Часть 8. Шпионка. (1/2)

Канан лежала на кровати, а вокруг нее, колдовали лекари. Айше-калфа нервно ходила по комнате и что-то причитала себе под нос.

— Что с Канан-хатун? Почему она так ворочается? — Наконец, спросила калфа.

— Айше-калфа, у хатун жар поднялся, вот она и мучается. К вечеру, все будет в порядке. — Ответила Езге-хатун. — С ребеночком ее все в порядке, ему — ничто не повредит.

Как и сказала лекарка, к вечеру, жар спал, а Канан пришла в сознание. Девушка поднялась на кровати и ощупала лицо. Под пальцами, девушка нащупала ранки и царапины, а кое-где, даже опухлости. Канан запаниковала и подскочила с кровати, подбежала к зеркалу. Фаворитка ужаснулась, и начала детальнее рассматривать свое лицо. С глаз невольно потекли слезы, Канан горько заплакала и бросила в зеркало стакан с водой. На рыдания и звук разбивающегося стекла, прибежали Катерина и Айше-калфа. Они стали успокаивать девушку и уложили ее в кровать.

— Что же будет, когда шехзаде Хазретлери позовет ее к себе? — Спрашивала служанка Канан у калфы. — Что мы ему скажем?

«- Я сделаю точно так же, как сделала Хюррем Султан!» — Пронеслось в голове у Канан.

— Я знаю, что Вы ему скажете. — Произнесла девушка, заговорчески улыбаясь.

Покои шехзаде Мустафы.

Шехзаде Хазретлери был в приподнятом настроении, и ничто не предвещало беды. Он сидел на диване в своей веранде, и, посмотрев в сад, позвал Османа-агу.

— Осман-ага! Позови ко мне Канан-хатун, пусть придет. — Произнес Мустафа, не отрывая взгляда от окон комнаты, где жила его любимая.

— Шехзаде, приходила Айше-калфа, и просила передать Вам, что если Вы захотите увидеть Канан-хатун, она не сможет прийти в Ваши покои. — Неожиданно для Мустафы, ответил хранитель покоев.

— Что? Я чего-то не знаю, Осман-ага? — Насторожился Мустафа и перевел тяжелый взгляд на агу. — Что она сказала? Она передала что-то от Канан?

— Да… но, шехзаде, боюсь, Вам это не понравиться. — Произнес Осман-ага, стараясь подобрать правильные слова. Мустафа кивнул, ожидая продолжения. — Айше-калфа сказала…. Просила передать, что….

— Ну? Говори. — Произнес старший престолонаследник, не понимая, что могла сказать Канан такое, что боится произнести хранитель его покоев. Наконец, Осман-ага сдался и передал слова любимицы шехзаде. Мустафа рассердился, и буквально вылетев из своих покоев, направился в покои Канан, которая, только этого и ждала.

Девушка стояла у окна, пока ее служанка прибирала покои. Не постучавшись, в комнату влетел разъяренный Мустафа, прикрикнув служанке:

— Оставь нас! — Катерина поклонилась и вышла. — Канан, посмотри мне в глаза! Как мне понимать то, что передал мне хранитель покоев?! — Канан молчала, не поворачиваясь к шехзаде лицом. — Смотри мне в глаза! Подними голову!

Мустафа быстро подошел к Канан и хотел повернуть к себе ее лицо, но тут, он услышал ее заплаканный голос.

— Нет! Ты не должен видеть моего лица! Не смотри на меня! Канан больше нет, ее убили! — Произнесла девушка, продолжая сопротивляться; мужчина оказался сильнее. Престолонаследник резко развернул к себе лицом любимую и обомлел. В мужчине вскипел гнев. Канан потупила взгляд, и не хотела смотреть в лицо Мустафе, потому все еще пыталась повернуться к нему спиной.

