Глава 19 (1/2)

Как они и договаривались, Ярослава приехала по указанному адресу в среду. Недоверчиво оглядев неприметное полуподвальное здание с вывеской «Спортзал», девушка вошла внутрь. Как их не накрыли, если охраны никакой нет? Подумала Князева, оглядываясь по сторонам.

— Здравствуй, Ярослава, — Коммуникабельный вырос перед ней словно из-под земли.

— Добрый день, — односложно отозвалась Яра.

— Ну что, не передумала?

— А я пока ничё и не надумывала, так, пробоваться пришла, — напомнила Князева.

— Разумеется, — слегка улыбнулся мужчина. — Пойдём.

Пройдя вслед за дельцом вглубь помещения, девушка осмотрелась. Полутёмный зал, освещённый ринг в центре и столики, расставленные вокруг него.

— У вас только девушки дерутся?

— Нет, почему же. Есть девушки, есть мужчины. Смешанных единоборств нет. А вот и твоя соперница, — Коммуникабельный кивнул в сторону девушки, вошедшей в зал в сопровождении Прилизанного.

Яра оглядела будущую соперницу и обнаружила, что та немного превосходит её в росте, но объёмы у них примерно одинаковые.

— Форма у вас есть какая-нибудь? Так-то на первый раз свой спортивный взяла.

— Обижаешь. Есть, конечно. Если договоримся, всё получишь, — Прилизанный подошёл ближе и изобразил подобие улыбки.

Ярослава в очередной раз отметила, до чего же у него неприятный оскал.

— Ну что, иди, переодевайся, — Коммуникабельный махнул рукой в сторону раздевалок. — Вика, на разогрев.

Яра, одетая в спортивные штаны и топ, вернулась примерно через десять минут. Соперница уже поджидала её в ринге. Коммуникабельный оттянул канаты, чтобы Князевой было удобнее пройти.

— Спасибо, — буркнула она, пригибаясь.

— Ну, девочки, жгите, — Прилизанный театрально взмахнул платком.

Яра едва сдержалась от того, чтобы фыркнуть. Её соперница, почти не скрываясь, закатила глаза. Девушки переглянулись, и Ярослава выставила кулаки вперёд для приветствия, после чего приняла боевую стойку.

Несколько минут соперницы просто кружили по рингу, присматриваясь друг к другу и аккуратно обмениваясь выпадами. Яре понадобилось не очень много времени, чтобы понять, чего ожидать от противницы. Левая рука девушки работала чуть медленнее правой, и это давало амбидекстеру Князевой явное преимущество, которым она не замедлила воспользоваться.

Удар в левое плечо Вика едва не пропустила. Яра мысленно улыбнулась и начала атаковать эту сторону активнее.

— Ты смотри, наблюдательная, — довольно ухмыльнулся тот, кого Ярослава называла Коммуникабельным, обращаясь к напарнику.

— Главное, чтобы ещё и живучей оказалась.

— Ну, удар держит неплохо и двигается резво. Если согласится, получим ценного бойца.

— А думаешь, нет?

— А хрен её знает, всё зависит от мотивации.

— Потому что я тебе говорил, пасти её надо, — проворчал Прилизанный.

— Дурак ты и ни хрена не умеешь в физиогномику. Мы к ней подкатили — она уже не в восторге была. А если бы слежку засекла, то не видать нам её как своих ушей. Успеем выпасти, если согласится.

— А если нет?

— А если нет, то и хрен бы с ней. Заставить мы её не можем. Сам знаешь, у нас дело добровольное. Но что-то мне подсказывает, что согласится.

— С чего ты взял?

— А ты посмотри, азарт в ней есть, но не тупой биологической мясорубки, а зверя, причём загнанного. Уж не знаю, кто или что её в позу раком поставило, но ощущение такое, что биться она готова до последнего.

— Как Ленка, что ли?

— Нет, сильнее. Ленку мы с ней обязательно поставим, но не сразу. Пусть новенькая немного дурь выпустит, а то сейчас Ленку с ней в спарринг определи — от той мокрого места не останется. А в своей весовой категории Кулёмина — лучшая.

— Рано, по-моему, планы строить, она ещё не согласилась, — пессимистично вздохнул Прилизанный.

— О, смотри, Вика легла. Хороший был джеб, — широко улыбнулся Коммуникабельный.

Тяжело дышащая Яра спустилась с помоста и подошла к брокерам.

— Ты, Ярослава, была великолепна, — Коммуникабельный очень серьёзно посмотрел на девушку.

