Часть 15. Семя сомнения. (2/2)

— Хатун даже не ступила на порог покоев, шехзаде не видел ее. — Ответила Гюльшах.

— Что-то случилось, Валиде? — Спросила Канан с улыбкой на лице, ведь немного, но слышала разговор калфы и султанши. — Пришли плохие вести?

— Ступай, Гюльшах. — Махнула рукой Махидевран. — Нет, Канан, Мустафа….

Дверь вновь отворилась, и в нее вошел старший престолонаследник.

— Шехзаде. — Канан, Шехесте и Разие Султан вместе поклонились; Махидевран приветливо кивнула сыну, а старшая дочь Мустафы обняла отца. Мужчина присел на диван, около Канан и своей матери. Мужчина заметил победный блеск в глазах любимой женщины и улыбнулся ей.

— Сестра, с тобой все в порядке? — Спросил мужчина.

— Слава Аллаху, Мустафа, со мной, и моим малышом все в порядке. — Отвечала дочь падишаха. Шехзаде Мустафа Хазретлери кивнул.

— Шехесте, как Орхан? Он сейчас спит? — Обратился наследник к своей наложнице.

— Да, шехзаде спит сейчас, он здоров и весел, слава Аллаху. — Ответила Шехесте.

— Прекрасно. — Кивнул мужчина.

Остаток ужина, прошел спокойно. Господа разговаривали и наслаждались вкусной едой, после чего, вернулись в свои покои.

Утро. Покои шехзаде Мустафы Хазретлери.

Канан вошла в покои наследника престола и поклонилась.

— Мустафа, доброе утро. — Улыбнулась султанша.

— Доброе утро, луна моя. — Мустафа обнял свою султаншу. — Как тебе спалось?

— Хорошо, только Танильдиз много капризничала, немного не выспалась. — Ответила Канан, посмотрев в глаза Мустафе.

— Почему ты не доверила ее служанкам? — Удивился шехзаде.

— Служанки, никогда не заменят родителей ребенка, Мустафа, я хочу, чтобы мои дети доверяли мне, а не скрывали все, что их гложет. — Пояснила госпожа.

— Какая же ты у меня умница. — Мустафа поцеловал в лоб любимую. — У меня есть для тебя небольшой подарок, думаю, тебе он понравиться.

Мужчина подошел к своему столу и взял с него небольшой сундучок.

— Открой. — Попросил мужчина. Канан открыла крышку, и увидела там кинжал в ножнах, расписанный золотыми узорами и драгоценными камнями.

— Ах! Какая красота! — Глаза султанши заблестели, а в руках уже был кинжал.

— Буду надеяться, что в порыве своего гнева, этот кинжал не окажется у меня в груди. — Довольно улыбнулся Мустафа.

— Как бы я не была на тебя зла, убийство — это не для меня. — Ответила Канан, все еще рассматривая подарок.

— Все, хватит рассматривать кинжал, лучше удели мне внимание. — Произнес Мустафа, откладывая шкатулку себе на стол.

— Мустафа, ты ревнуешь меня к своему же подарку? — Чуть ли не рассмеялась Канан, вешая кинжал себе на талию. Девушка подошла к шехзаде и обвила руками его торс, прижимаясь к его груди. — Не ревнуй. Ты мне очень-очень дорог.

— Ну, все-все. — Мужчина крепко обнял свою любимую. — Верю тебе.

— Вот и хорошо. — Довольно усмехнулась девушка.

В дверь постучались, вошел евнух.

— Шехзаде Хазретлери, госпожа. — Произнес он. — Аяз-паша пришел, прикажете впустить?

— Пусть заходит. — Кивнул Мустафа.

— Мустафа, я, пожалуй, пойду, наверно, это важный разговор. — Канан хотела уйти, но Мустафа остановил ее.

— Останься. — Произнес он, и заложил руки за спину. — Не думаю, что это будет слишком срочно.

— Шехзаде, госпожа. — Вошел Аяз-паша и поклонился. — Шехзаде, Вас срочно требуют собрать диван.

— Хорошо, я скоро буду. — Уже серьезно произнес Мустафа.

— И, шехзаде, мы с Разие Султан хотели бы ненадолго вернуться в наш дворец, даете ли Вы свое разрешение? — Спросил паша.

— Конечно, можете ехать. — Согласился старший шехзаде. Зять султана вышел. — Канан….

— Мустафа, я понимаю, все в порядке, иди. Удачи. — Канан слабо улыбнулась. — Не смотри на меня так.

