Тяжелая жизнь (1/2)

«— В жизни мы много раз понимаем, что мир на самом деле очень мал. И каждый из нас однажды встретит незнакомца, чья судьба загадочным образом окажется переплетена с его. Плохо это или хорошо, переплетение этих судеб просто невероятно.»

«Pinocchio»</p>

Утро обычных людей начинается с прекрасного солнца, светящего сквозь закрытые шторы, с чашечки благоухающего кофе, ну, или же с объятий любимых людей. И вроде нашему герою могут позавидовать тысячи, миллионы людей. Его супруг — известный на весь мир бизнесмен, имеющий собственную компанию, «прекрасный» характер, и «счастливого» мужа в придачу. У Серёжи в этой жизни правда есть всё: дом, машина, свой небольшой бар. Чего ещё он может желать? Да такого прекрасного мужа, как у него, просто на всём белом свете больше не сыскать.

Думаете эта история про счастливый брак и замужние хлопоты? Хотел бы Матвиенко, чтобы всё было именно так. В его муже, правда, никто не видит изъяна, одного большого изъяна. Все считают его чуть ли не господом богом, вот только под этой маской Дмитрий скрывает обличие зверя. Но, к большому сожалению, об этой стороне, как казалось ранее, любимого человека Серёжа узнал отнюдь не сразу. Хотя, если быть честным с самим собой, понял наш герой это только после возвращения домой из прекрасного свадебного путешествия. Тогда он даже не подозревал, что с этого момента его жизнь превратится в ад.

На часах семь тридцать утра, Серёжа моет чашку из-под кофе, выпитого им с утра, когда со спины подходит Губерниев. Он обнимает мужа за талию, властно притягивая того к себе. У Матвиенко сердце в пятки опускается лишь от одного прикосновения этих рук. Дмитрий запускает руку в его слегка отросшие волосы и тянет их на себя, заставляя владельца негромко айкать.

— Сколько раз я тебе говорил: не смей отращивать длинные волосы, ты так хорош, когда они подстрижены. Убери их и не зли меня, лапуля.

Это «лапуля». Серёже прямо сейчас хочется развернуться и со всей мочи врезать ножом этому человека, да так, чтобы тот захлебнулся собственной кровью. Эти мысли его посещают который раз. Нож лежит неподалеку, стоит только дотянуться, и все мучения кончатся, но Матвиенко в который раз одёргивает себя, затыкая свои эмоции куда поглубже, отдавая предпочтение разуму. Во-первых, он сядет. Поверьте, если бы его останавливало только это, его мужа уже бы не было на этом белом свете. А во-вторых, он знает, что, если дать волю эмоциям, можно и самому отхватить, всё же Губерниев сильнее, и как бы Матвиенко не пытался оправдать очевидный факт, разум всегда находился где-то неподалеку. Поэтому он лишь в очередной раз говорит:

— Хорошо, дорогой, у меня просто не было времени.

Мужчина убирает руки с талии, заставляя Серёжу наконец облегчённо вздохнуть, но расслабиться он не успевает, рука бизнесмена резким движением хватает его за шею, начиная сдавливать, он приближается почти к самому уху и произносит:

— Тогда чем ты всё это время был занят?!

Серёжа роняет чашку, этот тон не предвещает ничего хорошего. Он быстро успокаивает бешено стучащее сердце, аккуратно касается руки своего благоверного, заставляя его ослабить напор, и поворачивается к тому лицом, смотрит недолго, пытаясь вложить во взгляд как можно больше правдоподобия или доверия. Он сам не знает, что сейчас будет выгодной партией для него. Губерниев смотрит, но молчит, будто выжидает. Серёжа прекрасно знает этот взгляд, медлить нельзя, нужно срочно что-то сказать, иначе со следующим действием его голова соприкоснётся с полом.

— Хотел побыть с тобой, вот и не подстригся.

Глаза Дмитрия приобретают более живой вид: таким его обычно видят люди, а Серёжа лишь может выдохнуть, понимая, что хотя бы сейчас его оставят в покое. Он аккуратно поправляет галстук любимого, будто подтверждая свои слова, улыбается так, будто никогда и ничего не было, будто он любит этого тирана всем сердцем и душой, как три года назад. Спустя пять-семь минут бизнесмен уходит на работу, даже не попрощавшись. Как только дверь за ним закрывается, Матвиенко опускается на пол, хватаясь за голову трясущимися руками.

— С этим надо что-то делать, — говорит он сам себе дрожащим голосом. И так каждое утро.

