Глава 41. Лорита. Атлантово бремя (1/2)
Когда не прошло еще и двадцати минут как ты рассталась с живым и здоровым человеком, факт его смерти в голове укладываться никак не желает. Наверное, поэтому сижу в каком-то оцепенении, и мною владеет лишь смесь недоумения и замешательства. Должно быть, со стороны я выгляжу бесчувственным истуканом, но ко мне еще не пришло осознание случившегося.
— Нет! Нет! Этого не может быть! — шепчет Кристи с полными слез глазами. А Мэтт так и не произнес еще ни словечка, но губы его искусаны в кровь. Чтобы сбросить с хвоста пришаркавшую на звуки выстрелов толпу зомби, он медленно ведет машину в сторону центра. Мертвяки верной свитой волокутся следом. Когда внедорожник резко прибавляет скорость и сворачивает обратно к окраине, их шатающиеся фигуры быстро тают в зеркале заднего вида. Лишь притормозив у того дома, где мы оставили машину, Мэтт впервые заговаривает — исключительно для того, чтобы велеть нам ждать его и никуда не высовываться. Возвращается он с канистрами бензина, которые заталкивает в битком набитый багажник. В следующую ходку приносит сумки с вещами и продуктами. Их он впихивает на заднее сиденье, для чего Кристи приходится отодвинуться к самому краю. Выезжаем из города мы в гробовом молчании.
За дальнейший день никто не обменивается и полудюжиной фраз. Крис почти все время беззвучно плачет, уткнувшись в рюкзак. У меня болезненно сжимается горло, когда думаю о Кевине, но слез нет. А в голове вертится навязчивая мысль, что на его месте могла быть я сама. И именно меня растерзали бы поднятые вирусом мертвые твари, после чего неузнаваемое, окровавленное чудовище с белесыми глазами заковыляло бы следом за машиной в толпе тех, кто только что рвал его тело зубами.
Несмотря на жаркую погоду, меня начинает колотить крупная дрожь, и я непроизвольно обхватываю плечи руками. Ужасная смерть, хуже не придумаешь… Мы слишком рано вообразили, будто научились выживать в этом мире. Возможно, в наших действиях стали проскальзывать беспечность и самоуверенность, которые и стоили Кевину жизни. А может, это тут вовсе ни при чем, просто зомби оказалось слишком много… или среди них оказался кто-то слишком быстрый и опасный. Чтобы хоть чем-то заняться, достаю из бардачка помятую карту и, сверяясь с указателями, отмечаю наш маршрут. М-да… Вероятно, никто и никогда прежде не добирался в Атланту настолько сложными и тернистыми путями.
На поиски ночлега Мэтт сворачивает неожиданно рано, задолго до заката. Вокруг расстилаются бескрайние поля, зарастающие сорной травой. Посреди одного из них одиноко маячит брошенный на произвол судьбы небольшой трактор. Пройдет не так много времени — и дожди превратят его в груду ржавого лома, ветра нанесут земли, а какие-нибудь вьющиеся растения опутают корпус, превращая машину просто в один из холмов. Природа быстро отвоевывает свое, играючи стирая следы многолетнего человеческого труда.
Тут и там разбросаны разнокалиберные фермы. Обычно мы совещаемся, где остановиться, но сейчас Кристи, кажется, вообще все безразлично, как это было в первые дни после смерти Гарольда, а Мэтт мрачен и не расположен к разговорам. Он ведет машину, минуя безлюдные фермы, одну за другой, но при этом едва смотрит в их сторону. А вот я смотрю более чем внимательно, не зная, кого опасаться больше — зомби или других выживших. Последним может очень не понравиться, что мы шастаем по их территории. А первым это, напротив, способно слишком даже… прийтись по вкусу.
Но я на мгновение забываю и о тех, и о других, заметив недалеко от небольшого белого коттеджа колодец. Правда, неизвестно, настоящий или же просто стилизованный под старину элемент ландшафтного дизайна. Однако хочется верить в первое: я уже так и вижу, как мы греем ведра с водой и устраиваем наконец настоящую помывку. Господи боже мой, неслыханная роскошь — мытье водой, а не треклятыми влажными салфетками! Да только ради этого я всех местных зомби на компост изведу.
— Мэтт! — громко и настойчиво окликаю парня. — Давай тут проверим.
Ни слова не говоря, он останавливает машину и, прихватив биту, выбирается наружу. Следом выпрыгиваю я с монтировкой, и Мэтт смотрит на меня так, словно впервые видит.
— Лучше тебе вернуться в машину, — каким-то чужим голосом произносит он. — Я сам… Это мужское дело.
Как-то странно и внезапно в нем патриархальные замашки проклюнулись. Да и поздновато, если вспомнить, сколько уже на нашем совместном счету подобных рейдов. И хотя еще пару-тройку недель назад меня бы это только порадовало, и я с готовностью взялась бы взращивать этот нежданный рыцарский росток, сейчас это почему-то лишь напрягает.
— Вдвоем безопаснее, — пытаюсь придавить этот мачо-побег суровым каблуком феминизма и равноправия.
