Часть 2 (1/2)

Я спал, и мне снилось, что я сижу в доме серого камня, незанавешенные окна которого смотрят на пустыню, и Хмиро заглядывает внутрь, будто добрый сосед. А напротив меня сидел хозяин дома, человек такой удивительной красоты, что даже жители Арвароха по сравнению с ним казались нескладными подростками, а уж о прочих обитателях Мира я и вовсе молчу. Глаза его были закрыты, но я точно знал, что он не спит, потому что слышал — не ушами, но каким-то двадцатым чувством - что они с пустыней говорили, говорили взахлеб, как лучшие друзья: обо всем на свете, не подбирая слов, не раздумывая, поймет ли их собеседник — потому что поймет, конечно, как же еще, с такими друзьями иначе просто не бывает.

А я сидел дурак дураком и даже языка их не мог разобрать, не то что принять участие в разговоре. И обидно мне было так, как давным-давно уже не было, как в детстве из-за какого-нибудь самого важного в Мире пустяка, до злых слез, до сжатых кулаков. И Хмиро вдруг прервала беседу, будто обернулась ко мне, насколько пустыня вообще может обернуться: я почуял на себе ее пристальное холодное внимание, сказал бы, что интерес, но это было бы слишком самонадеянно. Ощущение чужого взгляда давило, ширилось, - и наконец, разрослось до такой степени, что у меня начало болеть основание черепа, и я, охнув от боли и неожиданности, схватился рукой за край стола, задев рукав хозяина дома.

Он поднял на меня огненный взгляд — в самом деле огненный, крошечные языки пламени заменяли ему радужку, и от этого мне стало жутко. Хозяин склонил голову на бок, ухмыльнулся, издевательски медленно растягивая губы в усмешке — и я проснулся.

***</p>

Когда я открыл глаза, комнату окутывал багровый полумрак. Поначалу удивившись такому странному оттенку сумерек, я достаточно быстро вспомнил, где нахожусь, и успокоился: в конце концов, в этой части света такие колористические решения природы — норма. Вокруг было очень тихо. Я поднялся, накинул лоохи и вышел в гостиную, надеясь застать там Шурфа, но она была так же тиха и пуста, как и спальня. Вообще-то это было неожиданно — не мог же мой друг до сих пор плескаться в бассейнах. Я конечно не сомневаюсь в его выдающихся способностях во всем, что касается пребывания в воде — да и вообще во всем, если уж совсем честно, — но чувство долга все еще имеет огромное значение для этого парня, поэтому потратить такое количество времени на отдых — последнее, что я мог от него ожидать. На всякий случай все же заглянув в ванную, убедившись в том, что там его действительно нет, и плеснув в лицо прохладной водой, я поднялся обратно. И уже вознамерился было послать Шурфу зов, чтобы узнать, что, дюжину вурдалаков под небесный ковер тысячезвездный, тут происходит, как у окна вдруг возник знакомый высокий силуэт. Ага, вернулся, значит.

- Ты не спишь?

Великий Магистр прошел в центр комнаты, негромко хлопнул в ладоши, отчего висевшие под потолком резные фонарики засветились разными неяркими цветами, отбрасывая ажурные тени на стены, и уселся на соседний диван.

- Не сплю, - подтвердил я очевидный факт. - Правда всего минут десять. А ты куда исчезал? Я думал, ты выберешься из ванной и разбудишь меня.

- Я не стал тебя будить, - Шурф пожал плечами. - В конце концов, сэр Джуффин выдернул тебя из постели, так что я рассудил, что выспаться тебе не помешает. А поговорить с господином Калтурхом я вполне мог и сам. Тем более, что обычный разговор это общение почти не напоминает.

- В каком смысле? - заинтересовался я. По правде говоря, мне снова стало немного обидно, как ребенку, которого посреди взрослого праздника отправили спать и заставили пропустить все самое интересное.

- Риццахи редко разговаривают словами, предпочитая делиться информацией в неком подобии общего транса.

- Как сонные стражники?

- Что-то вроде того, да. Но все же не во сне... - он задумался, потом покачал головой. - Нет, не могу объяснить тебе точнее. Для того чтобы понять, как это бывает, надо самому быть хорошим медиумом, а тебе этих умений пока недостает, хотя ты и делаешь большие успехи с тех пор, как мы начали практиковать Обмен Ульвиара.

