Глава 5. Лорита. Помощи не будет (2/2)
— Уезжаем, пока тут не стало слишком… людно, — прерывает Гарольда Мэтт. — Там на соседней улице автобус, под завязку набитый мертвяками…
В гробовом молчании мы снова рассаживаемся по машинам и трогаемся с места. Город, за семь лет ставший мне почти родным, сегодня выглядит совершенно чужим и незнакомым. Продолжают выть сирены, и в этом звуке чудится отголосок безнадежности. Кажется странным, что солнце продолжает светить по-весеннему ярко, а на лазурно-синем небе — ни облачка. Атмосфера в Ричмонде царит самая что ни на есть гнетущая.
На одной из улиц несколько подростков с битами громят витрину магазина. Во все стороны со звоном брызжет стекло, кто-то истерично смеется. Один из ребят оборачивается на шум мотора. В его глазах — отблески чего-то горячечно-безумного, и мне становится страшно, что эта компания заинтересуется и нами. Машины еле ползут, объезжая заторы, и их легко догнать пешком. Хватит ли духу хоть у кого-то из нас наставить оружие на этих вчерашних школьников? И не только наставить, но и выстрелить — не исключено, что ребята под какой-нибудь наркотой, и им сейчас море по колено. К счастью, в этот момент торжествующий вопль кого-то из компании заставляет остальных с гиканьем ринуться в магазин, уворачиваясь от торчащих, точно клыки доисторического чудовища, стеклянных пиков, оставшихся от разгромленной витрины.
Кроме этих подростков, живых на улицах города я почти и не вижу. А вот мертвяки попадаются все чаще. Один из них увязывается за нашими автомобилями и трусит следом довольно-таки ходко. Издалека его можно даже принять за живого — никаких ран на теле незаметно, одежда почти в полном порядке, только вот обуви нет. На ногах у него носки, не так давно еще бывшие белыми. Сейчас они покрыты грязью и оттенком почти не отличаются от асфальта. Когда приходится сбросить скорость, чтобы обогнуть очередную крупную аварию, зомби сокращает разделявшую нас дистанцию и хлопается на багажник машины Гарольда.
— О черт, — цедит Мэтт. Оживает рация. Кевин растерянно спрашивает, что делать. На заднем фоне слышно, как Кэсси кричит: «Да пристрелите же его!» Однако чтобы сделать это, придется остановиться — вряд ли кто из нас способен попасть в голову этой сволочи, высунувшись на ходу из окна. А лишняя остановка — риск привлечь еще каких-нибудь мертвяков. Или слетевших с катушек живых, что ничуть не лучше. Но и везти дальше повисшего клещом на багажнике зомби — тоже не вариант. Разобьет стекло — и готово, пишите письма и завещания… Дилемму неожиданно решает вынырнувший из узкого переулка джип. Водитель не успевает притормозить, слышатся звон и скрежет сминаемого металла. Скорость невелика, так что, вероятно, машины отделались малость помятыми бамперами да разбитыми фарами, зато и мертвяк слетает с багажника. Гэри тут же давит на газ: главное, что авто осталось на ходу, предъявлять иски за нанесенный ущерб сейчас некому. Пока зомби пытается подняться, джип без церемоний переезжает его.
