Часть 1 (2/2)

– Макс.

Я перевел взгляд на сэра Шурфа, стоявшего рядом. Он смотрелся неожиданно ярким белым пятном среди многоцветья местных жителей – даже на фоне стен белого камня, даже с учетом широкого голубого канта на мантии Великого Магистра, которую он не потрудился сменить, легкомысленно заявив, что все равно в Кумоне никто толком не знает, как эта самая мантия должна выглядеть.

Посмотрев на мою ошалевшую физиономию и осознав, видимо, что в осмысленное состояние духа я приду еще не слишком скоро, Лонли-Локли просто слегка подтолкнул меня в спину и сам пошел чуть впереди, указывая дорогу. Проезжавшие мимо на уладасах люди косились на нас с удивлением, некоторые даже разглядывали с откровенным любопытством, но моему другу, судя по всему, было совершенно все равно, что думают окружающие. Вот и хвала Магистрам.

Через пару минут мы свернули в неширокий тупик, в самом конце которого стоял небольшой по местным меркам дворец. Видимо, Шурф был здесь не впервые, потому что он решительно распахнул высокие двустворчатые двери, сделал пару шагов в просторный холл и остановился на пороге. Пришлось последовать его примеру.

Наше появление стало причиной чего-то среднего между переполохом на индюшачьей ферме и массовыми гуляниями в День середины года: вообще-то людей вокруг было не так много, но гомонили, ахали и суетились они так, будто здесь собралась как минимум половина столицы халифата. Когда мне наконец-то удалось разобрать хоть что-то из окружавшего нас шума, я понял, что таким образом они наперебой выражают свои глубочайшие сожаления по поводу того, что таких уважаемых гостей из Соединенного Королевства не встретили как подобает. Надо полагать, под «подобает» подразумевались те полуторачасовые церемонии и торжественные обеды, удовольствие изучить которые я имел в прошлый раз.

«Разве они знают, кто мы?» – я решил не перекрикивать гомон и послать Шурфу зов.

«Сомневаюсь. Но наше появление скорее всего и правда их чрезвычайно взволновало. Ты же должен быть в курсе, как здесь относятся к гостям из Ехо».

Ну кстати да.

«Шурф, а куда вообще ты нас притащил?»

«В гостиницу», – коротко ответил мой друг.

Тут гомон вокруг наконец прекратился, и несколько дюжих носильщиков торжественно поднесли к нам уладас таких размеров, что я задумался, смогла бы эта махина поместиться в моей собственной спальне в Мохнатом доме. И думал на эту тему очень долго, целых секунд пятнадцать. Пришел к выводу, что вряд ли, но решил все же не проверять.

Тем временем Лонли-Локли забрался на это гигантское транспортное средство — просто взлетел, заставив окружавших нас людей изумленно пооткрывать рты — и коротким жестом поманил меня присоединиться к нему. Я удивился, но на всякий случай не стал ничего говорить и влез следом. Боюсь, вышло далеко не так грациозно, как у Шурфа. После того, как мы с комфортом устроились среди подушек, уладас едва заметно дрогнул и поплыл сквозь холл и коридоры, слегка покачиваясь на поворотах.

– А с Кофой нас носили на разных диванах, – шепнул я Великому Магистру, придвигаясь поближе.

– Полагаю, это было сделано, поскольку вы прибыли как коллеги, – так же тихо отозвался он. – Но здесь считается нормальным, когда люди, состоящие в любовной связи, используют один уладас. В конце концов, так гораздо удобнее разговаривать.

– Люди которые что?!

Шурф взглянул на меня несколько укоризненно и даже покачал головой.

– Не стоит повышать голос, ты можешь испугать носильщиков, и вряд ли это пойдет нам на пользу.

Я пару раз вдохнул и выдохнул — медленно, на восемь счетов, чтобы собраться с мыслями.

– Почему они решили что мы... ээээ... вместе? – наконец спросил я.

– Потому что я им так сказал. Пока мы стояли на пороге, я успел послать зов хозяину гостиницы. Я бывал здесь несколько раз... раньше, и знаком с этим выдающимся господином, – невозмутимо ответил мой друг.

– Но зачем?! – я совершенно искренне не мог понять.

– Согласно местным обычаям, только в таком случае нам могли предоставить один номер на двоих, а это гораздо удобнее в нашей ситуации. Тебя что-то смущает?

Я задумался. А и правда, заботило ли меня, что будут о нас думать совершенно незнакомые люди, ритмично шагавшие где-то внизу, под матрасом? По всему выходило, что нет. Я махнул рукой и рассмеялся.

