Глава 26. Блу. Молитва о чуме (1/2)
После смерти Джесс панические атаки становятся моим самым частым гостем. Вернее сказать, единственным, если не считать кратеньких визитов Флитвудов, прочно закрепившихся в позиции лидеров коммуны. Впрочем, никто на это место пока особо и не рвется. Младший, кажется, не прочь подружиться поближе, но я держу дистанцию и столько льда в голосе, сколько могу. Только романчик завертеть мне сейчас для полноты ощущений и не хватает, да! С человеком, которого едва понимаю, и который вдобавок совершенно не в моем вкусе. Трясти меня начинает как осинку уже без всякого предупреждения и триггера в виде ванной или крови. Пью какое-то вшивенькое успокоительное, но оно не очень-то помогает. Алкоголь — тем более. Дни напролет ловлю рыбу, все равно делать больше нечего. Рыбе на мои истерики пополам… Излишки помельче солю и вялю, крупной делюсь с теми, у кого ребятишки. На дежурство Ар меня не назначает. Лишними патронами разжиться пока не удалось, так что занятия по стрельбе отложены до лучших времен.
Настоящее зыбко, будущее рухнуло, превратившись из туманной, но не лишенной приятностей перспективы в черную непроглядную яму. Небо опустело — ни самолетов, ни вертолетов, ни намека на то, что цивилизация где-то там масштабно устояла и жаждет нас спасать. Я никогда не вернусь домой, не увижу близких, не узнаю, что с ними сталось. Ощущение этого размазывает меня бетонной плитой, отгораживает от общины вместо того, чтобы как-то подтолкнуть навстречу. Мне не оставили выбора, а это как раз то, что я всю жизнь просто ненавижу. И как смириться с этим, ради чего жить дальше — я не знаю.
Звук нетвердых, шаркающих шагов за спиной подбрасывает меня на мокром после дождя пирсе, как добрая катапульта. В одну секунду бросить удочку, сгрести лежащий рядом тесак и вскочить на ноги успеваю. Черт подери! Это всего лишь один из новых членов общины в компании стеклянной подружки, уже бодро ополовиненной. Рэй? Или Райли? Не помню его имени. Он мрачно пялит на меня красные от продолжительных уже возлияний глаза, чуть покачиваясь, и тошнотный червячок начинает шевелиться в солнечном сплетении — кажется, не за жизнь нашу несчастную потрепаться он пришел.
— Привет, — произношу я ровно. — Что-то хотел?
Мужик, вновь покачнувшись, вытягивает в мою сторону руку с зажатой в ней бутылкой и выплевывает гневно, хоть и заплетающимся языком:
— Вы-ы-ы! Чертовы русские! Это вы запустили этот проклятый вирус!
От нелепости обвинения у меня аж брови трагическим домиком изламываются. Что?! Да какой вменяемый человек вот ЭТО осознанно в мир выпустит?! Эпидемия вспыхнула как-то разом во многих странах, так что определить крайнего даже не успели. Однако окутанный парами Бахуса мозг сторонника холодной войны решил назначить на эту роль конкретно меня. Как мило (нет).
— Никто не знает, откуда Z-вирус взялся, — возражаю я, тщательно подбирая слова, пока он несет что-то про бедняжку Маргарет и их дорогих крошек, которых я и мне подобные якобы и прикончили. — Да и какая теперь разница? Все в итоге в одной заднице.
Что я могу ему еще сказать? Что даже не россиянка, и если российские спецслужбы и распылили вирус над благословенными Штатами (господи, какая хрень!), то я уж точно к этому никаким боком? Боюсь, название моей Родины для его уха прозвучит как какой-нибудь Курдистан, что только укрепит беднягу в уверенности, будто я отпетая террористка. Слишком сложно, слишком много слов надо произнести, которых у меня мало. Его, в принципе, уговорить вряд ли получится — такой тип личности, если втемяшил чего в башку — будет переть до последнего. Однако и устраивать разборки с агрессивной пьянью — отнюдь не мое любимое хобби. Да всего пару недель назад мои пацаны просто под белы рученьки любого дебошира от меня унесли бы, и все!
— Вре-е-ешь, стерва! Ты же переболела и не сдохла, так говорят! У тебя есть антивирус? — прищуривается он.
— Ага, Касперского с НОДом по всем карманам накачала, пока инет еще работал! — фыркаю я по-русски. Рэй делает шаг вперед и я понимаю, что этот совсем не щуплый человек сейчас попытается сорвать на мне все свое накопившееся зло и горе. Кулаками. Вот уж х*р!
