Горькая Правда (1/2)
Яркий тёплый день. Пение птиц наполняли тишину. Двери ангара были широко раскрыты, через них проникал свет. Торнадо блестел под лучами солнца. Лисёнок разбирался с хвостовой частью самолёта. Некогда белые перчатки пропитались грязью и машинным маслом. Ткань попахивала бензином, но Тейлза это не беспокоило. Он привык к производственной вони, но не забывал оставлять окна и двери открытыми. Пол под самолётом был грязным, и запах выхлопных газов вызывал у Тейлза лёгкую тошноту. Так и должно быть. Просто мобианец не обращал внимания.
Лисёнок навострил уши, когда услышал скоростной звук. Он толком не успел среагировать на него, как гость тут же начал говорить.
— Привет, Тейлз, — Соник сложил руки крест накрест и приветливо улыбался Тейлзу.
— Соник! — радостно отозвался механик. Он спрыгнул с табурета, а потом резко сменился в лице и сделал замечание: — И без стука…
— Только не ворчи, дружище, — синий ёж по-прежнему сохранял оптимизм. — Дверь была открыта.
— Я проветривал помещение, — пояснил лисёнок. — В любом случае, что-то случилось?
— Неа. Везде тихо. Ни одного робота. Даже как-то скучно. Одна тоска зелёная. Ты не против, если я передохну здесь?
— Здесь? — изумился Тейлз, разминая кисть руки. Пятна от смазки сильнее размазались по перчаткам. — Я не думаю, что тут можно ночевать. У меня даже нет лишних простыней…
— Хах, не переживай, дружище. Я спокойно могу подремать на подоконнике. Или на крыше твоего дома-мастерской. Я не буду тебе мешать.
— Ну, ладно?..
Тейлз пожал плечами и продолжал в недоумении смотреть на Соника. Ёж вскинул руку, жестом показывая большой палец вверх. После этого, он удобно устроился на окне, опираясь спиной об раму. Лисёнок лишь проводил друга взглядом и продолжил копаться в самолёте. Когда лис повернулся, он увидел, что синий за ним наблюдает. Соник кивнул ему. Тейлз тоже кивнул ему в ответ.
Обычно время пролетало быстрее, когда Тейлз занимался любимым делом. День медленно сменился вечерним закатом. Молодой гений кидал взор на дремлющего Соника, что скрестил ноги. Лисёнка даже не заботило то, что ёж ботинком упирался на подоконник, покачивая носком висящей ступни. Механик сам иногда складывал туда испачканные вещи. На деревянной поверхности трудно разглядеть грязь. Рука молодого гения гремела инструментами в ящике, но сверхзвуковой бегун даже ушами не пошевелил. Майлза Прауэра не напрягало присутствие лучшего друга. Он доверял ему, но чувствовал лёгкую неловкость от тишины. Было в ней что-то кощунственное. Впрочем, такое уже бывало прежде.
Помимо мыслей о работе, в голове Тейлза проскальзывало несколько вопросов касательно лучшего друга. Лисёнок сверкнул любознательными глазами в сторону ежа, со слегка беспокойный видом. Веки Соника были опущены, но тот продолжал дрыгать ногой. Убедившись, что синий мобианец ещё не спит, механик решил поинтересоваться:
— Слушай, а у тебя есть дом?
Соник хмыкнул и мягко улыбнулся. Не открывая глаз, он свёл руки за голову. Ёж медленно скользил по поверхности, укладываясь удобнее. Он по доброму, не повышая тон, дал ответ:
— Конечно есть.
— И где же он находится?
— Здесь.
— Я серьёзно, — Тейлз издал смешок. Он сам начал улыбаться от такого заявления: — Где ты живёшь?
— Я тебе уже ответил, — Соник открыл глаза. Он направил свой взор на плывущие по небу облака, что напоминали сгустки крема в горячем напитке. — Весь мир — мой один, большой, родной дом. Я чувствую себя свободным.
— То есть, ты бездомный, — заключил очевидное лисёнок: — И решил подремать тут.
— Я бы мог отдохнуть и в другом месте. Но мне стало так скучно, поэтому решил провести время с лучшим другом.
Соник шире улыбнулся. Тейлз лишь цокнул языком и закатил глаза, но сам не прекращал усмехаться. Он был польщён такой «честью» со стороны самого быстрого существа в мире. Механик поставил ящик инструментов на крыло, и принялся прикручивать гайки и болты, что сами открутились со временем.
— А ты не думаешь когда-то осесть? — продолжил интересоваться Тейлз.
