Часть 23 (1/2)

Любовь покрывает все грехи.</p>

Притчи 10:12.</p>

Аннабель настороженно наблюдает за тем, как Эйвон медленно, по-королевски грациозно спускается по лестнице, кончиками пальцев проводя по перилам, и на губах её при этом покоится задумчивая, блуждающая улыбка. Аннабель давит в себе иррациональное желание впиться когтями в идеальное лицо, стирая кровью и болью эту вечную маску превосходства и снисходительности. Она короткий взгляд бросает в сторону Влада, с удивлением замечая, что тот уже твёрдо на ногах стоит, и поза его хоть и кажется расслабленной, но Аннабель знает, что рука Короля уверенно сжимает эфес меча, а тени, таящиеся в углах залы, лишь ждут приказа своего Повелителя, чтобы атаковать.

― Мне было интересно, как у вас получится справиться со столь внушительным противником, ― и голос Эйвон сочится одновременно интересом и… удивлением? Словно бы она не ожидала, что у них получится просто выстоять, не то что победить. ― Должна признаться, я получила огромное удовольствие, наблюдая за вами, ― а теперь в словах чувствуется едва уловимая толика уважения. Как если бы довольно сильный лидер признал могущество своего оппонента.

Аннабель снова украдкой смотрит на Влада, но того слова Королевы не трогают, а лишь глубокое раздражение вызывают. Он медленно и глубоко вдыхает, и Аннабель знает, что Его Величество делает так лишь в те моменты, когда пытается бурю эмоций под контроль взять, чтобы не сорваться, не позволить внутренней тьме верх взять.

Эйвон окидывает зал каким-то отстранённо-равнодушным взглядом, останавливаясь на Ноэ, что сейчас тяжело опирается о каменную стену. Локид встречает её взгляд, удерживая его, и окровавленные губы растягиваются в хищном оскале. Он молчаливый вызов ей бросает, словно бы говоря, что не стоит недооценивать его даже в таком состоянии.

Попробуешь напасть ― разорву тебя на части. И плевать, если это будет последним, что я смогу сделать.

И Эйвон понимает это. Она прекрасно знает, что даже если маг и не находится сейчас на пике своих сил, невероятное упрямство, прирождённая жестокость и копящаяся в душе ярость восполнят с лихвой полностью истраченные магические ресурсы. Королева Авэриса бросает быстрые взгляды по сторонам, замечая, как Аннабель и Влад неосознанно выступают вперёд, словно бы пытаясь закрыть собой Ноэ. И алые губы растягиваются в едкой улыбке. Эйвон отступает на несколько шагов, и это красноречивее любых слов.

― Либо говори, зачем пришла, либо убирайся, ― и каждое слово ― удар смертельно заточенного кинжала, взмах хлыста, разрывающего плоть. Эйвон это понимает и медленно поворачивается к Тёмному Королю.

Теперь, когда внимание её больше не приковано к магу, Аннабель тихо подходит ближе к нему, окидывая быстрым взглядом. Она напряжённо губы поджимает, когда замечает множество рваных ран, продолжающих сильно кровоточить, испарину на лице, нездоровую бледность и чёрную сетку вен, что сейчас отравлены ядом. Аннабель ничего не говорит, не предлагает ему помощь, не задаёт ни единого вопроса, но становится совсем рядом, плечом прикасаясь к его и незаметно кладя руку на мужскую талию. И так молча, лишь одним движением она говорит, что тот может опереться о неё, перенести часть своего веса, чтобы не было так тяжело стоять, ведь по всему телу то и дело прокатывается волна дрожи и боли. Ноэ отвечает на это хмурым взглядом, кивком головы указывая на то, что она и сама в вертикальном положении находится только благодаря собственному упрямству и силе воли. Аннабель лишь выгибает бровь, но и шага назад не делает. И их молчаливое сражение могло бы продолжаться очень долго, если бы очередной приступ боли не выбил весь воздух из лёгких Ноэ. Он чуть наклоняется вбок, чувствуя, как хватка Аннабель на его спине и талии становится сильнее.

