1. (2/2)

- В Ос Альте, наверное, очень красиво, - осторожно произнесла Алина, пряча свое смятение в букете цветов, которые пахли пряно и душно.

Пригревало солнце, на голубом небе не было ни облачка, горожане спешили по своим делам, бросая на пару многозначительные взгляды, улыбались и здоровались. Алина старалась игнорировать двусмысленные ухмылки. В конце концов, она не позволяет себе лишнего, хотя статный и симпатичный Вениамин ей и нравился. Но провести с ним даже одну ночь было бы не самым разумным решением.

- Очень красиво! - с жаром ответил Вениамин, - чистые широкие улицы, мощеные камнем, представляете все мощеные камнем, даже самые маленькие на окраине города. Дворцы, парки и скверы, площади и фонтаны, церкви и соборы. Великолепная набережная! А в центре даже установили фонари! Теперь вечерние прогулки вовсе не опасны. А знаменитые двойные стены? А отремонтированный Большой дворец? Вы должны это увидеть, Ксения! Каждый дворянин стремится украсить свой особняк как-то по-особенному. Устраиваются бесконечные приемы, балы, пикники и театральные представления! Некоторые посещает сама царица Анна!

«Ничего нового», - с умешкой подумала Алина, - «аристократия развлекается, остальные работают». Ее так и подмывало спросить о Малом дворце, о гришах, но она не смела. Интерес ее был бы слишком явным и даже, наверное, подозрительным.

Никто не любил разгоры о гришах. Их старались сделать, как можно, более незаметными, обычными членами общества, хотя иметь, например, личного целителя было признаком статусности. Дарклинг, который всегда вел гришей к величию, наверное, позеленел бы от злости, если бы узнал об этом. О том, что его народ растворился среди отказников.

А в глухих местах, подобных той деревне, в которой жила Алина, гришей и вовсе до сих пор считали ведьмами да колдунами, а их дар, по мнению жителей, только зло нес людям. И таких мест по всей стране было немало.

Да, уже даже во Фьерде на гришей не охотились, не сжигали на кострах, в Шухане больше не было лабораторий для опытов над гришами, по крайней мере, открытых и официальных, в Керчии больше не продавали гришей как наиболее ценных рабов, но, тем не менее, нигде их не любили, везде относились с настороженностью, а иной раз с неприязнью и опаской. Хотя Алина слышала, что в Ос Альте в Академии наук есть и гриши, которые пишут научные труды по Малой науке, в том числе пытаются объяснить ее отказникам. Алина не знала, каковы их успехи на данном поприще, но сам порыв заслуживал уважения.

- И что же, в столице безопасно? - спросила Алина, - нет народных волнений?

Вениамин помрачнел, тон его стал жестче.

- В Ос Альте всецело поддерживают царицу Анну в ее законных притязаниях на престол.

- Законных ли? - приподняла бровь Старкова, глядя на то, как губы мужчины сжались в одну тонкую линию.

Он был таким юным, по сравнению с ней, идеалист и патриот, занявший сторону царицы Анны, второй дочери Федора, которая захватила трон, потеснив старшего брата, которого, по правде говоря, не слишком-то и любили в народе и в армии, где своей была неугомонная принцесса. Последний факт решил все. Анне удалось поднять полки против собственного брата, который, как говорили, грозился заточить своенравную сестру в монастырь, уж слишком она пыталась вмешиваться в дела государства, чего царь не терпел.

Алине грустно было взирать на распри между Ланцовыми, от которых, к тому же, могла пострадать Равка, а за нее Заклинательница Солнца болела всей душой.

- По закону, который принял покойный царь, он мог оставить трон тому, кого сам назначит. Это вовсе не должен был быть старший сын, - ответил Вениамин.

- Завещания царя не было, - парировала Алина, заставляя молодого человека бросить на нее недовольный взгляд, в котором, впрочем, мелькнула победная искра.

- Вы ошибаетесь, Ксения, - торжественно возвестил помощник бургомистра, - завещание царя нашли, в нем наследницей указана Ее Величество царица Анна!

Он торжествующе посмотрел на женщину. Алина едва удержалась от того, чтобы желчно не прокомментировать, что завещание нашли так вовремя, что было удобно для царицы, которую поддерживала, отнюдь, не вся страна. Впрочем, простым людям, особенно в отдаленных районах, таких, как предгорья, было все равно, кто на троне, лишь бы новая власть жить не мешала. Пока она не мешала. В завещание скоропостижно скончавшегося Федора Алина не верила ни на мгновение, но это было более не ее дело, хотя она и стралась следить за политической жизнью Равки.

