Глава 46. Блу. Не луговая маргаритка (1/2)
— Не стоит, сестренка, — вынырнувший сбоку Сэт аккуратно, но крепко перехватывает мою ладонь, сжимающую Глок, пригибает к земле. — Убираться пора.
Он прав. Но норадреналин все еще буквально хлещет у меня из ноздрей, и я поднимаю свободную руку, и, свирепо глядя на шерифа, резко провожу большим пальцем по горлу. Он криво усмехается, но на одну секунду, буквально на секунду в глубине его зрачков мелькает что-то, похожее на страх. Вот и отлично. Еще неизвестно, чья там пуля в легком у младшего Флитвуда.
Грязно-оранжевая лавина мертвяков неуклонно катится на нас, счастье, что уцелел именно пикап. Времени перетащить припасы из джипа уже нет, за ними и телом Джонни придется вернуться позже. Не век же зомбаки будут здесь топтаться? Шипастая цепь со звоном улетает на обочину — путь свободен.
Пока мы добивали бандитов, Ар и Энди наспех перевязали младшего Флитвуда и уложили на заднее сиденье. Энди тоже зацепило, но по касательной. Луиза садится рядом, пристроив голову Лэйка себе на колени. Дышит он тяжело, но пока дышит, кровью, правда, харкает. Пуля прошла навылет, это значительно повышает шансы на выживание. Если крупные сосуды и особо ценные внутренние органы не задеты — хирург не понадобится. Лу тоже ранена, перетянула бедро жгутом, чтобы не терять кровь, сказала, что потерпит до дому. Железная дама. Каро внезапно послушно кукует там, где я его оставила. Запрыгнув на сиденье, так сжимаю волчонка в объятиях, будто это он был единственной и главной целью нападения. Аарон — за руль, остальные — в кузов. На Флитвуде-старшем лица нет, но он жестко велит Луизе:
— Если Лэйк перестанет дышать — не тяни. Поняла?!
Девушка кивает, закусив губы.
— Все будет хорошо, — произношу я как можно уверенней. — Он справится.
В ответ — взгляд «лучшебятебязэкамподарил». А может, мне просто кажется?
Только когда машина трогается, я начинаю ощущать собственное тело, как себя саму, а не некий механизм для выживания. Куртка прилипла к мокрой спине, волосы — к вискам, в горле просто пустыня. Постшоковая дрожь под густой дух кровищи, смешавшийся с ароматом клубники в очередной вариант постапокалиптичных духов, и хлопки выстрелов, срезающих ретивый авангард мертвецов, треплет руки помимо всех усилий воли. Остается наглаживать волчишку, пытаясь успокоиться, да прислушиваться к сиплым вдохам с заднего сиденья. Если Лэйк умрет, каким страшным ударом это станет для его отца… И не только для него. Как ни странно, даже гибель Джонни внезапно так остро полоснула по душе… хотя я и грамма симпатии к нему не питала. Не знаю, сделал ли его срыв хуже для нас всех, или наоборот, уменьшил количество жертв, но лично я-то целехонька и на свободе, а не извиваюсь на каком-нибудь замызганном матрасе под гнилозубым уродом, под гогот и сальные комментарии ждущего своей очереди му*ачья! Спасибо тебе, Джон, за это. От всей души — спасибо.
Наверное, все запасы дерьма для нас на этот день исчерпаны — до дома добираемся без приключений и даже с живым Лэйком. Тащить его через баррикаду или в лодку опасно, приходится оборудовать полевой госпиталь в одном из ближайших коттеджей на берегу. Армейские аптечки как нельзя кстати, и пока Аарон ставит сыну капельницу с антибиотиком и вкалывает обезболивающее, я обрабатываю раны и бинтую начисто всех остальных подранков. Температура у Лэйка поднялась, но вроде бы не сильно, никто по этому поводу не паникует, по крайней мере. Я еще плоховато ориентируюсь в Фаренгейтах. Главное, чтобы не случилось пневмоторакса или еще какого осложнения, без настоящих врачей это очень опасно… Лу не отходит от его постели, меча в меня еще более зверские взгляды, чем с утреца. Не сомневаюсь, что уж она-то с удовольствием задарила бы меня зэкам. Но что сделано — то сделано. Глядишь, Лэйк проникнется ее трогательной заботой, эффект Найтингейл* сработает и в обратную сторону, и мой угол из этого непрошенного треугольника эвакуируется на все четыре стороны.
Закончив с сестринскими обязанностями, решаю сгонять домой, помыться и сменить одежду. Воняет от меня устрашающе… В таком виде бдеть у одра раненого — только бактериями трясти. Ару и Луизе скоро понадобится подмена, им бы самим ополоснуться, отдохнуть после кровопотери, поспать. Да, на острове есть еще сердобольные тетки, готовые присмотреть за больными, но, в отличие от них, я за баррикаду соваться не боюсь. Я вообще ничего уже не боюсь.
— Блу, — ловит меня на пороге дома Флитвуд-старший. Деревянное крыльцо жалобно поскрипывает под нашим весом. Пахнет сосновой хвоей и рекой, умиротворенно так…
— Помоюсь и вернусь, — говорю я, может, слишком резко высвобождая прихваченный крепкими пальцами локоть. Вот не надо меня, б**ть, трогать!
