Глава 21. На пределах возможностей (1/2)
Путники продолжали неуклонно скакать вперед по заросшей дороге. Верхушки исполинских деревьев все так же полоскались в облаках. По пути все чаще встречались следы былого величия этого края. На рассвете они пересекли красивую, почти не разрушенную от времени, площадь. По периметру она была окружена статуями, изображавшими людей в рясах. Теперь их украшали вьющиеся лианы с крупными ярко-синими цветами. За разросшимися кустами и деревьями виднелись купола Священного Дома. Девушка с жадным интересом наблюдала за видом из окна. При этом она старалась не думать о том, что чем дальше они продвигаются, тем больше усиливается ощущение опасности. Марелиана решила не слушать шепот леса, который торжествовал свою победу над живыми.
На шестые сутки лошади перестали есть, только пили воду из ключей. Надежды Доз не оправдались – яд леса убивал их. Постепенно начала выпадать грива, шерсть на спине совсем вылезла, упряжка оставляла на телах кровоточащие борозды. Стив на следующее утро заметил, что из этих ран вместо крови течет желто-зеленый гной.
Против воли вампиресса услышала лес: он смеялся, глумился над ними, над их жалкими попытками выжить. «Вы – наши, вы – наши…», - шептали деревья.
К вечеру конь больше не мог идти, он лег и уткнулся носом в траву. Лошади повалились рядом, едва не перевернув за собой карету. Три вскоре издохли, а четвертая лежала, тяжело дыша.
Марелиана, стараясь не смотреть на тела умирающих животных, подошла к Духу. Вид его растерзанного тела вызвал в ней нестерпимую боль, она чувствовала себя виноватой в том, что с ним произошло. Шерсть у коня полностью вылезла, кожа так натянулась, что готова лопнуть, запах разложения перебивал все остальные.
Марелиана молча развязала веревку и принялась распрягать мертвых лошадей. Конь приподнял голову.
«Впряги меня, я еще смогу тянуть вас», - прозвучал в голове отзвук его мысли.
- Не говори ерунды, - вслух сказала она, а на языке живого продолжила:
«Ты не сможешь и часа пройти в упряжке. Попытайся уйти отсюда сам, я тебя очень прошу».
«Нет, - упрямо мотнул головой конь, - корни кедров не выпустят меня».
«Что это значит?» – словно ком застрял в горле, она из последних сил сдерживалась, чтобы не разрыдаться.
Конь внимательно посмотрел на Марелиану, из уголков его глаз сочился гной, но взгляд по-прежнему оставался ясным.
«Мне нужна твоя кровь».
Марелиана в ужасе замотала головой, но конь продолжал смотреть на нее, не отводя взгляда.
«Пообещай сразу убить меня, как только мы выйдем на чистые земли».
- Нет! Нет! – уже не в силах сдерживать нахлынувшие слезы, закричала Марелиана.
«Я не сделаю этого! Тогда погибнет твоя душа. Я не хочу твоей смерти!»
Девушка села на траву рядом с Духом и закрыла лицо ладонями.
«Иначе погибнет мальчик, а этого нельзя допустить. Сейчас я нужен больше ему, чем тебе», - образы, возникшие в голове у девушки, были достаточно убедительными.
Марелиана недоумевала. Сначала возникла привязанность Стива к Таю, а теперь она видела, что вампир в отчаянии. И вот конь жертвует своей жизнью ради того же Тайлера!
«Ваши судьбы крепко связаны. Я это вижу. А сейчас мне нужна твоя кровь… Жизнь покидает меня слишком быстро».
Это последнее послание далось ему нелегко, конь вновь опустил голову.
От слез у Марелианы все плыло перед глазами. Дрожащими руками она задрала рукав и, достав из кармана нож, полоснула себе по запястью. Кровь полилась на землю. Девушка закрыла глаза, она ощутила шершавый язык Духа, облизывающий руку.
Мировосприятие сильно переменилось… Где-то в глубине, куда она погружалась, замаячил серый Предел. Она знала, что за этой границей нет жизни. Несколько раз ей приходилось останавливаться здесь, обрывая чью-то жизнь! Но сейчас предстояло совершить нечто иное. Вампиресса видела, как бледное, почти прозрачное облако неминуемо движется в манящие объятия черной пустоты. Она провожала существо, к которому успела привязаться всем сердцем… за черту вечности, туда, где всегда царит холод, мрак и одиночество.
Девушка заставила себя открыть глаза. Конь все так же лежал на земле, все его тело содрогалось в конвульсиях. Сзади подошел Стив и осторожно коснулся ее рукой.
- Зачем?!
- Почему Тайлер так важен? – вместо ответа спросила она.
Стив пожал плечами.
- Причем тут он?
