ты существенно преуменьшаешь, - откликнулся я. - Как по мне, это просто катастрофа».
«Катастрофой это станет в тот момент, когда нам обоим будет нечего им противопоставить. А я предполагаю, что таковой наступит очень нескоро. Выпусти-ка в него свой Смертный шар, и дело с концом».
В самом деле, я и не подумал о своем лучшем оружии, огромный плюс которого в том, что оно до определенной степени самостоятельно. То есть находит жертву без моего активного вмешательства. Не обладай мои Смертные шары этим полезным свойством, я, скорее всего, был бы давным-давно мертв: меткость не входит в список моих многочисленных достоинств.
Вспомнив об этом, я моментально расслабился и действительно прищелкнул пальцами. Испытал даже некоторое удовольствие от этого действия: сто лет вообще-то не применял этот фокус, а зря: просто и действенно. Маленький зеленоватый огонек неторопливо миновал двери, помедлил слегка на пороге, будто раздумывая, а потом стремительно метнулся влево и исчез из поля зрения. Послышался топот, потом глухой звук падения, сдавленный вскрик, чавканье, с которым мои смертные шары впиваются в лоб, — и, наконец, традиционное «я с тобой, хозяин». Шурф буднично кивнул.
- Прикажи ему выйти на середину комнаты.
Я повторил приказ, мы дождались, пока шаркающие шаги замолкнут, и вышли из-за дверей.
Мешта Мархун стоял точно в центре зала. В том, что это был именно он, я не усомнился ни на секунду: длиннющая борода, так поразившая меня во сне, волочилась за ним, путаясь в ногах. Видимо, о нее он и запнулся, когда пытался убежать от моего Смертного шара. Я мысленно дал себе слово по окончании этой истории обязательно дойти до цирюльника. Или хотя бы выучить уже наконец пару-тройку подходящих заклинаний.
- Ты должен стоять на месте и не пытаться причинить нам вред, - совершенно автоматически тем временем проговорил я привычную фразу.
Просто на всякий случай: не то чтобы околдованные таким способом люди когда-либо проявляли открытую враждебность к «хозяину». И наш пленник, судя по всему, тоже не собирался. Наоборот, стоял, уставившись в пол, даже не пытаясь пожирать меня обожающим взглядом, и руки опустил вдоль тела. Шурф оказался как всегда прав, сэр Мархун действительно неведомым образом сумел вывезти Перчатки Смерти, сейчас чуть заметно светившиеся голубоватым сиянием.
Мы осторожно подошли к незадачливому Магистру.
- Я бы все-таки рекомендовал оставить его без перчаток, - заметил Шурф. - Конечно, сейчас он подчинен твоей воле и не может воспользоваться ими против нас, но лишняя предосторожность не помешает.
У меня не нашлось никаких аргументов против.
- У тебя есть шкатулка, в которой ты хранишь свое оружие?
Утвердительный кивок.
- Очень хорошо, - ласково сказал я. - Тогда сними перчатки и убери их на место. И отдай шкатулку мне.
Мешта Мархун побрел куда-то в угол комнаты, к сваленной там груде непонятно чего: коробок, досок, посуды, каких-то тряпок — в общем, больше всего все это напоминало миниатюрную вариацию на тему стройплощадки Новых Древних Архитекторов. Взял с самого верха невзрачный сероватый ларец и обернулся к нам.
И тут я понял две вещи.
Во-первых, что за все это время я так и не увидел его глаз. Сейчас он наконец поднял взгляд — и я буквально кожей ощутил холодную непрошибаемую ярость и усмешку, расползающуюся на его губах.
И во-вторых — что все пропало.
Время, обычно послушное если не мне лично, то общемировым законам, внезапно загустело и растянулось, как пряный горный мед, пока я, возмутительно четко осознавая собственную беспомощность, наблюдал, как ларец, выпущенный из пальцев, летит вниз, как Мешта вскидывает руки в привычном жесте, как разгораются голубоватым огнем обе Перчатки...
В следующее мгновение что-то невероятно тяжелое сбило меня с ног, и я рухнул в сторону, не успев даже выставить руки. Боль привела меня в чувство, время снова ускорило ход, я обернулся — как раз вовремя, чтобы увидеть, как толкнувший меня Шурф перекатился по полу, уходя от одной вспышки, вскочил на ноги и тут же прыгнул в сторону, пригнулся... и опоздал, катастрофически, невозможно, на целую десятую доли секунды — и слепящий глаза луч вспорол его плечо - то, что мгновение назад было плечом, а теперь осыпалось на пол серебристым пеплом.
Мой собственный не крик даже - вой - взрезал воздух, раздирая его на мелкие клочки, а в следующий миг Мир вокруг вдруг стал нестерпимо горячим и прозрачным, и очень ярким, холодным, огненным, я попытался дернуться, но не сумел, будто моего тела больше — вообще никогда — не существовало... А потом наступила тьма.