Глава 26. Блу. Молитва о чуме (2/2)

«Стоп. Стоп!» — успеваю заорать на себя мысленно, прежде чем сердце кувыркнется в ледяную пустоту внутри меня. Казалось бы, чем больше пройдет времени, тем проще станет принимать случившееся? Но… чем дальше — тем страшнее.

«Сосны. Смотри, какие классные, красивые сосны», — трясу я под носом у своего психоза первой попавшейся под руку «погремушкой». Иголочки скоро на них молодые распустятся… нежные такие. Тонкие. Светло-зеленые.

Все струны мира мне на шею —

И на сосну,

Качаться пятками на север

И ждать весну.

Когда распустится иголок

Зеленый еж,

Ты — перепуганный ребенок,

Меня найдешь.

Очень жизнеутверждающе, о, да! Но я бормочу внезапно сложившиеся в стишок слова как мантру, и мне становится легче. О, святая сублимация…

— Are you pray?*** — аккуратно интересуется Лэйк, косясь на меня.

— For plague, — автоматом выпуливаю я.

— Разве ее недостаточно? — изумление на лице Ааронова потомка делается абсолютным. Так, с творчеством Горизонтов парняга не знаком, как я и думала.

— Шучу. Нож… это… — щелкаю пальцами в попытках вспомнить слово — spell, кажется, — заговариваю, чтоб крепче был. Древний славянский заговор.

Такое объяснение Лэйка, похоже, тоже не слишком устраивает, и он утыкает недоуменный взор в дорогу. Ну все, репутация чокнутой русской ведьмы мне обеспечена. От вирусов не дохну, с ножами разговариваю, молюсь о ниспослании чумы. Язык мой — враг мой.

Благо, ехать всего ничего, и, миновав очередную церквушку с полудюжиной шатающихся вокруг зомбаков и прокат гольф-каров, подъезжаем к еще одному магазинчику на заправке. Брошенных машин здесь побольше, чем на нашей, прямо напротив — авария, тачка ткнулась изрядно смятым носом в небольшой грузовик. Тела. Кто-то поработал здесь, прежде чем распотрошить магазин и автомобиль доставки.

— Нечего ловить, — констатирует Лэйк, аккуратно заглянув в пустое нутро грузовичка, и делится этой мыслью с нашими спутниками. Я смотрю на маячащие позади на трассе дерганые фигуры — от церкви за нами увязались, и не испытываю особого желания вытряхиваться из джипа.

— В магазине могло что-то остаться, — возражает ему отец, и, оставив нас с Энди караулить тачки, трое отправляются на разведку.

— Без острой необходимости не стрелять, — кивнув на шкандыбающую метрах в ста мертвечину, напоминает Ар.

— Знаю, — огрызаюсь я. Что я, ребенок, что ли? Впрочем, отсутствуют мужчины недолго. Магазин выметен подчистую, должно быть, теми ребятами, что приплывали тогда по реке. Чужаков, просто проезжих в такой глухомани мало.

Через пять минут мы уже въезжаем в Нью-Лондон. М-да… Столица Британии была бы оскорблена таким тезкой, если бы догадывалась о его существовании. Это даже не деревня в привычном мне понимании. Единственное, что их роднит — это количество церквей! Сразу две штуки, одна напротив другой — баптистская и евангелистская, в условном, так сказать, центре, пара автомастерских, заросшие травой поля, сосны, снова поля и кое-где — частные дома, разбросанные на преизрядном друг от друга расстоянии. Пара-тройка сгорела, и все на том. Какая там библиотека или книжный магазин! Тут даже школы нет. Просто классическая глухомань из третьесортного слэшера. Ни единой живой души нам не попадается. Да и мертвеньких настолько негусто, что складывается впечатление, будто человечество просто аккуратно вымерло и лежит, где застала костлявая. Единственная добыча — дробовик возле брошенной тачки, и полкоробки патронов, рассыпанных по салону. Судя по черному засохшему следу, воспользоваться оружием его экс-владелец уже не успел…

Убедившись, что и здесь особо ловить нечего, разворачиваемся и по 231-му шоссе направляемся вверх, к реке. Пяток минут — и еще одна церковь тут как тут!

— Какая подозрительная набожность, — бурчу я по-русски. — Видно, было, что замаливать.

Лэйк косится, но уже ничего не спрашивает. От греха подальше.