- Мальчик - причина всего, - усталым голосом проговорила девушка. - Ради него ты выбрал эту дорогу, а конь выбрал смерть.
Вампир опустил глаза. Он знал, что девушка во всем права. За короткое время Тайлер стал для него, пожалуй, таким же нужным и родным, как его подопечная Доз. И то, что его надо было доставить к Туманным Горам любой ценой, тоже было правдой. Правдой, объяснить которую он не мог.
Марелиана отрешенно наблюдала за переменами, происходящими с лошадью. Тело Духа на миг замерло, затем начался процесс мутации: страшные раны затягивались, отрастала грива, мышцы снова наполнялись былой силой. Вскоре конь перестал вздрагивать и поднялся с земли.
Он шумно потянул носом и нетвердой походкой направился к той лошади, что еще оставалась живой. При виде его она испуганно заржала и из последних сил попыталась подняться, но крепкие зубы коня остановили ее, впившись в шею. Когда конь поднял окровавленную морду, Доз передернуло. Но Дух тут же призывно заржал, выражая готовность ехать.
С момента перевоплощения коня путешествие стало отмеряться ночами.
К утру Доз отодрала со стен салона кареты темно-серый гобелен и накрыла им улегшегося на землю Духа. Пошел первый день ожидания. Конь спал в лесу, накрытый плотной материей в тени деревьев. Солнце его не беспокоило.
Дух почти не разговаривал с девушкой. Теперь конь скакал гораздо быстрее, тяжесть кареты была ему нипочем. Внешне он заметно оживился, дикий огонь горел в красных глазах.
На восьмые сутки Доз не могла заставить себя не думать о нарастающем чувстве голода. Казалось, что ее высушили изнутри.
На девятый день мир для вампирессы окрасился в красные тона, зубы стали острыми, как бритва, а подходить к Таю с каждым разом становилось все страшнее, так как ее все больше стала манить тихо пульсирующая сфера его жизни. Теперь она знала, что такое «душа». Энергия, неразделимая с физическим телом, будто светящиеся нити, опутывала плотным коконом тело мальчика. Она видела, как болезнь разрушает шарообразный кокон, как энергия, похожая на светлый дым, покидает его. Но ее еще много в нем, жизни…
Доз осознавала, что парнишка нуждается в помощи. Тайлер в редкие моменты пробуждения Тайлер смотрел на нее грустными глазами, и почти не разговаривал. Он все больше спал, устроившись на диванчике, рука опухла и плохо двигалась, из раны сочилась кровь, смешанная с желто-зеленой слизью.
Он почти не ел, в основном пил воду, а ночью его тошнило.
Стив решил не оставаться в карете, а устроил себе логово в небольшом овражке. Мир для вампиров теперь окрасился в красный цвет.
Доз первое время терла глаза, пытаясь вернуть нормальное зрение, но без толку. Смирившись с тем, что еще долго предстоит видеть мир цвета крови, она забралась внутрь кареты.
Тайлер лежал, закинув здоровую руку за голову, и лишь повернул голову в ее сторону. Сжав зубы, Доз начала делать перевязку (для этого очень пригодилась простыня из гостиницы, в которую они завернули свои вещи). Она ужаснулась ее виду. По краю незаживающей раны кожа покрылась лопающимися волдырями.
- Доз, - прошептал мальчик. - Долго еще?
Она посмотрела в окошко на светлеющий мир, проявляющий плотную стену из сомкнутых кедровых стволов, грустно ответила.
- Просвета пока не видно. Я спрошу у Стива. Ты, главное, держись.
Тайлер шумно выдохнул и кивнул, вновь закрыв глаза.
Доз наложила свежую повязку и устало опустила руки. Горло стянуло от сухости, зубы зудели, все ее существо чувствовало рядом с собой источник пусть и зараженной, но жизни. Доз попыталась сглотнуть, но слюны во рту не было. Ее влекло к тоненькой шейке ребенка. Крепко зажмурившись и ущипнув себя, отгоняя опасные наваждения, она выбралась наружу и убежала в лес. Долго Стива искать не пришлось.
Она прижалась спиной к стволу могучего дерева, растущего в высокой траве. У нее не было сил ни плакать, ни думать. Прекрасный яркий мир окончательно стал кровавым кошмаром. Человеческая жизнь, столь желанная сейчас, была для нее недоступна. Как в молитве, ее потрескавшиеся сухие губы звали бабушку - единственную родную душу.
Свет таял, она воспарила в плотном тумане. Девушка чувствовала, что являет собой высохшую тень себя самой. Души прародительниц, как когда-то во сне у водопада, вновь окружали ее со всех сторон. Когда Марелиана подняла голову, из общей серой массы выделилась тусклая тень старухи.
Она медленно приблизилась, холодный поток воздуха пронзил насквозь ее существо. Тень едва не касалась ее.