Какое-то время он еще маячит в зеркале заднего обзора, затем ныряет на боковую улочку. У меня мелко трясутся руки. Много бы я отдала за то, чтобы весь сегодняшний день оказался лишь кошмарным сном. Я прострелила голову тому, что совсем недавно было человеком… а для кого-то и сейчас остается. Возможно, ту женщину дома ждет ребенок… или муж снова и снова набирает ее номер и не может дозвониться. Мы бросили посреди дороги девушку с умирающим малышом. Долго ли она протянет в обезумевшем городе, на улицы которого уже выплеснулись первые жертвы эпидемии и беспорядков? Стоит только вырваться из автобуса его мертвым пассажирам — и девушка обречена. А ее несчастный ребенок обречен и без этого…
Никому уже нет дела до аварий, перееханных колесами людей и зомби, вместе взятых, никто не спешит нас всех спасать. И лишь бесплотные голоса дикторов продолжают успокаивающе вещать из приемников: «Сохраняйте спокойствие, заприте двери, не покидайте домов без крайней необходимости, в ближайшее время ситуация будет взята под контроль». Как же резко она вышла-то из-под этого самого контроля! Ведь еще три дня назад, несмотря на эпидемию, я была на работе, и фитнес-клуб, вопреки ожиданиям, вовсе не пустовал. Правда, многих постоянных клиентов мы не досчитались, но все равно атмосферы неотвратимой катастрофы еще не ощущалось. Народ оживленно обсуждал падение курса валют, какие-то политические проблемы и чересчур жаркую погоду. Странная вспышка гриппа была лишь одной из многочисленных тем, причем, далеко не самой популярной. На первый взгляд, почти все шло своим чередом. Разве что всегда включенные экраны вместо привычной прямой трансляции всевозможных матчей и соревнований гнали повторы: из-за карантина наложили запрет на любые массовые мероприятия. Многие болельщики негодовали из-за этого и на все корки крыли и власти, и эпидемиологические службы.
Знали бы мы все тогда, что вскоре и думать забудем о каких-то там решающих встречах бейсбольной лиги… Возможно, выходные по скользящему графику, последовавшие за той сменой, спасли мне жизнь: как раз в эти два дня буквально посыпалась вся отлаженная система управления городом. А может, и всей страной. Пока я законопослушно сидела дома и, все больше нервничая, перерывала новости и видеоролики на сайтах, проклюнулось наконец осознание истинных масштабов надвигающейся катастрофы. Но даже в тот момент я еще не вполне представляла, с чем придется столкнуться. И, как оказалось, самое сложное во всем этом — перестать рассчитывать и надеяться на помощь полиции, «скорой», армии… да и вообще кого бы то ни было. Отныне наши жизни зависят исключительно от нас самих. И только теперь я понимаю, насколько же мы все к этому не готовы.
На дороге очередной затор: в конце концов, мысль покинуть город и отсидеться где-нибудь подальше от скоплений народа посетила не нас одних. Улицу то и дело оглашают резкие, истерические гудки машин. Поток ползет с черепашьей скоростью. То ли впереди крупная авария, то ли армия уже подоспела и организовала какой-нибудь пропускной пункт — отсюда не видно. Опустив стекло, Мэтт спрашивает у другого водителя, пытаясь перекричать шум:
— Что там происходит?
— Вероятно, то же, что и везде — трындец, — флегматично отзывается тот. — Никто ничего не знает.
Деваться некуда: хоть выездов из Ричмонда и хватает, эта автострада — ближайшая к нам. И скорее всего, на остальных ситуация не краше. Да и пробираться к ним чревато лишними осложнениями, учитывая, что движение в городе пущено на самотек. Как, впрочем, и все остальное. Мэтт нервно барабанит пальцами по рулю, отрывисто переговариваясь по рации с Гарольдом. Кристи, кусая губы, снова и снова пытается кому-то дозвониться. Время от времени сотовый ловит-таки сеть, но либо вызовы срываются, либо автомат монотонно талдычит, что абонент находится вне зоны доступа. Перехватив мой взгляд, Кристи беспомощно пожимает плечами:
— Наверно, скоро связь пропадет окончательно. Ну… во всяком случае, до того времени, пока не удастся остановить… это все. Тебе нужно кому-нибудь позвонить?
