Сцена третья (1/2)

Завтрак на «Мести» был событием шумным и пестрым. Капитан Боннет говорил, что первый прием пищи задает настрой на день, и потому настаивал, чтобы за завтраком собиралась вся команда, кроме дежурного. Чтобы кто-то вдруг не вздумал отлынивать, капитаны время от времени устраивали своеобразные проверки и присоединялись к общему сборищу. В их появлении не было системы: они могли прийти раньше всех, или в самый разгар, или под конец; могли не появляться неделю или заглядывать несколько дней подряд. Стид начинал дуться, если кто-то отсутствовал, это расстраивало Эдварда — а расстраивать Черную Бороду после приснопамятных событий не хотел никто. Так что команда традицию свято чтила.

Сегодня Люциус, почти выспавшийся, сидел между Питом и Айваном и пытался наслаждаться блинчиками с апельсиновым джемом. Буквально пару дней назад они заходили в порт и загрузили на борт бочонок молока, так что Роуч практиковался во всякой выпечке, пока молоко не скисло. Блинчики были нежными, джем был вкусным. Рука Пита на его колене и тупая болтовня вызывали желание встать и уйти — и это было неправильно по многим причинам. Во-первых, Пит раньше не раздражал, а вызывал умиление какой-то наивностью и непониманием жизни. Во-вторых, Люциус, связанный тайной, не имел права вести себя не так, как обычно, и это бесило еще больше.

А еще в столовой не было Иззи. Его не было видно на завтраке уже несколько дней, и Люциус думал, ест ли он вообще. Хотелось отнести ему апельсин или яблоко, или, может, сухари — сухари же не пахнут, они совсем пресные и не должны вызывать тошноту.

— Детка, о чем ты задумался? — прошепелявил Пит, и Люциус чуть не подпрыгнул.

— Да так, — как можно более фривольным тоном ответил он и криво ухмыльнулся.

Пит явно воспринял это по-своему, поскольку рука его поползла выше, на бедро, а в глазах зажегся игривый огонек. Люциус остановил его ладонь своей, и Пит чуть спал с лица. Сияющие капитаны вошли в открытую дверь, избавив Люциуса от необходимости объяснений.

— Доброе утро всем! — провозгласил Стид.

Люциус промямлил что-то в ответ, потерявшись в хоре голосов, и с усилием отвел взгляд от лилового, под цвет костюма, засоса под челюстью Боннета. Эдвард светился, беззастенчиво обнимал Стида за талию; пальцы его чертили круги на шелковом камзоле. Разнообразия ради приятно было видеть картинку идеальной пары, где прозвучали уже все признания, которые должны были прозвучать, и было сделано все, что должно было быть сделано. Их контрастная гармония завораживала Люциуса, и даже его паршивое настроение немного приподнялось.

— А где Иззи? — спросил Стид, усаживаясь за стол. Приняв тарелку от Роуча, он благодарно кивнул: — Спасибо, выглядит великолепно.

— Может, уже ушел? — чуть побледнев, предположил Люциус.

Настроение скисло совершенно.

— Да нет, его не было. — Роуч споро выставлял тарелки перед Эдвардом. — Как и вчера. И позавчера, — добавил он ехидно, видимо, решив таким нехитрым образом отомстить за то, как Иззи орал на него во время погрузки провизии.

— О, не совсем корректно с его стороны пропускать завтраки, не так ли? — Стид нахмурился.

— Конечно, приятель, он должен уважать твои приказы, — поддержал его Эдвард, прижав еще ближе.

Люциус очень старался сохранить нейтральное выражение лица. Такое, как будто ему дела не было до Иззи, как будто ему было бесконечно более интересно смотреть на чашку с чаем, чем слушать капитанские разговоры.

— Надо найти его и привести? — сказал Стид не совсем уверенно, собираясь встать.

— Именно. Сиди, пусть кто-нибудь приведет его.

— Люциус?

Люциус поднял глаза от чашки и встретился со Стидом взглядами. Встал сразу же, только потом вспомнил, что нужно было сыграть, как будто ему неприятно, чертыхнулся про себя, когда заметил, как сощурился подозрительно капитан, и постарался как можно быстрее выйти из столовой. Взгляд жег его лопатки, пока он не скрылся в коридоре.

Иззи не было на палубе. Люциус спустился к его каюте, замер перед дверью. Эта дверь открывалась для него теперь глухой ночью, когда он, в очередной раз обессилев от кошмара, приходил к ней. В этой тесной, полутемной комнатушке его ждал сон — и иногда странные разговоры. Но сейчас, при свете солнца, он не был уверен в том, что его ждет. Люциус поднял руку и постучал ровно так, как они условились: три быстрых-два с паузой.

— Входи.

Люциус открыл дверь и проскользнул внутрь.

— Там Боннет желает видеть тебя на завтраке, — сказал он и только после этого поднял глаза. Выдохнул удивленно: — А где?..

Иззи криво ухмыльнулся и потер челюсть, сейчас не скрытую бородкой. Гладкое лицо его казалось куда более выразительным — и все еще совершенно не женственным. Если бы Люциус своими глазами не видел, он бы не поверил, что Иззи не мужчина.

— Чертов клей. Слишком противно пахнет. — Иззи сморщил нос и посмотрел в пол, потом поднял глаза: — А что капитан?

Люциус хмыкнул, чуть развеселившись.

— А капитан твой его поддержал. И меня послали тебя найти.

Иззи побледнел еще больше, чем был, облизал губы и встал.

— Блядь, ладно.

— А еще они знают, что тебя не было на завтраке несколько дней, — добавил Люциус, пока они шли от каюты.