leave me. (1/2)

На практику Хонджун действительно приходит, сверкая улыбкой и яркими, рыжими волосами. Сонхва на этом моменте, как заметил зашедшего Хонджуна в спортивной майке и широких спортивках, конкретно так завис. Какого чёрта? Ещё на обеде волосы того были чернее угля и всегда лежали пушистой чёлкой до бровей, а сейчас он каким-то образом успел перекраситься в огненный и сделать укладку, открывающую лоб. Сонхва не был готов к этому.

— Теперь ты ещё больше похож на персик. — шепчет Пак, когда Хонджун подходит к нему ближе. Взглядом он пробегается по новой причёске, скользит по пирсингу в ушах и на секунду оседает на левую ключицу, скрытую прозрачной плёночкой, под которой виднелась заживающая татуировка. Вернув взгляд к хитрым глазам, он тихо прокашливается. — Тебе идёт.

— В смысле «ещё больше похож на персик»? — смеётся тот, слабо сощурившись.

— Сигареты. Из-за них от тебя постоянно пахнет персиком.

А в голове совсем невольно мелькает мысль: а на вкус он тоже сладкий? Сонхва готов проклинать себя.

— Ах, ты про это. — Хонджун тянет улыбку до глаз-полумесяцев. — Нравится?

— Очень.

Хохотнув, Ким довольно жмурится и, весело подмигнув, отходит к центру зала, принимаясь разминаться. Сонхва слабо улыбается и встаёт в самом конце, дабы никому не мешать, и тоже начинает разминку, вслушиваясь в звонкий голос Хонджуна, обсуждающего что-то с парой девчонок. Мельком глянув на небольшую компанию, Пак поджимает губы. С одной стороны, он тоже хотел вот так — непринуждённо общаться с другими, смеяться, гулять по вечерам всей толпой… А с другой он самую малость ревновал, но, понимая, что в этом лишь его вина, старался этого колющего чувства не показывать, ведь кому оно нужно?

Препод по какой-то причине не появляется на практике, и потому все, спустя пятнадцать минут гула и дурачества, сразу ретируются в раздевалку. Сонхва не исключение, он тоже собирается пойти домой, вот только взгляд магнитом цепляется за Хонджуна, до сих пор танцующего. Музыка играет едва ли слышно, очевидно, с динамика телефона, но Киму это не мешает — прикрыв глаза, он свободно порхал над полом, грациозно и плавно двигаясь, а Сонхва стоял и с замершим сердцем наблюдал за ним. Огненные волосы то и дело подпрыгивали, но, кажется, Хонджун этого даже не ощущает, продолжая следовать ритму музыки.

Пак настолько заглядывается, что не сразу осознает, что произошло, когда Ким оступается и достаточно сильно прикладывается коленом о пол. Встрепетнувшись, Сонхва быстро оказывается рядом, не особо понимая, что делать, и потому глупо смотрит в глаза Хонджуна, что с небольшим удивлением смотрел в ответ, уже усевшись на полу и подтянув к груди больную ногу.

— Сильно ушибся? — прерывает тишину шёпот Сонхва. — Отвести к медику?

— Нет, всё в порядке. — слабо улыбается Ким, сжимая колено ладонями. — Ты чего не ушёл?

— Смотрел, как ты танцуешь.

Ну, а чего стесняться? Хонджун же действительно хорошо двигается; ему нужно танцевать не в душноватом зале для практик, а на большой сцене, под крики фанатов, чтобы на него смотрели и восхищались все. Но, опять же, с другой стороны Сонхва хочет, чтобы кимовы танцы видел лишь он… Было в этом что-то такое.

— Я тебя совсем не заметил. — смеётся Хонджун и поднимается, прихрамывая. — Нравится, как я танцую?

Да мне, кажется, вообще всё в тебе нравится, — мысленно вздыхает Пак, а на деле скромно улыбается и тянет тихое «очень», встаёт и протягивает ему руку, дабы Хонджун держался за него сам. Он не хочет, чтобы Ким чувствовал себя некомфортно рядом с ним, и потому сам его не касается — помнит, что тот не любит прямых касаний, а сегодня он, будто зная, что будет, надел майку. Сонхва же никогда не снимал кофт и водолазок, он стеснялся своего тела и старался носить всё мешковатое, даже сейчас он в лёгкой худи, и потому Хонджун, немного помешкавшись, всё же берёт его за предплечье и сжимает ткань в ладони.

— Хонджун! — выпаливает Сонхва, опустив взгляд и оглядев кимову ногу; на правой штанине проступила алое пятнышко. — У тебя кровь!

— Да, пустяки. — отмахивается. — Просто коленку разбил. Ничего серьёзного.

— Ничего серьёзного? А вдруг инфекцию какую подхватишь или, мало ли, ты само колено повредил? Так, мы идём в медпункт и это не обсуждается.

Ким тут же тормозит и упирается, когда Сонхва слабо тянет его на выход.

— Не пойду в медпункт. Там старуха злая сто процентов предложит ногу отрезать, чтобы не болело, и ведь даже пилу достанет!

— Но, Хонджун, нужно хотя бы просто обработать…

— Тогда поехали к тебе?

Лицо Сонхва слабо вытягивается в удивлении, но, быстро взяв себя в руки, он помогает Хонджуну пройти в раздевалку и, убедившись, что тот без особого труда сможет переодеться сам, отходит к своему шкафчику, дабы тоже сменить одежду.