Глок теперь со мной всегда, и я немедля извлекаю его из-за пояса и направляю дебоширу в ноги.
— У-хо-ди, — цежу сквозь зубы, — ты пьян. Моей вины в заражении нет! Мои близкие точно так же погибли!
— Выстрели…ик…ишь в живого человека? — изумляется он, однако замирает, трагически покачиваясь одиноким тополем на ветру, злобно бурча что-то, чего я не могу разобрать. Почему-то я его не боюсь. Противно, волнительно, но это не страх. Вот того, что меня снова накроет паническая атака, и в таком состоянии я уж точно не смогу защититься, опасаюсь. Сердце и так паровым молотом в груди ухает. А мужик что… после Арсена… после того зомбака на заправке, после Джесс выстрелить в живого не так уж и трудно.
«Он же еле стоит на ногах, просто спихни его в воду», — подсказывает внутренний голос.
— Эй, у вас там все в порядке? — перебивает его вполне реальный, и я замечаю, что за нами наблюдают. Уф… Дежурный на обходе, и как вовремя!
— Не совсем, — отвечаю, опуская ствол вниз. — Человек выпил лишнего и ищет, к кому… придраться.
— Так, Рэй, гони сюда бутылку и отправляйся спать, — требует вооруженный битой парень. — Не желаешь вести себя нормально? Живо вылетишь с острова.
— И кто же меня выкинет, неужели ты?! — немедля переключает тот свою агрессию. Счастье вообще, что не вооружен огнестрелом, только пузырем размахивает. Натворил бы уже дел…
— А хоть бы и я! — вскидывается охранник порядка.
— Меня? Коренного южанина, американца, из-за этой русской суки?! — распаляется Рэй еще больше, и Пол теряет терпение и просто сгребает его за шкварник свободной рукой. Вот и прекрасно, сами с ним разбирайтесь… а у меня удочка по причалу ползет! Мгновенно позабыв о дебошире, бросаюсь вдогонку за удилищем, но кто-то, на него попавшийся, успевает сдернуть его в воду буквально за секунду до того, как пальцы сомкнутся на черном пластике.
— Черт! Воланд побери вас обоих! — бурчу я под нос, провожая взглядом стремительно удаляющееся удилище. Вплавь точно не догоню, кто-то здоровый клюнул. Окунь или сом, может, хорошенький… Или даже панцирник*, которого я в передаче Джереми Уэйда** видала. Я смотрю, как мое орудие добычи дефицитного белка исчезает среди мелких барашков где-то на середине реки, и мне вдруг становится жаль его до слез. И себя. Ну какого хрена?! Принесло же этого проклятущего Рэя именно в момент поклевки! Какое плохое зло я этому придурку вообще сделала?! И парой слов не перекинулись за все время! Если бы хотя бы Арсен остался жив, разве он позволил бы оскорблять меня какому-то бухому рэднеку?!
Подцепив сетку со скромной утренней добычей, я плетусь в дом, уже зная, что меня ждет — знакомый ком в горле становится все плотнее, дышать все труднее, сердце колотится все быстрее.
«Может, просто прекратишь все это? — совсем бесплотно шелестит пыльной занавеской, опавшей листвой где-то на самом краешке сознания, пока нутро стягивает тошнотой в дрожащий клубок. — Одно движение. Просто нажать на крючок. Один раз. И все. Никакой боли. Никаких сожалений. Спасительное, благодатное НИЧТО».
Господи, как заманчиво! Пальцы нащупывают нагретый моим телом Глок, тянут, несут его к пульсирующему болью виску… и отшвыривают пистолет прочь, с грохотом, через всю гостиную.
НЕТ!
Переждав паническую атаку башкой в диван, соскребаю себя в кучку, глотаю успокоительное, умываюсь холодной водой и начинаю собираться на вылазку на большую землю. Магазинчик рыболовных снастей ждет.
— Привет, Блу. Куда-то собралась? — перехватывает меня на полпути к баррикаде Флитвуд-старший.
— Привет. М… Рыбо…ловка нужна. Мою рыба утащила, — поясняю я, отводя взгляд — меня все еще потряхивает. — На заправке магазин есть.
— Удочка? Подожди, вместе поедем. Как раз в Нью-Лондон собирался на разведку. Пол мне все рассказал. Не волнуйся, больше Рэй к тебе не полезет, обещаю, — произносит Аарон.
— Хорошо, — киваю на все разом. — А в этом городе есть библиотека? Или книжный? — перевожу я тему. Ар лишь пожимает широкими плечами — мол, там и поглядим.