— Канан…. Кто посмел сделать это с тобой? Когда это произошло?! — Мустафа усадил фаворитку на кровать, держа ее за руки и прижимая девушку к себе. — Скажи мне. И я убью любого, кто посмел сделать это с тобой. Ты мне веришь? — Канан закивала головой, а по ее щекам продолжали течь прозрачные слезы.

— Фа…. Фатьма сделала это. — Наконец, произнесла девушка. — Я хотела поговорить с ней, но она разозлилась на меня, ударила и…. И. — Канан вновь залилась слезами.

В комнату, уже пришел Ахмед-ага и Айше-калфа. Слуги гарема стояли, не смея что-либо сказать. Мустафа обратился к ним.

— Валиде знает об этом? Почему мне не доложили? — Спрашивал он.

— Шехзаде, мы…. — Калфа хотела как-то смягчить старшего наследника, но тот не собирался ничего слушать.

— Канан в мои покои отвести и позвать лекарей. — Начал мужчина. — С Фатьмой-хатун, я сам разберусь.

Мужчина встал с кровати и поцеловал в лоб Канан, после, стремительно вышел из покоев, направляясь к покоям бывшей любимицы.

Избитую фаворитку переместили в покои шехзаде Мустафы, а сам мужчина, вернулся чуть позднее, когда лекари уже закончили свою работу.

— Что теперь с ней будет? — Спросила Канан.

— Не важно. — Отмахнулся мужчина и прилег рядом с девушкой. Та вопросительно смотрела на него, иногда, опуская голову. — Ты устала, нужно отдохнуть. Я буду рядом.

Мужчина, сгреб в охапку фаворитку, и так, они вскоре заснули.

Покои Фатьмы-хатун.

Беременная одалиска сидела на диване и смотрела в одну точку. Шехзаде Мустафа запретил ей выходить из ее покоев, запретил кому-либо говорить с ней, пока она не родит, а служанки могли только приносить ей еду и питье. В покои, вошла Махидевран Султан, а Фатьма, встала с дивана и поклонилась входящей султанше.

— Валиде. — Грустным голосом поприветствовала Фатьма, мать шехзаде.

— И чего ты добилась, избив Канан-хатун? — Холодно спросила Махидевран Султан, наложницу, вспоминая себя в ее годы. — Этот случай, будет тебе уроком. Больше, я защищать тебя не буду, как делала это раньше.

— Госпожа! Смилуйтесь надо мной! Любовь к Вашему сыну ослепила меня! Прошу Вас!Аллаха и нарождённого моего шехзаде! Помогите вернуть расположение шехзаде Мустафы! — Фатьма упала на колени и начала целовать подол платья султанши.

— Встань, Фатьма. — Так же холодно, приказала Валиде Махидевран Султан. — Будь ты мудрее, с самого начала не трогала хатун, теперь — сделанного не воротишь. Может, когда родишь сына, Мустафа смилуется над тобой.

2 месяца спустя. Санджак Амасья. Покои Хасеки Хюррем Султан.

Хасеки Султан восседала на диване, а подле нее, сидела ее дочь, Михримах. Султан Сулейман взял шехзаде Мустафу с собой в поход на Куму, а младшего сына, решил оставить вместо себя в Стамбуле. Махидевран Султан была опечалена по поводу того, что ей придется переехать в Стамбул, но ее утешала мысль того, что она будет не одна, она будет вместе с Канан.

— Махидевран Султан, похоже, не собирается так быстро переезжать в Стамбул. — Начала Хюррем Султан. — Раз так, у нас будет возможность избавиться от Канан.

— Матушка, что же Вы задумали? — Удивилась Михримах.

— Сюмбюль, позови-ка мне Нурбану. — Приказала Хюррем. Евнух почтительно поклонился, и вышел. — Михримах, ты поедешь в Манису, под предлогом того, что хочешь повидаться с Разие Султан, и в это же время, подаришь Канан-хатун Нурбану в служанки, а она, сделает все, что я ей прикажу. Как только, с ней будет покончено, она вернется и отправиться к Селиму в покои.