— Расскажи это Кевину, — горько и зло огрызается Мэтт.
— Даже если ты задался принципиальной целью угробить себя — его это уже не вернет! — мой голос звучит неожиданно резко и тоже кажется чужим. Во всяком случае, мне самой эти новые интонации незнакомы: уж точно не ими я всю сознательную жизнь очаровывала мужчин. — Что ты пытаешься доказать нам или самому себе?
— Я практически положил собственного друга, когда потащил его в этот чертов сервис! — почти кричит Мэтт. Его судорожно сжатый кулак в бессильной ярости грохает по капоту внедорожника. — И ради чего? Ради ремонта машины, без которой мы вполне могли обойтись, и которую все равно в итоге бросили! Что, по-твоему, я чувствую? Беспредельную гордость собой как непревзойденным лидером? И что я буду чувствовать, если положу и вас с Крис? Дьявол, я никогда и не хотел лидерства! И я…
Договорить он не успевает. Со стороны дома вдруг хлопает выстрел. В тот же миг я инстинктивно падаю на землю и пытаюсь отползти за тот самый искусивший меня колодец. Это ж надо быть такими кретинами — устраивать сеанс полевой психотерапии, стоя на самом видном месте! Снова гулко бухает выстрел, и в нескольких дюймах от моей руки вырастает маленький фонтанчик песка. С секундным запозданием до меня доходит, что это была пуля. Предназначенная, к слову, моей скромной персоне.
Я немею от ужаса, но, к счастью, в дело вступают какие-то глубинные рефлексы. Не успев ни о чем подумать, совершаю короткий бросок — и вот меня уже прикрывает колодец. Щекой я ощущаю прохладу каменной кладки: здесь теневая сторона. Рот полон песка, которым хозяева заботливо посыпали все дорожки. Если до сих пор на меня только направляли оружие, то теперь уже стреляют на поражение. Не самый радостный прогресс. Только теперь, очутившись в относительной безопасности, я вспоминаю о Мэтте. Да и о Кристи тоже: машина — не самая надежная защита от пуль. К моему величайшему сожалению, у нас не броневик, а обычный внедорожник. И если его сейчас превратят в решето эти засевшие в доме психопаты, мы лишимся даже шансов сделать ноги.
Скосив глаза в сторону, вижу укрывшегося за ближайшим деревом Мэтта. Еще одна пуля чиркает по камню у меня над головой, и я испуганно съеживаюсь, рефлекторно прикрывая голову руками. Наверно, надо что-то предпринимать — и в темпе. Стрелять в ответ или пытаться все же добежать до машины. Но меня буквально парализует при мысли, что придется высунуться из своего укрытия. А уж бежать, зная, что мне в спину будут стрелять, я и вовсе не смогу. Только сидеть вот так — тоже не вариант.
Может, у Мэтта хоть какие-нибудь стоящие идеи есть? Он все же мужчина и мог бы сейчас хоть виртуальным боевым опытом, нажитым в непримиримых онлайн-сражениях, блеснуть! Как там из подобных ситуаций крутые парни обычно выпутываются? Пытаюсь перехватить взгляд компаньона, но тот сидит ко мне боком и в мою сторону не смотрит. И положение у него куда плачевнее моего: дерево, служащее Мэтту защитой, отнюдь не столетний дуб в три обхвата. Если стрелок немного переместится, то легко достанет парня. Не знаю, решилась бы я в конце концов на что-нибудь или так и просидела бы, дожидаясь мужских инициатив, но за следующим выстрелом неожиданно следует звон стекла со стороны дома и крик Кристи:
— Бегите!
Меня не надо просить дважды. Кажется, в этот день я ставлю личный рекорд в зигзагообразном забеге полуползком. Выпрямиться я не рискую не только из-за боязни схлопотать пулю в спину. Зная, как управляется с оружием сама Крис, я здорово опасаюсь получить ненароком порцию свинца и от нее. Выстрелы сливаются в ушах в единую адову симфонию, и я уже не разбираю, кто и куда стреляет. Оглянуться я решаюсь, лишь оказавшись под прикрытием внедорожника. Мэтт добегает до машины почти одновременно со мной. В этот момент я почему-то неспособна воспринимать картину происходящего целиком, и испуганно мечущийся взгляд выхватывает лишь отдельные ее фрагменты. Побелевшие пальцы Кристи, стиснутые на рукоятке пистолета. Разбитое окно коттеджа. Расщепленная пулей нижняя ветка дерева. Кровь, пропитавшая правый рукав футболки Мэтта.
— Лори, за руль! — сквозь сжатые зубы коротко бросает парень. — Крис, в машину, живее! Пригнитесь!
Я ныряю на водительское место и тут же сползаю как можно ниже. Ужасно неудобно, но, впрочем, мне пришлось бы это сделать и без распоряжения Мэтта: сиденье отрегулировано под его рост, и иначе до педалей мне не дотянуться. Трясущимися руками поворачиваю ключ зажигания. Бухает еще пара выстрелов, а затем слышится звук захлопнувшейся дверцы и задыхающийся голос Мэтта: