Глава 41. Лорита. Атлантово бремя (2/2)

— Гони!

И я гоню — наверное, впервые в жизни, потому что прежде трезвый взгляд на вещи не позволял мне возомнить себя асом вождения. Однако сейчас определенно не до здравого смысла. Опомнившиеся хозяева палят нам вслед, я машинально пригибаю голову, но пули вроде бы даже не задевают машину. На поворотах нас заносит, и из-под колес взвиваются тучи пыли, однако скорость я точно сброшу не раньше, чем миль через двадцать от этого гостеприимного местечка. А лучше — через тридцать.

— Лори, постарайся найти место, где можно остановиться. Мне нужно осмотреть рану Мэтта и наложить повязку, — просит Кристи. Голос ее звучит твердо и ровно, словно и не она проплакала всю дорогу до злосчастной фермы. Когда дело касается того, что Крис считает своим долгом, она отставляет в сторону любые личные переживания. И именно она сегодня спасла нам жизни, решившись стрелять в ответ.

А ведь Кристи терпеть не может оружия и едва умеет с ним обращаться. Смогла бы я так рискнуть, зная, что попасть в противника могу лишь по чистой случайности? Не знаю. Вероятно, нет. В конце концов, кто как не я так и осталась сидеть за колодцем, пытаясь лишь свернуться покомпактнее и не отсвечивать? А ведь я-то, в отличие от Крис, стрелять умею — и неплохо. Но вот духу высунуться под пули у меня не хватило. Одно дело — в пейнтбол играть или по зомби палить, и совсем другое — противостоять живому врагу, который твердо намерен тебя пристрелить.

После пережитого засады мне мерещатся за каждым кустом. Хотя, если отбросить в сторону эмоции, нам еще несказанно повезло: ведь на ферме засели примерно такие же дилетанты, как и мы сами. Разве что уже пришедшие к убеждению, что нет лучшей защиты, чем нападение. Будь на их месте кто-то поопытней, одним простреленным плечом мы бы не обошлись.

На дорогу прямо перед нами выносит довольно шустрого зомбака. Я резко торможу, пытаясь избежать столкновения, машину несет юзом, словно по льду. Сзади сдавленно чертыхается Мэтт — то ли его от моего маневра приложило раненой рукой о дверцу или сиденье, то ли это просто выражение ужаса от того факта, что пришлось доверить руль мне. А ведь он клялся, что больше подобной ошибки не совершит. Эх, где тот грузовичок… На нем мы бы раскатали этого зомбака и даже не заметили. Не знаю, каким чудом мне удается не слететь с дороги и не впечататься ни в мертвяка, ни в ближайшее дерево. Вероятно, мой ангел-хранитель сегодня вкалывает за хорошие сверхурочные.

Преодолев тонну сомнений и подозрений, все же выбираю место для остановки — подальше от любых ферм, строений и зарослей, способных укрыть кого-то крупнее кошки. По большому счету, это чистое поле, но тут хотя бы незаметно к нам никто не подберется. Пока Кристи занимается раной Мэтта, регулирую сиденье под свои мелкие габариты, не забывая настороженно поглядывать по сторонам. А ведь как ни крути, подыскивать место для ночлега придется. И теперь, видимо, это всецело моя обязанность. По словам Крис, рана Мэтта не представляет никакой опасности для жизни: пуля прошла навылет, повредив лишь мышцы плеча. Однако в ближайшее время вести машину и воевать с зомби ему определенно не светит.

На фоне пулевого ранения мой порез, конечно, ничто, что, впрочем, ничуть не мешает ему болезненно ныть, особенно после забега ползком по пересеченной местности. В тот момент, понятное дело, было не до подобных мелочей, а вот сейчас очень даже чувствуется. Команда бравых инвалидов… К тому же, по-прежнему немытых. Мечты о купании канули в Лету вместе с оставшимся позади колодцем и его недружелюбно настроенными владельцами. Да и ползание по земле после их горячего приветствия отнюдь не прибавило нам свежести и чистоты. Утирая руки и лицо очередными влажными салфетками, с тоской думаю, что, видимо, три кита треклятого апокалипсиса — это грязь, мерзкая еда и ощущение, что тебе сейчас конец. Не от зомбаков, так от других живых.

