Глава 5. Синеглазый Король (2/2)

Помнится, чуть позже, лёжа в изнеможении на гладкой широкой груди Цэруладамира и слушая частое биение его сердца, ритм которого ещё не восстановился после их безумных утех, Эмеральда вдруг подумала с оттенком грусти: «А жаль, всё же, что я не могу полюбить его, а он — меня. Не можем не потому, что не хотим. А потому, что у нас просто не получится. Ничего не выйдет, как ни старайся. И никто из нас — ни он, ни я, не можем этого изменить. Нашим путям суждено пересечься лишь ненадолго, на одно прекрасное — о, такое восхитительное! — мгновение — и снова разойтись. Так предначертано. Впрочем, я благодарна и за этот чудесный миг. Но все-таки… немного жаль… Нам так хорошо вместе…»

~~~</p>

— … и также достопочтенный Магистр Ниавиденс, несмотря на то, что покинул Дилектира лишь поздно ночью, уже сегодня рано утром после визита к моему брату, как и обещал, осмотрел всех моих людей до одного. У меня же он побывал ещё вчера — даже пришлось наложить несколько швов; он перевязал раны, оставил всевозможные мази для втирания, чтобы быстрее заживало. Воистину, миледи, ваш доктор — кудесник, ума не приложу, как можно отблагодарить его за всё то, что он сделал для нас, для Дилектира. Из Монтеканвалиса мой отец по моей просьбе отправит ему любое вознаграждение: драгоценные камни, меха, дорогое оружие, какого нигде больше не достать, редкие ткани, — всё, что угодно. Правда, я не знаю, чем таким особенным можно угодить знаменитому доктору — может, вы, миледи, любезно подскажете мне, как лучше одарить Магистра.

Звук зычного, повелительного голоса лорда Эгрегира вернул леди Гелидар из приятных грёз о Синеглазом Короле. Какое-то время она рассеянно смотрела на неумолкающего лорда загадочным взглядом с поволокой — встретившись с её широко распахнутыми, потемневшими глазами, молодой человек осекся и смущённо замолчал. В них читалось явное желание — лорд Эгрегир был в полном замешательстве, тщетно силясь найти этому разумное объяснение, понять, что же заставило измениться обычно холодный и несколько ироничный взгляд неприступной леди Гелидар.

Он и помыслить не мог, что её изумрудные глаза могут так сиять; что этот зелёный омут может озарять яркий солнечный луч, зажигая яркое пламя страсти. Бедный рыцарь терялся в догадках, что именно в его словах вызвало столь разительную перемену, и никак не мог понять. Равно, как и уже не мог позабыть этот чарующий взгляд таинственной сирены. Он вдруг понял, что больше всего на свете хочет увидеть его ещё раз, и ради этого молодой Синсерион был готов сделать всё, что угодно.

Между тем, воспользовавшись замешательством лорда, Леди Гелидар уже успела взять себя в руки и вновь смотрела на него холодно и чуть отстранённо. Почувствовав, что молчание затянулось, лорд снова заговорил. Он сообщил, что он сам, равно, как и его люди, были приятно удивлены, когда наутро обнаружили, что их одежда — туники, чулки и прочие вещи, были с ночи постираны, приведены в порядок и ожидали пробуждения своих владельцев в отведённых им покоях. Прислуга также позаботилась о надкольчужных плащах рыцарей, которые были изрядно потрепаны в недавнем бою и имели довольно плачевный вид.

Словно подтверждая слова лорда Эгрегира, на нём красовался роскошный плащ из тяжёлой, расшитой золотыми узорами парчи с символикой Дома Синсерионов. По его словам, он уж было решил, что плащ вконец испорчен и мысленно распрощался с ним, но мастерицы леди Гелидар воистину смогли сотворить невозможное. В ответ на расточаемые им благодарности его собеседница сдержанно улыбнулась — молодой человек отметил про себя, что при этом её зеленые глаза оставались печальными, что придавало всему её облику особое, загадочное очарование.

— Вчера вечером, покинув вас с братом, я распорядилась относительно одежды рыцарей вашего отряда, а также их оруженосцев, — снисходительно пояснила леди Гелидар. — Рада слышать, что мои люди сумели вам угодить. Что касается лорда Дилектира… — она на мгновение задумалась, — не может быть и речи о том, чтобы сейчас перевозить его куда-либо — тем более, обратно в Убэра Тэррэ, ведь путь туда, как вы сами прекрасно знаете, неблизкий. Вы, ваш брат и ваши вассалы могут оставаться под крышей моего замка столько, сколько пожелаете. До полного выздоровления лорда Дилектира. Всё это время он будет находиться под неусыпным наблюдением лучшего из врачей во всем Тристиквэ-Рэгнум — и, пожалуй, далеко за его пределами. Большего в положении юного лорда для него и желать нечего, — сдержанно подытожила она.

