Глава 31. Лорита. Veni, vidi, fugi (1/2)
Резко дрыгаю ногой, вырываясь из захвата и, не успев ни о чем подумать, моментально взлетаю на подножку грузовика. Глаза лихорадочно обшаривают место, с которого я так лихо стартанула ввысь, но, вопреки ожиданиям, ползучего, сливающегося с местностью камуфляжного зомби там нет. Просто какая-то проволока торчит.
«А теперь так, ради интереса, глянь, не сидит ли в кузове твоего убежища от безобидной железяки голодная рота зомбосолдат», — опять ехидно встревает внутренний голос. Но кузов прикрыт брезентовым тентом, и что в нем происходит, мне не видно. А вот кабину неплохо бы проверить, и я заглядываю внутрь. Пусто. Внезапно хрип мертвяка раздается почти прямо подо мной. Рука сама собой дергает дверцу, и та поддается. Мгновение — и я уже в кабине. Воздух внутри не слишком свеж, запах какого-то цитрусового ароматизатора мешается с застарелым табачным душком, пропитавшим обивку сидений. Но зато не несет мертвечиной. По нынешним временам это просто подарок.
Шкряб-шкряб — это кто-то из зомби просится ко мне. Интересно, а где Мэтт? Признаться, я о нем напрочь забыла. Возможно, и он обо мне тоже. Так что надо бы решить, как быть дальше. Осматриваю кабину в надежде найти хоть-то полезное, заглядываю в бардачок. Трофеи невелики — початая пачка сигарет, зажигалка, какие-то карты, огрызки карандашей и тому подобное барахло. Через спинку водительского кресла переброшена темная, не первой чистоты куртка. Впрочем, порывшись за сиденьями, я обнаруживаю еще монтировку. Может, с ней будет сподручнее сражаться с зомби? Тяжеленькая. Череп проломить ею, пожалуй, попроще, чем ножом пробить. Однако выглянув в окно, начинаю сомневаться в успехе задуманного предприятия. К паре моих зомбаков, уже осаждающих машину, плетется подкрепление. То ли эти мертвяки раскусили обман и бросили преследование шумных, но недостижимых консервов, то ли изначально на него не повелись.
Я в который раз обвожу взглядом кабину, и неожиданно глаза натыкаются на преспокойно торчащий в замке зажигания ключ. Опа! А что, если… Перебравшись на водительское сиденье, убеждаюсь, что мой предшественник был куда как выше ростом: ноги до педалей даже не достают. Ну да это и неудивительно, во мне насчитывается всего пять футов и ровно столько же дюймов**. Подрегулировав сиденье, поворачиваю ключ, и мотор послушно заводится. Теперь-то я ученая и первым делом проверяю индикатор уровня топлива. Бак на четверть заполнен — чтобы убраться отсюда подальше хватит с избытком.
Ну… тогда — от винта! Зачем тратить время и нервы и что-то искать в кузове, когда все это можно прихватить с собой? Конечно, я никогда в жизни не водила грузовиков, но грузовик — не космический корабль, управление все то же самое, что и на моем брошенном в Ричмонде рыдване. Даже старый добрый рычаг коробки переключения передач на месте, а уж размер в данном случае значения не имеет, хах.
Один зомбак продолжает отираться где-то справа, я слышу, как он возится у подножки. Координация движений у него изрядно нарушена, вряд ли ему светит забраться туда, не говоря уж о том, чтобы открыть дверцу. Но скрестись так мертвяк, похоже, способен до тех пор, пока архангел не всучит ему повестку для явки на Страшный Суд. Пара его коллег занята тем же с другой стороны. Я стараюсь даже не рассматривать их. Не хочу знать, кем они были прежде. Ничего от их личности в этих живых трупах все равно не осталось. Я сойду с ума, если буду постоянно думать о том, что это недавние люди, умершие страшной смертью. Довольно с меня и юного лейтенанта, в искаженных чертах которого я все еще угадываю того мальчишку, что так серьезно и устало предлагал нам помощь. А теперь он бессмысленно тычется в радиаторную решетку грузовика, вызывая у меня одновременно острую жалость и не менее острое отвращение.
