Глава 30. Блу. Мама Кенга на джипе бледном (1/2)

Кажется, на моем лице сейчас столько счастья, что возражения против нового члена общины, если и были, то так и остались у мужиков в глотках.

— Доходяга какой, — сочувственно вздыхает Лэйк, осторожно погладив найденыша по голове, — до дому-то довезем?

В самом деле, из того, что у нас есть в багажниках, крохотному волчонку мне предложить нечего. Фасоль уж точно не для его желудка.

— Нужно сухое молоко, наверное, или кашка для младенцев, — отвечаю я, пряча невесомое тельце под куртку и уже заходясь новой тревогой — за эту едва теплющуюся около моего сердца жизнь. Зубы у него уже прорезались, острые как иголочки — едва поднесла палец к мордочке, как он всосал его по самую ладонь в надежде наконец-то поесть. Увы и ах… Зубы — это хорошо, не меньше трех недель от роду, значит, паштет есть быстро выучится. Но он так истощен, что жидкость пока в питании предпочтительнее, чтобы заворота кишок не случилось.

— Сейчас бы молоко на блохастую тварь переводить, — таки фыркает Сэт, не удержавшись.

— Тебя доить не планирую, не беспокойся, — немедля огрызаюсь я, бог знает откуда и слова-то выскочили, даже не запнулась ни разу!

— Так, стоп. Щенок — ответственность Блу, — вмешивается Аарон. — Сама нашла — сама кормит. Попробуй сначала дать воды, — добавляет уже для меня, — обезвоживание хуже истощения. Только немного.

Да знаю я. Поди, не первый заморыш в моей карьере. Только раньше под рукой были ветеринары, шприцы, соски, свежие сливки, яйца, заменитель сучьего молока, паштетики всякие. А теперь половины нет, ради второй жизнью рисковать придется, чтобы достать. Ничего… голь на выдумку хитра. Особенно «голь» с постсоветского пространства. Перчатка из автомобильной аптечки быстро и без затей превращается в импровизированное вымя — плеснула воды, завязала, проколола дырочку в одном из пальцев и готово.

Найденыш впивается в соску, тянет и аж трясется, причмокивая.

— Держи крепче, а то всю проглотит, — улыбается Лэйк, заводя машину. Позволив волчонку сделать несколько глотков, с сожалением отнимаю у него соску. Это даже не еда, но еще неизвестно, примет ли организм жидкость? И очень удивляюсь тому, что он не закатывает скандал, требуя ее обратно. Собачий детеныш на его месте уже разорался бы вовсю, а этот скульнул тихонечко пару раз и затих, угревшись за пазухой. Уточнив у Лэйка, который час, прикидываю, через какое время снова можно дать ему воды?

— Парень? — спрашивает он, покосившись на нас. Мы продолжаем путь в Кропуэлл, и если до этого мне не слишком-то туда хотелось, то теперь я пешком чесать готова, даже вприпрыжку, лишь бы найти что-то съестное для малыша.

— Не знаю, не смотрела еще, — пожимаю плечами. Волчонок, похоже, уснул и тревожить его ради половой идентификации не хочется. Хотя по выражению морды и моим внутренним ощущениям, кажется, пацан. Мне так страшно за него, что я постоянно задерживаю дыхание, чтобы понять, дышит ли он?

Трасса между тем резко сворачивает на северо-восток, леса уступают место заросшим травой полям. Пустынно, безлюдно, безмертвецово. Еще один крутой поворот, и вот мы снова движемся к реке, параллельно той дороге, которой удирали от зомби-обитателей трейлерной стоянки. Если ничто не помешает, то въедем в городок в самом привлекательном для наших мародерских чаяний месте: несколько магазинов на перекрестке, автомастерская, заправка. Зомбаки есть, одиночные, к счастью, а вот живых — ни души. Жутко… Пока мы отсиживались на своем острове, человечество стремительно вымирало. И, похоже, вымерло.

Y-образный перекресток на подъездах к Кропуэллу, как водится, украшен столкнувшимися легковушками, только кто-то спихнул их в сторону чем-то покрупнее вроде фургона, так что проехать можно. Зомбаков становится больше, но все не слишком энергичные и со скоростью ведущих легкоатлетов планеты никто за машинами, как в первые дни эпидемии, не гонится.

Метров через двести пятьдесят подъезжаем к большому магазину — к сожалению, сантехническому, краны и сливные бачки нам без надобности. А вот, наконец, и перекресток 53-его шоссе и Кинг Серкл. Здесь хаос из осиротевших машин куда гуще: кто-то смял светофорный столб, кто-то улетел в кусты, небольшой грузовик лег прямо посередине трассы по диагонали. Две или три тачки столкнулись и сгорели до обугленных остовов, не разберешь с первого взгляда теперь, сколько их там было?

— Если вот эти две спихнуть в сторону — проедем, — произносит Лэйк, кивнув на вожделенный Dollar General наискось от нас. Помолимся, чтобы и в нем не засели крепкие и предприимчивые алабамцы с ружьями.

— За зеленкой следи, — велит Энди Аарон, пока другие убирают помеху с пути, потому что за нашими спинами как раз некстати — лес с густым подлеском. Остальные направления просматриваются получше — и их Ар поручает мне. Большие расстояния между зданиями и пологие обочины алабамских трасс вообще здорово играют на руку выжившим, не представляю, как протискиваться по улочкам частного сектора в моем городе, где забор прилеплен к забору, и дома крыша к крыше стоят. Одна машина и пара зомби — и ты в смертельной ловушке.