Лорд Эгрегир ещё раз рассыпался в самых искренних благодарностях, упомянув при этом, что он считает совершенно необходимым отправить часть своих людей на родину, к Восточным горам, чтобы принести лорду Синсериону радостную весть о том, что его любимый младший сын Дилектир жив и идёт на поправку. Вполне резонно он предположил, что их отец, вероятно, уже горько оплакивал юного лорда — после того, что поведали ему рыцари, вернувшиеся с доставшейся такой страшный ценой победой, и хорошие новости об обоих сыновьях придутся как нельзя кстати.

Леди Гелидар, сидевшая на кушетке у распахнутого настежь окна, теперь слушала его вполне благосклонно, отчего молодой лорд заметно воодушевился. Её изящные руки покоились на стройных коленях, которые чуть заметно вырисовывались под красивой парчовой тканью густого вишнёвого оттенка. На фоне этого дорогого материала камни её роскошных перстней красиво переливались яркими сочными цветами.

В какой-то момент из окна эркера подул свежий ветер, который усилил чудесное цветочное благоухание, в котором угадывались гвоздика, пион, розы и ещё запах каких-то душистых трав — именно этот восхитительный аромат исходил от кожи и одежды леди Гелидар. Впервые лорд Эгрегир явственно ощутил его, когда вчера вечером сидел рядом с ней у камина, и теперь у него в сознании он был прочно связан с её величественным образом в богатых одеждах из бархата, шелка и атласа всех оттенков красного. С её холодными изумрудными глазами, красивым надменным лицом.

Лорд украдкой покосился на молодую женщину, чей точеный профиль эффектно выделялся на фоне открытого окна. Неглубокий вырез платья приоткрывал её округлые плечи и ключицы. Лорду показалось, что её алебастровая кожа чуть отливала перламутром. Почувствовав внезапный — и сейчас такой неуместный — прилив желания, Эгрегир быстро сглотнул.

Вероятно, его взгляд слишком задержался на соблазнительном вырезе, поскольку леди Гелидар, сидевшая к лорду вполоборота, вдруг провернулась и пристально посмотрела на него. Поняв, что она заметила его смятение, он поспешно отвёл глаза — что однако также не ускользнуло от его наблюдательной собеседницы — и попытался возобновить прерванный разговор.

Леди Гелидар, которую всё это откровенно забавляло, не сделала попытки помочь растерявшемуся молодому человеку сгладить неловкость и лишь молча смотрела на него, чем ещё больше смущала беднягу.

Отчаянно ища тему для беседы, лорд наконец-то вспомнил, о чём хотел спросить её ещё вчера, но по понятным причинам ему тогда это сделать не удалось. Приняв важный вид, он постарался, чтобы его голос звучал твёрдо и уверенно:

— Миледи, вчера, когда мы шли через большую галерею на первом этаже, я отметил одну особенность, о которой хотел поинтересоваться у вас, но, поскольку тогда все мои помыслы были заняты братом, я не нашёл возможности сделать это. — Леди Гелидар вопросительно посмотрела на него. — Мне показалось, что от каменных плит пола исходит тепло — хотя в таком огромном помещении, подобном вашему, даже в самый жаркий летний день чувствуется прохлада, а пол, как правило, всегда холодный. А сейчас, с наступлением осени, которая в ваших краях, насколько я могу судить, в целом довольно холодная и сырая, с частыми дождями и промозглым ветром, в любом помещении — а в вашем огромном дворце и подавно — должно быть довольно неуютно. Так вот, позвольте спросить, как вышло, что во дворце от каменного пола исходит тепло?

Выслушав его вопрос, чересчур громко прозвучавший под сводами этого уединённого уголка, леди Гелидар чуть прищурилась и посмотрела на лорда долгим взглядом, от которого тот в очередной раз внутренне съёжился. Затем, улыбнувшись одними губами, она ответила:

— Разве вы никогда не слышали про тёплые печные полы, милорд? В действительности, всё довольно просто. В дворцовых подвалах почти без перерыва жарко топятся печи — горячий дым, проходя под помещениями над подвалами, согревает их.

