Часть 20.1 (2/2)

Из тьмы северной арки выходит высокая фигура, но, в отличие от остальных, на мужчине нет капюшона и плаща. Вместо них — строгий белоснежный костюм, кажущийся особенно нелепым на фоне ритуальных мантий присутствующих. Когда Лайя, наконец, может видеть лицо незнакомца, она изо всех сил старается не удивляться слишком явно, ибо мужчина перед ней непозволительно молод, скорее всего, даже моложе её. Пепельные волосы, серо-голубые глаза, высокие скулы, впалые щёки и болезненно-бледного цвета кожа делают его больше похожим на призрака, нежели на обычного человека. Он двигается медленно, размеренно, но тем не менее каждый его жест преисполнен уверенности, силы и какого-то даже возвышенного спокойствия, словно ступает он не по каменному полу туннеля, а по земле райского сада. Когда мужчина смотрит на Влада, то в глазах его загорается такое странное выражение, напоминающее почти детское восхищение и благоговение, будто он, наконец, встретился со своим личным кумиром.

— Даже в самых смелых мыслях не мог представить, что встречусь с Вами, Ваше Величество, — на выдохе произносит он, склоняя голову, и Лайя замечает, что он точно так же, как и Мария, не признаёт другого обращения к Владу. — И с Вашей Княгиней.

На этих словах Лайя едва заметно морщится, ибо они так сильно режут слух, что её подмывает исправить его, попросить обращаться по имени, но она вовремя успевает себя сдержать.

— Значит, Вы — тот самый Глава, у которого есть ответы на все вопросы? — спрашивает Влад, окидывая внимательным взглядом мужчину, и Лайя чувствует некую толику недоверия и скептицизма в его словах.

— Меня зовут Александр, — представляется он, вместе с тем словно говоря, что к нему стоит обращаться лишь по имени. — И, да, я лидер Ордена Дракона.

После этих слов Лайя с огромным трудом сдерживается от того, чтобы не рассмеяться из-за сложившейся ситуации, и их предыдущий разговор с Владом лишь добавляет ей комичности. Вместо этого она поворачивается к мужчине, одаривая его многозначительным взглядом, в котором так отчётливо читается: «Я же тебе говорила». Влад в ответ на это лишь чуть качает головой, тяжело выдыхая и понимая, что в будущем они ещё не раз вернутся к этому моменту.

— Объяснитесь, — произносит Влад, и короткое слово больше приказ напоминает, чем просьбу.

— Орден существует уже давно, — начинает Александр, рукой обводя помещение, и Лайя успевает заметить выглядывающую из-под рукава пиджака такую же татуировку с изображением дракона. — Мой предок по отцовской линии, Виктор, обладал даром провидения. В одном из своих видений он узрел стены древнего храма, мужчину, стоящего на коленях в луже крови, и повсюду были лишь истерзанные тела невинных людей, а после этого только тьма и пустота, — на этих словах Влад чуть хмурится, ибо понимает, что, скорее всего, пророк видел то, как Мастером была взломана вторая печать. — Он обратился к священным писаниям, древним пророчествам, узнал о могущественных печатях, сдерживающих Великое Зло, о том, что в будущем они будут взломаны. Виктор собрал вокруг себя людей, что поверили его словам. И с того самого момента вместе они начали по крупицам собирать информацию о Мастере, печатях, Тёмном Короле, что остался жив, и о Праведнике, чья душа должна была скоро переродиться.

— То есть вы знали обо всём этом заранее? — слегка недоверчиво спрашивает Лайя, на что Александр лишь мягко улыбается:

— Конечно. Виктор был в курсе всех основных событий того, что происходит сейчас, но требовалось время, чтобы во всём разобраться, ибо видения его часто были очень нечёткими, расплывчатыми, словно кто-то отчаянно пытался не допустить того, чтобы он их увидел.

— Как это возможно? Я всегда думал, что связь между Пророком и Творцом нерушима, — Влад невольно вспоминает Еремиаса, который, наоборот, мучается от того, что видения его слишком часты и приносят лишь боль.

