Тяжелая жизнь (2/2)
— Ты врал мне.
— Просто хотел побыть наедине с собой без твоей опеки и охраны, — Матвиенко быстро меняет тему, понимая, что ходит по минному полю, шаг вправо, шаг влево - расстрел. — Почему ты закрываешь мой бар?
— Он перестал приносить прибыль, его дорого содержать. Да и он тебе больше не нужен, — с этими словами Губерниев начинает поглаживать мужа по затылку. — Знаешь, Серёж, я тут подумал и принял решение, что нам пора завести ребёнка, я уже выбрал суррогатную мать, так что в ближайшем будущем ты станешь отцом.
— Что?! — Серёжа опешивает. Он откидывает огромную руку со своего затылка. — Никакого ребёнка не будет, с тобой в одном доме точно.
— Что ты только что сказал? Повтори?!
— Никакого ребёнка не будет! Ты же с его рождением запрёшь меня в четырёх стенах, я на такое не подписывался.
— Запру? Неужели ты не понимаешь... Это всё потому что я люблю тебя!
— Любишь?
Серёжа не верит собственным ушам. Он подавляет нервный смешок, а затем говорит:
— Ты любишь это лицо, конечно, оно же так напоминает тебе твоего жалкого отца.
— Не смей так говорить о моём отце!
После этих слов Дмитрий заносит руку в попытке ударить, Серёжа в ту же секунду шугается, а затем видит, что Губерниев тормозит. То ли адреналин в крови зашкаливает, то ли Серёжа действительно ёбнулся, но он начинает серьёзно смотреть на этого человека, на его лице впервые за три года расцветает ухмылка, сумасшедшая ухмылка.
— Давай! Ну же! Ударь меня по этому лицу, и мы закончим всё здесь и сейчас!
Дмитрий молчит, а затем достаёт из-за пазухи пистолет, направляет его на своего мужа.
— Если ты хочешь закончить здесь и сейчас, то стреляй, ну же! Мы уйдём из этой жизни вместе! Сначала ты, а потом я, мы всегда будем вместе!
Серёжа в ахуе, его начинает трясти, Губерниев смотрится зверем, его правда ничто не остановит. Матвиенко понимает до чего довел, но проститься так с жизнью он не готов: не здесь, не сейчас. Он понимает, что выбора у него мало, но если уходить из жизни, то точно не с этим мудаком. Он в одну секунду откидывает пистолет. И пока его муж не понимает, что происходит, он в одно движение открывает дверь машины и бежит со всех ног. Добегая до обрыва, Серёжа останавливается на краю.
— Прощай, Сергей Матвиенко…
Его тело со стремительной скоростью летит вниз, он больше не слышит, он больше не видит, он больше не почувствует той боли, что ощущал на протяжении всех этих лет. Всё кончится вот так, просто и безраздумно, а тем временем вода начинает окутывать бренно опускающееся тело на дно, больше не будет боли, больше не будет страданий…
%За три часа до случившегося%</p>
Дима покидает клинику, когда все пациенты уходят довольные. Сегодня он назначил три операции на ближайшую неделю и у этих пациентов, в отличие от того мужчины, который почему-то так отчётливо запомнился, сам не зная чем, были серьёзные проблемы. Пережитки прошлого, такие как: ожоги, порезы, пулевые ранения и подобные шрамы. Обычно Позов не спрашивал у пациентов откуда они, просто потому что знал, что это малоприятная тема и вряд ли ему стоит её задевать.
Он успел уже созвониться с дочкой, та сообщила, что её «тайный поклонник» вновь оставил ей записку. Ой, как настораживал Диму этот тайный поклонник, ну не может нормальный человек два года подряд наблюдать за маленькой девочкой, не предпринимая ничего. Зачем он это делает? Более того, Позов до сих пор не знает, кто он, как бы он не пытался это выяснить, тот будто невидимка, так внезапно появившийся и до сих пор не исчезнувший. Он каждый раз беспокоится, когда дочка после тренировки не берет трубку, а вдруг этот хрен с горы её похитил, и теперь его маленькая девочка неизвестно где. Отцовское сердце всё же беспокоится.
Но и с другой стороны, этот человек странный. Если бы он хотел получить какую-то выгоду с Савины, он бы давно это уже сделал, но вот уже как два года этот человек лишь оставался сторонним наблюдателем. От этих бурных размышлений Диму вырвал звонок, на экране появилось до приятных коликов в сердце знакомое лицо. Позов сел в машину, снимая трубку:
— Да, Данил, я думал, что ты исчез.
Шутя в своей привычной манере, сказал Позов, на его лице сияла улыбка, он так давно не разговаривал со своим любимым, так давно его не видел, но долго эта эйфория не продлилась. В следующую секунду на той стороне звонка послышался чужой мужской голос:
— Дмитрий, мне очень жаль, но ваш муж скончался. Даниил Торецкий попал в аварию, из-за многочисленных повреждений внутренних органов нам не удалось его спасти. Примите мои соболезнования.
Рука выпускает телефон, тот падает на пол. Дима смотрит вперёд, но ничего не видит, он ничего не слышит, всё тело будто парализовало. Он сглатывает несколько раз подряд, пытаясь переварить информацию. Но мозг упорно отказывается верить в происходящее, быть того не может, такого не должно было случиться, почему именно он? Все эти вопросы возникают в голове пластического хирурга, пока он не приходит в себя.