— Нет. Это только затормозит меня. Или вовсе остановит. А я хочу чувствовать себя свободно! И бежать во всех направлениях! Изучать мир, в котором я живу!
— Ты не можешь бежать вечно, Соник. На это уйдёт много энергии и ресурсов. Однажды тебе придётся сделать передышку. И в этом нет ничего плохого. Даже я не могу летать вечно.
— Во мне энергии хоть отбавляй! — хвастался ёж, размахивая руками. — Ладно, иногда делаю перерыв на еду. И на сон, чтобы не быть бегающим овощем. Мне большего для счастья и не нужно. Ну, разве что иметь таких замечательных друзей, как ты, Наклз, Эми…
— Ты слишком самоуверен, — Тейлз всё ещё был в хорошем расположении духа, поэтому его замечания казались такими добрыми.
— Какой уж родился, — Соник усмехнулся, вновь разводя руками. — Одно я знаю наверняка: пока существует этот мир, я буду жить.
***</p>
Серые облака полностью закрыли тусклое небо. В воздухе витал запах сырости. Предвещало дождь. Но не пролилось ни капли. Едва живая земля напоминала степь с золотистой сухой травой, рыхлой почвой и гранитными камнями. От булыжников всё ещё веяло теплом после жаркого солнечного дня. Хотя в этом мире они по внешнему виду напоминали фекалии. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралась гранитная пустошь с торчащими то тут, то там невысокими скалами. Камни были странного вида — с заостренными гранями и зазубренными сколами. На некоторых из них ещё можно было различить лишайники, зелёные капли и перистые стебли. Кое-где лежали островки голубоватого мха — они казались комками шерсти, опавшие с какого-то очень пушистого и лохматого животного.
Среди деревьев и кустов притаился Соник-Охотник. Он лежал на краю маленького утёса. С такого расстояния ёж не чувствовал никакого подсознательного страха. Вода была мутной, не пропускала свет. Через неё невозможно было что-либо разглядеть. Она больше напоминала огромную ртутную лужу. Полудемону трудно было определить, живёт ли кто в этой водице, кроме всяких бактерий. Да и сам синий мобианец не горел желанием проверять, есть ли там рыба, мидии или хотя бы водоросли. Вокруг даже не было слышно болотных лягушек. Было слишком тихо. Тогда Охотник протянул руку и подкинул камешек. Через несколько секунд раздался громкий булькающий звук.
Соник печально смотрел на своё отражение в озере. Ёж видел в воде дикое существо, с мёртвым оттенком кожи, длинными острыми клыками и оттопыренными иголками. Ничего не осталось от красивого мобианца с ярким цветом колючек. Его внешность была горьким напоминанием о трагедии. С тех пор многое изменилось. Он больше не был беззаботным мачо, в чьих глазах искрилась жизнь. «Охотник Экзе» не считал себя прежним Соником, но и признавать себя как Экзе категорически отказывался. Его роль во всём происходящем была неоднозначной. Он сам толком не знал, где его место и кем он был на самом деле. Перед лицом неутешительной действительности ёж чувствовал себя тенью, призраком среди живых. Соник всё чаще и чаще ловил себя на мысли, что им уже двигала не жажда мести, а жалость к себе. Ему часто хотелось просто убежать, забыться, потому что в одиночестве боль становилась ещё сильнее. Боль, которая, как он подозревал, совсем скоро лишит его и того жалкого огонька надежды на туманное будущее.
«Бюджетная версия ежа-оборотня<span class="footnote" id="fn_30833659_0"></span>», — про себя иронизировал Охотник. Он с горечью насмехался над самим собой.
Несколько фрагментов из жизни Соника сохранились в его памяти. Это немногое, что у него осталось по сей день. Воспоминания давали Охотнику цель, ради которой он двигался дальше. Но и одновременно болезненно тяготили его душу. Прошлое никак не хотело отпускать полудемона, чтобы тот мог свободно жить настоящим.
Майлз «Тейлз» Прауэр — молодой гений инженерии. Его дразнили из-за наличия двух хвостов. Но зато как он ими виртуозно управлял! Механик был как первым лучшим другом, так и «младшим братом» Соника. Жёлтый мобианец с восхищением смотрел на синего ежа, старался ему помогать во всём и брал с него только лучшие черты. Лисёнок в столь юном возрасте достиг немалых высот благодаря своим изобретениям. И мог взлететь ещё выше.
