Глава 21. Лорита. Они все ближе (2/2)

— Гэри, ты что?! — яростно шепчу я, уперевшись ладонями ему в грудь. Он рехнулся, что ли? Как он вообще в такое время способен думать о подобной ерунде? Но рассудок быстро гасит мою злость и подсказывает, что если Гарольду не время затевать амурные разборки, то и мне пока не пристало окончательно отшивать его. Кто знает, сколько нам еще придется пробултыхаться в одной лодке? Надо бы сбавить тон и как-нибудь мило выкрутиться. Глубоко вдохнув, заставляю себя улыбнуться поласковее и продолжаю уже вполне спокойным, мягким голосом:

— Гэри, ты же лучше меня понимаешь, что сейчас мы одна группа. В создавшейся ситуации нельзя допустить раскола. Мы не имеем права ставить свои личные желания превыше общей цели. А наша цель — выжить. Пожалуйста, не принимай опрометчивых решений. Это может кончиться очень плохо.

— Но, Лори, когда принимать такие решения, если не сейчас? — возражает Гарольд. — Никто не знает, сколько нам всем осталось жить. Так почему же я не могу сказать, что все это время не переставал любить тебя и что мне нужна именно ты?

Пошли мне, всеблагий Ктулху, терпения.

— Кэсси не заслуживает, чтобы ты с ней так обошелся, — уговариваю я, представляя, с каким наслаждением упомянутая Кэсси зашвырнула бы меня в толпу зомби за эти добренькие речи. Но, кажется, Гарольд не склонен внимать голосу разума. Придется идти на крайние меры. Приподнявшись на цыпочки, легонько касаюсь его губ и шепчу:

— Завтра мы поедем к военным. Там большой лагерь, нам не придется жить всем под одной крышей. Мы выживем, обязательно. И у нас будет еще уйма времени… обещаю.

Не дав Гарольду опомниться, я ужом выскальзываю из его рук и выскакиваю из кухни, напрочь позабыв про пакет с чипсами. Ну кто вот мог подумать, что он так близко к сердцу примет мой маленький спектакль, разыгранный в его магазинчике? Видит Бог, я хотела лишь спастись. Он был моим шансом покинуть Ричмонд, я им воспользовалась, однако вовсе не планировала возобновлять однажды завершенные отношения. В разгар эпидемии, когда военные бомбят города, а кругом разгуливают зомби, самое время крутить романы, ну конечно. Я была уверена, что никому в здравом уме такое в голову не взбредет. А вот поди-ка ж, взбрело.

Слышу шаги Гарольда на лестнице — он поднимается на второй этаж. После пары дней жизни в доме они с Кэсси все-таки обосновались в одной из гостевых спален. В другой расположилась Кристи, там же находится и комната Кевина. Лишь спальню его родителей мы оставили запертой и никогда туда даже не суемся. Я предпочла остаться в гостиной на диване, а Мэтт устроился в соседней комнате. Но даже с первого этажа сегодня мне отлично слышны звуки ссоры. Прах побери, как же невовремя все эти страсти Гэри в голову шмякнули! Я даже пару раз опасливо подхожу к окну и поглядываю, не ковыляют ли на шум какие-нибудь случайные мертвяки.

Перебранка заканчивается приглушенным плачем, который вскоре стихает. Мне остается лишь надеяться, что Кэсси с Гарольдом помирились, и он не ляпнул ничего лишнего. Теперь я уже жалею, что затеяла весь этот фарс. Но осознаю, что повторись все снова, то поступила бы, наверно, так же. Можно подумать, у меня был богатый выбор — что тогда, что сегодня. Будь я искренней в тот день, осталась бы куковать в городе, пусть и с любезно одолженным мне оружием. Прояви честность этим вечером — пришлось бы признаваться, что в прошлый раз обманула.

Покрутившись с полчаса на диване, я все же засыпаю. Будит меня чей-то пронзительный крик. Я буквально слетаю с дивана, торопливо нашаривая под подушкой пистолет. За окнами еще сереет предрассветная мгла. Забыв обуться (как повелось с первой же ночи, сплю я одетой), выскакиваю из гостиной и налетаю на Мэтта.

— Что случилось? — одновременно выкрикиваем мы. Вопль повторяется, затем слышится грохот и звон разбиваемого стекла. Шум несется со второго этажа. Мы со всех ног бежим вверх по лестнице. На ходу я пытаюсь сообразить, что же все-таки происходит. Зомби? Но как они проникли в дом? Двери-то заперты, окна расположены высоко. И неужели мы не услышали бы, как твари вламываются внутрь?

В коридоре на втором этаже уже стоит бледная, полуодетая Кристи. Никакого оружия в руках у нее нет, она лишь судорожно сжимает походную аптечку. Кевин неумело пинает запертую дверь спальни Гарольда и Кэсси, откуда продолжают доноситься грохот и отчаянные крики. Мэтт торопливо оттесняет его и пытается вышибить дверь плечом, но тоже терпит неудачу. Черт! Да с этими героическими Чипом и Дейлом, чей путь намертво перегородила хлипкая фигня с символическим замком, никто просто не доживет до помощи, с которой они так спешат! Однако после второго наскока Мэтта дверь все же поддается и так резко распахивается, что тот влетает в комнату. Не удержавшись на ногах, парень растягивается на полу, и только это, вероятно, спасает его от стремительного броска залитого свежей кровью существа. Это действительно зомби, но как?!.. Откуда?!..

Я рефлекторно отшатываюсь назад, наткнувшись на застывшего столбом Кевина.