– Извини, дружище. Просто я как-то не привык. Ты был чрезвычайно внезапен, – сказал я.

Он покачал головой.

– Мы с тобой когда-то давно говорили о моем происхождении, Макс, и особенностях, связанных с ним. Но я думал, что эта тема тебя больше не беспокоит.

– Так и есть, – отозвался я.

– Это хорошо. Мне было бы неприятно знать, что ты чувствуешь себя неловко в моем присутствии, – кивнул Шурф.

И умолк, поскольку перед нами как раз распахнулись резные двери, и нас внесли в комнату, которая, судя по всему, считалась кабинетом хозяина гостиницы. Во всяком случае, именно там он и сидел — на еще одном диване, разумеется. Тот, кого мой друг назвал «выдающимся господином», действительно был не из тех людей, которых можно легко пропустить в толпе, не заметив. И ростом, и телосложением он был настолько могуч, что я сразу вспомнил пресловутую лекцию Шурфа о расах, обитающих в Мире, и моментально уверился в мысли, что наконец-то встретил одного из эхлов. Внушительные габариты дополнялись роскошной окладистой бородой и залихватски закрученными усами. В общем, было на что полюбоваться.

– Да хранит вас небесный ковер тысячезвездный, о блистательные господа!

Голос у хозяина оказался под стать внешности: низкий, раскатистый бас-профундо, от таких обычно стекла начинают дрожать в окнах и дрожь пробегает по позвоночнику. Но мой новый знакомый видимо был осведомлен об этой своей особенности, и потому говорил полушепотом — ну, насколько это вообще возможно при таких тембровых данных. Оставалось только радоваться тому, что нам с ним не пришлось перекрикиваться через бассейн, как вполне могло бы получиться — мои барабанные перепонки этого точно не выдержали бы.

– Мы счастливы тем, что Вы смогли принять нас под сводами своего гостеприимного дворца, – вежливо проговорил Шурф.

Я внимательно посмотрел на своего друга, желая убедиться, что это и вправду сказал он. Его речь вдруг стала плавной и текучей, голос наполнился до сих пор никогда не звучавшими обертонами, и даже внешность, казалось, стала мягче. Потом я заметил, что и Шурф, и хозяин пристально смотрят на меня, сообразил, что от меня тоже, наверное, ждут каких-то официальных приветствий, и не стал ничего выдумывать. Просто прикрыл ладонью глаза, пробормотал «Вижу Вас как наяву» и постарался улыбнуться так приветливо, как только мог. Кажется, никого мои действия не смутили, повезло.

– Я не могу выразить словами, как меня радует возможность видеть вас в стенах моего скромного жилища! С тех пор, как нити наших путей переплелись на небесном ковре, я каждый день...

«Господин Саддалаб Тхаори не раз выручал меня в те годы, когда Война за Кодекс еще была в самом разгаре, – пояснил Шурф, воспользовавшись Безмолвной речью, чтобы не перебивать цветистую речь хозяина. – Друзьями нас, конечно, назвать нельзя, но и я, и он иногда позволяем себе прислать друг другу Зов и узнать последние новости».

«Тогда зачем была вся эта комедия с официальным появлением? Ты соскучился по уладасам?»

Шурф посмотрел на меня так строго, что мне немедленно захотелось поджать хвост и спрятаться под ближайший стол. Вот только хвоста не оказалось. Нехорошо вообще-то получилось: такой могущественный вроде бы дядя, а без хвоста.

«Если у меня есть возможность не пренебрегать правилами хорошего тона в чужой стране, я ей воспользуюсь», – отчеканил мой друг у меня в голове.

Наш гостеприимный хозяин тем временем наконец закончил выражать свою бесконечную радость от нашего визита и изволил спросить, не нужно ли нам чего-нибудь еще, кроме собственно номера. К моему удивлению, Лонли-Локли кивнул.

– Мы хотели бы узнать, где сейчас можно найти господина Калтурха, – сказал он.

Саддалаб Тхаори помрачнел.

– Вы имеете в виду Нашуфаха Калтурха, старшего риццаха?

– Именно.

Кажется, от неожиданности хозяин даже забыл о витиеватостях, которыми должно было сопровождаться каждое сказанное им предложение.

– Вы найдете его в доме из серого камня, стоящем на самой границе Кумона. Окна у него не закрыты стеклом и не затянуты тканью, а дверь всегда открыта нараспашку. К городу он повернут глухой стеной, зато гостеприимно обращен к Красной пустыне. Мои носильщики знают, где это, и могут отнести вас туда.

– Спасибо, – вежливо сказал Шурф. – Но думаю, мы доберемся сами.

