Глава 42. Блу. Только для уверенных в себе женщин (2/2)
Каро — на сиденье под присмотр Аарона, мачете в руку и вперед… тихо и без песни. Благо, в приглашении любители человечинки не нуждаются — сами и подойдут, и башку зубастую протянут… знай, бей. Вдосталь уже за сегодня навоевавшись, делаю эту грязную работу быстро и на автомате, как и мои товарищи. Скоро путь к супермаркету расчищен.
— Не получить бы сюрприза, как на стрельбище, — шериф принимается размеренно долбать монтировкой по металлической дверной коробке. Звук не такой громкий, чтобы собрать мертвяков со всей округи, но по огромному ангару хорошо разносится, гукает внутри эхом. Ждем. Скоро из сумрака обесточенного гипермаркета начинают выплывать дерганые фигуры. Две… три. Пяток. Ну, это немного… Покончив с последними (надеюсь) сторожами, прихватываем тележки, я забираю Каро, и расходимся по магазину попарно, врубив фонари. Извини, Лу, но за Ааронычем я лично пригляжу, неспокойно мне как-то… Он и не против. Часть стеллажей повалена, кассы в хлам, останки тел… давка тут была нешуточная, со всеми вытекающими и пожирающими, я бы сказала. Все, что было в стекле — в крошку, благо, жидкость давно испарилась, а масло засохло. Может, там, под стеллажами, кто придавленный лежит? Что-то Каро какой-то настороженный. Зато там как раз могло что-то сохраниться.
— Я подниму, — говорит Лэйк, — а ты, если что, сразу бей.
Киваю, перехватив мачете поудобнее. Уже даже не волнуюсь. Для начала убедившись, что никто не жабнет за руку, парень приподнимает стеллаж и сдвигает в сторону. Так и есть — трупак. Только совсем мертвенький, уже очень разложившийся. И от этого гораздо более симпатичный, чем его бродячие собратья. Возлежит в каких-то консервах, словно дочь допотопного вождя — в погребальных сосудах. Потом разберемся, что там внутри.
— Извините, вам оно уже не надо, — вздыхаю я, отправляя испакощенные банки в корзину. Ничего, внутри-то не провонялось… Наклоняться с не таким уже и мелким Каро за пазухой неудобно, пускаю его на пол. Повертевшись рядом и убедившись, что для него тут интересного мало, волчонок отходит в сторонку, что-то тщательно вынюхивая на полу. Поищи собачий корм, раз тебе скучно. Только не дальше, чем в радиусе трех метров.
Увлекшись работой, я, кажется, лишь на каких-то пару минут упускаю его из виду, но когда оглядываюсь, дабы убедиться, что он неподалеку — его уже Митькой звали! Испуганно спохватываюсь и, зашарив лучом фонаря по полу, окликаю негромко:
— Каро? Рядом!
Тишина. Только в стороне негромко переговариваются между собой наши товарищи. Сердце пускается в испуганный галоп. Он дома-то от меня не отлипает, а на чужой территории и вовсе на шаг не отходил!
— Каро! — уже громче. — Малыш, ко мне!
— Да куда он денется, живых кур тут нет, так что ему ничто не угрожает, — не без ехидства успокаивает Лэйк, но мне уже плевать на все консервы и всех Лэйков США, за которых так переживалось всего час назад, я мечусь между металлическими полками, наступая на останки еды, упаковок и тех, кому не повезло, в поисках детеныша. Что, если он где-то застрял?! Или наоборот, застрявший неподалеку зомбак подкараулил, схватил и втромбил в свою поганую утробу все, что я люблю в этом свихнувшемся мире?! Или шериф?! Остро и откровенно недолюбливающий мое волчье семечко. Свернет ему сейчас под шумок шею — и концы в любой уголок потемнее!
«Он бы завизжал», — пытается угомонить меня рациональная часть сознания.
— Ага, если бы успел!
Наверное, мой корчащийся в панике родительский ум нарисовал бы все ужасы, какие только возможны, начиная от затаившегося в ближайшем туалете поганого зоофила и заканчивая падением в жерло невесть как родившегося посреди Уоллмарта вулкана, если бы диковатый слалом воспалившейся фантазии не прервало ритмичное шур-шур. Поймав источник шебуршания в свет фонаря, я облегченно выдыхаю: хвост шнурком, угловатый крестец и старательно упирающиеся в пол задние лапы совершенно точно принадлежат Каро. В пасти у него что-то яркое и объемистое, слишком тяжелое, чтобы можно было унести. Поэтому он пятится и тащит это за собой.
— Мать Первого Постапокалиптического года… — бурчу себе под нос, облегченно улыбаясь. — Умудрилась посеять ребенка в пустом супермаркете.