- Вы знаете, Ксения, - продолжал Вениамин, глаза его горели, - Ее Величество совершенно очаровательна, столько живости, такта! Она умеет расположить к себе людей. Не говоря уже о том, что она очень красива. Конечно, - он поднес руку женщины к губам, - не так, как вы.

Алина благодарно склонила голову, чувствуя тепло в груди. Всегда приятно, когда тебе говорят комплименты, а настойчивые ухаживания, не сдающегося Вениамина не могли не подкупать, не мог не подкупать его горящий взгляд, полный восхищения и обожания, его пылкие комплименты и деликатные, почти робкие касания. Он желал ее. Алина понимала это, но опасения и осторожность были сильнее.

Они повернули к площади, откуда доносились звонкие и сильные голоса. По улице спешила толпа, люди переглядывались, перешептывались, в глазах их горело любопытство.

- Что происходит? - вполголоса спросила Алина.

- Новые проповедники, - поморщился Вениамин, - не знаю, зачем его превосходительство разрешил, но, - молодой человек пожал плечами, - как есть. Впрочем, их речи даже интересны. И в столице среди правящих кругов у них немало сторонников. Духовник царицы поддерживает их.

- И что же они проповедуют? - заинтересованно спросила Алина.

Они медленно двигались к площади, голоса становились все громче, людской поток все плотнее.

- Возвращение Санкта Алины и Беззвездного святого.

Алина запнулась, пальцы ее машинально стиснули руку Вениамина, который покосился на нее удивленно.

- Вы побледнели, Ксения, - в голосе его было полно искреннего беспокойства, - все в порядке?

Алина смогла только кивнуть.

- Откуда такие речи? - спросила враз осипшим голосом, ненавидя себя за эту слабость, вспоминая свой недавний мимолетный страх и боль в плече, которая, казалось, пряталась под кожей, только и дожидаясь своего часа.

- Какая-то очередная юродивая, - отозвался помощник бургомистра, - пророчит возвращение святых и, более того, - мужчина хохотнул, - их союз.

Старкова похолодела, нервно облизнула пересохшие губы. Во рту поселился противный кислый привкус, а сердце сбилось с ритма, заставляя голову неприятно кружиться. Будь они в Малом дворце, Алина уже бы вертела головой в поисках сердцебита, который так издевался бы над ней, как в свое время любил делать Иван с разрешения своего повелителя. Но они были далеко от Ос Альты и прибежища гришей, Иван был мертв, а его хозяин надежно заточен самой Алиной, обречен на вечные муки.

Он никак не мог вернуться! Это было невозможно!

- Чего только не придумают люди, - тихо произнесла Алина, стараясь контролировать свой голос, все еще чувствуя, как неприятно тянет в груди, руки ее дрожали, похолодели кончики пальцев, а на солнце будто бы набежала тень. Затмение.

Старкова резко вскинула голову, чтобы увидеть, что это всего лишь облачко закрыло солнечный диск, а потом, движимое воздушными потоками, двинулось дальше, заставляя Алину сощуриться и отвести взгляд, чтобы увидеть толпу, которая завороженно слушала молодого проповедника в темном балахоне. Болезненного вида юноша говорил громко и вдохновенно.

- ...ведь тьма не может существовать без света, но и свет бы погиб без тени, в которой можно спрятаться от палящего солнца. Без солнца ни один предмет на этой земли не дал бы тени! Они едины и в то же время находятся в постоянной борьбе. Но придет время, и борьба эта превратится в крепкий союз, потому что в самой природе, что нас окружает, заложен закон, по которому свету и тени суждено прийти к балансу, дополняя и направляя друг друга!

Тебе суждено стать моим противовесом.

Толпа радостно заворчала, Алина стояла, оцепенев, не в силах сдвинуться с места, и только все крепче сжимала руку Вениамина, словно боялась упасть, если отпустит.

- Какая чушь! - резко произнес у нее над ухом молодой человек.

И наваждение пропало, Алина моргнула пару раз, передернула плечами. Чушь. Вениамин был прав, самая настоящая чушь. Нет никакого единства и быть не может! И нет больше никакой борьбы, потому что Солнечная святая победила! И тьмы больше нет, ведь Каньон давным-давно уничтожен, как и его создатель!

- Идемте отсюда, - произнесла Алина, тряхнув головой, - вы правы это чушь и смертельная тоска. Я думаю, мы найдем занятие гораздо интереснее, - Алина послала мужчине нежный взгляд.

В конце концов, она все равно скоро уедет.