― Армии Королей полностью готовы и выдвинутся через два дня, ― громогласный голос Эйвон разрывает тишину залы, и Влад тут же весь подбирается, всё свое внимание обращая к Королеве. ― Они призвали всех. Абсолютно. Всех низших демонов, самых омерзительных тварей, порождённых бездной, огненных драконов, которых выводили специально для сражений в воздухе, магов и полукровок. Всю грязь, которую только изрыгала из себя Преисподняя.

― Сколько? ― вопрос Влада короткий, лишённый каких-либо чувств или эмоций. Вопрос лидера, Короля, готовящегося к сражению.

― Десять тысяч, не меньше.

Аннабель обменивается с Ноэ одинаково встревоженными и отчаянными взглядами, в которых медленно, но верно умирает любая надежда на то, что они переживут эту битву. Десять тысяч. Даже если собрать всю армию Лимба, силы Верховного мага, Тёмного Короля и Архангела, то они всё равно будут в проигрышной позиции, ибо на стороне Правителей новейшая военная техника, численное превосходство, опыт и жажда крови, что взращивалась в душах долгие тысячелетия.

― Взломаны не все печати, ― вдруг произносит Влад, на что Эйвон лишь снисходительно улыбается.

― Брось, им уже плевать на печати. Даже если у Мастера ничего не выйдет с освобождением Князя, они всё равно развяжут войну. Слишком долго находились в заточении, слишком долго голодали, слишком долго были на вторых ролях. Если держать льва на привязи и раз в месяц кидать ему обглоданную кость, то рано или поздно голод вытеснит покорность, а затем на смену ему придёт ярость.

― Они хотят сделать местом бойни мир людей, верно? ― спрашивает Ноэ, и слова его, тихие, произнесённые надломленным шёпотом, глухим эхом от стен отдаются.

― Скорее всего, ― Эйвон пожимает плечами. ― Мои разведчики докладывают о том, что основные силы сейчас концентрируются в Дите. Странный выбор.

― Место взлома следующей печати, ― объясняет Ноэ, ни к кому конкретно не обращаясь. ― Это просто отвлечение внимания. Дать Мастеру возможность заняться клеткой Всадника, пока разворачивается сражение.

― У Мастера не получится взломать печать, ― вдруг произносит Аннабель, старательно не замечая короткий смешок Эйвон. ― Соннелон не смог добыть нужные сведения.

― А ты в этом уверена? ― но задавая вопрос, Эйвон смотрит лишь на Ноэ. ― Уверена, что во время их страстных объятий Соннелон не смог проникнуть в разум Локида достаточно глубоко, чтобы добраться до необходимой информации?

На удивление, в ответ на это Ноэ лишь опускает голову, прикрывая глаза.

― Да ладно тебе, Локид, я бы не стала так убиваться, ― Эйвон улыбается легко и задорно, словно говорит не о судьбе нескольких миров, а о возможном дожде завтра, что может помешать её планам. ― Со Всадником или без него люди всё равно не выстоят. Так что ваши попытки потягаться с Судьбой очень увлекательны, но были обречены на провал с самого начала.

― Достаточно, ― жёстко произносит Влад, обрывая пламенную речь Эйвон. Аннабель оборачивается к своему Королю, пытаясь по выражению лица понять, что именно он думает о складывающейся ситуации, но Влад всегда очень умело контролировал собственные эмоции. Поэтому сейчас, кроме бесконечной усталости в голубых глазах и напряжённой морщинки между бровей, она больше ничего не видит. ― Аннабель и Ноэ нужно восстановить силы и отдохнуть.