Дожидаясь, пока все соберутся, сворачиваю на стихийно родившееся (такой вот грустный оксюморон) кладбище и несколько минут сижу у сырого земляного холмика, положив на него букетик из диких цветов. Весна набирает обороты, и вся природа Алабамы оживает… в противоположность человечеству.
Минут через пятнадцать в компании Лэйка и еще пары человек переправляемся на ту сторону и садимся в машину. Под защитой железа и прочных автомобильных стекол — совсем не то, что пешком с рюкзаком. Я даже волнения никакого не чувствую. Лишь бы больше никаких Джесс. Ни одной маленькой изнасилованной девочки. Да и большой тоже.
Судорожно вздыхаю, уставившись в окно, и Лэйк вдруг произносит, обернувшись ко мне с переднего сиденья:
— Рэй — просто тупой ублюдок. Никто его дурацких идей не разделяет.
Пожимаю плечами, не особо желая поддерживать диалог. Наверное, иногда человеку нужен враг, чтобы выжить… даже больше, чем друг. Мне вот ненависть к проклятому нео-Гумберту не дает окончательно раскиснуть. Но даже если всем и каждому на острове легче думать, что это русские апокалипсис устроили, как это меняет сложившуюся патовую для всех же ситуацию? Я лично никакими спорами тут не трясла и точка. Что обсуждать?
— Ты не прав, сынок, — одергивает Лэйка отец. — Как не прав и Рэй. Он переживает свое горе как умеет. И дай Бог, если переживет. Я поговорю с ним, когда проспится. Никакого больше алкоголя.
— Мы все не на выпускном балу, — огрызается тот.
— Я в порядке, спасибо, — встреваю в их спор, стараясь закруглить тему. Слава Джа, хоть остальные помалкивают, вцепившись в свои ружья.
— Ты бы выстрелила в него? — спрашивает вдруг Ар, бросив на меня взгляд в зеркало заднего вида. Не знаю, какого он ждет ответа, но без колебаний отвечаю «Да», и в салоне наконец-то повисает блаженная тишина.
Мы выруливаем на трассу и притормаживаем у заправки. Те же машины, та же засохшая лужа между… И раздувшееся просто до китовых размеров тело старого знакомца, над которым звенят и клубятся полчища мух. Вирус погиб и больше не отпугивает их противных потомков, копошащихся в ранах. Говорят, на них недурно клюет рыба, но вряд ли в этом мире существует сила, которая сможет заставить меня зачерпнуть опарышей с трупа. Полуживеньких вроде не видно… только еще парочка таких же окончательно мертвых и нестерпимо смердящих, уложенных кем-то после меня, но дальше, вверх по трассе. И то хорошо. Меня передергивает от отвращения до болезненных мурашек на руках, но я натягиваю на нос заранее нацепленную на ковбойский манер бандану и заставляю себя выбраться из машины.
Все, что еще оставалось в магазинчике, наши перетаскали к себе, и его растерзанное нутро не обещает больше ничего полезного. Так что в компании Лэйка направляюсь прямиком к дверям рыболовецкого рая, пока остальные разживаются бензином. Внутри никого, и мы беспрепятственно сгребаем в рюкзак крючки, поплавки, грузила, катушки разнокалиберной лески и искусственную наживку.
— Смотри, классный какой, — говорит парень, демонстрируя мне отличный на первый взгляд нож. — Прочный, не слишком длинный — не филейник, как раз под женскую руку. Возьмешь? Удобнее кухонного.
— Давай, — не ломаюсь я, тем более, что к ножу прилагаются не менее отличные ножны. Затухающие писки совести легко уступили место мародерскому азарту.
Последними в багажник перекочевывают несколько складных спиннингов и удочек. И на этой прекрасной ноте я бы нашу вылазку с удовольствием и завершила. Ну до того все гладенько и спокойно… Но у Флитвуда иные планы. Пока мы с Лэйком сметали снасти, остальные заправили и завели один из бесхозных джипов. В отсутствие электричества это теперь не так-то просто, приходится повозиться. Это они хорошо придумали, рассредоточиться по местности стратегически выгоднее, чем оказаться кучкой зажатыми в одной машине. Я всегда предпочитала внедорожники самым распрекрасным «пузотеркам», так что без колебаний и приглашений забираюсь на переднее пассажирское сиденье. И аккуратно пристегиваюсь — привет, кучеряшка из «Зомбилэнда». Пока машины выруливают на трассу, разглядываю и взвешиваю в ладони новый нож. Острый, не слишком широкий — такой, наверное, обратно выдернуть попроще будет. А правда хороший… получше тех, которыми я… их обоих… И живого Арса. И мертвую девочку.