Наклз — последний представитель древнего Клана Ехидн, если не единственная мобианская ехидна на земле. Лучший друг и соперник Соника. Если ёжа можно было сравнить с ветром, что свободно гуляет по миру, то стража Мастера Изумруда можно представить горой. Суровый, неподвижный и привязанный к своему долгу. Но даже у такой «горы» был шанс завести семью, чтобы остепениться и продолжить древний род.
Какой бы пугающей и сумасбродной не была Эми Роуз, Соник по-прежнему считал её подругой. У неё было доброе сердце. Ежиха проявляла заботу не только к своему возлюбленному, но и к друзьям, к чао и даже животным. Но активные знаки внимания она оказывала именно сверхзвуковому бегуну. Жаль, что из-за своей натуры, он не мог ответить ей взаимной любовью. Розовая мобианка впустую тратила своё время и силы.
Айво «Эггман» Роботник был заклятым врагом номер один в жизни Соника. Ёж не мог отрицать то, что ему было весело уничтожать роботов учёного, спасая зверят. И постоянно подрывать его злодейские планы. Но даже Роботник изъявил желание помочь ребятам перед лицом опасности, чтобы спасти мир. Синий мобианец сражался с Яйцуном несколько лет, но не знал прошлого Доктора. Возможно, у него было тяжёлое детство и проблемы с семьёй. Как было с дедушкой…
Крим была воплощением ангельской доброты, честности и вежливости. Она росла без отца. Будучи ребёнком, крольчиха толком не успела повидать весь мир. Девочка встретила свой конец слишком рано. А её мать, — Ванилла, — вдова, что воспитывала дочь самостоятельно. Золотая женщина, что относилась ко всем, как к своим родным детям. Даже у неё просвечивалось «долго и счастливо» с каким-то крупным мускулистым ухажером, чья внешность была размыта в мыслях полудемона.
Соник помнил и других, если ему позволяла память. Некоторые образы и имена шаркающим звуком отзывались в его голове. Словно битый компьютерный файл. Их невозможно было опознать. Возможно, это были не столь значимые люди и мобианцы в жизни ежа. Но он старался думать о них только о хорошем.
«Это нечестно! Они не заслужили такой судьбы!»
Раз за разом Охотник приходил к одной мысли. Мир оказалось не таким, каким ёж себе представлял. Он был куда громаднее и сложнее. Даже жестче. Здесь царили высшие силы, что устанавливали свои порядки. Для них смертные — лишь мелкие букашки; пыль в глазах, что не имела никакого значения. Те, кто считают себя Богами, используют их только для собственного развлечения. Мир, который Соник считал своим родным домом, не просто плюнул в лицо полудемона, но и повернулся задом, чтобы нагадить напоследок. Соник-Охотник, его друзья и Белый Свет<span class="footnote" id="fn_30833659_1"></span>, — были бессмысленны в бесконечном потоке таких же измерений. Где таких как они во Вселенной — бесчисленное количество.
«Пора посмотреть правде в глаза. Жизнь жестока. Мир несправедлив. Я лишь песчинка в игре богов. Таких как мы — миллиарды. И ничто не имеет смысла… »
Соник ударил кулаком по земле, жадно впиваясь пальцами в землю. Он хватался за жёлтую сухую траву и вырывал её вместе с корнями. Слёзы наворачивались на глазах, а на белках появились чёрные наросты. В груди что-то жалобно скулило. Ощущалось так, словно сердце покрывала холодная вязкая жидкость. Тьма обволакивала не только рассудок ежа.
Это всё твоя вина…
Ты сражался не в полную силу…
Их смерть лежит на твоих руках…</p>
«Я ненавижу несправедливость! Ладно ещё меня уродом сделали. Но моих то друзей за что убили?! Почему моё измерение стёрли?! Почему кто-то вообще может решать, кто должен страдать?!»
Соник в порыве ярости бросил кусок земли с травой в своё отражение. От мощного всплеска пара капель попало на лицо ежа. Полудемон отвернулся, закрыл глаза и пытался успокоиться. Хотя мысли о насущном вновь наполняли его голову. Прошло немного времени, и по его щеке заструилась слеза. Потом другая. Он не мог понять, от чего больше страдает — от боли или от обиды, от бессилия или от ненависти к себе. Вспомнились многочисленные примеры из прошлого, когда жизнь преподносила сюрпризы, заставлявшие сердце полудемона сжиматься от стыда и злости.
«Гр-р-р, это место вгоняет меня в тоску. Такое же унылое, как и лицо Бесхвостого! Я слишком задержался в его измерении. Небось заподозрит ещё, что я здесь что-то искал».