Аннабель сразу поняла, что именно хотел этим сказать Влад. Её Королю нужно время, чтобы обдумать всё в одиночестве, и, судя по взгляду Ноэ, тот тоже догадался о молчаливой просьбе друга. Тем более им действительно необходимо заняться своими ранами, потому что Ноэ из последних сил старается оставаться в сознании. Да и сама Аннабель чувствует, как глаза слипаются от усталости, а тело, страдающее от разрушительного воздействия яда, буквально кричит об отдыхе. Она могла бы приготовить противоядие, но для этого им необходимо вернуться в Лимб. Аннабель обращает задумчивый взгляд к магу, и тот сразу понимает, что именно она хочет сделать. Ноэ согласно кивает, и они вместе покидают библиотеку.

Влад и Эйвон, оставшись теперь наедине, несколько мгновений смотрят друг на друга, и никто из них не желает прерывать столь тягостное молчание. В итоге первой сдаётся Эйвон, как-то грустно улыбаясь, словно в одночасье сбрасывая маску бравады и легкомыслия. И теперь Влад видит, что, как бы Королева не храбрилась, она тоже не в восторге от предстоящего сражения. Именно поэтому пришла, поэтому сообщила обо всём. Эйвон, как и сам Влад, всегда была привязана к своим подданным. И именно это сделало из них вынужденных союзников ― нежелание проливать кровь тех, кто присягнул им на верность.

― Знаешь, я никогда не была достаточно сильным лидером, ― вдруг начинает Эйвон, устремляя абсолютно потерянный и разбитый взгляд в окно, что теперь покрыто сеткой тонких трещин. ― Я не обладаю могущественной магией, не повелеваю тьмой, и во мне нет достаточно сил, чтобы противостоять тем, с кем я не схожусь во мнениях и взглядах. Когда на мои плечи опустилась королевская мантия, а голову сдавила корона, я поклялась, что сделаю всё возможное, чтобы уберечь тех, кто согласился верно служить мне, отдал свои сердца и души в мои руки, ― Эйвон оборачивается к Владу, и тот в глазах её видит те же боль, тревогу и непосильный груз ответственности, что терзали его, когда он только восходил на престол. ― Я хочу покоя для себя и своего народа. Мне не нужна война. Никогда не была нужна, на самом деле.

Влад понимающе кивает. Да, между ними было слишком много крови и ненависти. Да, в прошлом Эйвон пыталась обрести контроль над землями Лимба, и за это Влад чуть не стёр её собственное королевство с лица земли. Но теперь, спустя долгие годы, отринув мешающиеся чувства и эмоции, он понимает, для чего она всё это делала. Эйвон пыталась обрести силу, чтобы защитить своих людей, ибо уже тогда понимала, что рано или поздно спокойствию в Тёмном мире придёт конец. Они ведь оба всегда желали одного и того же. Вот только жизнь Влада состоит лишь из одних битв и сражений, и для него уже давно стало привычным делом кровью и мечом защищать свою жизнь и благосостояние своего народа. А Эйвон хотела добиться необходимого куда более простыми путями, подпитываясь энергией душ, заключённых в Лимбе.

― Мы забыли о своём истинном предназначении, Влад, ― впервые она зовёт его по имени, и Король поражённо замирает на месте. ― Сохранять баланс сил в мире, а не рушить его.

― И я в очередной раз прихожу к осознанию, что Высшие Тёмные ничем не отличаются от людей, ― отвечает Влад, встречаясь с задумчивым взглядом Эйвон.

― Возможно, ты прав, ― несколько мгновений она молчит, а потом подходит ближе к Владу, и на лице её появляется почти скорбное выражение. ― Знаешь, мне даже жаль, что мы столько лет прозябали во взаимной ненависти к друг другу. Мы ведь могли бы стать неплохими друзьями. А сейчас и исправлять что-либо слишком поздно.

― Да, мне тоже жаль.