Разумеется, мы здесь не одни, и, разумеется, нас заметили, как только мы выехали на перекресток. Волчонка, поколебавшись, оставляю в салоне — обе руки нужны свободными. Хотя вынуть его из-под куртки и уложить на сиденье едва ли не труднее, чем в первый раз убить. Так же страшно. Обгорелый, лишенный волос череп уже мелькает за тесно притертыми друг к другу пикапами. Связки, видимо, тоже сгорели — зомби не рычит, а едва сипит, впрочем, от этого только жутче. Вонь паленого мяса и шерсти, приправленная сладковатым душком тлена, лезет в нос. Мужчины спешно сталкивают с пути мешающие проезду машины, а я выдвигаюсь навстречу своей задаче.

— Здравствуйте, всадников Апокалипсиса вызывали? Я — ваша смерть на джипе бледном, — ерничаю сквозь сжатые зубы, чтобы не так тошно было. Впрочем, неожиданный сюрприз резко переключает мое внимание с бродячего жаркого на новую опасность: прямо из-под пикапа мне в ноги крокодилом швыряется еще один мертвяк. Вскрикнув от неожиданности, отскакиваю назад, а потом с перепугу пинаю оскаленную голову точно мяч. Никогда в футбол не играла, предпочитала в школе баскетбол, но крепкий ботинок, рукопашная выучка и адреналин делают свое дело: кр-р-рак где-то у зомбака в шее — и тело распластывается на асфальте, продолжая скрежетать зубами. Бью по ней монтировкой — с испугу не той стороной, какой надо бы, и в ту же секунду из-за кузова выруливает горелый. Вот только изогнутая часть оружия проломила череп и зацепилась там за что-то, не желая извлекаться. В панике продолжаю дергать железяку, а зомбак все ближе и ближе, уже тянет руки с обгорелыми культяпками.

— Эй, фью! Иди сюда, урод! — присвистывает Энди, отвлекшись от мониторинга кустов на мой вскрик. Горелый дергается всем телом, неловко поворачиваясь к новому источнику шума — панцирь из обугленного мяса ему явно мешает, а я бросаю монтировку, выхватываю нож и всаживаю ему в висок.

— Are you ok?!* — несется мантра Флитвуда-старшего, налегшего плечом на стойку покореженной тачки и выкручивающего руль в сторону обочины. Лэйк дергается было на подмогу, но я жестом останавливаю его — уже справилась.

— Yes! Thanks,** — благодарю Энди, вытирая лезвие об одежду «крокодила».

— Обращайся, — кивает тот, встречая битой вынырнувшую из листвы рожу.

Еще раз дергаю монтировку, уже без особой надежды, и та неожиданно легко выходит из раны.

— И вот какого х*я?! — рычу я на безответную железяку. — Сразу бы так!

Вторая машина со скрежетом скатывается на обочину, и мы спешно рассаживаемся по своим — все праздношатавшиеся по окрестностям мертвецы уже тянутся сюда, и их никак не меньше двух десятков. Волчонок просыпается от прикосновения, и я снова прячу его за пазуху, радуясь, что вообще могу это сделать, что не мертва, не укушена.

На парковке перед супермаркетом сплошное месиво из тачек — подъехать вплотную не выйдет. На многих следы от пуль. Внутри некоторых — зомбаки. Те, что снаружи, как по команде шагают к нам. Багажники у пары-тройки авто открыты, из них торчат так и не вывезенные припасы. Двери в магазин разбиты, прямо на пороге лежит мертвое тело. Похоже, тут было горячо…

— Нет, не выйдет. Мертвяки заблокируют нас внутри, — озвучивает Лэйк сомнения, которые я всецело разделяю.

— Если вообще туда дойти успеем, — мрачно отзываюсь я. Но отступить, когда сухие сливки и паштет из индейки для скелетика у меня за пазухой в каких-то считанных метрах…

— Половим на живца? — предлагаю единственное, что приходит на ум.

— Как?

— Одна машина поедет по трассе, сигналя, другая останется. Зомби пойдут за первой, и путь будет свободен, — наполовину на пальцах объясняю я.

— Если сработает… — с сомнением отвечает Лэйк, но все же делится моими соображениями с нашими спутниками. Уточнив по карте, до какой развилки их можно довести, оторваться от хвоста и вернуться назад, Аарон решает:

— Можно попробовать. Получится — хорошо, нет — значит, нет.

Они с Энди перекочевывают к нам на заднее сиденье. Роль Гамельнского дудочника достается Сэту.

— Пригнитесь, — шипит Лэйк, размазываясь по сиденью, и я с удовольствием следую его примеру, стараясь сделаться как можно незаметнее. Спасибо, что найденыш помалкивает… Сэт жмет на клаксон, и уже подобравшиеся было вплотную к джипу мертвяки обтекают его шаркающим, хрипящим ручьем и устремляются к ревущему гудком седану. Машина трогается с места, уводя зомби прочь от вожделенного супермаркета. Волчонок вздрагивает от этих звуков всем своим костлявым тельцем, и я ласково глажу его по лобастой головенке и цепочке выперших сквозь шкурку позвонков, задыхаясь от щемящей смеси нежности и жалости.

— Лишь бы со всего квартала на шум сюда не потянулись, — шепотом произносит Энди.

— Не исключено, — соглашается с ним Флитвуд-старший, — поэтому кому-то лучше остаться в джипе.

— Я не вожу, — напоминаю на всякий случай, потому что на самом деле Мисс Я Сама уже наперед решила, что мужики непременно принесут или что-то не то, или вообще забудут про голодающего.

— Энди?

Тот и не отбрыкивается особо.

— В тачках чего-нибудь полезного поищу, — отвечает он. Вот и ладушки.