Глава 37. Лорита. Третий сорт — не брак (1/2)
Ну, здравствуй, Рапидан номер два! Однако если в первый раз мною владели лишь страх и ощущение безнадежности, теперь голову вдруг поднимает какое-то озлобление. Особенно когда вижу, что Кевин вроде бы собирается последовать приказу. Да сколько можно?! Какой прок в оружии и даже в каком-никаком умении владеть им, если мы по первому рявку готовы безропотно поднять лапки и сдаться на милость каждого встречного? Господи боже мой, да этак нас разоружит и оберет до трусов хоть столетняя бабка, способная еще удержать в одряхлевших дланях ружьишко и проскрипеть «Руки вверх», хоть горбатый карлик с грозно направленной нам в ширинку резиновой уточкой!
— Нет! — словно десяток разъяренных кобр, шиплю я Кевину, который тянется было к дисциплинированно пристегнутому ремню безопасности. Моя дрожащая рука судорожно нащупывает пистолет. В горле пересохло, и приходится сделать изрядное усилие, чтобы голос прозвучал громко и уверенно:
— Поглядите получше по сторонам — и увидите, что и вы на прицеле!
Признаться по правде, ничего я этим откровенным блефом выиграть даже не рассчитываю. Это просто тот редкий случай, когда злость и упрямство одерживают верх над осторожностью и благоразумием. Впрочем, велико ли благоразумие — снова позволить отнять у себя оружие черт знает кому? Однако противник неожиданно оказывается не меньшим дилетантом, чем мы сами, и выдает себя, то ли действительно начав высматривать, у кого он на прицеле, то ли инстинктивно пригнувшись.
Наверно, в этот момент мне стоило бы выпрыгнуть из салона и лихо перекатиться под прикрытие внедорожника. На пейнтбольном турнире я бы именно так и сделала. Но сейчас меня волей-неволей сковывает мысль, что это не игра, и все происходит взаправду. И если что, словлю не шарик с краской, а настоящую пулю. Поэтому я просто направляю пистолет в сторону шевельнувшихся кустов.
А вот Мэтт реагирует именно так, как и следует. Вероятно, он смотрел куда больше боевиков, чем я. Да и в какие-нибудь стрелялки наверняка поигрывал. Даже не успеваю уловить момент, когда он оказывается на дороге и тоже берет предполагаемого противника на мушку. В следующее мгновение Мэтт на зависть твердо и спокойно говорит:
— Мы вам не враги и не хотим устраивать пальбу на пустом месте. Но и без боя не сдадимся. Что вам от нас нужно?
— Ничего нам от вас не нужно! — огрызается голос из-за кустов. — Кроме того, чтобы вы здесь не шастали и зомбаков почем зря не привлекали!
— С их привлечением вы и сами неплохо справляетесь, устраивая тут фейерверки со взрывчаткой! — не выдержав, встреваю я.
— А это вас не… — начинает было оппонент, но его прерывает неожиданно громкий в наступившей тишине треск рации. Он что-то торопливо и неразборчиво бормочет в передатчик, затем снова обращается к нам:
— С вами хочет встретиться старший смены. Но не вздумайте чего-нибудь выкинуть! Мы все вооружены!
— Мы тоже, — сухо напоминает Мэтт. — Однако вовсе не мы, засев в кустах, начали угрожать вам оружием.
— Мы защищаем нашу территорию, — не без пафоса парирует тот-кто-сидит-в-кустах.
У меня стойкое чувство, будто нас позвали на съемки бюджетного боевика с актерами-любителями и сценаристом-плагиатором. Где-то я все это уже слышала. Однако пистолета все же не опускаю и очень жалею, что не сиганула-таки вовремя за машину: нервные любители поопаснее профи будут, могут пристрелить и просто сдуру или ненароком. Минуты в ожидании загадочного старшего смены тянутся, словно год на Плутоне. Руки, мертвой хваткой сжимающие пистолет, начинают затекать. Противник шебуршится в кустах, кажется, пытаясь сменить дислокацию, но от этого палится только больше. Теперь я уже довольно четко различаю очертания его фигуры и направленного в нашу сторону оружия. Похоже, это ружье или винтовка. Тоже, поди, утомился уже держать, но боится нас не меньше, чем мы его.