Влад протягивает ладонь, и Эйвон, пару долгих секунд о чём-то размышляя, всё же пожимает её. И в этом рукопожатии сразу слишком много всего кроется невысказанного: благодарность, уважение, бесконечное сожаление и столь важное и ценное понимание. Понимание, воцарившееся между двумя Правителями, что хотели с самого начали лишь защитить свои народы. Хотели жить.

***</p>

Ноэ просыпается очень тяжело, буквально силой вырываясь из цепких лап беспокойного сна, где властвуют лишь тьма и холод, мучающие и так истерзанный разум. Он чуть приоткрывает глаза, тут же облегчённо выдыхая, когда замечает, что в комнате царит приятная полутьма, которую разрывают лишь частые всполохи молнии, бушующей вдали. Ноэ пытается на бок повернуться и сразу зубы стискивает, чтобы не закричать из-за боли, пронзившей всё тело раскалённым кинжалом. Локид медленно и осторожно ладонью к низу живота тянется, но кончики пальцев натыкаются на бинтовую повязку.

Аннабель.

И Ноэ тут же задыхается от накатившей волны панического страха и тревоги. Он рукой тянется к соседней части кровати, но натыкается лишь на холодные простыни и чуть смявшееся одеяло, небрежно откинутое в сторону. Ужас и паника тут же лапы к сердцу тянут. Аннабель ведь тоже была сильно ранена, и отравили её таким же омерзительным ядом, что убивает жертву медленно, затуманивая разум и лишая воли. И если его хоть как-то защищала магия и регенерация, то у неё этого ничего не было. Организм бессилен против отравления, как и у обычного человека.

― Ты чего подскочил? ― вдруг раздаётся уставший тихий женский голос, и Ноэ от накатившего облегчения не сдерживает короткого смешка, что больше на какой-то жалкий всхлип похож. Аннабель, стоящая в дверном проёме, опирается плечом о стену, скрещивая руки на груди. Волосы, влажные после душа, небрежными прядями спадают на плечи и грудь. Ноэ успевает заметить на ней широкие тренировочные штаны, спортивный топ и накинутую поверх рубашку, которая принадлежит ему. Аннабель прослеживает его взгляд и сразу всё понимает. ― Надеюсь, ты не против?

― Видеть тебя в своей одежде? Нет, что ты, ― в своей привычной развязной манере усмехается Ноэ, на что Аннабель тепло улыбается. Она подходит к постели, осторожно опускаясь почти на самый край, и внимательным взглядом проходится по лицу мага, его груди, останавливаясь прямо на том месте, где теперь явно шрам останется от отравленного меча Соннелона.

― Как себя чувствуешь? Лекарство должно было подействовать несколько часов назад, ― Аннабель аккуратно ладонь кладёт поверх бинтовой повязки, и Ноэ чувствует почти обжигающее тепло даже сквозь несколько слоёв ткани. Жар этот буквально в каждую клеточку тела проникает, согревая сердце, разгоняя тревогу и липкий страх, поселяя чувство бесконечного спокойствия и уюта в душе. В ответ Ноэ лишь кивает, не решаясь говорить что-либо вслух, ибо уверен, что голос дрогнет от обуревающих чувств и эмоций. Маг опускает руку, кончиками пальцев прикасаясь к бедру Аннабель, с волнением замечая, как та болезненно морщится. Ноэ тут же ладонь собирается отдёрнуть, но Аннабель не даёт ему этого сделать, к запястью прикасаясь, переплетая пальцы, чуть сжимая. ― Нормально всё. Не переживай, ― Ноэ на это лишь кивает, и взгляд его тут же пеленой подёргивается. Аннабель сразу понимает в чём дело. ― Прекрати.

― Что?

― Ты сейчас вспоминаешь разговор с Эйвон, потом начнёшь прокручивать в голове схватку с Соннелоном, затем медленно перейдёшь к самокопанию, ― Аннабель голову вбок наклоняет, не отнимая внимательного взгляда золотых глаз от лица Ноэ, с удивлением замечая расцветающее смущение, опаляющее жаром впалые щёки.