- Что ж, - вздохнул я. - Значит, мне и правда нечего было там делать.

И, помолчав, спросил:

- Шурф, а как они выглядят?

- Кто?

- Ну, эти заклинатели, риццахи.

Он пожал плечами.

- Обычные люди, ничего особенного. В установленной их собственным кодексом одежде, позволяющей с максимальными удобствами передвигаться по пустыне.

Я кивнул, размышляя.

- А глаза?

- Глаза они закрывают тонкой почти прозрачной тканью, чтобы спастись от песка.

- Да нет, я имею в виду - глаза у них какие?

Тут он, кажется, начал за меня беспокоиться. Во всяком случае, в его взгляде появилось какое-то тревожное выражение.

- У всех разные. Или ты думаешь, что в заклинатели принимают только людей, со, скажем, голубыми глазами?

Я помотал головой.

- Скорее я думаю, что занятия таким специфическим видом магии могут изменить внешность людей. Но раз ты говоришь, что нет... Что ты узнал?

Шурф еще несколько секунд сверлил меня взглядом, но я больше не проявлял никаких признаков безумия, и это, видимо, его успокоило.

- К сожалению, пока ничего конкретного. Среди риццахов довольно много талантливых сновидцев, и проверить каждого из них займет слишком много времени...

- Или, может быть, этот прекрасный человек сам проснется, раз такой талантливый, - мечтательно проговорил я.

- Или сэр Джуффин все же уговорит леди Сотофу уничтожить эту иллюзию, - кивнул Шурф. - Хотя на это я бы особенно не рассчитывал.

- Да уж, зная этих двоих... Так что мы будем делать?

- Ты не дал мне договорить. Проверить каждого действительно будет непросто, но удача — самое неизменное твое свойство. Завтра вечером проходит одно из четырех ежегодных традиционных собраний всех риццахов. Исключение составят только те, кто в данный момент сопровождает караваны, но таких, как ты понимаешь, немного. Таким образом, можно будет существенно упростить нашу задачу: понять, кто именно отсутствует и проверить, не спит ли он.

- Так это же отлично! - честно говоря, мне и самому не верилось в то, что все может решиться настолько просто. - А говоришь, ничего не узнал.

- Я сказал: ничего конкретного, - педантично поправил меня Шурф.

Я рассмеялся и растянулся на диване, заложив руки за голову и прикрыв глаза.

- Ты собираешься спать дальше? - спросил мой друг, наблюдая за моими действиями.

- Я могу дрыхнуть бесконечно, ты же знаешь. Но подозреваю, что у тебя есть другие предложения.

Он кивнул.

- Мы могли бы прогуляться по городу. Тем более, что наступает ночь, а значит, вполне можно обойтись без уладасов, которые ты, насколько я успел заметить, не любишь.

- Так это же меняет дело! - я моментально встрепенулся и даже вскочил на ноги. - Идем?

Шурф только головой покачал, но я-то видел, что на самом деле он очень доволен.

***</p>

Идея пройтись пешком по улицам Кумона преследовала меня с моего предыдущего визита, но до сих пор мне не удавалось ее осуществить. Тем интереснее было наконец-то рассматривать город с высоты своего собственного роста, без поправки на уладас. Ночная столица пахла сладковатым дымом — в этой стране вообще все было сладковатым, даже люди, если верить нашему штатному нюхачу, сэру Нумминориху Куте. Цветные фонарики, подобные тем, что висели в гостиной нашего номера, здесь освещали и улицы, отбрасывая причудливые тени на белокаменные дворцы. Торговцы-коробейники то и дело попадались нам навстречу, на ходу предлагая купить что-нибудь из их незамысловатого товара. У одного из таких лоточников Шурф купил нам что-то, по вкусу и виду напоминавшее чурчхелу, заявил, что это называется «яшнафа», разломил ее пополам и заставил съесть, пристально наблюдая, чтобы я не оставил ни куска. Не то чтобы я очень сопротивлялся.

- Дурная примета оставлять ее недоеденной, - пояснил он, споласкивая ставшие липкими от сладкой еды руки в уличном фонтане.

- С каких это пор ты веришь в приметы? - удивился я, повторяя его действия.

- С тех же, с которых стараюсь по возможности соблюдать местные традиции.

И не поспоришь ведь.