— А как же гарь и всё такое? — оживлённо спросил лорд Эгрегир, которого этот вопрос по-настоящему заинтересовал.

— Угарный дым выходит наружу через сеть дымоходов дворца, — терпеливо пояснила она.

— Но ведь для того, чтобы постоянно топить печи, нужно очень много дров, — вполне резонно заметил молодой человек. — Здесь, в Каллунаполюдэсе, леса, конечно имеются, но, по сравнению с нашей Убэра Тэррэ, сплошь покрытой густым лесным массивом, их у вас всё же не так много. Этак можно и всё повырубить.

Леди Гелидар слегка поморщилась, будто этот разговор порядком утомлял её, но все же решила удостоить его кратким объяснением.

— Ошибаетесь, милорд. Расход дров, напротив, не такой уж большой, благодаря тому, что в печи кладут камни — это помогает сохранять тепло ещё довольно продолжительное время даже после того, как дрова уже прогорели. Таким образом, подогреваемые полы позволяют помещению — даже такому большому, как центральная галерея и главная зала дворца, оставаться тёплыми, что, согласитесь, просто бесценно при наших холодных зимах и промозглой осени. И день, и ночь мои люди посменно дежурят у печей и следят за тем, чтобы огонь не затухал.

— Вы так любите тепло, леди Гелидар? — внимательно глядя на неё, спросил лорд Эгрегир.

Леди Гелидар ответила не сразу. Она какое-то время смотрела в окно, за которым уже постепенно рассеивался утренний туман, затем перевела взгляд на свои изящные руки на коленях. Они были сцеплены в замок, и одним пальцем молодая женщина задумчиво водила по гладкой поверхности крупных драгоценных камней на перстнях. Длинные ресницы отбрасывали тени на её бледные щёки.

Наконец она подняла свои зеленые глаза на лорда, всё ещё ожидающего ответа.

— Все любят тепло, милорд. Просто некоторые в нём особенно нуждаются, — тихо промолвила леди Гелидар, при этом в её голосе молодому человеку послышалась какая-то необъяснимая горечь — или, может, ему просто показалось.

Она снова повернулась к окну, и лорд взглядом проследовал за ней. Там, сквозь лёгкую дымку осеннее солнце уже выстреливало острыми светлыми лучами, постепенно прихорашивая всё вокруг; новый день подбирался крадучись, словно боком, снимая туман слой за слоем — и вот уже совсем скоро ревнивое солнце заберёт его с собой в какие-то неведомые заоблачные дали, в чертоги безвременья — и нет там места простым смертным. И не было никогда.

— Туман почти рассеялся, день обещает быть погожим, — глядя в окно рассеянно обронил лорд Эгрегир.

Леди Гелидар чуть слышно вздохнула, словно приняла какое-то решение.

— Что ж, милорд, учитывая, насколько наша погода изменчива, полагаю, не стоит упускать возможность насладиться передышкой перед очередным её капризом: в любой момент может начаться дождь, подуть шквальный ветер и всё снова покроется туманом. Поэтому я собираюсь прогуляться по моему парку и предлагаю вам, если желаете, присоединиться ко мне. Если вы составите мне компанию, я покажу вам сады, а чуть позже в одну из беседок нам подадут завтрак.

Леди Гелидар говорила уже своим обычным, ровным голосом, как всегда, чуть насмешливо глядя на него, и лорд Эгрегир уверился, что пробежавшая по её лицу тень ему просто почудилась. Он с восторгом принял её предложение, предупредив лишь, что до этого ему необходимо будет проведать брата, переговорить с Магистром относительно его состояния и дать последние распоряжения и напутствия своим рыцарям, которых он направил в свой замок в Убэра Тэррэ с вестями для лорда Синсериона. В этот самый момент, они, должно быть, уже седлали лошадей.

Леди Гелидар, благосклонно выслушав молодого человека и согласившись, чтобы он присоединился к ней чуть позже, поднялась с кушетки, и, сопровождаемая лордом Эгрегиром, покинула северное крыло дворца, чтобы выйти в парк.

Как раз, когда они проходили через внутреннюю галерею, соединяющую северное крыло с остальной частью дворца, первые яркие лучи солнца сплошным потоком хлынули внутрь через цветные стекла больших витражных окон, расположенных вдоль всей галереи, которые рыцарь не заметил по пути сюда, ибо в тусклом свете едва-едва зарождающегося туманного утра стёкла казались серыми и бледными. Это были красные витражи! Снова выполненные только из стёкол всевозможных оттенков красного — и только красного.