— Спасибо, — на лице Князевой не отражалось ни единой эмоции, и только мимолётное облегчение мелькнуло в глазах, когда она увидела, что противница поднялась на ноги без посторонней помощи.

— Молодец, девочка, — осклабился Прилизанный.

— Ну что, я вам подхожу? — почти безучастно уточнила Яра.

— Мы почти и не сомневались, что ты нам подходишь, — пожал плечами Коммуникабельный. — Вопрос лишь в том, подходит ли такой вид заработка тебе.

Дилемм у Князевой не было. Уже не было.

Диана вчера начала свой испытательный срок в супермаркете, утром вернулась домой, уставшая, как скотина. Выкладка товара и поддержание чистоты в зале — тоже работа кассиров. И даже несмотря на то что поток посетителей ночью гораздо меньший, труд всё равно тяжёлый.

Осознание этого факта предавало Яре уверенности, что она не имеет морального права отказываться от предложения дельцов.

— Что по условиям? — деловито осведомилась девушка.

— Обычно у нас дерутся два раза в неделю. Дни можешь выбрать сама. Бои проходят во второй половине дня. Любой форс-мажорный выход на ринг оплачивается по двойному тарифу. Контракт заключаем для начала на десять боёв. Естественно, знать об этом никто не должен, — лаконично отрапортовал Коммуникабельный.

— И часто у вас случаются форс-мажоры?

— Нет, нечасто, но бывают.

— Дайте угадаю, когда кого-то внезапно уносят с ринга вперёд ногами? — флегматично уточнила Яра.

— Не обязательно вперёд ногами. Мы не изверги. Кто-то может заболеть — элементарно простудиться, поскользнуться на мокром полу и сломать ногу. Если бы у нас постоянно выносили вперёд ногами, как ты выражаешься, этот бизнес долго не продержался бы. Хотя, как я уже говорил, случается всякое, — голос Коммуникабельного был ровным и деловым.

— Ну что же, давайте прочитаю ваш контракт для начала.

Яра понимала, что обязательно согласится. Но нужно показать, что в случае чего она сможет за себя постоять. Может, в ней внезапно проснулись гены папы-юриста, которые помогут отыскать какой-нибудь подвох в документе. Хотя бумага не является вообще никакой гарантией, да и вряд ли имела бы какое-то значение, если бы вдруг кому-то из бойцов пришло в голову подавать на этих ребят в суд.

— Осмотрительная девочка, — прищурился Прилизанный.

— Я тебе уже говорила, девочки в коротких юбчонках улицы утюжат.

— Что же ты такая неприветливая? — с деланным сожалением отозвался Прилизанный.

— Потому что предпочитаю вести разговор с твоим напарником. Он умеет коротко и по делу. Ну, знаешь, когда утром деньги, вечером — стулья…

— Ладно, — пожал плечами Прилизанный.

Коммуникабельный протянул Князевой бланк с контрактом. Ознакомившись с ним, девушка вздохнула.

— Ручка есть? Следующие пять недель, господа, мы будем с вами встречаться по средам и субботам.

— В четыре, — подсказал Коммуникабельный.

— Идёт, — кивнула Ярослава и поставила свою подпись.

Коммуникабельный протянул девушке ладонь.

— Добро пожаловать на борт.

— А вот твои деньги за сегодняшний установочно-показательный визит, — Прилизанный протянул Яре конверт.

Девушка, однако, принимать его не спешила.

— Водички можно? — она повернулась к Коммуникабельному.

— Конечно, — мужчина достал из холодильника бутылку минералки и передал Князевой.

Яра повертела её в руках, открыла и начала пить. Глоток за глотком, медленно, краем глаза наблюдая, как Прилизанный становится всё мрачнее и мрачнее. Наконец, сообразив, как глупо выглядит с протянутой рукой, мужчина аккуратно положил конверт на стол.

Ярослава сделала три последних глотка, не спеша закрутила пробку, поставила бутылку на стол, взяла конверт и, не заглядывая внутрь, спрятала в карман штанов.

— Спасибо, господа. До субботы.

— До встречи, Ярослава, — Коммуникабельный не улыбнулся, но Князевой показалось, что в его глазах пляшут насмешливые черти — он, скорее всего, оценил её маленькое представление.

Выйдя за дверь, девушка уже не могла услышать тихого хмыка Коммуникабельного:

— Девка тебя уела, уж прости.

— Ничё, придёт время — я её через колено обломаю, — хищно рыкнул Прилизанный.

— Не страдай хернёй! — неожиданно жёстко отрезал его собеседник. — Ты же знаешь, у нас с нашими девочками чисто деловые отношения, и пустить по пизде бизнес я тебе не позволю, как и не допущу, чтобы мы проебали такого бойца, потому что тебе приспичило хуями с девкой меряться.