— Да знаю, что вернешься. Никто бы тебя зэкам не отдал. Поняла? Ни я, ни Лэйк не позволили бы.
Он внимательно смотрит на меня, словно стараясь удержать взглядом. Убедить, что все ок. Каро чует мое напряжение, прячется за ноги, исподлобья следя за мужчиной. Чуткое волчье семя.
— Видел, как он с Джонни? Не видел — сына спасал. А я видела. Через любого переступит. Ты уверен вообще, что там, в подвале — не его рук дело? Что твоего сына не его пуля достала?
Я строю предложения, как Джа на душу положит, путая have и do, пренебрегая артиклями, но Аарон давно научился меня понимать.
Пикап уже разгрузили, и шериф с парочкой свежих, не покоцанных добровольцев собрался за остатками припасов и телом Джонни. Уверена — если бы мы не озвучили этот пункт вслух, сам он бросил бы своего соратника там же, на трассе, среди прочих трупов, как ненужный мусор.
— Не хочешь со мной прокатиться, девочка-колючка, сказать последнее «прости» своему горячему поклоннику, а? — громко интересуется Хантер, проезжая мимо нашего полевого госпиталя. Господи, какой же м*дак! Невообразимый! Зачем только Сэт мне помешал?! Вместо ответа я показываю шерифу оттопыренный средний палец. И держу эту фигуру до тех пор, пока машина не скрывается из виду. Циничная тварь, чтоб тебя там зомбозэчье не только до костей обглодало, но и трахнуло напоследок по кругу! Не начал бы этот уродливый торг с моральными же уродами, и Джонни вполне мог бы остаться жив! А теперь и жизнь Лэйка висит на волоске. Какого черта Ар ему вообще все это позволил?! Где все эти «Мой остров — мои правила», а?
— Как хочешь, но я с ним ни-ку-да больше не поеду, — говорю я Флитвуду, проводив пикап взглядом. — Две головы под одной короной — плохо, Ар. Он профачил всех своих людей, профачит и твоих.
— Знаешь… сейчас куда больше опасений у меня вызываешь ты, Блу, — внезапно произносит в спину мне Аарон. Хах… Надо же, как мое обещание всех перевалить, если что, задело нашего брутального экс-пожарного. Вот и хорошо. Вот и ОЧЕНЬ хорошо! Не надо со мной ни дружить, ни воевать, ни торговать мной, парни. Уважения и вежливой дистанции достаточно. И я с удовольствием буду отвечать вам тем же.
— А я в порядке, Ар, — отвечаю я. — В полном. Просто хорошо помню, как мне заколотили окна.
С сыночкой-то ты так не поступишь, правда? Хоть и привязал ему предусмотрительно руки к койке.
— Каро, — щелкаю я пальцами. — Рядом, малыш.
Похороны Джонни проходят без меня, я предпочитаю этому мрачному занятию дежурство у постели Лэйка. Луизе самой сиделка нужна — температура полезла, отправили ее прилечь в соседней комнате. Обколотый лекарствами парень спит, сипло дыша. Кашляет временами, с кровью, но уже не так обильно. Ар сказал, что выглядит это, конечно, пугающе, но на самом деле обычный симптом при таком ранении, и сам по себе не критичен. Собственно, вытирать ее — практически все сестринские обязанности. Пуля прошла слева, высоко, близко к наружному краю, и зацепила только легкое и мягкие ткани. Ну, ребра еще поломала, скорее всего, а это хоть и очень больно, но ни разу не смертельно. Вообще всем подранкам повезло в том плане, что стрельба была в упор практически, все навылет, как под копирку. Не знаю, хватило бы у меня духу рыться в развороченных мышцах пинцетом, в попытке выколупать пулю? При нулевом-то навыке.
«Убить гораздо проще, не так ли?» — подмечает внутренний голос. Сердце болезненно сжимается… ну нет. Ну уж нет!
— Пф, спрашивает он еще! Конечно. И чем дальше, тем проще. И между зомбаком и живым, ей-богу, не такая уж большая разница, — бурчу я себе под нос. А уж сколько животного торжества-то, что это ты победил, а не тебя — не пересказать! Вот тебе правда — как она есть, и делай с ней, что хочешь! Больше ты меня, дорогой мой мозг, в паническую атаку не загонишь, понял?! И чувства вины не навяжешь! И эта собравшаяся, видимо, морализаторствовать тварь в моей голове благополучно затыкается. Без нее тошно.
Лэйк заходится кашлем. Поднимаюсь, чтобы вытереть ему губы. Солнце садится… скоро стемнеет. Хорошо, что на окнах плотные жалюзи, можно будет зажечь фонарь. По эту сторону баррикады лишнего внимания звуками и световыми сигналами привлекать как-то совсем не хочется. Вспоминаю, какие стада там по полям и лесам разгуливают, и мороз по коже продирает. Нет, погорячилась я прям с этим «ничего не боюсь».
— Давай, парень… Держись. Будет тебе клубничный пирог, уж я постараюсь, ты только выживи… — шепчу я, коснувшись притянутой к койке ладони Лэйка. Только твой могилы рядом с Джесс для моей сферической психотравмы и не хватало.
— Как дела? — негромко интересуется возникший на пороге Аарон.
— Дышит, — так же тихо рапортую я.