И вновь, как в самый первый день, когда он и его люди шли через галерею внизу дворца с раненым Дилектиром на руках и были поражены зрелищем преломляющихся красными стёклами лучей заходящего солнца и залитой багровым светом фигуры леди Гелидар на верхней площадке лестницы, лорд Эгрегир испытал какое-то странное наваждение. В который раз им овладел нелепый суеверный страх — шедшая со стороны одного из витражей леди Гелидар снова, как и тогда, оказалась на пути проходящих через витражные стёкла и ставших багрово-красными лучей. И вновь её платье — на этот раз вишнёвое — пошло кроваво-красными пятнами, и застывшему на месте лорду Эгрегиру в этом причудливом сплетении светотеней померещилось, будто эти пятна на тонком платке, покрывающем тёмные длинные волосы леди Гелидар, на её вишневом платье и даже на её мертвенно бледном лице медленно расползаются, стекая вниз бесформенными кровавыми подтеками.

Лишь на мгновение вспыхнули рубины в обрамляющем её голову золотом обруче и на её массивном колье — и в сердце лорда Эгрегира, который, как заворожённый, смотрел на эту зловещую картину, не в силах отвести взгляд, закрался суеверный страх. Как и накануне вечером, ему показалось это дурным знаком. Ненадолго у него даже встал ком в горле.

Он шумно сглотнул, и когда прошёл спазм, спросил у леди Гелидар, остановившуюся вместе с ним:

— Я… ещё вчера обратил внимание на ваши необычные витражи… мы все обратили внимание, — при этих словах леди Гелидар чуть приподняла бровь, словно не понимая, куда он клонит. — Они красные, — пояснил лорд, тут же почувствовав себя довольно глупо под её ироничным взглядом. — Они полностью выполнены из красных стёкол… В ваших одеяниях, насколько я мог заметить, также преобладают оттенки красного цвета. Вы так сильно любите красный цвет, миледи?

Задав свой вопрос, лорд тут же пожалел о нём — ему показалось, что он сморозил несусветную чушь.

Леди Гелидар не мигая смотрела на него — хотя ему показалось, что в действительности она смотрит сквозь него, куда-то в пространство, и из зеленого омута её колдовского взгляда на него вдруг повеяло жутким холодом. Лорд Эгрегир почувствовал, как по его спине бегут мурашки, а на лбу невольно выступили капельки пота. Он непроизвольно вздрогнул. Бесстрастный голос леди Гелидар ответил ему словно издалека:

— Мне нравится красный цвет, милорд. Он мне к лицу.

~~~</p>

До конца галереи они шли молча. Вскоре они оказались в той части паласа, где находились гардеробные: в них рядами стояли сундуки с бельем, летней и зимней одеждой, рыцарскими доспехами и прочими вещами. Отведённые под них помещения были довольно просторными — именно здесь работали мастера и мастерицы, шившие одежду не только для самой хозяйки замка, леди Гелидар, но и для его многочисленных обитателей. Гардеробные Рубрум Каструм буквально ломились от дорогих тканей: сукна, шелка, бархата, парчи и атласа, а также самых разных мехов, в том числе, редких животных, которые не водились ни в Каллунаполюдэсе, ни даже во всем Тристиквэ-Рэгнум.

В этих комнатах также хранили восточные пряности, которые стоили целое состояние и ценились на вес золота; у леди Гелидар, большой любительнице пряностей, никогда в них не было недостатка — её люди регулярно пополняли запасы этих заморских растений.

Дойдя до одной из лестниц, ведущих вниз, леди Гелидар напомнила будничным тоном, что будет ожидать лорда Эгрегира в парке для совместной прогулки, как только он проведает брата и проводит в Убэра Тэррэ своих рыцарей с их оруженосцами. Она говорила с ним вполне доброжелательно, приглашение составить ей компанию на прогулке звучало вполне искренне, а взгляд был спокойным и безмятежным. Лорд Эгрегир вздохнул с облегчением — он был почти уверен, что недавняя зловещая картина ему просто померещилась, была всего лишь игрой его воспалённого воображения, вызванной пережитыми накануне драматическими событиями.

В свою очередь, он горячо заверил леди Гелидар, что постарается не заставлять её ждать и совсем скоро найдёт её в прелестном дворцовом парке, который, по его словам, ему не терпелось осмотреть вместе с самой хозяйкой Рубрум Каструм. Напоследок лорд одарил её красноречивым взглядом и, более не мешкая, широким шагом удалился в сторону покоев Дилектира.