— Прости, — бормочу я, трогая машину с места. И снова плавно и мягко, как учил инструктор, не получилось. Хорошо, что бедняга и предположить не мог, на какую технику замахнется источник всех его седых волос. Он бы тогда не то что поседел, а скоропостижно облысел.
Многотонная махина с легкостью сминает тела. Словно тряпичные куклы под колеса попали. Еще бы не слышать тот звук, с которым грузовик проезжает по мертвецам, превращая их в крошево из сломанных костей и раздавленных мышц. От него внутри все переворачивается, и в горле встает мерзкий ком. Надо было магнитолу, что ли, включить сперва. Ага… Девятая симфония Бетховена, скажем, в самый раз бы подошла для более атмосферного раскатывания зомби. Впрочем, магнитолы тут вообще нет. Лучшая военная музыка — рев командира.
Мэтта я вижу бегущим с противоположного конца лагеря. В руках у него какой-то кричаще яркий рюкзак, а следом ковыляют, подволакивая ноги, три фигуры. Господи, как много мертвых. Сколько же людей из той сотни уцелело? Едва ли третья часть, наверно… Я притормаживаю и кричу, опустив стекло:
— Мэтт, давай сюда!
Через полминуты он уже сидит на пассажирском месте. Без особого изящества я разворачиваю грузовик рылом к дороге, попутно сшибив очередного зомбака.
— Понимаю, тебе не хотелось размениваться по мелочам, — хмыкает Мэтт, спихивая рюкзак на пол кабины. — Но не слишком ли габаритный трофей ты выбрала?
— Он, конечно, не такой стильный и разноцветненький, как твой, но зато довольно удобный и куда более вместительный, — медовым голосом отвечаю я. — А еще он сам катится.
— Ну, теперь-то мне ясно, почему тебе не зашла та тачка с коробкой-автоматом, после таких вот штуковин она, конечно, кажется ущербным евнухом — замечает Мэтт, со знанием дела потыкав пальцем в здоровенный рычаг коробки передач.
Неожиданно для себя мы в унисон начинаем смеяться. Это веселье, как и тогда, на заправке, изрядно отдает легкой истерикой. А может, не такой уж и легкой уже. Ведь мы прекрасно сознаем, какой ужас творится вокруг. И никто из нас не забыл о Гарольде и Кэсси. Только что нам еще-то остается, когда весь мир превратился в безумную декорацию к чертовому фильму ужасов?
— Надо было взять рацию, сейчас дали бы отбой Крис и Кевину и уехали все вместе, — отсмеявшись, сокрушается Мэтт. — И здесь рации тоже нет, — удивляется он. — Ты где отрыла вообще такой раритет, не оснащенный ничем, кроме доисторической коробки передач?
— Где-где… тут стоял. Там вон второй такой же маячит. Все претензии к почившему министерству обороны…
— Да это ж никаким местом не военная машина, Ло, — возражает Мэтт. — Последние модели с механикой сняли с вооружения еще в начале девяностых, если не раньше. М-939 оснащали этим антиквариатом только в первые годы выпуска, а сейчас везде ставят автоматику. Да и вообще, читал в прошлом году, что у нас всего процентов десять или двенадцать машин выпускают с механической коробкой. Так что не иначе как ты — засланец из прошлого.
— Раз мы с этой тачкой оттуда, я не прочь вернуться, — бурчу я. — Пусть уж лучше меня окружают экипажи на паровом ходу, чем зомби.
Мужчины… не все ли ему равно, что это за грузовик и откуда он взялся? Главное, он едет. И неплохо давит зомбаков.
— Вот вернись к тому, второму грузовику, — не унимается Мэтт. — И увидишь, что они даже не похожи.
— Этот все равно мне больше нравится, из того зомби сыплются, — огрызаюсь я, но все же поворачиваю к недавнему месту стоянки своего нового ломового коняги. Правда, мне по-прежнему фиолетово, сколько отличий между грузовиками. Просто пришло в голову, что не помешает и вторую машину проверить, раз уж взялись. Вдруг все ценное именно там, раз уж мой трофей неправильный… и наверняка в нем хранятся только неправильные припасы.