***

Это была хорошая ночь, но уйти Алина предпочла, не прощаясь. Во сне Вениамин выглядел еще моложе, чем был. В такие минуты Заклинательница остро ощущала свой возраст, ведь ей действительно уже много лет. Прошедшие годы порой ложились на плечи неподъемным грузом, пригибая к земле. В такие минуты Алина чувствовала себя древней старухой. Игнорируя любопытные и насмешливые взгляды слуг, Алина выскользнула через заднюю дверь в узкий переулок, который быстро миновала, выходя на широкую улицу. В столь ранний час она была пустынна.

Занимался рассвет, небо светлело на востоке, подсвечивая облака багрянцем, но запад еще оставался темным и мрачным. Свет и тьма. Единство и борьба.

Алина зло тряхнула головой, отгоняя воспоминания о вчерашней проповеди, и поспешила вниз по улице. Было тепло, вдруг резко наступила весна, зима убралась подальше до следующего года, и воздух вокруг был свежим и чистым, напоенным ароматом выпечки. Желудок женщины требовательно заурчал, но в столь ранний час едва ли где-то можно было купить еды. Алина вдруг подумала, что останься она на завтрак, и Вениамин был бы счастлив, все же этот мальчик был очень мил. Но привязываться не стоило. Одна ночь, просто, чтобы не быть одной, просто, чтобы забыть о том, что говорил этот странный проповедник с фанатично горящими глазами. В его голосе было столько силы, что он увлек толпу, очевидно, с первого слова.

Надо же, единый культ Солнечной святой и Беззвездного. Дарклинг был бы в восторге. Алина поморщилась, как и всегда, когда вспоминала заклятого врага. Сегодня он не пришел в ее сны.

До деревни можно было бы добраться и пешком, что частенько и приходилось делать, но Алине повезло. На половине пути ее догнала повозка Никиты, улыбчивого сына кузнеца, который отвозил товары в город. Он пригласил Алину поехать с ним, и женщина с радостью согласилась. Так, болтая и зевая, грызя свежие кислые яблоки, которые Никите дала с собой младшая сестренка, и от вкуса которых сводило зубы, они и добрались до деревни. Сердечно поблагодарив, Алина спрыгнула с повозки и побрела к дому.

Она щурилась, подставляя лицо яркому солнцу, и даже сняла накидку, в которой стало жарко, а потом и платок. Коса растрепалась, несколько прядок упали на глаза, Алина сдула их. Рыжий сверкнул на солнце искрами бронзы. И с привычной тоской в груди вспомнилась Женя, ее красавица-подруга. Уж она-то непременно поругала бы Старкову за небрежную прическу. Но Сафиной рядом не было, потому Алина стянула ленту с косы, позволяя утреннему ветерку играть с прядями.

Было по-весеннему тепло, пахло цветами и молодой травой, жужжали пчелы и шмели, вдалеке шумел лес, с пронзительными криками пролетали птицы, их громкое чириканье разносилось по всей округе, знаменуя весну. Голубое небо было высоким и чистым, Алина запрокинула голову, любуясь ярким цветом, таким глубоким, что кружилась голова. Женщина бездумно улыбалась, позволяя свету льнуть к коже, на мгновение забыв об осторожности, чувствуя себя счастливой и полной сил, несмотря на полубессонную ночь.

В конце тропинки показался дом, и Алина тут же насторожилась. Калитка была приоткрыта. Женщина замедлила шаг. В деревне не было воров, а в окрестных лесах и долинах не случалось разбоя, но дом, стоящий на отшибе, пусть и выглядящий небогато, все равно был лакомым кусочком для проезжих. Хотя не так-то и часто тут кто-то проезжал мимо, деревня находилась все же вдали от основных дорог.

Алина подобралась, нащупала в складках платья ножны с кинжалом, всегда брала его с собой в город, где было вовсе не так спокойно. Постоять за себя она умела и навыка этого не теряла.

Алина вошла во двор и замерла, увидев двоих молодых людей. Один из них стоял, руки его были заложены за спину, он что-то тихо говорил второму, сидящему на лавке под навесом. Лицо сидящего оставалось в тени, на коленях у него лежал Уголек, которого парень рассеянно поглаживал. Завидев хозяйку, кот тут же сорвался с колен, мяукнул, приветствуя Алину, застывшую у калитки. Молодые люди не были похожи на разбойников, но и на крестьян из деревни тоже походили мало. Алина отметила военную выправку обоих и напряглась еще больше. Они не выглядели и жителями их небольшого городка. Оба были в простой одежде и явно старались не выделяться, хотели сойти за своих в такой глуши, но дорогое сукно их дорожных одежд выдавало обоих парней с головой. Это были очень богатые люди. Завидев Алину, тот, что расслабленно до этого сидел на лавке, вскочил.

- Доброе утро! - поприветствовал, - наконец-то мы вас дождались, Заклинательница Солнца!