Отрицательно мотнув головой, отворачиваюсь. Хотя бы от мук неизвестности и тревоги за семью я гарантированно избавлена: родни у меня, если не считать тетушки Габриэллы нет, да и близких друзей, в общем-то, тоже. Так, приятели, коллеги да отставные и потенциальные ухажеры. Имеется еще бывший муж, но за него беспокоиться точно не стоит: влиятельный папочка наверняка уже утащил драгоценного наследника в убежище, где их семейка даже тараканов на опустошенной Земле переживет. А вот нам придется соображать, как вывернуться из этой задницы, самим. Подозреваю, что покинуть город — это еще наименьшая из поджидающих впереди трудностей. Понятия не имею, чего ждать в ближайшем будущем — разрастания очагов эпидемии, техногенных катастроф, цунами мародерства и насилия со стороны выживших? В любом случае не приходится рассчитывать с комфортом переждать смутное время в каком-то там коттеджике вдали от мегаполисов. Если отрубятся электричество и водоснабжение, жизнь на лоне природы в духе «Декамерона» живо растеряет романтику загородного пикничка.
Черт подери, я ведь даже походами скаутскими отродясь не увлекалась, а уж фермер из меня и вовсе аховый. Впрочем, надеюсь, до этого все же не дойдет. Ну, на сколько там может затянуться ликвидация последствий эпидемии? На месяц, два, три? Если верить заявлениям центра по контролю заболеваний, экспериментальная вакцина уже на стадии разработки. Даже сейчас я и мысли не допускаю, что человечество столкнулось с вирусом, о который развитая современная медицина может обломать зубы. Вот привести все в порядок после того, что натворят полетевшие с катушек вполне живые и здоровые граждане, наверняка окажется делом непростым и затратным. Но ведь рано или поздно все должно прийти в норму, уговариваю я себя, стараясь не вспоминать тварь с подернутыми белесой дымкой глазами, методично пожирающую растерзанного человека. Потому как с этой физиономией перед глазами сложновато поверить, будто хоть что-то когда-то вернется в прежнее русло.
Машины, хоть и улиточной поступью, но все же продвигаются к выезду из Ричмонда. Солнце печет, словно на улице разгар лета. Врывающийся через приоткрытые окна ветерок прохлады не дарит: от нагревшегося асфальта волнами поднимается жар. От автомобильных выхлопов, к которым примешиваются запахи гари, не продохнуть. Гарольд перестраивается в соседний ряд. Стекла в его внедорожнике подняты: кондиционер в салоне, вероятно, пашет на полную катушку. В видавшей виды тачке Мэтта сей агрегат, как я подозреваю, давно уже почил в бозе. Заметив, что я смотрю на него, Гэри перегибается через сгорбившегося над планшетом Кевина, изображает ободряющую улыбку и салютует мне. Чем занята Кэсси, я не вижу. Может, испепеляет своего ненаглядного гневными взорами за адресованную мне натянутую суперменову улыбку. Хотя я бы на ее месте больше беспокоилась о выживании, чем о Гарольдовой верности. Впрочем, я и на своем месте только об этом сейчас и тревожусь.
Примерно наравне с нами вот уже с полчаса постоянно держится и серебристый «форд», в который набилась целая семья. Пара подростков на заднем сиденье постоянно так громогласно ссорится, что обрывки их перебранки долетают и до нас. Сидящая впереди бабулька то и дело оборачивается и прикрикивает на внуков. Полная женщина за рулем часто утирает лицо бумажными салфетками. Короткие обесцвеченные волосы липнут к ее влажному лбу. Она выглядит смертельно утомленной и даже не реагирует на ор своих неугомонных отпрысков, которые припоминают друг другу, похоже, все прегрешения, начиная с момента, как научились ползать. Поскольку заняться, пока мы торчим в пробке, мне нечем, а от радио и собственных мыслей уже тошнит, машинально разглядываю невольных попутчиков.