Я не привыкла к габаритам грузовика, поэтому в процессе парковки умудряюсь с адским скрежетом пропахать борт другой машины. Невелика потеря, как по мне, все равно она уже никому не пригодится. Но Мэтт ворчит, что запомнит раз и навсегда — больше никогда не доверять мне управление ничем сложнее и тяжелее самоката.
— Ты безжалостно разбиваешь сразу две моих голубых мечты: проехаться по улицам на асфальтовом катке и сыграть в боулинг подъемным краном, — ерничаю я. В этот момент мне почти весело, и я почти не думаю о смерти Гэри… да и всего остального мира.
— Ты и этим драндулетом зомби неплохо так по грунту раскатываешь, постарайся только не утрамбовать им и меня, пока я всякую мелочевку вроде оружия тут подбираю, — парирует Мэтт, выпрыгивая из кабины и направляясь ко второму грузовику. Мне он присоединиться не предлагает, за что я ему весьма признательна. С меня, пожалуй, на сегодня впечатлений хватит. Лорита снимает с себя полномочия Чипа и Дейла и не желает больше спешить на помощь. Как и героически добывать сигареты, потасканные куртки, монтировки и прочую дребедень. Даже если от такой жизни и потянет вдруг закурить, найдутся более простые способы стрельнуть сигаретку, знаете ли.
Памятуя о выпавшем из кузова мертвяке, достаю пистолет и слежу за Мэттом с высоты кабины. Теперь стрелять уже определенно можно: признаться по правде, по уровню шума моя парковка немногим уступала пальбе из огнестрела. Тут снова выглядывает заползшее было за облако солнце, и мое внимание привлекает яркий блик среди изрядно примятой колесами и испакощенной зомбокровищей травы. Да это же мой нож, который я так неудачно метнула! Пусть первый опыт обращения с холодным оружием и оказался полностью провальным, оставлять его тут валяться мне жаль. Конечно, в наших загашниках есть и другие ножи, но любые запасы быстро иссякнут, если ими так разбрасываться. В прямом, причем, смысле.
Оглядываюсь по сторонам. Мэтт, присев перед тем, что осталось от одного из зомбаков после встречи с моей новой техникой, пытается вытащить что-то из карманов его объемистого жилета. Не знаю, что там могло уцелеть путного, но напоминаю себе не жать напарничку руку после этого рейда, пока он ее трижды с мылом не выдраит: подозреваю, там то еще… зомбопюре. Вдалеке маячит одинокий мертвяк — наверно, из той компашки, что за Мэттом брела. Вроде же их было трое, за вычетом перееханного мной должна была остаться пара. Куда второй подевался?
Впрочем, неважно, при его крейсерской зомбоскорости раньше, чем минуты через три, до нас не доковыляет. Так что вполне успею и за ножом сгонять, и в безопасную кабину грузовичка вернуться. Даже двигатель глушить не стану. Только монтировку на всякий случай все же прихвачу. И в этаком порыве самоуверенности я выбираюсь наружу и бегу в ту сторону, где видела отблеск солнечного света.
Но светило успело скрыться за очередным облаком, и нож больше ничем себя не выдает, поэтому нахожу его не сразу. А когда, довольная, поднимаю наконец бесполезное пока что в моих неумелых конечностях оружие, как-то внезапно обнаруживаю зомбака буквально в нескольких шагах от себя. Правда, ноги у него перебиты, но это совершенно не мешает ему, резво подтягиваясь на руках, ползти ко мне.
Я даже подумать ни о чем не успеваю, взвинченная нервная система шлет команду руке, стремительно минуя те участки мозга, которые отвечают за размышления и анализ обстановки. Монтировка взлетает в замахе, словно бейсбольная бита, и с тошнотворным чавкающе-хрустящим звуком опускается на череп зомбака. Во все стороны брызжет то ли слизь, то ли кровь. От носа остается одно воспоминание. Но мертвяк продолжает двигаться, а из ощеренной пасти вылетает сипение вперемежку с густо-бордовыми, почти черными брызгами. В приступе паники молочу по зомбаку монтировкой с энергией и усердием хорошего блендера и останавливаюсь, только когда до меня доносится короткий и, кажется, матерщинный вскрик Мэтта.