— Что ж, тогда ты вечером придешь ко мне, договорились? — Мужчина поднял подбородок султанши и оставил на ее губах легкий поцелуй.

— Я подумаю. — Коварно ответила Канан.

Султанша удалилась в свои покои.

Мехмед сидел на веранде и игрался с солдатиками.

— Мехмед? Где твои няни? Где все? Где Танильдиз? — Удивилась Канан.

— Мама! Ты пришла! — Просиял мальчик. — Сестра сейчас с Валиде Султан, Валерия-хатун, Караса и все остальные то же у Валиде Султан.

— Зачем они там, ты знаешь? — Спросила Канан.

— Нет, мама, — покачал головой первенец шехзаде Мустафы, — знаю только, что что-то в гареме произошло.

— В гареме? — Переспросила Канан. — Так, Мехмед, пойдем со мной.

Мехмед поднялся с тахты и взял мать за руку, послушно следуя за ней.

Гарем.

Канан подошла к дверям гарема. И евнух громко объявил:

— Дорогу! Хасеки Канан Султан и шехзаде Мехмед идут!

Рабыни и наложницы выстроились в два ряда, а Канан махнула рукой, приказывая прекратить кланяться и заняться своими делами. Девушки благодарно поклонились и принялись заниматься своими делами.

— Нурай, Зехия, что здесь произошло? Почему почти все мои служанки у Валиде? — Сразу спросила Канан.

— Госпожа, шехзаде. — Поклонились рабыни. — Сегодня, Гюлизар-хатун, Валерия-хатун и Назлы-хатун сильно повздорили с Шехесте Султан и Румейсой-хатун, и все они сейчас у Валиде Султан. — Отчитались девушки.

-Что? Румейса здесь? Что она тут делает? Разве, она не должна сейчас быть в Манисе? — Удивилась Хасеки.

— Румейса-хатун с позволения Махидевран Султан приехала во дворец, по какому-то срочному делу. — Произнесла Зехия, явно что-то недоговаривая.

— Румейса-хатун, сказала, будто бы, желает вернуть шехзаде Мустафу, а так же, родить ему ребенка. — Добавила Нурай-хатун.

— Еще ее здесь не хватало. — Фыркнула Канан, совсем позабыв, что Мехмед стоит рядом. — Мехмед, пойдем, твоя бабушка явно желает видеть тебя.

Покои Валиде Махидевран Султан.

Канан вошла в покои Махидевран и поклонившись, посмотрела на своих служанок, которые стояли, опустив головы.

— Валиде, шехзаде Мехмед захотел увидеть Вас. — Произнесла Канан и отпустила руку сына. Мехмед подошел к своей бабушке и поцеловав ей руку, приложил ее ко лбу.

— Мой славный и отважный шехзаде. — Улыбнулась Махидевран Султан. — Ты хотел видеть меня? Присаживайся рядом.

— Благодарю, Валиде. — Улыбнулся Мехмед и присел возле бабушки.

— Румейса-хатун, давно не виделись, как поживаешь? Почему приехала сюда? — Спросила Канан.

— Канан, и правда, не виделись давно. — Согласилась Румейса. — Твоя девочка просто прелесть, будет настоящей красавицей, и верно, такой же, как ее мать.

— Румейса, если, между нами и есть вражда, которая, как я полагала, закончилась, не смей втягивать в нее моих детей, не то я лично задушу тебя и глазом не моргну. — Пригрозила Канан, наложнице.

— Канан! Румейса! — Грозно произнесла Махидевран Султан. — Прекратите это, здесь находятся дети, они не должны видеть и слушать все это. Пембе, выведи шехзаде Мехмеда и Танильдиз Султан в сад, пусть прогуляются.

Служанка поклонилась, и, взяв на руки Танильдиз, а Мехмед последовал за ней, вышла.

— Как вы обе ведете себя? Канан, ты Хасеки, тебе не пристало вести себя так, Румейса, а ты — должна проявлять уважение к Канан, она мать двоих детей. — Произнесла Махидевран Султан. — А эти служанки, — султанша указала рукой на троих девушек, — вели себя неподобающе к женщинам выше их рангом.

— Валиде, я прошу прощения за своих служанок. — Произнесла Канан. — Но, если они возражали по делу, я их даже поддержу, а теперь, позвольте мне удалиться, сын и дочь ждут свою мать. — Выделив последние слова про детей, Канан удалилась.

Уже идя по коридору, служанки нарушили молчание.

— Госпожа, простите нас, мы…. — Канан грубо оборвала их движением руки.

