Часть 16. Соперница. (2/2)
— Почему она такая грустная? — Спросил мальчик.
— Не все сказки заканчиваются хорошо, Мехмед. — Ответила Канан.
— Когда я вырасту, то никогда не брошу любимую женщину. — Произнес шехзаде, на что Мустафа улыбнулся и поцеловал сына в макушку.
— Тогда давай, придумаем лучший конец для этой сказки? — Предложила Канан.
— Давайте! — Обрадовался мальчик. — Пусть папа придумает другой конец.
— Хм-м…. — Мустафа задумался и в следующую минуту, начал. — Девушка ждала, и спустя много лет, Аполлон вернулся. Он умолял девушку его простить, девушка, ни проронив, ни слова, кивнула на мальчика, что сидел чуть поодаль от них. С тех пор, Аполлон поклялся: «Я больше не испугаюсь, и ни за что больше, от нее не откажусь».
— Как тебе такой конец? — Но ответа на свой вопрос, Канан уже не услышала — Мехмед тихо сопел в объятиях отца. — Спокойной ночи. — Прошептала султанша и оставила легкий поцелуй на щечке мальчика. — Сладких снов. — Канан и Мустафа поцеловались на ночь и то же опустились на мягкие подушки, давая царству сна овладеть ими.
Раннее утро. Канан проснулась и заметила, что Мустафы рядом нет. Султанша аккуратно встала с постели и накрыла Мехмеда, который еще мирно спал и наблюдал прекрасные сны; Канан вышла на веранду. Мустафа стоял у перил и смотрел вдаль, опираясь руками о мраморные перила. Канан подошла к нему и обняла со спины.
— Доброе утро. — Произнесла Хасеки.
— Как никогда, доброе. — Произнес шехзаде. — Как тебе спалось?
— Прекрасно. — Кивнула Канан, а мужчина повернулся лицом к Канан, держа ее за талию. — Главное, чтобы ты и Мехмед спали спокойно. Он ворочался всю ночь.
— Для меня ты и наши дети — важнее собственного самочувствия и жизни. — Мустафа наклонился к губам женщины, но голос Мехмеда прервал их.
— Мама, папа, что вы делаете? — Сонно спросил шехзаде.
— Ничего, мой львенок. Как тебе спалось? — Канан подошла к сыну и присела на колени. — Тебе что-то плохое снилось?
— Нет. — Покачал головой мальчик.
— Мой Мехмед, иди к папе. — Мустафа улыбнулся и подхватил сына на руки. Мужчина поцеловал Мехмеда в щеку.
— Ха-ха, папа! — Радостно улыбнулся мальчик. — Мы же покатаемся на лошадях, как ты и обещал?
— Конечно, сынок мой, покатаемся. — Ответил Мустафа. — И мама с нами пойдет, верно, дорогая?
— Конечно. — Улыбнулась Канан и подошла к своим мужчинам. — Куда вам без меня.
— А братик Орхан пойдет с нами? А сестра? — Спросил Мехмед, переводя взгляд то на одного, то на другого родителя.
— Само собой, твои брат и сестра, если захотят, присоединяться к нам. — Подала голос первой султанша. — Да, любимый?
— Конечно, все, что пожелает мой шехзаде и его идеальная мать. — Мустафа поцеловал в губы свою женщину и погладил рукой по щеке первенца. — Ну, а теперь, бегом собираться. — Мужчина выпустил с рук мальчика и тот, выбежал вон с покоев отца, в свои. — А ты задержись.
— Да? — Канан подошла к Мустафе вплотную, и их губы оставались в парочке миллиметров друг от друга.
— Что же ты делаешь со мной? — Прошептал Мустафа, сокращая расстояние их губ.
— Так, зачем Вы меня задержали, шехзаде? — Манящим тоном, спросила Канан.
— Буду ждать тебя сегодня в своих покоях. — Так же шепотом, ответил шехзаде, полностью сократив расстояние манящих губ и с напором, поцеловав. Канан отстранилась первой.
— Мне пора к Мехмеду, не то натворит дел, да и Танильдиз заждалась. — Произнесла Канан, полушепотом добавив. — Я приду.
— Буду ждать. — Произнес Мустафа, провожая взглядом уходящую Хасеки.
Покои Хасеки Канан Султан.
Шехзаде Мехмед ходил по покоям и звал Гюлизар, но ни одной из служанок в покоях — не было.
— Мехмед? Где все? Где Гюлизар и другие рабыни? — Канан подошла к Мехмеду, погладив его по голове.
— Не знаю, мама, я пришел, уже никого не оказалось. — Ответил мальчик.
— Ничего, Мехмед, мама со всем разберётся. — Сказала султанша. — Давай, иди переодевайся, а я скоро приду. Сможешь сам?
— Да. — Кивнул шехзаде и забежал в детскую.
Покои Махидевран Султан.
Канан вошла в покои свекрови и поклонилась ей.
— Валиде. — Поприветствовала Канан Махидевран. — Я бы хотела спросить, где все мои служанки. Я прихожу, а никого из них — нет. Не могли же они в воздухе испариться.