— Гэри! Что с ним?! — в отчаянии кричит Кристи, бросаясь вперед. Я успеваю ухватить ее за футболку и изо всех сил отдернуть от дверного проема. Тонкая ткань трещит и рвется в моих руках, но мне все же удается задержать Крис. Проклятье, она ведь даже не вооружена, чистой воды самоубийство соваться к зомбоживчику с аптечкой и благими намерениями наперевес! А вот у меня оружие есть, но, признаться начистоту, лезть туда совсем не хочется. Ноги словно приросли к полу, приходится сделать сверхчеловеческое усилие, чтобы заставить себя сдвинуться с места и прийти на помощь Мэтту. Боюсь, что уже только ему. Судя по ярко-алой крови, которой уляпан мертвяк, Гэри и Кэсси уже никто не в силах помочь.

Держа пистолет обеими руками, вваливаюсь в спальню как раз в тот момент, когда Мэтт с оглушительным звоном и треском обрушивает на голову мертвеца какой-то торшер. Однако силы удара не хватает для того, чтобы пробить череп или хотя бы свалить зомбака с ног. Пошатнувшись, тот с удвоенной энергией прет на парня, загоняя его в угол. Я боюсь целиться в голову — если промажу, могу задеть Мэтта, но в это мгновение мне вспоминается мертвец с перебитым осколком витрины позвоночником, который беспомощно елозил по земле. Стреляю в спину зомби, но то ли из-за дрогнувшей руки пуля попадает всего лишь в мышцу, то ли живчика инвалидностью наградить сложнее, чем обычного беспокойника. Тот словно и не замечает подобного пустяка.

Однако второй выстрел все же отвлекает гада от Мэтта, и он резво поворачивается ко мне. Сердце подпрыгивает, кажется, до самых миндалин. Затянутые белесой мутью, лишенные всякого выражения глаза смотрят на меня с искаженного предсмертной гримасой лица Гарольда. Струйка крови неторопливо прочерчивает полоску от оскаленного рта и сползает по подбородку. Не успев ни о чем подумать, жму на спусковой крючок, но пуля даже не задевает Гэри. Руки у меня теперь ходят ходуном, и я не могу прицелиться. Виденные до этой минуты зомби были совершенно чужими, незнакомыми мне людьми. Я была уверена, что мертвые дети — худшее испытание. Однако глубоко заблуждалась. Куда страшнее оказалось смотреть в лицо человека, с которым разговаривала лишь несколько часов назад. Который был в тебя влюблен, на минуточку. И которого ты даже поцеловала, потому что сочла невыгодным резать правду-матку. А сейчас он хочет лишь сожрать тебя, да. И чихать хотел на твои ответные чувства, взаимность его отныне совершенно не беспокоит. И он даже не имеет ничего против пары-тройки пуль в спине — главное, чтобы это не слишком отвлекало от трапезы.

Мэтт обрушивает на Гарольда (или то, что раньше им было) подвернувшуюся под руку вазу. Но та лишь разлетается кучей осколков, не причинив зомби видимого вреда. Он бросается на меня, от удара по руке темнеет в глазах, а оружие отлетает в сторону. Меня откидывает к стене, и я чувствую, как ледяные пальцы впиваются в горло. Задыхаясь, я судорожно извиваюсь, пытаясь отпихнуть приближающееся нечеловеческое лицо с уже ощеренной пастью. В нос бьет острый металлический, с каким-то тошнотворным сладковатым душком, запах. Звук выстрела звоном отдается в ушах, и тяжелое тело наваливается сверху, окончательно лишая меня возможности нормально дышать. В слепой панике продолжаю ожесточенно отбиваться, даже не сознавая, что хватка на моем горле ослабла.

Чьи-то руки стаскивают с меня неподвижное, теперь уже окончательно мертвое тело Гарольда. Комната перед глазами плывет, голова кружится, и больно, кажется, во всех точках изрядно помятого организма. Все, на что меня хватает — прислониться к стене, пытаясь отдышаться. Ни о чем думать я сейчас просто не в состоянии. Словно сквозь слой ваты слышу крик Кристи: «Гэри, не-е-ет!», неразборчивое бормотание Мэтта, исполненный ужаса возглас Кевина: «Кэсси!». Последнее моментально приводит меня в чувство, и я начинаю лихорадочно шарить по полу в поисках упавшего пистолета, но онемевшие пальцы загребают с ковра лишь какие-то обломки и осколки. Черт! Обращенная в зомби Кэсси, впивающаяся в мою уже покоцанную глотку — достойный финал для чертовой постапокалиптической «мыльной», мать ее, драмы.

Однако вместо ожидаемого хрипа раздается лишь слабый, скулящий звук, от которого меня мороз по коже пробирает. С усилием повернув голову в сторону, откуда он несется, вижу забившуюся между опрокинутым креслом и шкафом Кэсси. Ее ночная рубашка насквозь пропиталась кровью. Когда Мэтт вытаскивает девушку из этого жалкого укрытия, она напоминает тряпичную куклу: голова запрокинута, руки безвольно болтаются. До самых плеч они покрыты укусами: где-то наливаются багровым отпечатки зубов, а где-то зияют вырванные с чудовищной силой куски плоти.

Мне становится дурно. Особенно при мысли, что на ее месте могла быть и я. Скажем, когда безбоязненно поцеловала Гэри. Случись все чуть раньше — и черти в аду собирали бы мой лик, как самый мудреный паззл. Шалтай-Болтай отдыхает. Впрочем, Гарольд и сейчас был в одном шажочке от успеха в лоритопожирательном начинании. Меня начинает колотить нервный озноб.