Сама не знаю, почему, подсознательно в качестве старшего смены я ожидаю увидеть подтянутую фигуру военного или копа. Будто по организации охраны еще непонятно, что тут устроились такие же грозные коммандос, как и мы. Одинокий неопытный часовой, сидящий в каких-то кустах — не бог весть какая защита. От парочки зомбаков разве только отобьется да дилетантов вроде нас притормозит. Вот и старший, появляющийся на дороге, крайне далек от моих представлений о страже границ последнего оплота цивилизации. Вряд ли он прошел больше нескольких сотен метров, но уже изрядно запыхался. Его лоб блестит от пота, под мышками не слишком чистой футболки расплываются темные пятна, а объемистый живот колыхается над сползшим ремнем брюк.
Правда, через плечо у него перекинут автомат, но пускать его в ход дядечка вроде бы не собирается. Он даже приветственно машет нам рукой:
— Доброго дня! Мы же обойдемся без стрельбы, верно?
— Мы и не собирались ее начинать, пока нам не заорали, чтобы выходили с поднятыми руками, — замечает Мэтт, не торопясь опускать пистолет.
— Да это все Хэнк! — досадливо хмыкает толстяк. — Оставили называется мальчишку присмотреть за окрестностями… Хэнк, а ну, выходи! И ружьем не маши, ради бога, а то себе же еще ногу прострелишь! — прикрикивает он. Из кустов не очень охотно выбирается наш грозный пленитель. Им оказывается невысокий, коренастый подросток лет шестнадцати. На нем камуфляжная куртка и замызганные, потрепанные джинсы, а в руках — не первой молодости охотничье ружье. Раскрасневшаяся круглая физиономия так и лоснится от пота не хуже, чем у дядьки.
— А что я должен был сделать, прохладительные напитки и экскурсию им предложить? — обиженно басит он. Голосок-то у малого, точно у иерихонской трубы. И все равно досада берет, что мы вчетвером едва не сдались какому-то упитанному тинейджеру только потому, что тот рявкнуть грозно и басовито умеет.
— Давай-ка лучше приглядывай, чтобы мертвяк откуда не приковылял, — нетерпеливо обрывает его толстяк, делая знак, чтобы мальчишка подошел к нему, — нашумели мы тут порядочно.
Не сговариваясь, мы с Кевином выбираемся из машины. Кристи тоже порывается, кажется, выйти, но Мэтт едва заметно качает головой, и она остается в салоне. Пистолет я опускаю, но и не думаю прятать. А что, если этот Гаргантюа явился сюда исключительно для отвлечения внимания и вызволения незадачливого отрока из ловушки, в которую тот сам себя и загнал? И как знать, не сидят ли по зарослям их соратники, которые только и ждут, чтобы мы расслабились и убрали оружие?
— Ну, а теперь можно и поговорить, — пыхтит толстяк, но глаза у него отнюдь не такие добродушные, как улыбка. Взгляд, перебегающий с Мэтта на нас с Кевином — цепкий, изучающий, настороженный. Доверяет он нам не больше, чем мы ему. Да и паренек, стоящий за его спиной, даже не пытается высматривать мертвяков, а нервно косится в нашу сторону, держа руку на ружьишке.
Честно признаться, ситуация не слишком располагает к «поговорить». Когда так и ждешь, что схлопочешь кусманчик свинца из засады, коммуникабельность пропадает напрочь. Повисает напряженная пауза. Я жду действий от Мэтта, но тот вовсе не спешит излагать просьбу влиться в местный постапокалиптический социум. И вот кто знает — он заметил что-то, чего не увидела пока я, и действительно не хочет иметь дела с этой группой, или просто с мыслями собраться не может и придумать, как светскую беседу начать?
А вот и правда — как ее начать? Непринужденно интересоваться, большая ли у них община и как там вообще все организовано, учитывая растущий градус подозрительности, явно не стоит. А сразу идти напролом и спрашивать, примут ли нас, тоже не слишком разумно.
— Мы из Ричмонда, — неожиданно вступает в разговор Кевин, которого при переговорах я почему-то сбросила со счетов. — Еле успели выбраться из города до того, как там стало совсем плохо, — доверительно прибавляет он. — А пару дней назад пришлось снова все бросить и бежать из-за огромного стада зомби, которое бредет от городов.
— Стада? — машинально переспрашивает толстяк.
— Как-то так… само собой название приклеилось, — разводит руками Кевин. С досадой замечаю, что он даже и не попытался вытащить оружие. А ведь сам говорил мне ночью как раз о подобных ситуациях!
— Мы допускали возможность их миграции, когда закончится… еда, — с запинкой выговаривает наш собеседник. Представляться нам он не спешит. — Поэтому и рискнули со взрывом. Шумно, да, но зато на остров эти твари уже не проберутся.