И что же добычливое дитятко там прет? Ах, громадную упаковку собачьих лакомств.
— Давай, помогу, — произношу по-русски, поднимая питомца вместе с пакетом на руки, прижимаюсь щекой к шерстяному уху. — Ты меня напугал…
Каро немедля выплевывает добычу и азартно облизывает мне лицо, будто извиняется.
— Сейчас, отвезем консервы в машину, и я тебя покормлю, — обещаю ему, возвращаясь к Лэйку. — Не убегай так далеко, это опасно. Хорошо?
— Я ж говорил, никуда он не денется, — хмыкает парень.
— Вот когда своим дитем обзаведешься, тогда и будешь умничать, — неожиданно резко для самой себя огрызаюсь я. — И ради бога, прекрати ко мне подкатывать! Пока Луиза не пристрелила меня под шумок.
— Я не… причем тут Луиза?! — Аароныч вспыхивает как помидор, слишком резко швырнув очередную банку в тележку. — Она мне не герлфрэнд.
— И ей это не нравится. Мне не нужны проблемы, Лэйк. И парень мне сейчас тоже не нужен. Даже такой хороший, как ты. Я просто хочу выжить и сохранить его, — киваю на азартно отжевывающего угол пакета Каро. Но подсластить пилюлю не очень-то получается. Рыжеватые брови сходятся на переносице, Флитвуд делается мрачнее тучи, но я не жалею о сказанном. Давно пора точки над ё расставить.
— Слушай… там, в подвале, зомбаки правда сами дверь вынесли? — меняю я тему.
— Да вроде, — удивляется он. — А что?
— Подумала, помог кое-кто, когда увидела, что именно вас с отцом нет.
— Кажется, ты не любишь нашего шерифа больше, чем он того заслуживает, — хмыкает парень, толкая наполнившуюся тележку к выходу. Я пожимаю плечами, сажаю Каро в свою, практически пустую, и отправляюсь туда, откуда он приволок вкусняшку. Панч каким-нибудь бычьим вяленым пенисам тоже будет рад…
Разжиться годовым запасом еды, конечно, не вышло, очень уж основательно Уоллмарт подчищен. Может, этот, на БТРе, сюда тоже наведывался? Или еще какие-то выжившие, с которыми мы пока не сталкивались. Но и то, что удалось наскрести по сусекам — неплохая добавка к рыбному рациону. Плюс я пополнила запас корма и лакомств для своего хвостика. В принципе, можно возвращаться домой. Может, не самая удачная вылазка, но и не плохая. Все живы и практически все здоровы, едой и оружием разжились, чего еще можно хотеть? Вот разве что пару-тройку книжек для повышения уровня английского языка. Но я уже так намахалась мачете и нанервничалась, что с удовольствием отложу это на потом.
Путь домой через Талладегу намного короче, чем в объезд, и во столько же раз рискованнее. Только бензин пора бы начать экономить, и без того достаточно попетляли сегодня. Так что сворачиваем сразу за Уоллмартом на 77-е шоссе и топим на запад, в сторону Кусы. Снова можно спустить с плеч горячую кожу куртки, распечатать упаковку снеков и кормить проголодавшегося питомца, стараясь не цепляться глазом за картины погибшей цивилизации, мелькающие за окнами, и ее новых обитателей. Пиццерии и ресторанчики с выбитыми окнами, разгромленные магазины, брошенные машины, сгоревшие здания — центр города похож на другие такие же, как две капли воды.
Блок-пост на выезде удается преодолеть без проблем, проезд есть. Я совсем было расслабляюсь, предвкушая заслуженное купание в реке и вкусный обед с клубничным десертом в награду за все сегодняшние труды и тревоги, когда у знакомого уже здания тюрьмы наперерез нашим машинам из кустов бросается человек, волоча за собой что-то, похожее на толстую металлическую цепь. Живой человек, не зомби.
«Шипы для остановки авто!» — осознает мозг в доли секунды. Руки успевают инстинктивно обхватить Каро покрепче, а голова — пригнуться, чтобы не освежать шишку от утренней встречи со стойкой, и Лэйк бьет по тормозам. Идущая впереди машина с Джонни за рулем не успевает среагировать — у него было меньше времени на торможение, и до ушей долетает жуткий звук рвущихся покрышек. Только бы не опрокинулись! Черт подери!
Едва не достав лбом приборную панель, даже будучи надежно пристегнутой, одним движением ссаживаю Каро на пол, себе под ноги, а вторым хватаюсь за оружие. Кто бы нас не остановил столь грубым образом, клубнички моей он пожрет только напополам со свинцом!