Прилизанный ничего не ответил. Спорить с партнёром он почти никогда не решался, если дело доходило до серьёзных вопросов.

***

Аня возвращалась домой в отличном настроении. Песню на биологии дописала, по английскому пятёрку получила, алгебру на завтра отменили — день определённо удался. Улыбаясь осеннему солнышку, Прокопьева даже не подозревала, какой скандал поджидает её дома.

— Мам, я пришла! — крикнула Аня, закрывая за собой дверь.

— Явилась, не запылилась, — в коридор, грозно хмуря брови, вышла Ирина.

— Где стряслось? — Аня с недоумением посмотрела на мать.

— Ты у меня спрашиваешь?! Это я хочу у тебя спросить! Что это, чёрт возьми, такое?! — Ирина достала из кармана халата маленький блестящий квадратик.

— Э-э-э, презерватив, видимо…

— А какого чёрта презерватив делал в твоих джинсах?!

— В моих джинсах он лежал. Вопрос в том, как он оказался в кармане твоего халата, — отметка Аниного настроения камнем ухнула вниз. — Что за, блин, обыск?!

— Какой такой обыск? Что за слова?! У тебя от матери вообще секретов быть не должно! — голос Ирины взвился на октаву.

— Ну да, личное пространство — не, не слышали, — Аня наоборот, почти шипела.

— Пока ты живёшь в моём доме на мои деньги…

— Ну, положим, живём мы обе на то, что даёт папа, квартира, кстати, тоже появилась, благодаря его работе.

— Аня!

— Ну что, Аня? Я уже шестнадцать лет Аня! И часто ты шмон в моих вещах устраиваешь? — Прокопьева-младшая всё же не смогла сдержать эмоций.

— Какой шмон? Я всего лишь джинсы твои взяла постирать!

— Ну так а что за кипиш тогда?

— Да потому что рано тебе ещё о мальчиках думать!

— Ты считаешь, логичнее думать о девочках? — Аня изогнула одну бровь.

— Аня! Кто он?

— Кто?

— Мальчик, с которым ты спишь. Матвей? А казался приличным!

— Да не сплю я ни с кем, с Матвеем в том числе. Выдохни.

— А что. Делает. В. Твоих. Карманах. Это?! — Ирина трясла презервативом перед носом дочери.

— Мам, я не собираюсь отчитываться тебе о своей личной жизни или её отсутствии. А если ты продолжишь вопить, я, пожалуй, лучше пройдусь.

— Ты что, хочешь, как мать Яси, родить в шестнадцать?

— Не хочу, именно поэтому у меня в кармане лежит презерватив.

— Ты всё-таки с кем-то спишь… — Ирина прижала руки к лицу (в одной из них женщина всё ещё сжимала несчастный контрацептив).

— Да с половиной класса! — рявкнула Аня, стремительно развернулась и вылетела в подъезд.

Пронзительное «Аня!» неслось ей вслед, но девушке было уже всё равно.

Выбегая из родного двора, Аня думала, что успокоиться ей поможет сейчас только один человек, по крайней мере, из тех, кто на данный момент в Москве.

***

Диана открыла почти сразу.

— Анюта, заходи, — улыбнулась женщина и отступила вглубь прихожей.

Внезапно Аня застыла на пороге и во все глаза уставилась на Князеву. Как давно она её не видела.

— Ди… — Прокопьева нерешительно подошла к матери подруги и осторожно её обняла.

— Привет, солнышко, рада тебя видеть, — объятья Дианы были куда более решительными. — Где-то стряслось?

Аня отстранилась и принялась расстёгивать ветровку.

— Как всегда, апокалипсис в одной отдельно взятой квартире.

Диана прыснула и забрала у девушки сумку.

— И по какому поводу Ирина Петровна сотрясают воздух на этот раз?

— Кир в садике?

— Да, Яська из секции будет возвращаться — заберёт.

— А, тогда можно говорить громко, — Аня сняла кроссовки и потянулась за гостевыми тапочками. — Сегодня случилось страш-ш-ное, — зловещим шёпотом начала Прокопьева. — Маменька обнаружили-с у меня презерватив.

— Порванный? — продолжала веселиться Диана.

— Если бы. Запечатанный. В джинсах.

— Что, если бы, сплюнь, балда, — Диана потрепала Аню по распущенным волосам. — А что, по мнению твоей мамы, не так с запечатанными гондонами? Молодец, думаешь о своей безопасности.