― Что, если она права? Что, если Соннелон успел дотянуться до нужных воспоминаний?

― И? Даже если это так, то мы всё равно уже ничего исправить не можем, поэтому отпусти. Самое главное, что эта тварь мертва, а значит, что и до Мастера теперь дотянуться проще. Мысли позитивнее.

Аннабель встаёт с постели, отпуская ладонь Ноэ, и тот неосознанно тянется вперёд, словно хочет продлить прикосновение. Маг только сейчас обращает внимание на то, что находится в спальне Аннабель. Он даже не удивлён, когда замечает, что здесь царит такой же строгий порядок, как и во всём доме: на столе аккуратными стопками разложены документы и письменные принадлежности, книги в шкафу расставлены чётко по цвету и размеру, на небольшом стуле сложенная чистая и выглаженная парадная одежда, а на спинку накинут плащ. Ноэ делает вдох всей грудью, наслаждаясь столь привычным и родным запахом свежести, цитрусов с едва уловимой древесной горечью. Маг чуть заметно улыбается, внезапно понимая, что до этого ни разу не видел её спальню.

Внезапно Ноэ взглядом цепляется за рабочий стол, на котором разложены стеклянные колбы и пузырьки, и маг ощущает тонкий аромат засушенных целебных трав. Скорее всего, именно с их помощью она приготовила противоядие, но Ноэ знает его рецепт, а также то, как сложно это сделать. Если у тебя, конечно, нет должного опыта и глубоких знаний, касающихся сильных и смертельных ядов.

― Где ты узнала о том, как именно нужно готовить лекарство? ― и Ноэ сам удивляется тому, насколько хриплый у него голос.

Аннабель тут же напряжённо замирает на месте, и Ноэ даже кажется, что она и дышать от волнения перестаёт. Она оборачивается в его сторону, и маг по одному взгляду понимает, что ответ ему не понравится.

― В карательном отряде.

Ноэ коротко кивает, не будучи даже удивлённым, ведь уже давно догадался обо всём.

― Может, пора всё мне рассказать? Думаю, что я заслуживаю знать правду.

Аннабель как-то отрывисто кивает, чувствуя, как сердце с привычного ритма сбивается. Она ведь знала, что разговор этот рано или поздно должен произойти, но как бы ни готовилась к нему, заранее нужные фразы даже заучивая, едкий страх и тревогу победить всё равно не смогла. И теперь всё тело её бьёт дрожь столь сильная, что приходится себя руками обнять за плечи, чтобы немного успокоиться. Аннабель присаживается на кровать, спиной облокачиваясь о деревянный резной столбик, и устало глаза прикрывает. Ноэ с болью в груди смотрит на то, как Аннабель сбрасывает маску уверенности и спокойствия, обнажая истерзанную в клочья душу.

― Я служила в карательном отряде пять лет, ― начинает Аннабель ровным, монотонным голосом, так и не открывая глаз. И Ноэ едва заметно вздрагивает. Дьявол, пять лет. Многие демоны, попадающие в ряды карателей, не могли там и года протянуть. Пять лет.

― Из-за чего ты там оказалась? Не по своей же воле.

― Нет, конечно, нет, ― горько улыбается Аннабель. Она делает глубокий вдох, словно с силами собирается перед тем, как в пропасть добровольно шагнуть. ― Это было наказание за убийство одного из Высших демонов. Всё произошло после дуэли.

Теперь в оцепенении замирает Ноэ.

Сразу после дуэли.

Он помнит этот день так, словно всё произошло несколько часов назад. Правители всех Королевств собрались тогда, чтобы выбрать нового Верховного мага. Все знали, кто именно займёт этот пост, ведь титул передавался по наследству. Но сын тогда действующего Верховного мага не мог похвастаться какими-либо выдающимися магическими талантами, не обладал ни собственной волей, ни лидерскими качествами, ни способностью самостоятельно принимать решения. Остальным лидерам это было даже на руку, ведь тогда у них появлялась столь удобная марионетка, что могла бы без вопросов и возражений подчиняться их приказам. Для Тёмного мира это стало бы серьёзной проблемой, и, наверное, избежать её тогда получилось только благодаря Владу, открыто выступившему против верхушки власти.