Последнее чувство не оставляет меня весь вечер, пока мы присматриваем место для ночлега, а затем, вздрагивая от каждого шороха, выбираемся на разведку. Напичканный таблетками Мэтт идет со мной, хотя Кристи и вызывается было его заменить. Честно признаться, даже не знаю, какой из вариантов пугает меня больше: фактически однорукий напарник под обезболивающим (не исключены побочные эффекты вроде замедленных реакций) или же не почти не владеющая оружием Крис. Но в этот раз вселенная к нам благосклонна: в крохотном, давно обчищенном дочиста магазинчике на отшибе — лишь давно упокоенное кем-то тело продавца. Атмосферы оно, конечно, отнюдь не освежает, зато не покушается на нашу бренную плоть.

Совместными усилиями выдворяем дважды труп за дверь и открываем окна, чтобы выветрить и его крепкий духан, который вовсе не спешит удалиться вслед за хозяином. Хоромы наши невелики — маленький торговый зал, совсем уж микроскопическая подсобка да санузел. Дверной замок выворочен, однако внутренняя задвижка цела, так что какая-никакая защита от случайных зомби-шатунов все же есть. В магазинчике царит беспорядок, некоторые стеллажи опрокинуты, кое-где на полу — осколки то ли банок, то ли бутылок и давно засохшие и неопознаваемые лужицы их содержимого. Особого комфорта, как и вожделенного мытья, увы, не предвидится, но после всех сегодняшних злоключений нам уже не до капризов. Лишь бы ночь скоротать.

Мы с Кристи наскоро заметаем в дальний угол мусор и придвигаем пару опрокинутых стеллажей к двери для пущей надежности. Машину пришлось оставить на улице и лишь надеяться, что уж живых-то ночью сюда не принесет. Выбрав местечко за стойкой кассира, расстилаем одеяла прямо на полу. Мэтт в наших попытках худо-бедно обустроить временное пристанище никак не участвует. Как только мы убедились, что в магазинчике безопасно, он тяжело опустился на стул, привалился здоровым плечом к стене и прикрыл глаза. Пока я тяну вниз намертво застрявшие после нашего проветривания окна, Крис тихонько подходит к Мэтту и уговаривает поужинать, но тот лишь отрицательно качает головой. Старые рамы наконец с треском и надрывным скрипом поддаются, и я опускаю и пропылившиеся насквозь жалюзи. От греха подальше — мало ли кого на наш чахлый свечной огонек после заката принесет?

В помещении сразу воцаряется угрюмый полумрак. Хотя, конечно, оно и до этого не радовало жизнеутверждающей атмосферой. Как и всюду, здесь властвует запустение, напоминающее о том, что эту битву человечество проиграло Z-вирусу всухую. Кристи с преувеличенным старанием протирает прилавок и выкладывает на него содержимое наших изрядно исхудавших рюкзаков с продуктами. Даже сегодняшний рейд не вернул им в полной мере былых округлостей.

Пусть наш ужин одним своим видом вызвал бы приступ острого гастрита у любого гурмана, я вмиг сметаю содержимое своей консервной банки. От ее тщательного вылизывания меня удерживают отнюдь не хорошие манеры, а исключительно опасение порезать в довесок к руке еще и язык — края жестянки довольно острые. Покосившись на Крис, которая широко раскрытыми глазами смотрит куда-то в пустоту, совершенно позабыв о своей порции, чувствую себя бездушным чудовищем. Не прошло и двенадцати часов, как погиб Кевин. И как меня ни шокировала эта внезапная, нелепая смерть, на мой аппетит потрясение не повлияло. Как и на стремление выжить.

Кристи же держится только потому, что чувствует себя обязанной заботиться о Мэтте, который, похоже, вконец расклеился как в физическом, так и в моральном плане. Не будь его, и она уже опустила бы руки и не стала бороться дальше. С одной стороны, мне безумно жаль их всех. И Кевина, вовсе не собиравшегося сдаваться на милость (вернее, немилость) судьбы, и изо всех сил старавшегося научиться жить в новом мире. И Мэтта, чувствующего вину за то, что произошло с его другом. И Крис, готовую сражаться и умереть за любого из нас, но не за себя. А с другой — мне-то, черт возьми, что теперь делать?! Вообще-то, присоединяясь к Гэри и его приятелям, я надеялась повысить собственные шансы на выживание. А сейчас, кажется, как раз я — их шанс уцелеть. Так себе шанс-то, если начистоту.