Проехав несколько ярдов, машины вновь встают. Из «форда» доносится следующий всплеск тинейджеровских разборок: на сей раз, кажется, они не могут поделить бутылку с колой. Кому вообще взбрела в голову мысль тащить с собой газировку вместо нормальной воды? Толку-то с нее в духоте, только еще больше пить захочется. А в качестве продовольственных припасов что они прихватили? Чипсы и шоколадные батончики? Бабуля снова рявкает на ребят. Блондинка, которую, видно, наконец достало слушать бесконечные препирательства подростков, резко оборачивается и, выхватив у них бутыль раздора, сама жадно пьет прямо из горлышка. Закашлявшись, она выплескивает колу на футболку, по которой расплывается темное пятно.
Автомобили снова трогаются, чтобы проползти следующую дюжину ярдов. Женщина не перестает надрывно кашлять. Тут у нас оживает рация. Гарольд, успевший переговорить с другими водителями, сообщает, что впереди крупная авария — вроде как на выезде из города перевернулась фура, смяв по пути кучу легковушек. Пока мы обсуждаем, на сколько еще тянется затор, когда прибудет армия и чего от нее ожидать, я забываю о попутчиках в «форде». Минут через двадцать внимание привлекает резкий звук. И когда мой взгляд снова падает на серебристую машину, та уже замерла, уткнувшись в бампер впереди стоящей «тойоты». Водитель хрипит, навалившись грудью на руль, а из салона несутся истошные крики не на шутку перепуганных тинейджеров.
— Может, сердечный приступ? — встрепенувшись, предполагает Кристи, уже схватившись за свою сумку.
— А может, гребаный вирус, превращающий народ в гребаных зомби! — не выдержав, орет Мэтт. На скулах его проступают желваки. — Хватит этого никому не нужного геройства, Крис! Мы никого не можем спасти, дай бог, чтобы хоть самим удалось выбраться!
Тем временем блондинка медленно выпрямляется, но что-то в ее движениях меня настораживает. Не успеваем мы и глазом моргнуть, как она набрасывается на бабульку на пассажирском сиденье. Брызжет кровь, и подростки отчаянно визжат, лихорадочно дергая дверцы «форда». Выскочив из машины, они бегут, протискиваясь между зажатых в пробке автомобилей. Краем сознания успеваю отметить, что старший парнишка крепко держит за руку младшего. В салоне «форда» слышится уже лишь приглушенное сипение. По ветровому стеклу неспешно сползают одна за другой багровые капли. Словно финальный свисток арбитра, округу оглашает пронзительный гудок — должно быть, в процессе борьбы внезапно обратившаяся блондинка нажала на клаксон.
— О господи, да что же это?! — стонет Кристи, закрывая лицо дрожащими руками. Мэтт резко трогает машину с места, оставляя серебристый «форд» с творящимся внутри кровавым пиршеством позади. Меня трясет. Впервые я столкнулась с тем, что живого человека и зомби порой разделяют лишь какие-то несколько минут. И ни один из нас не застрахован от подобного. Никто из водителей благоразумно не высовывается, даже чтобы попытаться захлопнуть оставшуюся нараспашку заднюю дверцу «форда», которая здорово мешает его объезжать. Порой автомобили чиркают друг о друга, оставляя царапины на крыльях и багажниках, но серьезных аварий пока не происходит. Вероятно, кто-нибудь в конце концов просто протаранит эту злополучную дверь и оторвет ко всем чертям. Ну или въедет-таки в саму машину, застывшую посреди дороги. И образуется вторая линия затора.
— Ты бы пристегнулся, — неожиданно для себя говорю я Мэтту.
— Что? — растерянно таращится на меня тот. — Думаешь, что…
— Ага, думаю… что если ты вдруг малек озомбеешь, у нас тогда хоть фора будет, чтобы дать деру, — вырывается у меня нервный смешок. Кажется, за сегодняшний день предел устойчивости моей психики уже расшатан со всех сторон. Однако вряд ли ему суждено в ближайшее время выправиться: не успеваю я отойти от только что увиденной сцены, как соседний автомобиль аж проседает, и с крыши на капот стремительно перепрыгивает какая-то крупная и невероятно быстрая тварь.