Михримах еле заметно вздохнула, кивнула, соглашаясь с матерью.

Санджак Маниса. Двор янычарского корпуса.

Канан, после отъезда шехзаде, была поручена Осману-аге, чтобы тот присматривал за ней, и выполнял ее поручения; и девушке, удалось уговорить Хранителя покоев, разрешить ей научиться орудовать мечем.

Поначалу, янычары с насмешками смотрели на старания фаворитки шехзаде, но постепенно, они даже привыкли к настойчивой девице и даже давали ей советы, потому, Канан очень быстро обучалась и схватывала все на лету.

— Госпожа! На сегодня достаточно будет. — Просил Осман-ага. — Сжальтесь над собой, Вы устали. Шехзаде Хазретлери не простит нам, если узнает, что Вы изнуряете себя тренировками, да и вообще, если узнает, что Вы упросили меня заниматься с Вами боем на мечах. — Умолял Осман-ага остановиться Канан, которая абсолютно не хотела слушать его. — Ах, Аллах! Да пошлет он нам терпения.

— Не удивительно, что шехзаде Хазретлери обратил внимание на Саназ-хатун. — Произнес один из янычар, который смотрел на то, как Канан тренируется. Саназ — имя, которым прозвали Канан янычары, и она означает «уникальная», «необычная».

— Это верно. — Ответил второй янычар. — Она — первая женщина, которая может делать все, что пожелает, даже в отсутствии шехзаде Мустафы. Я ею поражен.

Канан уже устала, поскольку изнуряла себя тренировками уже как полдня, да вдобавок — находясь в положении. Девушка устало отдала меч Осману-аге, и тот — выдохнул.

— Катерина, прикажи подготовить мне хамам и наряд. — Произнесла будущая султанша. — Осман-ага, Сулейман-ага, надеюсь, увидеться с Вами завтра здесь же, на занятии.

— Госпожа, Вам следует отдохнуть. Вы находитесь в положении, и в лучшем случае, сможете продолжить занятия после рождения дитя. — Произнес Сулейман-ага, глава янычарского корпуса.

— Что ж, — Канан вздохнула. — Хорошо, я прислушаюсь к Вашему совету, на этом, я покидаю янычарский корпус.

Канан всем мило улыбнулась и, кивнув, направилась во дворец. Янычары уважительно поклонились хатун, и продолжили заниматься своими делами.

Понежившись в теплой ванне, красавица-фаворитка накинула на себя халат и вошла в покои, где Катерина уже приготовила ей наряд. Это было бордовое платье с серебристым узором из плотной ткани. Распустив длинные светлые волосы, служанка стала плести прическу, но Канан остановила ее, приказав просто закрутить волосы и надеть красивую подвеску на голову, камень который, свешивался в районе лба.

Расправив плечи и поправив невидимые складки платья, Канан улыбнулась своему отражению в зеркале.

— Так, можно встречать и Михримах Султан. — Молвила красавица, глядясь в зеркало. — Она еще не прибыла?

— Нет, госпожа, еще нет. — Ответила Катерина.

— Катерина, я подумываю над тем, чтобы дать тебе новое имя. — Неожиданно для служанки, произнесла Канан-хатун. — Уж сколько ты в гареме и в моем служении, а имени тебе никто не дал. Может, сама выберешь?

— Госпожа, я бы хотела, чтобы Вы дали мне новое имя. Раз, я у Вас во служении. — Ответила Катерина.

— Что ж, тогда, ты будешь, м-м-м, Кеклик! Кеклик-хатун. — Пораздумав, произнесла будущая султанша.

— Хорошо. — Заулыбалась Кеклик.

— Пойдем, я хочу проведать Махидевран Султан. — Произнесла Канан и двинулась к двери.

Покои Валиде Махидевран Султан.

Фаворитка шехзаде вошла в покои и поклонилась.