На этом наш официальный визит к хозяину гостиницы закончился. То есть никто прямо не заявлял, что дорогим гостям в нашем лице лучше бы поскорее убраться в свои комнаты, но господин Тхаори явно сник, фразы его стали бедны на цветистые выражения, а тон печален и раздумчив, и минут через десять как-то само собой оказалось, что нас аккуратно выгрузили посреди номера. Вокруг сразу стало безлюдно, и я наконец вздохнул с облегчением.

– Кто такой этот загадочный Нашуфах Калтурх, старший риццах? – спросил я, мысленно удивляясь, что сумел с первого раза запомнить эту тарабарщину.

– Заклинатель демонов, – коротко ответил мой друг.

– Если ты думаешь, что я удовлетворюсь этими словами, отстану и не потребую подробных разъяснений, то все эти годы ты был знаком с кем-то другим, – я виновато пожал плечами.

Шурф, успевший слезть с уладаса, обшарить комнату на предмет входа в ванную и успешно его обнаружить, остановился, с явным сожалением поглядывая на узкую лесенку. Наконец он видимо решил, что проще будет объяснить мне все прямо сейчас, не заставляя мучаться от любопытства, пока он будет бултыхаться во всех двадцати — судя по его мечтательному взгляду, никак не меньше! – бассейнах три часа кряду.

– Помнишь, тебе когда-то рассказали о людях, которые сдерживают ветры Йохлимы, чтобы те не разрушили прилегающие к пустыне государства?

– Еще бы не помнить! Это же одна из самых страшных и самых красивых историй.

– Согласен, – мой друг важно кивнул. – Так вот дело в том, что все пустыни нашего Мира — не слишком-то гостеприимные территории, к тому же обладающие неким подобием собственной воли. Некоторые из них агрессивны и желают распространяться дальше и дальше, как Йохлима. Впрочем, она создана человеком, и потому ее нельзя считать идеальным примером. А некоторые — как Хмиро— просто не переносят людей и защищаются от нашего назойливого присутствия как могут. Они морочат нас, сводят с ума, вытаскивают на поверхность самые гнусные наши качества. Как ты думаешь, почему энго безумны? Никто из живущих в пустыне не может остаться в здравом уме, если только он не обладает определенным могуществом. Возможно, предки этих людей и были когда-то неплохими колдунами, но уже много сотен лет это не так.

Мне казалось, Шурф рассказывал мне сказку. Я живу в этом Мире уже не один год, почти каждый день сталкиваюсь с чудесами, которые и не снились большинству его жителей, а все равно сколько же еще удивительного, неузнанного, неожиданного остается за каждым углом. По-моему, это лучшее, что может произойти с жизнью человека.

– Если Хмиро слишком устает от людей, – продолжал тем временем Шурф. – Она рождает огненных демонов, удовольствие наблюдать которых я имел сегодня утром. Но как ты понимаешь, когда такая пустыня находится посреди государства, а не на его границе, это доставляет некоторое неудобство, в особенности остро встает вопрос безопасности караванов и городов. Халифы нашли решение, воспитав первое поколение риццахов, заклинателей огненных демонов, которые не позволяют им уйти за пределы пустыни и приблизиться к человеческим поселениям. С тех пор риццахи стали чем-то вроде местного магического Ордена, достаточно малочисленного и не слишком уважаемого, вопреки здравому смыслу. Но зато тех, кто остается в живых после полутора столетий службы, ожидает роскошная пенсия до конца жизни, какой бы долгой она ни была. Старший риццах, как несложно догадаться, надзирает за всеми остальными и должен быть в курсе всех их дел, именно поэтому я посчитал нужным обратиться именно к нему. Но для начала я бы хотел принять ванну, – веско закончил он и снова многозначительно поглядел на лаз с узкой лесенкой.

– Да, конечно, – спохватился я, отвесив себе мысленный подзатыльник: устроил другу отпуск, называется.

Шурф скрылся в недрах подвала, а я уселся на один из диванов, намереваясь поразмыслить над рассказанным и постараться как-то уложить все это в своей голове. Но мой организм решил иначе: именно в этот момент он вспомнил, что вообще-то до начала этой свистопляски собирался поспать, и со всей присущей ему целеустремленностью вознамерился все-таки совершить этот подвиг. Некоторое время я честно пытался бороться с сонливостью, даже встал и сделал несколько кругов по комнате, размахивая рукам, ногами и подпрыгивая на ходу — но потом мой взгляд упал на дверь спальни, я поддался соблазну, заглянул внутрь, обнаружил там огромную кровать - и понял, что проще сдаться.