— По мнению маменьки, мне рано думать о мальчиках.

— Думай о девочках, — Князева флегматично пожала плечами. — Обедать будешь?

— Вот я то же самое сказала. Буду обедать. Я только что из школы. Пришла, а мне сразу вынесли мозг… Вперёд ногами, — Аня направилась в ванную.

— Нет, серьёзно, я не совсем понимаю, в чём претензия?

— Ди, сие тайна великая есть.

Помыв руки, Аня вошла на кухню и плюхнулась на ближайший стул.

— Пельмешки? Дома-а-ашние.

— И пельмешки. И хоть слона.

— Ну нет, они со свининкой. Ещё есть вареники всякие.

— И вареников давай.

— Моя девочка, буду тебя откармливать.

— В общем, маменька вынесла мне мозг и я сразу побежала к тебе, потому что гавани тише, чем ваш дом, я не знаю.

— Ну шо тебе сказать за Сахалин, Анют, — Диана поставила кастрюлю на газ, присела и закурила.

Аня потянулась к пачке, попутно забрав у Князевой зажигалку.

— Мама у тебя, конечно, странная женщина. Плохо было бы, если бы в шестнадцать у тебя не было понятия о том, что презервативы нужны.

— Ну, видимо, мама тоже боится, что я, как она, забеременею раньше времени и брошу учёбу нах. — Она меня, знаешь, пугала твоей судьбой.

Диана вопросительно приподняла бровь.

— Ну, типа, залетишь как Ясина мама в шестнадцать, и всё.

— Ну, ты знаешь, Ясина мама, конечно, такое себе, но не потому, что залетела в шестнадцать.

— Ясина мама охуенна! Ты ничё не знаешь, — сердито фыркнула Аня. — По крайней мере, Яську любят и не выносят ей мозг.

— Твоя мама тоже тебя любит, солнышко, просто она… Особа истероидного психотипа.

— Истероидный псих — идеальная характеристика Ирины Петровны.

— Вполне медицинская, — докурив, Диана подошла к холодильнику и вытащила полуфабрикаты.

— Она, может, и медицинская, только от этого не легче. — Как ты, Ди? А то я просто свалилась тебе на голову.

— Солнышко, я тебе всегда рада, ты же знаешь. Ты же чудесный малыш, — Диана засыпала пельмени и вареники в воду, подошла к Прокопьевой и снова её обняла.

— А я очень скучала, — пробормотала Аня.

— Я тоже скучала, солнышко, по всем вам. И я нормально. Не, ну правда, я так художественно разъёбывала свою жизнь и она так ладненько восстанавливается, что даже страшно.

— Ди, а давай ты больше не уйдёшь? А то Яське без тебя было плохо. И всем без тебя было плохо.

Диана понимала: один из её детей озвучил то, на что не хватило решимости у старшей дочери.

— Я очень постараюсь больше вас не подвести.

— А мы тебя во всём поддержим.

— И я бесконечно вам за это благодарна, — Диана вернулась на своё место.

— Как Кир? Яська рассказала о катаракте.

— Ну, пока ухудшений нет.

— А ты не думала о том, чтобы… Ну, может, найти Даню? Ну, возможно, у него деньги есть?

— Анютка, я почти уверена, что он спился. Да и где ж его найдёшь? — по лицу Дианы пробежала тень.

Как ни старалась, а выбросить из головы отца своих детей она не могла. Да и из сердца тоже.

— А вдруг нет, не спился?

— Малыш, ну каковы шансы? А найти его, убедиться, что он совсем опустился… Яська этого не переживёт, да и мне… Не знаю, как смогу это вынести, — Диана взялась за очередную сигарету.

— Я понимаю. Но знаешь, я бы всё-таки попыталась.

— Ань, если бы у меня была надежда, что у него деньги есть, хотя бы маленькая, я бы, конечно, попробовала. Сама понимаешь, не в нашей ситуации источниками финансовыми перебирать, но… Смотри, его сократили, он запил, постоянной регистрации у него нет. Я вообще не удивлюсь, если он уехал на историческую родину.

— Думаешь?

— Я бы, наверное, так и сделала: жить-то где-то ему нужно.

Аня отчётливо пожалела, что затронула эту тему. Грусть в голубых глазах Дианы была почти бесконечной.

— Слушай, Ди. Есть же вариант! Ну, с деньгами есть! — Аня подскочила со стула.

— Какой? — голос женщины заметно оживился.

— Только это страшный-страшный секрет. Пока. Я, понимаешь, песни начала писать. На продажу, — затараторила Аня.

— Умничка. Это прекрасно, что ты нашла способ заработка.