В это время на экране тихо гуторящего над ухом телевизора слышится приятный мужской голос. Мужчина на экране похож на врача, девушка – ведущая или интервьюер – задаёт ему вопросы, на которые тот с улыбкой отвечает. И Серёжа бы сейчас пропустил всё это мимо ушей, если бы не услышал слова. Слова, которые могли спасти его жизнь:

«Я просто даю шанс начать новую жизнь тем, кто страдает. Обычные хирурги спасают жизни, а пластические — души пациентов».

Внутри мужчины, запертого уже три года в клетке, просыпается луч надежды. Он смотрит на этого человека и, сам не зная почему, верит ему. Его жизнь может стать прежней, он сможет жить спокойно, не боясь каждого шага и шороха, когда его благоверный возвращается с работы. Нужно только решиться всего на один маленький шажочек. Знаете, на месте нашего героя многие бы засомневались, но с него хватит, он уже и так многое пережил, так что ему правда нечего терять.

Он смотрит на экран, отчётливо запоминая лицо врача-хирурга. В бегущей строке мельком называют клинику и фамилию врача. Это становится последним белым флагом для Серёжи. Он поднимается с пола, ища свой телефон. Клинику, оказывается, найти проще некуда, одно нажатие и пациент записан на приём, но Матвиенко знает любой его шаг, так что он лишь запоминает адрес, вызывает такси, якобы уезжая в свой бар, а сам на общественном транспорте добирается в клинику.

%%%</p>

Операция идёт три часа. Дима покидает операционную, снимая попутно перчатки. Сегодня его пациенткой была девушка лет тридцати шести. Из-за ожога лица она не могла нормально жить, поэтому пришла к лучшему пластическому хирургу Москвы. Позов всегда специализировался на таких пациентах в отличие от его коллеги Дмитрия Хрусталёва, тот оперировал всех подряд, меняя внешность людей до неузнаваемости, и всегда оправдывал себя тем, что пациенты сами того желают.

Иногда Позов задумывается, может коллега и прав, но он не готов менять людей до неузнаваемости. Он то и в медицину пошёл, чтобы помочь людям, а когда понял, что сможет помогать пострадавшим пациентам избавляться от шрамов и пережитков прошлого, которые портят их жизнь, сразу решил стать пластическим хирургом.

Но, даже несмотря на его условия, выбить хотя бы минуту спокойного отдыха просто не получается: так, после операции к нему подбегает Надечка. Медсестра как всегда счастливо улыбается, что удивляет пластического хирурга, нет, он любит свою работу, но постоянно улыбаться даже он не способен, зато может помогать людям и ему этого достаточно.

— Дмитрий Тимурович, у вас пациент на приём.

— Уже? Разве мы не договаривались на три?

— Это другой пациент, мужчина лет тридцати, тридцати пяти.

— Хм, интересно, спасибо, что предупредила.

После этих слов хирург прощается с медсестрой и идёт в свой кабинет, попутно думая, кто именно мог явиться к нему. Все пациенты, что были записаны на приём, просто-напросто ещё не должны были прийти, и Позов, честно говоря, надеялся отдохнуть хотя бы часок, а тут на те, получите и распишитесь, но делать нечего, он сам выбрал такую профессию. Он заходит в кабинет, ожидая увидеть кого угодно, но точно не мужчину, чьё лицо, да и тело в целом вряд ли напоминает жертву несчастного случая.

Мужчина сидит на стуле, нервно постукивая пальцами, и будь Дима психологом, тут же подумал бы, что дело в тревожности, но он врач другой специальности, так что с такими проблемами просто не может помочь. Мужчина одет в серую водолазку, его волосы слегка свисают, но он будто не придаёт этому совершенно никакого значения, неподалеку лежит чёрная кепка, чёрные джинсы украшают подкаченные ноги, да и чёрные кроссовки явно говорят о достатке этого человека. Если честно, Позов в упор не видит, что могло привести этого человека к нему.

— Добрый день, как вас зовут и чем я мог бы вам помочь?

— Добрый день, можете обращаться ко мне Сергей. Я бы хотел вас попросить изменить моё лицо.

— Простите, но я не специализируюсь в этой области. Советую вам обратиться к моему коллеге, хотите запишу вас к нему на приём?

— Нет, мне нужны именно вы. Вы же тот самый хирург, вы точно можете мне помочь.

— Если у вас душевные терзания, то это вам не ко мне, а к психологу, поверьте, изменив лицо от них вы не избавитесь.