— Идите, и следите за Танильдиз и Мехмедом, потом пусть они пообедают в саду, а мне нужно побыть одной. — Произнесла султанша, двигаясь вперед по коридору. Служанки поклонились и перешептываясь, направились в сад.

Покои Хасеки Канан Султан.

Султанша вбежала в комнату и сняла с головы корону с вуалью, швырнув ее на тумбочку у зеркала. Канан нервно дышала, злость распирала ее, а с глаз начали капать слезы из-за негодования. Дверь скрипнула, и в нее вошла Румейса. Незаметно для наложницы, Канан высушила слезы и придала лицу непринужденный вид.

— Румейса, кажется, я уже принесла извинения от имени моих служанок, что еще тебе нужно? — Спросила девушка.

— Канан, неужели ты думаешь, что если ты принесла извинения, которые были мне ни к чему, я просто так отступлюсь и забуду то, что ты сделала со мной? М? — Румейса подошла к сопернице. — Я желаю вернуть себе шехзаде, заполучить власть, что ускользнула от меня с твоим появлением, уничтожить тебя и твоих детей.

— Румейса, я знаю, у тебя есть множество причин ненавидеть меня, но моих детей не трож, не дай Аллах с их голов упадет одна единая волосинка по твоей милости, я тебе глаза выцарапаю. — Пригрозила Канан. — Я удивлена, что у тебя вообще повернулся язык сказать подобное. Использовать шехзаде, ради достижения власти, подло и низко.

— Не тебе говорить это. — Отрезала Румейса. — Готова ли ты жизнью проститься ради шехзаде Мустафы?

— Румейса, я-то готова, а вот на что ты готова, чтобы пойти против меня? У тебя духу на это не хватит. Иди прочь из моих покоев, и не входи сюда более, таких гадюк как ты, нигде не жалуют. — Прошипела Канан, отворачиваясь от одалиски.

— Что ж, Аллах дарует мне второй шанс, и я стану…. — Румейса остановилась, когда вошел Ахмед-ага; Канан то же обернулась.

— Румейса-хатун, Вас шехзаде желает видеть. — Произнес ага. — Срочно и сейчас же.

— Ну вот, Канан, шехзаде уже видеть меня желает. — Довольно улыбнулась наложница и двинулась к выходу из покоев Хасеки. И вот Канан осталась одна. Канан с силой сжала кинжал, что был у нее на поясе.

— Румейса! Я уничтожу тебя, вот увидишь! — Зло прошипела светловолосая госпожа. Она не выдержала, и кинжал полетел в зеркало, разбив его в дребезги, а на руке девушки остался порез, не понятно как так вышло. Канан опустилась на колени, а на глаза навернулись слезы злости и ревности, довольно, неприятного чувства. Дверь открылась, и в нее забежал Мехмед, мальчик посмотрел на мать и испугался.

— Мама?! Ты плачешь? Кто тебя обидел? Расскажи мне, и я накажу его. — Спросил Мехмед, подойдя к маме.

— Нет, Мехмед, я не плачу. — Вытерев слезу, ответила Канан. — Мама никогда не плачет, все хорошо, просто поранилась.

Покои шехзаде Мустафы Хазретлери.

Румейса вошла и поклонилась.

— Шехзаде, Вы…. — Одалиска недоговорила.

— Румейса, ты отправляешься в Старый дворец, собирай свои вещи. — Холодно произнес мужчина.

— Шехзаде, что? Почему? Я ведь…. Я ведь люблю Вас, я приехала только для того, чтобы увидеть Вас….я — Наложница растерялась.

— Румейса, довольно этого притворства, я не желаю больше ни видеть, ни слышать твой голос. — Отрезал Мустафа.

— Позвольте мне сказать! — Попросила Румейса-хатун.

— Мне достаточно того, что я только что услышал, за дверью своей Хасеки. — Пояснил шехзаде. — Собирайся. Жалования тебя не лишат, потом, тебе найдут жениха, и ты будешь жить свободной жизнью, как ты того и хотела. Иди.

— Но…

— Я сказал, убирайся! — Грубо оборвал бывшую фаворитку, Мустафа.

— Хорошо, я покину Вас, надеюсь, что когда-нибудь, Вы увидите настоящее лицо той, кого Вы зовете своей Хасеки и любимой женщиной. — Произнесла напоследок Румейса, стараясь хоть как-нибудь, досадить победительнице.

Женщина покинула покои старшего наследника.

— Осман-ага! — Зло позвал хранителя своих покоев наследник престола.