Он выдвинул в качестве своего кандидата Ноэ, предложив устроить дуэль, которая позволила бы обоим магам продемонстрировать свои умения, силы и мастерство. Для Локида это был шанс, наконец, испытать самого себя, побороться за то, чего заслуживал и что хотел получить. Влад верил, что Ноэ сможет победить, иначе и не предложил бы вообще устраивать состязания. И этот факт помогал магу двигаться дальше. Они оба готовились к этому дню слишком долго, просчитывали все возможные варианты развития событий, и исход дуэли, казалось бы, был очевиден для них. Но даже если годами планировать что-либо будешь, в решающий момент всё пойдёт не так.

***</p>

Ноэ чувствует, как обжигающий поток магии струится по венам, насыщая каждую клеточку его тела невиданной энергией, что так и просит дать ей выход, ослабить постоянный контроль. Локиду не нужно произносить заклинания: достаточно лишь мысли ― и с пальцев срываются мощнейшие молнии, врезающиеся в грудь противника, откидывая его на несколько метров назад.

Николаус даже сопротивляться не может. Он истратил почти все свои ресурсы в самом начале, обрушивая на Ноэ один удар за другим. А Локид и не пытался ответные атаки наносить, лишь непробиваемую защиту вокруг себя возвёл, дожидаясь нужного момента. Неопытные маги не умеют грамотно распределять собственные силы, тратя всё сразу, в максимально короткие сроки доводя себя до полного истощения. Локид же терпеливо накапливал, сдерживал их, выжидал, когда Николаус полностью выдохнется. Что, собственно, и произошло.

Ноэ медленно подходит к своему противнику, плавно запястьем ведя, силой своей магии поднимая его на ноги. Он позволяет яростной энергии зловеще-изумрудными волнами проникнуть в тело Николауса, ломая кости, разрывая внутренности, уничтожая сознание и разум, превращая его в ничто. Ноэ слышит, как демоны позади него срываются на истошные крики, требуя крови и смерти. Требуя представления.

И именно в этот момент Ноэ вдруг замирает. Он смотрит на Николауса, корчащегося в невыносимых муках, наблюдает за тем, как тот кровью захлёбывается. И внезапно абсолютно простая и очевидная мысль возникает в уме.

Он ведь уже победил.

Ему не нужно убивать Николауса, потому что он уже победил.

Ноэ одолел наследника могущественной семьи магов, заставил того на коленях от боли корчиться, одержал над ним верх в честной битве. Нет, он не убьёт его. Не сейчас, ведь это было бы слишком просто. Николаус останется в живых и проведёт вечность с мыслью о том, что потомок великой династии магов проиграл тому, в чьих жилах ни капли королевской крови.

Да, порой есть вещи гораздо хуже смерти.

И с этой мыслью Ноэ опускает вскинутые вверх ладони, равнодушно-отстранённым взглядом наблюдая за тем, как тяжело Николаус падает на каменные плиты. Где-то вдали раздаётся громогласный голос судьи, что оповещает всех об окончании дуэли и победе Ноэ. Локид, наконец, позволяет себе чуть расслабиться и выдохнуть.

Он ловит взгляд Влада в толпе демонов и чувствует, как тепло и радость согревают каждую частичку его существа, ибо в голубых глазах искрится бесконечное восхищение и толика тревоги за друга. Даже Аннабель, стоящая рядом, не удерживается от широкой улыбки и короткого кивка.

Ноэ отворачивается, собираясь сойти с каменного возвышения. В голове необъяснимо пусто становится, лишь единственная мысль о желанном сне бьётся, заглушая остальные чувства. Наверное, именно из-за усталости он был так беспечен и невнимателен, ибо то, что произошло дальше, настолько смазанным пятном в сознании отпечаталось.

