Глава 33. Лорита. Непочтенные седины (1/2)
Горизонт черен всюду, насколько хватает глаз. И вся эта темная, волнующаяся, точно море в ветреный день, масса неспешно, но неотвратимо катится в нашу сторону.
— Вот же срань господня! — вырывается у Мэтта, и он передает бинокль мне. Признаться, не так уж сильно и хочется рассматривать ЭТО в подробностях, для тошноты и дрожи в коленках с избытком довольно и того, что видно невооруженным взглядом. Тем не менее я машинально подношу бинокль к глазам и на миг цепенею при виде этого зомбоцунами. В нем смешались мертвяки всех сортов: и изувеченные, и опаленные огнем, и почти целенькие, кажущиеся на общей фоне этакими «белыми воротничками».
Бинокль подпрыгивает в трясущихся руках, и разнокалиберные зомби то сливаются в одно пятно, то рассыпаются на отдельные фрагменты — почерневшие, пожранные пламенем лица с пустыми провалами глаз, чудовищные раны на истерзанных телах, ошметки оторванных конечностей. В слабом ветерке, обдувающем лицо, мне сразу начинает чудиться густой, въедливый смрад разложения. Сколько их может быть в этой толпе, которой конца-края не видно? Десятки тысяч? Сотни? Одно ясно — домой нам уже не попасть. Зомби движутся сплошной стеной и если еще и не заполонили все окрестности коттеджа, то сделают это в самое ближайшее время.
— Надо уезжать, — голос Кевина в повисшем гробовом молчании кажется неестественно громким и заставляет стряхнуть с себя ступор, рожденный безумным зрелищем.
— Куда? — почти шепотом спрашивает Кристи.
— Куда угодно. Пока у нас есть еще фора, надо выбираться, — говорит Мэтт, тоже приходя в себя и легонько подталкивая ее обратно к машине. — Наш единственный шанс — гнать прочь отсюда в любом направлении. А уж куда оно нас выведет — разберемся потом.
В этом Мэтт, конечно, прав как никогда. Мы торопливо ныряем в салоны автомобилей и резко разворачиваемся, взметнув из-под колес облака пыли. Но эта легкая, мутная завеса уже не способна скрыть полосу тьмы, заполонившую весь горизонт. Может, кавалерия апокалипсиса на бледных кобылах до нас пока и не доскакала, но ее пехота шагает вон резвее резвого. Чувствую себя случайным зевакой, которого нелегкая занесла на съемочную площадку фильма-катастрофы. Мертвое воинство подобно гигантской туче саранчи, что не оставляет после себя ничего живого. Хотя какое там воинство? У зомби нет ни тактики, ни стратегии, их ведет самый что ни на есть примитивный инстинкт — пожрать. Они напрочь лишены чувства самосохранения и им чихать на любые завоевания. Стадо они, а не войско.
Просто огромное стадо, безмозглое и не слишком шустрое, уговариваю я себя. «Живчики», поди-ка, давно на одиночный промысел унеслись, не дожидаясь, пока этот табор надумает двинуть в кочевье… Но самоуспокоение не слишком работает: количество зомбаков с лихвой компенсирует нехватку скорости и соображалки. А нашу фору легко сведет на нет любой мало-мальски крупный затор или другое большое скопление беспокойников, вышаркивающее нам навстречу.
И вот мы снова едем и едем, но только теперь впереди — полнейшая неизвестность. Никакого убежища, где можно укрыться (или хотя бы вообразить, что укрылся) от нового мира, больше нет. И если Кевин и Мэтт поглощены дорогой, напоминающей сейчас компьютерную игрушку на гонки с препятствиями, то мне отвлечься от навязчивых мыслей нечем. И так страшно, как в эти минуты, плавно перетекающие в часы, мне отродясь не бывало.
Куда бы мы ни направились, в зеркале заднего вида постоянно маячит авангард зомбостада: брошенные тачки и заторы не дают особо разогнаться и резко увеличить отрыв. К тому же, то по правую, то по левую руку вдалеке регулярно вырисовываются тянущиеся к нам, словно щупальца, другие толпы мертвяков. Этакие клинья перелетных зомби. А может, это просто части того же разбредающегося стада, не знаю. Да и менее организованных их собратьев на пути хватает. Они внезапно вываливаются из-за кустов и поворотов, ковыляют по дорогам и обочинам, царапаются из запертых салонов машин…
Порой огибать мертвяков не получается, и тогда внедорожник подбрасывает и ведет в сторону. В какой-то момент автомобиль вдруг идет юзом и едва не влетает в столб, однако в последнюю секунду Кевину удается удержать и выровнять машину. При каждом таком столкновении сердце мое ухается куда-то в район носков, и приходится прикусывать губу, чтобы удержать в себе всякие откровенно панические звуки. Теперь, когда малонаселенные уголки остались позади, заторов и аварий становится ощутимо больше, как и альтернативно живых сограждан. Никакого плана и маршрута у нас нет, и мы просто бездумно петляем, пытаясь обогнуть многочисленные скопления машин, и лишь стараемся держаться в стороне от городов.