Практически сразу за молельным домом на развилке дороги натыкаемся на два целых магазина — маленький продуктовый и солидный Dollar General с фиксированными ценами. И вот тут нас ждет сюрприз в виде вооруженной до зубов вполне себе живой охраны из уцелевших местных — крепкие мужики, смурные, загорелые женщины. То ли хозяин всего этого добра с приятелями, то ли просто «я первый нашел»? Может, они тут прямо и живут? Здание DG добротное, кирпичное, а входной стеклянный блок они неплохо забаррикадировали. Сбоку от построек в поле горит костер, судя по отталкивающей смеси паленой шерсти, мяса и горючки, в нем жгут упокоенных мертвяков. Диалог выходит кратенький и однозначный — это все наше, проваливайте отсюда на хрен. Ар и не настаивает. Устраивать пальбу за мыло и консервы он явно не намерен.

— Что в Кропуэлле, не в курсе? — спрашивает напоследок.

— Зомбаки, — скупо отвечает один из мужиков в выгоревшей на солнце бейсболке.

— Ну, как доедите тут все шоколадки и чипсы, добро пожаловать в общину, — чуть насмешливо прощается экс-пожарный.

— Скатаемся в Кропуэлл? — опустив стекло, спрашивает Лэйк у отца с напускной небрежностью, когда мы выруливаем обратно на трассу.

— Большой город? — интересуюсь я.

— Пара школ, рестораны, магазины, почта. Посолиднее Нью-Лондона.

Отлично, где школы — там и библиотеки.

Соваться в зомбиное гнездо никому не охота, но выбор невелик: припасы кончаются, патронов в обрез. А там, где жители друг друга перекусали быстрее, шанс найти еду явно выше.

Через пару километров попадается еще одна АЗС с ресторанчиком-барбекю по соседству. Перед ней со стороны городка — приличная такая пробка. Между застывшими машинами и заправочными колонками слоняются зомбаки. Витрина разбита — кто-то уже похозяйничал, может, те дружелюбные ребята из DG, но проверить стоит. Даже литрушка масла теперь не лишняя.

— Раз, два, три… Семеро, — сообщаю я Лэйку, сглотнув вставший поперек горла ком. Счастливое, мать его, число. Они давно нас заметили и уже рванули к притормозившим рядком машинам — бывшие мужчины, женщины, благообразная старушка и подросток. Страшные, хрипящие, искусанные, в подсохшей крови. Мои спутники быстро обмениваются парой фраз и Лэйк начинает потихоньку сдавать назад, выманивая зомбаков на открытое пространство. Ар за рулем седана повторяет его маневр.

— Держись крепче, — велит мне парень, притормозив, дергает ручку переключения скоростей и вдавливает педаль газа в пол. Рывок — и тяжелый джип с кенгурятником врезается в алчно нацелившуюся на нас толпу. Удар сотрясает весь корпус, тела разлетаются как кегли, колеса подпрыгивают на тех, кто оказался под ними. Чмяк-швяк-хрусь! Лэйк снова тормозит и переезжает сбитых еще раз, а потом отводит машину метров на десять назад и останавливается. Спасибо за правила, кучерявый, иначе боднула бы и крышу макушкой, и приборную панель — носом. После наезда на ногах остался только один полуживчик, два или три превратились в омлет, остальные судорожно подергиваются, пытаясь подняться. Добить их — дело минутное, мужчины сами управляются.

— Хорошая работа, — хвалит Лэйка Сэт, вытерев об одежду упокоенного монтировку. Караулить машину, любуясь на кровавую, вонючую кашу под носом мне совсем не хочется, и я сбегаю на заправку, предоставив это почетное занятие Энди.

— Мертвенькие есть? — спрашиваю, постучав рукоятью ножа по дверному косяку барбекюшной. И отшатываюсь от чего-то ростом с собаку, с рычанием кинувшегося на стекло.

*Миссисипский панцирник (лат. Atractosteus spatula) — один из видов крупных рыб семейства панцирниковых, распространённых в Северной и Центральной Америке. Появилась в эоцене. Также называется аллигаторовая щука.

**Дже́реми Уэ́йд (англ. Jeremy Wade; род. 23 марта 1956) — британский рыбак, биолог-экстремал и ведущий программы «Речные монстры» на телеканале Animal Planet, а также передач «Рыбаки в джунглях» и «Экстремальная рыбалка».

*** — Ты молишься?

— О чуме.

Pray For Plague (англ. Молись о чуме) — песня британской металкоровой группы Bring Me The Horizon.