Солнце уже скоро начнёт завершать свой очередной круг, уступая место ночи. Позов поднимает упавший телефон и, увидев время, понимает, что просидел так около часа. Он обессиленно падает головой на руль. В голове ничего, кромешная пустота.
— Нужно собраться, Савина ждёт дома.
Напоминает он себе. Спустя десять минут он наконец заводит машину и направляется в первый алкогольный магазин, бутылка виски незамедлительно оказывается в его руках. Честно сказать, он не помнит как оплачивает покупку, не помнит как заводит машину, он даже не помнит как едет к чёрту на куличике. Позов выходит из машины, понимая, что оказался на берегу, ранее ему неизвестному. Подле него ни души, лишь волны, бьющиеся о берег. Он только успевает вскрыть бутылку, когда видит проплывающее неподалеку тело. Сам не зная с чего вдруг, он срывается с места, кидается в воду, вытаскивая этого недоутопленника. На суше он его откачивает, делая искусственное дыхание и прямой массаж сердца. Только когда пострадавший приходит в себя, начиная откашливаться, Позов понимает, что это тот самый пациент, которого он спровадил с утра.
— Зачем вы меня спасли?
Слегка оклемавшись, интересуется Серёжа, восстанавливая дыхание. Он смотрит так непривычно, так странно, пластический хирург готов поклясться, он видит в этих карих глазах незримую ранее боль, страдания, будто окунается в чужой мир с головой. Что это с ним? Неужели потеря любимого человека так на него повлияла? Глупость какая, быть такого не может.
— Что значит ”зачем”? Это вы зачем пытались утопиться?!
Дима возмущён до глубины души. Однако его оппонента мало это заботит, он лишь криво ухмыляется, после чего выдаёт:
— Я не пытался утопиться, я прыгнул со скалы тут недалеко. Хотел закончить всё это, но вы мне помешали.
— Ты точно сумасшедший.
Позов в полнейшем ахуе. Как человек вот так просто может лишить себя жизни, он просто не понимает. У всех бывают трудности и сложный период в жизни, у всех есть свои проблемы и свои тараканы в голове, однако это не означает, что единственный выход — это самоубийство.
— Сумасшедшим я был, когда согласился выйти за этого человека, а это вполне себе логичный исход. Единственное, что меня может спасти — другое лицо.
— И как же вам это поможет?
— Его одержимость, связанная с моим лицом, наконец иссякнет, я не хочу закончить, как его отец. Хотя, впрочем, вас это мало касается, уходите, а то ещё вас приплетут. Не хочу, чтобы из-за меня в очередной раз пострадали невинные люди.
Что движет сейчас Позовым, он просто не знает. Будь он в нормальном состоянии, то порасспрашивал бы этого человека о проблемах его жизни, предложил бы какую никакую, но всё же помощь, там психологическую или помог бы нанять хорошего адвоката, который разведёт его с этим неизвестным пока ему человеком. Но сейчас он ни с того ни с сего выдаёт:
— Я помогу вам, просто так помогу… Моя машина недалеко, поедем прямо сейчас, расскажете всё по дороге, думаю, нам стоит провести операцию ночью, вас же будут разыскивать?
Серёжа лишь кивает, а затем, поднявшись на ноги, бредёт к чужой машине. Позов прежде чем сесть туда открывает багажник, доставая плед, он сам не знает, зачем его с собой возит, а вдруг понадобится? И надо же, правда понадобился, он укутывает своего будущего пациента, после чего они трогаются с места, оставляя бутылку виски стоять на том проклятом берегу.
На улице темнеет быстро, когда они, покинув лес, движутся по прямой дороге. Дима всё же спрашивает:
— Что с вашим лицом не так? Почему именно его?
— Это лицо напоминает ему отца. Изменив его, я смогу закончить то, что никто из нас не смог бы завершить. Кто-то должен был поставить точку в этой истории и если этой точкой будет смерть… то лучше я лягу под нож, изменив себя полностью. Только так я смогу выжить.
Позов не отвечает, продолжая ехать дальше.
%%%</p>
На улице ночь, однако по всему лесу, на всевозможной глубине рыщет охрана вместе с собаками. Губерниев не даст ему так просто уйти, он чувствует, что тот жив, чувствует, что он рядом. Дмитрий любит его и не даст ему уйти. Он уже потерял отца. Серёжу он не потеряет.
— Ищите лучше! Вы должны его найти! — кричит бизнесмен своим подчинённым.
На улице начинается дождь, но поисковые работы так и не останавливаются. Этот человек правда не остановится ни перед чем, он найдёт своего мужа! Обязательно найдёт!
%%%</p>
В клинике Позов отчерчивает те зоны, которые ему будет нужно прооперировать. Матвиенко всё это время молчит. Позже он надевает операционный халат и самовольно ложится на стол. Сейчас его жизнь всецело зависит от этого человека со скальпелем в руках. Когда наркоз начинает действовать, Серёжа осознаёт, что здесь и сейчас его жизнь поделится на ”до” и ”после”.