И за все это время мы не встречаем ни одного признака жизни. Мир словно полностью опустел и обезлюдел. Я убеждаю себя, что выжившие наверняка еще есть, и возможно, их немало. Просто все они благоразумно убрались подальше от того, что еще недавно было очагами цивилизации, а теперь безраздельно принадлежит немертвым.
День уже клонится к вечеру, когда мы наконец решаемся остановиться. С одной стороны, пора заправить машины, а с другой — решить, где провести ночь. Никто не имеет ни малейшего понятия, куда нас занесло, но города вместе с зомби-ордой остались где-то позади. Не знаю, насколько мы оторвались от стада, но, кажется, его не видно уже довольно давно. Впрочем, и счет времени я потеряла тоже довольно давно. Вокруг снова расстилаются поля и леса, среди которых разбросаны одинокие домишки и фермы. Хотя уже начинает смеркаться, нигде нет ни огонька.
Мы со стонами выбираемся из машин, разминая затекшие ноги. Да и мадам Сижу после этого вояжа аки чугунная. Только сейчас я начинаю ощущать хоть что-то, помимо непроходящего липкого ужаса — боль в конечностях и тягучую пустоту в желудке. Как-то не до обедов-ужинов сегодня было… Собственно, и сейчас пока не до них, ограничиваюсь лишь несколькими глотками тепловатой воды из бутылки. Много пить тоже чревато — кто его знает, что ждет нас в этой глуши и тиши. А ну как приспичит вернуть водицу матери-природе в самый неподходящий момент?
— Надо до темноты обследовать какой-нибудь домишко поменьше, — подает голос Кевин. — Ехать сейчас дальше мы все равно не сможем.
— А если тут все же есть выжившие? — хмурится Мэтт. — Как-то не улыбается схлопотать пулю за попытку вломиться в чужое жилище…
— Ну, я же не предлагаю вынести с ноги дверь и ввалиться в первый попавшийся дом, — криво усмехается Кевин. — Постучим там или покричим сперва, как законопослушные граждане…
Я нервно прыскаю, представив, как бы он выносил дверь. Боюсь, это мало походило бы на кадр из крутого боевика, скорее — на эпизод из какой-нибудь пародии. Сто против одного, что в этом бескомпромиссном противостоянии дверь одержала бы победу за явным преимуществом, и обитателям дома не пришлось даже тратить боеприпасы на нашего очкастого Рэмбо. Память тут же услужливо подсовывает картинку из третьей части «Полицейской академии», где злосчастный мистер Свитчак на практических занятиях долбает ногой в дверь и ровнехонько в той же позе и валится, устремив конечность к равнодушным небесам. Господи, а ведь Кевин на него даже чем-то похож. Я уже откровенно хрюкаю в кулак, не в силах подавить неуместный смех. Остальные удивленно косятся на меня, но ничего не говорят.
— Ладно, поехали, посмотрим, что тут за дома, — устало роняет Мэтт, и мы плетемся обратно к машинам. Едем медленно — практически еле ползем, чтобы получше разглядеть потенциальное пристанище, но не замечаем нигде ни живых, ни мертвых. На большие дома даже не засматриваемся: слишком уж много там укромных местечек, где нас могут поджидать заскучавшие зомбохозяева. Нам бы что поскромнее, чтобы быстренько осмотреть, при необходимости избавиться от беспокойничков и устроиться на ночлег. Конечно, на словах-то оно куда проще, чем на деле.
Вспомнив, как мы с Мэттом крались по коттеджу родителей Кевина, подпрыгивая от каждого шороха, тяжко вздыхаю. Что-то я совсем даже не успела стосковаться по очередной дозе адреналина. Куда больше мне недостает вкусного ужина, интернета, магазинов, всей былой нормальной жизни в целом и себя прежней в частности. Но… Entre locos hazte un loco, o te tendrán en poco*, как говорится. И когда парни останавливают свой выбор на небольшом уютном коттеджике, я, затолкав куда подальше все внутренние протесты, с пистолетом и монтировкой наперевес первой выпрыгиваю из внедорожника.
Как-то не сговариваясь, мы с Мэттом одновременно толкаем незапертую калитку и идем к крыльцу, а Кевин остается изображать наше прикрытие. С минуту мы чутко прислушиваемся, и вроде бы пару раз я (возможно, не без содействия натянутых точно струна нервов) улавливаю какие-то шорохи и шевеления за дверью.