— Значит, вы мне не поможете? — спрашивает Сергей с надеждой в голосе и, получив от пластического хирурга отрицательный кивок, он надевает маску и кепку и покидает кабинет врача.

Как только дверь за пациентом закрывается, Дима откидывается на спинку кресла, разминая шейные позвонки. Он честно не понимает таких людей, хотя он и не богач может именно из-за этого. Но в его жизни и так всего хватает. У него замечательный молодой человек, находящийся в командировке, дочка, достигшая возраста семи лет, занимающаяся фигурным катанием. В общем, в его жизни всё хорошо. Или не совсем так.

Хотя зачем он обманывает себя? Его молодой человек уже неделю не выходит с ним на связь, он уехал в командировку, а его и след простыл. Дочку уже в третий раз опрокидывают с отборочных, так как у неё нет личного тренера, а таких денег, чтобы помочь дочке, у Димы просто нет. В двух словах, он может помочь многим, но так и не может полностью помочь себе.

%%%</p>

Серёжа идёт по улице, его надежда рухнула, с треском разбиваясь о бетон. Он не готов принимать факт того, что его жизнь продолжит рушиться, он не хочет потерять эту появившуюся маленькую надежду. С этими мыслями он доходит до катка, где тренируются будущие и действующие фигуристы. Для него лёд всегда был отдушиной, более того, Серёжа занимался фигурным катанием на протяжении всей своей жизни, ну, точнее будет сказать, сколько себя помнил.

А потом он вышел замуж и всё: его карьера ушла вместе со спокойной жизнью в полное небытие. Так теперь он мог только издалека смотреть на людей, покоряющих лёд, думая, что хотя бы у них всё получится несказанно лучше. Конечно, в городе много таких катков, где фигуристы лучше и профессиональнее, но Серёжа ходит сюда не просто так. Несколько лет назад его внимание привлекла девочка: упорная и настырная малышка. Он всегда наблюдал за ней издалека, а затем оставлял записку и небольшую шоколадку около её сумки для коньков.

«Старайся, у тебя все получится!»

«Следи за ногами, делай упор на правую»

«Отлично сегодня откатала. Так держать!»

Серёжа был уверен, что девочка его не видела, за эти годы он научился быть невидимым, где угодно и когда угодно. И если ему выпадала возможность сбежать сюда, он с удовольствием это делал. Но сегодня малышка тренировалась иначе, не так как всегда. Её движения, да и улыбка в целом куда-то попросту пропали, она делала всё без энтузиазма, будто что-то случилось. Ближе к концу её тренировки Серёжа в очередной раз покупает шоколадку и, оставляя фиолетовый стикер, спрашивает:

«Всё хорошо? Эй, принцесса, если тебя кто-то расстроил, не обращай на них внимания».

«Завистников может быть много, но поверь моему опыту, ты сияешь на льду!»

После этих слов Матвиенко в очередной раз покидает лёд, так и оставаясь тайным поклонником этой маленькой фигуристки. Он идёт в свой бар, думая, что там сможет расслабиться, но судьба-злодейка в очередной раз кидает его через прогиб. Так, зайдя в бар, он видит суетящихся барменов и официантов. Он подходит к Оксане, которая зачем-то собирает собственные вещи.

— Окс, что происходит?

— Серёж, твой муж нас закрывает…

— Что?! Как?! Что за глупость? — возмущается хозяин.

Он не был предупрежден, да и что такого он сделал, что Губерниев решил прикрыть единственное место, где он мог находиться без надзора мужа-тирана хоть сутки, хоть двое, хоть трое? Была бы его воля, он бы сюда переехал на ПМЖ. Суркова лишь пожимает плечами: откуда ей знать, что этому бизнесмену взбрело в голову? А затем её лицо чернеет на глазах. Серёжа лишь по одному взгляду понимает, что к чему. Он сглатывает, оборачиваясь в сторону выхода, и видит охрану с чёрной машиной и тонированными стеклами. Теперь всё становится на свои места.

«Он узнал, что меня здесь не было» — подмечает про себя Матвиенко и идёт к выходу.

Он даже не спрашивает, молча садится в машину на переднее сиденье. Тогда Губерниев трогается с места, увозя Серёжу хрен его знает куда. Они едут десять, двадцать, тридцать минут. Серёжа уже начинает терять счёт времени, на улице уже солнце уходит в закат, когда они останавливаются в какой-то глуши. Рядом лишь лес и обрыв с бушующими волнами.