— Канан, как ты разговариваешь со мной? Твои служанки — наказаны, их выпороли и заперли в темнице. — Ответила Махидевран Султан.
— Что они сделали? Почему рабыни, которые мне служат, заперли? Да еще и без моего разрешения, за спиной?! — Возмутилась Канан, подходя к матери старшего наследника ближе.
— Они остры на язык, Канан, грубят Шехесте, хотя не имеют такого права. — Ответила Махидевран Султан. — И вообще, я не обязана отчитываться перед тобой, вспомни кто ты, а кто я, ты рабыня.
— Махидевран Султан, пусть я и рабыня, но я Хасеки и возлюбленная шехзаде Мустафы, Вашего сына, и я приказываю отпустить моих служанок и отвести в лазарет. — Ответила султанша, впервые воспользовавшись титулом. Пощечина.
— Не смей так разговаривать со мной, иди и занимайся моими внуками, тебе выделят других служанок, разговор на этом закончим. Можешь идти. — Махидевран Султан присела на диван и отвела взгляд от любимой сына.
— Что ж, раз Вы не хотите исполнить мою просьбу, тогда я сама это сделаю. — Произнесла напоследок Канан, удаляясь из покоев свекрови.
Гарем.
— Омер-ага. — Подозвала Канан Султан служителя гарема.
— Да, госпожа, Вам что-нибудь нужно? — Спросил Омер.
— Да, Омер-ага, нужно. Пусть из темницы выпустят моих служанок. — Приказала Канан.
— Но, госпожа, я не могу оспорить приказ…. — Канан сверлила евнуха злым взглядом. — Как прикажете, госпожа, их сейчас же выпустят.
— Пусть отведут их в лазарет и тщательно наблюдают за их здоровьем. — Произнесла Канан. — Нурай, Зехия, идемте за мной.
Рабыни последовали вслед за своей госпожей.
Вернувшись в покои, Хасеки Султан приказала принести ей умыться и приготовить наряд. Настроение у султанши было испорчено утренней ссорой с матерью Мустафы, потому служанки старались не задавать лишних вопросов.
Султанше помогли надеть платье, тёмно-зеленого цвета, расшитое золотыми узорами.
— Госпожа, эта корона очень подойдет Вам к данному наряду. — Нурай поднесла золотую корону с драгоценными камнями в тон роскошного наряда.
— Верно, помоги мне ее надеть. — Канан присела на кресла у зеркала, а Нурай-хатун аккуратно опустила корону на голову султанши. — На улице прохладно? Мехмед не замерзнет?
— Госпожа, на улице прохладно, если хотите, давайте наденем на Вас накидку? — Предложила Нурай. — Шехзаде Мехмед не замерзнет, мы надели на шехзаде Хазретлери еще один кафтан.
— Хорошо. — Согласилась Хасеки. — Я пойду сама, а вы проследите за тем, чтобы за Гюлизар, Гюнешь и Рашой тщательно следили в лазарете.
— Как прикажете, султанша. — Поклонились девушки.
— Мехмед, мой львенок, пойдем, папа уже заждался. — Улыбнулась Канан, беря за руку сына.
— Мама, ты такая красивая! — Произнес шехзаде, рассматривая свою Валиде.
— Ты то же у меня самый-самый красивый и сильный. — Улыбнулась Канан.
Сад.
Махидевран Султан и Шехесте Султан сидели в беседке на диване. Шехзаде Орхан и Нергисшах Султан были возле своего отца, а Фюлане-хатун с Нелюфер Султан были в своих покоях, поскольку девочка была слаба здоровьем. Хасеки вышла в сад и ее сразу же заметили. Шехесте поклонилась ей, а Махидевран Султан окинула любимую сына недовольным взглядом.
— Брат! — Мехмед отпустил руку Канан и подбежал к Орхану, обняв его. — Нергисшах, дорогая сестра, ты такая красивая сегодня!
— Благодарю, Мехмед. — Улыбнулась Нергисшах Султан. — Твоя мама очень красивая сегодня.
— Мама всегда красивая. — Гордо произнес Мехмед, а Орхан посмотрел на Шехесте Султан, которая разговаривала с Махидевран Султан. — Орхан, а Шехесте Султан присоединиться к нам?
— Нет, наверное. — Ответил младший шехзаде.
— Орхан, Нергисшах Султан. — Канан подошла к детям и поприветствовала их.
— Мама, ой, то есть, госпожа. — Оговорилась Нергисшах, поклонившись.
— Нергисшах, если ты хочешь, можешь называть меня мамой. — Мило улыбнулась Канан, проведя рукой по щеке девушки.
— Отец. — Нергисшах поклонилась, и Канан обернулась.
— Мустафа. — Канан то же поклонилась.
— Нергисшах, Орхан, Мехмед, ваши лошади уже ждут вас. — Произнес Мустафа, улыбнувшись.
— Ура! Мама-мама, пойдем! — Мехмед взял за руку Канан и начал вести ее к лошадям, но Мустафа прервал его.
— Мехмед, мы сейчас подойдем. Нергисшах, красавица моя, проследи за братьями. — Произнес мужчина.
— Но пап! — Хотел возразить мальчик.