В раздевалке они задерживаются лишь на десять минут, а после медленно бредут в сторону парковки. Хонджун, на удивление, молчаливо ковыляет рядом, крепко ухватившись за паково предплечье, а Сонхва и не знает, что говорить. «Больно?» — конечно больно! «Сможешь доехать?» — так у него же мотоцикл, правая нога там в принципе для управления не нужна. Потому, дабы лишний раз не казаться странным, Пак просто молча помогал Киму идти.

До дома Пака они добираются за двадцать минут, и всё это время, примостившись за кимовой спиной, Сонхва, неосознанно, мягко поглаживал его бока, словно стараясь забрать всю боль себе, даже не представляя то, что Хонджуну ни капли не больно — не тогда, когда он так прижимается к нему со спины и расслабленно водит ладонями по телу.

«Чёрт, Пак Сонхва, что же ты творишь со мной?»

В лофт они поднимаются по прежнему молча, даже не переглядываясь. Хонджун, поборов себя, перестаёт хвататься за Сонхва и старается идти самостоятельно и у него

это вполне выходит — с шипением на каждый шаг правой ноги, но выходит.

— Садись, я принесу воды и аптечку. — тихо проговаривает Пак, кивая на диван в просторном зале.

Хонджун послушно кивает и усаживается на диван, принявшись осторожно закатывать штанину так, дабы ранку можно было обработать без особых проблем.

— Как ты вообще так умудрился? — вздыхает Сонхва, уместившись на коленях напротив Кима.

— Ты не видел, как я упал? — смеётся. Пак лишь отрицательно мотает головой и шепчет «прости», принявшись обрабатывать руки антисептиком. — Я подумал, что вполне смогу с прыжка зайти в footwork.

— Нет… — Сонхва и сам смеётся, не сдержавшись.

Хонджун смущённо чешет нос и тоже тихо хохочет.

— Да.

— Я понимаю, что ты великолепный танцор, но нужно начинать всё постепенно, а не сразу пытаться прыгнуть выше головы.

— Ну… Это же я.

— Это всё объясняет. — Сонхва хмыкает и промакивает вату в антисептике. Тихо выдохнув, он оглядывает кимово колено и подмечает, что то пострадало не так сильно, как он думал, Хонджун скорее просто стёр кожу о грубую ткань штанов, нежели именно разбил колено. Помедлив, он поднимает взгляд до слегка обеспокоенных глаз, и вспоминает кое-что действительно важное. — Ох, прости, я немного забыл… Сейчас, у меня где-то должны быть специальные перчатки…

— Не нужно. — шепотом отзывается Хонджун. — Всё в порядке.

— Но ты же…

— Всё в порядке, Сонхва. Тебе я доверяю.

Не ожидав подобных слов, Пак замирает, смотря в мягкие карие. Хонджун треплет волосы на затылке и забавно морщит нос, а после отводит взгляд и поджимает губы. Засмущался — понимает Сонхва. Глупо улыбнувшись, он старается собраться и наконец опускает взгляд, дабы начать обработку. Свободной рукой он осторожно скользит по кимовой голени, ничуть не смущаясь коротких волосков, и мягко берёт ногу за икру, придерживая, а второй рукой принимается аккуратными касаниями обрабатывать ранку. Она небольшая и заживёт достаточно быстро, но боли, судя по недовольному шипению и тихим мычанием Хонджуна, приносит достаточно.

Увлекшись, Пак не сразу понимает, что Ким даже ни разу не вздрогнул и не попытался уйти от его касаний. Может быть, не знай Сонхва того, что Хонджун терпеть не может прикосновения кожа к коже, он бы и не обратил на это внимания, но, зная, — хочется улыбаться до боли в щеках. Интересно, многим ли он позволяет касаться себя? Скольким разрешает врываться в своё личное пространство, лишая чувства комфорта?

— Вот, а ты боялся. — слабо улыбается Сонхва, наклеив пластырь с абсорбирующей подушечкой на колено.

— Спасибо.

Мелко кивнув, Пак убирает аптечку и отходит в спальню, дабы вернуть её на место и выкинуть использованную вату. Выйдя в зал и мельком оглядев задумавшегося Хонджуна, Сонхва решает не прерывать его мысли и потому тихо проходит к столешнице, поставив чайник на подогрев и обернувшись. Рыжая макушка Кима смотрелась в его дому немного чуждо, непривычно, но Сонхва подобные перемены нравились.

— Сонхва. — слышится приглушённый голос с дивана. Пак мелко вздрагивает. — У нас небольшая проблема.

Сонхва сразу обеспокоенно подбегает к нему, вновь усаживаясь на полу и оглядывая колено.

— Но на вид всё в порядке…

— Нет, не это. — Хонджун переходит на шепот, неуверенно жуя губы. Сонхва закусывает пирсинг языка и поднимает взгляд до его глаз. — Немного… другого характера.

Непонимающе хлопая ресницами, Пак так и продолжает смотреть в густо-карие, а после пересаживается на диван и едва заметно вздрагивает от щелчка чайника.

— Кажется, мне понравилось, когда ты меня трогал… — вздыхает Ким и прячет лицо в ладонях.

Понравилось? Но он же ненавидит прикосновения? Сонхва вскидывает брови и совсем невольно опускает взгляд, заметив небольшой бугорок в кимовых джинсах.