Вот маг спускается с пьедестала, собираясь уйти, а буквально в следующее мгновение раздаётся голос Аннабель, что так отчаянно зовёт его по имени. Ноэ разворачивается, но слишком медленно. Он даже не успевает ладони вскинуть, чтобы возвести вокруг щит. Но это и не требуется, потому что между ним и Николаусом, решившим нанести подлый удар со спины, тут же встаёт Аннабель. Она закрывает Ноэ собой и, даже не думая ни секунды, вонзает лезвие меча, на котором сразу вспыхивают рунические символы, в грудь мага.

Аннабель только что спасла Ноэ жизнь.

И обрекла собственную на погибель.

***</p>

― Отец Николауса хотел, чтобы судьи вынесли высшую степень наказания, ― продолжает Аннабель абсолютно бесцветным голосом, заново проживая тот день. ― Но вмешался Влад, напомнил, что Николаус сам сознательно нарушил главное правило магической дуэли ― никаких ударов со спины. Поэтому судьи и Правители сошлись во мнении, что пятилетняя служба в карательном отряде для полукровки будет хорошим наказанием. Ни для кого никогда секретом не было, что такие, как я, долго в рядах карателей не задерживались.

Ноэ несколько минут молчит, чувствуя, как стук сердца все остальные звуки заглушает.

― Значит, когда мы с тобой разговаривали после случившегося и ты сказала мне, что в качестве наказания тебе придётся выполнять особые поручения Правителей, ты лгала, ― Ноэ тяжело сглатывает, болезненно жмурясь, ощущая, как слова горечью на языке остаются.

― Это было необходимо.

Голос Аннабель тут же приобретает стальные нотки, а взгляд золотых глаз, прямой и не выражающий ни капли сомнения, ударяет в грудь похлеще кинжала.

― Почему? ― Ноэ честно изо всех сил пытается сдерживать просыпающуюся злость, но у него ничего не получается, и окончания слов больше рычание напоминают. ― Расскажи ты сразу, и мы бы попытались всё переиграть. В любом законе есть лазейки. Вместе мы могли бы что-то придумать.

― Ничего бы ты не придумал и не изменил бы, ― Аннабель также начинает распаляться в ответ, и даже в полумраке комнаты можно увидеть, как глаза её горят золотым пламенем ярости. ― Попытался бы помочь мне, и мы бы вместе только ко дну пошли. И Влада бы за собой потянули. Они только этого и ждали, что вы вступитесь, защищать меня будете, очередной вызов власти бросая. Тогда была слишком опасная ситуация, слишком хрупкая нить перемирия, установившаяся между Владом и Королями. Если бы ты начал выгораживать меня, то лишился бы не только титула, но и жизни. Если бы Влад продолжил рисковать собой ради меня, то корону Лимба он также никогда бы не получил.

Где-то в глубине души маг понимает, что Аннабель права. Их ход с дуэлью с самого начала был слишком отчаянным и чертовски опасным. И они, и Аннабель понимали, что, бросая вызов могущественным Высшим демонам, ввязываются в смертельную хватку, из которой шанс выйти победителем почти что нулю равен. За день до дуэли Влад в разговоре с Ноэ обронил такую фразу, что, возможно, в случае победы Локида их потом всех троих могут просто уничтожить. Наверное, так и случилось бы, если бы Влад до последнего продолжил защищать Аннабель. Ведь, отправив её в карательный отряд, тем самым обрекая на смерть, лидеры Королевств были уверены, что так они в очередной раз показали свою власть, указали Владу на его место, и успокоились. Но осознание этого факта не доставляет никакого облегчения, а только хуже делает, заставляя кулаки в бессильной злобе сжимать. Ибо это несправедливо, неправильно. Не так всё должно было закончиться.