Я никогда всерьез не верила в конечную цель нашего безумного путешествия и не рассчитывала найти в Атланте действующий центр по контролю заболеваний. Однако теперь мне с каждой минутой все больше хочется уговорить себя, что это вполне реально. И что однажды я таки смогу сбагрить нежданно свалившуюся на меня ответственность на кого-то другого — более опытного, смелого, умного и далее по списку. Более подходящего на роль лидера. Как и Мэтт, отродясь я за сомнительными лидерскими лаврами не гналась, а уж сейчас и подавно.

Тут самой бы вывернуться из цепких щупал Санта Муэрте*, но так сложилось, что мы повязаны хоть и невидимой, но весьма прочной цепью. По большому счету, почти все, что у нас есть, принадлежит не мне — от машины до оружия. Из лично моего — немногочисленные шмотки, давно забытая на дне сумки косметичка да еще, пожалуй, кобура с разряженным пистолетом, позаимствованная у зомбокопа. Так себе наборчик выживальщика. Да и куда я в одиночку, собственно, подамся?

Так что приходится впрягать свою волю к жизни в нашу общую покоцанную колымагу и, стиснув зубы, волочить ее дальше. Причем, и в прямом смысле слова тоже. Из-за ранения Мэтт не может вести машину, и я теперь экстерном осваиваю школу экстремального постапокалиптического вождения. А экзаменаторы мои — это зомбаки всех сортов, перевернутые и разбитые тачки и прочие безобразия на дорогах. И мне кажется, что никогда в жизни я еще не была настолько одинока — и это притом, что мы втроем сутками напролет вынуждены попирать личное пространство друг друга.

Но после гибели Кевина Мэтта не узнать. В нем словно что-то надломилось. Он не желает принимать никаких решений и практически полностью устраняется от каких-либо инициатив. Поначалу я еще пытаюсь расшевелить его, спрашиваю, по какой трассе лучше поехать, где остановиться на ночлег и не стоит ли еще подзапастись бензином у какого-нибудь скопления брошенных тачек. Однако Мэтт лишь безучастно пожимает плечами и буркает в ответ что-нибудь навроде «Как хочешь» или же «Какая разница?». Кристи жалеет его и просит меня дать Мэтту время прийти в себя. Но я проникнуться ее философией не могу и лишь злюсь все больше. Пока Мэтт жалеет себя, а Крис — его, я фактически в одиночку пытаюсь не дать нам всем отправиться на обед к зомби.

И каждый раз, когда я делаю выбор — дороги ли, по которой ехать, или же дома, где ночевать, меня мучают отчаянные сомнения. Ведь если мы вляпаемся в неприятности, это окажется не только целиком и полностью моя заслуга, но и сугубо моя же проблема. Нет, Мэтт не отказывается мне помогать, да и Кристи вроде бы старается, да только я осознаю, что мы перестали быть одной командой. Как будто мои напарники уже выдохлись и сошли с дистанции, а я продолжаю тычками и пинками гнать их к финишу. Словно только мне все нипочем, и одна я не думаю больше ни о Кевине, ни о Гарольде с Кэсси, напрочь вычеркнув их из памяти! Этакий запрограммированный лишь на выживание робот рядом с тонкими, чувствующими натурами. Мысли об этом злят еще сильнее.

Но как донести до них, что и мне порой отчаянно не хватает Кевина, и мне бесконечно жаль и его, и Гэри, и весь мир в целом, да только запретила я себе об этом думать? Потому что никому мы не поможем и никого не вернем с того света, махнув рукой на собственные жизни и позволив себе предаваться бесполезному самобичеванию. Что сказал бы сам Кевин, увидев сейчас Мэтта? Почему теперь я одна должна все решать и волочь всех любыми средствами в чертов ЦКЗ, когда это была даже не моя идея?

Но так или иначе, через сколько-то ночевок и даже одну помывку на берегу какой-то речушки, остатки нашего не слишком сплоченного коллектива все же достигают указателя, гласящего: «Атланта — 5 миль».

*Santa Muerte — Святая Смерть) — современный религиозный культ, распространённый в Мексике и США и заключающийся в поклонении одноимённому божеству, персонифицирующему смерть.