— Мехмед, иди, мы скоро подойдем. — Ответил Мустафа, подталкивая первенца к сестре и брату.
— Мехмед, мы договаривались, что ты будешь послушным. — Добавила Канан.
— Хорошо. — Надувшись, ответил шехзаде и побежал вслед за братом и сестрой.
— Канан, дорогая, что у тебя с настроением? Ты чем-то недовольна? — Забеспокоился шехзаде. — Расскажи мне, и помогу тебе.
— Мустафа, просто сегодня утром, я была не сдержанна и поругалась с Махидевран Султан. — Призналась султанша.
— Что же произошло между вами? — Мустафа приобнял за талию свою Хасеки.
— Это довольно долгая история, ты уверен, что хочешь знать ее? — Спросила госпожа, на что старший шехзаде кивнул. — Мы с Шехесте Султан и Румейсой — не ладим, ты ведь это знаешь. — Мустафа усмехнувшись, кивнул. — Видимо, Шехесте Султан говорила обо мне что-то плохое, а мои служанки принялись меня защищать, султанше это не понравилось, она пожаловалась Валиде, а Валиде, всего лишь исполнила свой долг, она должна была их наказать их за неуважение, я это знаю, но они единственные, кто хорошо относился ко мне с самого моего прибытия сюда, вот я и вспылила.
— Пф-ф, вот это и все? — Улыбнулся Мустафа.
— Мустафа, я провинилась перед твоей Валиде, для меня это не все. — Произнесла Канан Султан.
— Я поговорю с Валиде и Шехесте, они больше не будут грубы с тобой и больше не посмеют, не уважать тебя. — Уверенно сказал Мустафа.
— Мустафа, я не хочу, чтобы из-за меня ты поссоришься со своей матерью, и с матерью Орхана, твоего сына. — Остановила его Хасеки.
— Канан это — не обсуждается, ты — моя Хасеки, моя любимая женщина и мать моих пока что двоих детей, они обязаны уважать тебя. — Возразил мужчина. — А сейчас, пойдем, нас ждут дети.
После конной прогулки, шехзаде Орхан и Мехмед отправились с Османом-агой на занятия, а Нергисшах вернулась к Махидевран Султан, продолжая заниматься вышиванием. Этим же вечером, в покоях шехзаде, устроили праздник, а после праздника Айшат-хатун прошлась по золотому пути к покоям шехзаде Мустафы.
Утро. Канан расстроенном настроении сидела у зеркала и расчесывала волосы.
— Госпожа, Вам плохо? Может, позвать лекаря? — Забеспокоилась Назлы, которую недавно выпустили с лазарета.
— Нет, Назлы, я в порядке. — Равнодушно произнесла Канан. — Я ведь обычная женщина, которая должна терпеть то, что мой мужчина спит с другими наложницами, так что, все в порядке.
— Госпожа, может, прогуляетесь по саду? — Предложила Назлы. — Нам всем грустно, видеть Вас подавленной.
— Нет, Назлы, ничего не хочу. — Отвечала Хасеки. — Айшат-хатун, красивая? Она до сих пор у шехзаде? — С надеждой на обратное, спросила Канан, наконец посмотрев на служанку.
— Она еще у шехзаде, но я бы не сказала, что она не красавица, но с Вами соперничать только настоящая дурочка решит. — Ответила рабыня.
— Ладно, закроем тему. — Отмахнулась Канан. — Приготовь мне величественное платье, мы с Танильдиз выйдем в сад, пока Мехмед будет на занятиях, к слову сказать, тебе и Гюлизар с Рашой, может стоит еще отдохнуть?
— Нет, госпожа, благодарю, мы очень признательны Вам, что помогли, мы отдохнули тогда, в лазарете, не беспокойтесь. — Ответила Назлы и удалилась, подготавливая наряд. Стук в дверь.
— Войдите! — Крикнула Канан. Вошла Шехесте Султан и поклонилась. — Шехесте? Что тебе нужно?
— Да вот, решила посмотреть на женщину, которую, скоро шехзаде позабудет, еще позавчера, он не отходил от тебя, а сейчас, проводит время с какой-то рабыней вновь прибывшей.
— Шехесте, ты ведь помнишь покойную Фатьму-хатун? А Румейсу-хатун? Где они сейчас? — Спросила Канан, подходя ближе к сопернице. — Где они? Фатьма покончила с собой, а Румейсу с позором выгнали со дворца, отправив во дворец плача. Теперь, ты уверена, что я не справлюсь с какой-то рабыней на одну ночь, какой, была и ты?
— Когда-нибудь, ты уедешь с этого дворца! Придет женщина и избавиться от тебя! Аллахом клянусь. — Повысив тон, произнесла султанша.
— Даже если, все женщины мира будут кричать, они не заглушат моего шепота, а из дворца меня вынесет только похоронная процессия. — Пригрозила Хасеки. — И ты, этого не увидишь, я обещаю тебе, так что, не соскучишься. Если это все, то можешь идти, мне нужно проветрится.
— Что ж, тогда я пойду, прощай Канан Султан. — Шехесте поклонилась и вышла.