Соник ощутил лёгкое недомогание. Желудок рычал от голода, и кусал своего владельца изнутри. Животные инстинкты давали о себе знать, но ёж не терял рассудка. По велению мыслей, позади него открылся портал. Огромное серебряное кольцо неестественно подрагивало в пространстве, словно оно хотело распасться на мелкие кирпичики. Прямоугольные кусочки материи мигали, разъезжались в разные стороны и становились обратно.
«Пора на охоту! Одними душами толком не насытишься…»
***</p>
Неприступная железная крепость давала своему владельцу чувство полной защищенности. В ней находилась большая часть того, что было необходимо Тейлзу-Палачу. Он перенёс сюда свой дом, старую мастерскую и ангар. Появились и новые помещения. Несколько комнат он построил сам, а некоторые, — по частям переносил из заброшенных баз Эггмана. На некоторых вещах всё ещё виднелись очертания символики Империи Роботника.
Тейлз сидел за компьютерным столом в главном зале. Шум клавиш заглушил собой остальные звуки. Обеими руками он стучал по клавиатуре. За многие годы работы, механические пальцы киборга наловчились набирать текст с невероятной скоростью. Довольно быстро пустой документ превратился в ежедневный отчет. Отправив файл в общую папку, лис с облегчением вздохнул. В качестве небольшого вознаграждения за проделанную работу, Палач сделал глоток тёмного крепкого напитка из керамической кружки.
Кофе держал Тейлза бодрячком. Но лис не злоупотреблял им. Он не хотел обрести зависимость. Палач ради работы часто жертвовал временем для сна. Тёмные круги под глазами были тому подтверждением. Будь его воля, воин вовсе бы отказался от отдыха.
Тейлз провёл рукой по боковой голографической панели. Карта планеты под мелодичный звук сменилась на огромный список дел. С кучей пунктов и подпунктов. Большая часть из них была зачеркнута. Палач резко провёл пальцем по экрану, рисуя очередную полоску вдоль текста.
Палач вновь переключился на компьютер. Он открыл папку, где хранилось множество файлов, чьи названия часто начинались с «EXE». Некоторые документы после имени имели приписку после нижнего подчеркивания, обозначая статус: «Полный», «Неполный», «Повержен». На первом месте в списке всегда располагался чистый шаблон. Как только Тейлз начал «карьеру» истребителя демонов, он сделал что-то вроде анкеты для Экзешек, где всё расписывал по пунктам.
Готовый шаблон получил название «Охотник Экзе». Палач прикрепил изображение, полученное с камер наблюдений, а затем бегло написал то, что сумел узнать о нём за короткое время общения.
«Поставлю низкий класс. Он… точнее, объект сражается слишком топорно».
Большая часть полей осталась пустой. Тейлз неудовлетворительно смотрел на пропуски, устало откидываясь на спинку стула. Белый лист, усыпанный чёрными полосами. Они напомнили Палачу об одной детали.
«Чёрные полосы. Я видел их, когда объект применил магию. Это лопаются глазные сосуды? И вместо крови там находится чёрная субстанция? Или сам белок покрывается тёмными наростами? В таком случае, могут ли глаза полностью почернеть, как у Экзе?..»
Тейлз закрыл документ и погасил монитор. Он покрутился на стуле, отворачиваясь от рабочего места, и томно вздохнул. От накатившей усталости, лис начал руками потирать лицо.
«Он мне не доверяет. Неудивительно. Но хотя бы он согласился сотрудничать со мной. Может, так хоть я узнаю чуть больше о новом виде демонов. Пускай и не сразу», — Палач сложил руки в замок и уткнулся в них лицом: — «Хм. Он говорил, что хотел отомстить какому-то лорду. И что был близко к его «улью». Надо бы уточнить этот момент. Но завтра…».
Как только наступил рассвет, Тейлз прибыл в <s>Зелёные</s> Холмы. Духи животных приветствовали лиса радостным писком. Прозрачные зверята пели и танцевали вокруг него. Один флик даже «сел» на плечо киборга, и тёрся мордочкой об его лицо. Палач ощущал лишь лёгкое прохладное дуновение от призрачного касания, но душой чувствовал теплоту ласк.
В механической руке открылся отсек, где был небольшой экран и несколько кнопок. Монитор показывал лишь один рабочий контакт с изображением синего ежа. Палач позвонил на единственный номер и ждал ответа.
— Как для самого быстрого существа, он слишком долго берёт трубку, — вслух ворчал Тейлз.
Коммуникатор пискнул, устанавливая связь с Соником. Тейлз ожидал услышать банальное приветствие, но получил лишь секунды молчания. Тогда он перешёл к делу: