Глава 9. "Шах и мат, милорд!" (1/2)
Пока лорд Эгрегир крутил в руке альфена в виде вырезанного из слоновой кости дуба с развесистой кроной, прикидывая вероятность успешного исхода задуманного им хитрого — во всяком случае, как ему самому казалось — действия, леди Гелидар, уже продумавшая свою игру на несколько ходов вперёд, обернувшись вполоборота, задумчиво смотрела в небольшое стреловидное окно, за которым до сих пор шёл дождь. Он нервно и дробно стучал по крышам паласа, по стёклам и карнизам; отчаянными потоками изливался из широких, хищных оскалов химер и горгулий на потемневшие от влаги серые фасады старинного дворца.
Леди Гелидар подумалось, что этим вечером дождь был какой-то особенный, совсем, как живой: тоскливый, одинокий и никем не понятый. Незваный гость в этом печальном мире. Дождь был, конечно, обречён — как и она сама — но вопреки всему, он продолжал свой ход, направляемый холодной, расчётливой рукой самой Вселенной. Казалось, дождь устал, устал так же сильно, как и сама леди Гелидар за то долгое — невыносимо долгое! — время, что было ей отведено насмешницей-судьбой. Некоторые так любят позабавиться… Что ж, раз так, то и она будет развлекаться… до самого конца.
Тем временем игра, за которой со своего ложа напряжённо наблюдал Дилектир, постепенно близилась к завершению. По большому счёту, партия, скорее всего, уже была бы закончена, если бы не весьма своеобразная манера лорда Эгрегира, в которой он играл в шахматы. Он, как разъяренный лев, набрасывался на несчастную пешку-солдата и буквально швырял фигуру на доску; или же, напротив, мучительно долго — так долго, что Дилектир начинал посматривать на леди Гелидар, испытывая определённую неловкость за непоследовательность брата, — обдумывал возможность рокировки, бросая горящие взгляды то на ладью, то на искусно выточенного короля с высокой короной. А затем импульсивным движением вдруг хватал совершенно другую фигуру, громко ставил её на очередную, выделенную красной линией клетку, и с вызовом оборачивался к леди Гелидар, буквально сверля взглядом шахматную фигуру, до которой она дотрагивалась изящной узкой рукой, либо — что случалось чаще — съедала одну из белых фигур своего темпераментного противника.
Стоит ли говорить, как бурно отзывался лорд Эгрегир на каждое подобное действие, гневным взглядом провожая свою съеденную фигуру, которую хозяйка замка невозмутимо добавляла к всё растущему ряду фигур со своей стороны доски. При этом молодой Синсерион не забывал регулярно прикладываться к кубку — делая большой глоток превосходного напитка, он жмурился от удовольствия, точно сытый лев, который после удачной охоты греется в тёплых ласковых лучах солнца, растянувшись на мягкой траве. Слуги уже и не отходили далеко: в этом не было смысла, так как оценившему по достоинству прелести великолепного южного вина лорду приходилось всё время наполнять кубок, который он, словно напёрсток, опустошал почти одним глотком.
Леди Гелидар была как никогда прекрасна в своём расшитом золотом и жемчугом нежно-алом шёлковом платье, красивыми волнами ниспадающим до цветных каменных плит. Она сидела, как всегда, прямо, чуть откинувшись на высокую резную спинку своего кресла. Она спокойно, и даже как будто рассеянно, наблюдала за ходом игры из-под полуопущенных век, и со стороны могло показаться, что молодая женщина настолько погружена в свои мысли, что даже не вполне интересуется ни самой партией, ни, тем более, действиями второго игрока. Однако стоило более внимательно приглядеться, как тотчас становился ясно, что некоторая отрешённость леди Гелидар — всего лишь иллюзия, и даже, пожалуй, — как решил для себя лорд Дилектир, которому со своего ложа всё было прекрасно видно — часть некой хитроумной стратегии.
О, не стоило самоуверенному лорду Эгрегиру недооценивать свою соперницу: величественная и прекрасная, в алом облаке своего роскошного платья цвета летнего заката, хозяйка Красного замка молниеносно реагировала на каждый ход нетерпеливого лорда; её движения были элегантными и неторопливыми — однако было очевидно, что каждый сделанный ею ход был тщательно продуман и точно достигал цели. Дилектир видел, что леди Гелидар читала его старшего брата, как открытую книгу: стоило ей взглянуть в его лицо, она совершала свой ход — и её соперник всё больше ёрзал на месте, делая очередной нервный глоток из быстро пустеющего серебряного кубка. Нет, лорд Эгрегир не был глуп — совсем наоборот. И неверно было бы утверждать, что он плохо играл в шахматы: у него была своеобразная, довольно эмоциональная манера игры, но, как и большинство знатных людей, он играл в неё с самого детства и довольно часто обыгрывал своих соперников. Конечно же, он не был глуп. Просто леди Гелидар была слишком умна…
Наступил решающий этап шахматной партии между лордом Эгрегиром и леди Гелидар. У каждого из них оставалось совсем немного фигур. Настал черёд лорда Эгрегира ходить. Основное действие разворачивалось как раз на поле со стороны лорда: его белый король стоял на соседней клетке с красной королевой леди Гелидар; однако он не мог срубить королеву, поскольку та находилась под защитой красной фигуры в виде вооруженного рыцаря верхом на боевом коне. Тут же, недалеко, находились красный король, белые альфен-дуб и конь — также в виде рыцаря на лошади. Ниже, в другой части доски, стояла красная ладья леди Гелидар.
Бросив подозрительный взгляд на бесстрастное лицо своей соперницы, лорд Эгрегир, после некоторого раздумья, шумно отхлебнув из кубка, в конце концов продвинул на клетку вперёд одну из своих оставшихся пешек, которая находилась почти у края поля леди Гелидар. Изящно вытянув вперёд белую руку, сверкающую драгоценными перстнями, молодая женщина сделала ход ладьёй — красная фигура, представляющая двух сражающихся рыцарей, оказалась в нужном положении относительно белого короля: «Шах», — спокойно объявила леди Гелидар.
Лорд Эгрегир нахмурился, вперив взгляд в доску. Дилектир, отставив в сторону опустевший кубок, также сосредоточенно подался вперёд, чтобы лучше разглядеть расстановку фигур и оценить шансы своего брата — и следовательно, памятуя о заключённом с леди Гелидар пари, и свои собственные шансы. Даже неопытному игроку, а лорду Эгрегиру и подавно, стало бы очевидно, что в сложившейся ситуации отступать было уже некуда, поэтому, недолго думая, он сделал единственно возможный ход, прикрывшись от шаха своим конным рыцарем. В свою очередь, леди Гелидар ещё ближе продвинула красного короля.
Дилектир видел, что его брат пребывает в нерешительности; после некоторого раздумья, лорд взялся за одну из белых пешек, также продвинув её вперёд, к краю поля соперницы. Видя, что конный рыцарь Эгрегира находится под ударом красной королевы, Дилектир еле сдержался, чтобы не предупредить внезапно потерявшего бдительность брата. На несколько мгновений в комнате воцарилась полная тишина, нарушаемая лишь шумом дождя. Накануне слугам было велено приоткрыть одно из двух окон спальни, и заметно усилившийся шум дождя заполнил всё помещение. Сильный порыв ветра, всколыхнувший пламя десятков свечей, принёс резкий мускусный запах сырой земли, пожухлой травы, гнилых листьев и мокрого камня, который смешивался с терпким ароматом покрывающих пол душистых трав. По широким каменным плитам и задрапированным шпалерами стенам поползли причудливо извивающиеся тени. Где-то вдалеке громовой всполох разрезал горизонт.
Леди Гелидар медленно — слишком медленно, как показалось напряженно застывшему Дилектиру, — взяла в руку красную фигуру: красивое лицо королевы из слоновой кости, выточенное умелой рукой старинного мастера, сохраняло холодное и надменное выражение. И глядя прямо в удивлённо расширившиеся глаза лорда Эгрегира с каким-то странным, и даже зловещим — или болеющему за брата Дилектиру лишь померещилось — выражением в ледяных зелёных глазах, одним точным движением срубила красной королевой рыцаря на белом коне. Белая фигура с гулким стуком упала на доску — в этот момент раздался оглушительный раскат грома. На одно короткое мгновение всё вокруг озарила череда ярких всполохов, словно объяв пламенем пожара весь замок вместе со скалой, весь остров Контритумкор. Что-то затрещало — оба брата непроизвольно вздрогнули, слуги испуганно прижались друг к другу; и лишь одна леди Гелидар, опустив длинные тёмные ресницы, спокойно, с каким-то холодным удовлетворением, смотрела на поверженную фигуру белого рыцаря.
Некоторое время все — за исключением по-прежнему бесстрастной хозяйки Красного замка — прибывали в каком-то оцепенении; грома сейчас не было слышно, но на иссиня-чёрном горизонте одна за другой продолжали пламенеть зарницы. Медленно, словно выходя из транса, лорд Эгрегир перевёл взгляд на мертвенно-бледное лицо леди Гелидар, на котором таинственно светились изумрудные глаза, затем на всё ещё лежащую белую фигуру конного рыцаря — и снова на леди Гелидар. Та, в свою очередь, невозмутимо глядя на гневно вращающего глазами лорда, двумя пальцами взяла поверженного рыцаря и аккуратно поставила его в длинный ряд к остальным, съеденным у соперника фигурам.
Не привыкший долго сдерживать свои чувства, лорд Эгрегир тихо — но достаточно, чтобы его услышали все, кто находился поблизости — выругался сквозь зубы:
— Нокситдоминат, меня подери! Да как такое вообще могло случиться?! Как меня угораздило, чтоб я…