— У меня есть лишь предположение, — Александр сводит ладони в молитвенном жесте, утыкаясь подбородком в кончики пальцев. — В чём особенность Пророков? Их сознание очень тесно связано с Его мыслями. Эта связь глубинная, сильная, нерушимая, и контролировать её очень трудно. Если Пророк начинает получать обрывочные видения, которые больше напоминают расплывчатые картинки, значит, кто-то пытается эту связь разорвать. Думаю, вы догадываетесь, кому именно это под силу сделать.

И Лайя понимает, что догадка Александра очень похожа на правду. Скорее всего, Он попытался разорвать связующую нить с Пророком, когда понял, что тот собирается сделать нечто такое, что могло бы в будущем помешать Его планам. Но связь их оказалась слишком крепкой и, возможно, её уничтожение могло бы ударить по ним обоим, поэтому Он просто оставил всё так, как есть. Для Него это не является слишком серьёзной проблемой или препятствием просто потому, что Он не верит, будто обычный человек способен изменить то, что предписано ему Небесами.

— И так появился Орден, да? — вдруг спрашивает Лайя, снова вспоминая их недавний разговор с Владом. С удивлением она замечает, как Александр сильно смущается, чуть опуская взгляд в пол.

— Восстановление Ордена было знаком благодарности Вам, Ваше Величество, и Вашей Княгини, — внезапно произносит Александр, и голос его почти до шёпота опускается. — Мы знаем, на что именно вам пришлось пойти, чтобы одержать верх в противостоянии с тьмой, защитить собственную семью и победить в сражении за правду, справедливость и Божий свет, что почти уже погас во мраке, охватившем этот мир. Возродив Орден, мы хотели сказать, что помним вашу жертву и готовы помочь всем, чем только можно, чтобы предотвратить ещё большие беды.

После этих слов Александр прикладывает ладонь к груди, склоняя голову в жесте бесконечного уважения, и в нём чувствуется лишь ничем не омрачённая искренность. Лайя ощущает, как в груди поднимается волна тепла, и не сдерживает короткой улыбки. Даже Влад, что в самом начале относился к Александру с крайнем недоверием и острой настороженностью, смягчается.

— Кстати, почему именно Стена Плача? — вдруг спрашивает Лайя, оглядываясь вокруг, словно по-новому теперь смотря на высокие стены, величественные арки и узкие коридоры.

— Мало кто знает об этой части туннелей, что делает их хорошо защищённым местом, куда не заглянут слишком любопытные туристы или недруги, — Александр также окидывает взглядом просторную залу, и в глазах его загорается огонёк гордости. — Мы искали хранилище, в котором можно спрятать меч, где он был бы в безопасности. У Ордена нет определённого места, которое позволяло бы постоянно собираться там, поэтому нам постоянно приходится странствовать, и перевозить с собой такую важную реликвию было бы верхом недальновидности. Потому мне пришла идея о подземных туннелях Иерусалима, которые даже на половину не исследованы, что только нам на пользу. Кто знает, сколько удивительных мест хранит этот прекрасный город под землёй.

— Как вам удалось перевезти меч в другую страну? — интересуется Влад, на что Александр лишь тихо смеётся.

— Очень просто. Глава Храма состоит в Ордене. Да, нас гораздо больше, чем вы можете себе представить, — добавляет с гордостью и удовольствием Александр, встречая удивлённые взгляды Лайи и Влада. — Потребовалось много времени, чтобы найти след меча, и ещё больше, чтобы устроить всё для его переправки в Иерусалим. В Польше он находился на всеобщем обозрении, и это было очень опасно, ведь мог наступить момент, когда за ним пришёл бы кто-то из Тёмных, желающих уничтожить надежду на победу Света в этой битве. Поэтому мы потратили много средств и усилий, чтобы воссоздать точную копию и поменять его с оригиналом, — после этих слова Александр заметно тушуется и смущается. — В процессе, конечно, пришлось прибегнуть к незаконным методам, и я обязательно предстану из-за этого на Суде Божьем, но ни о чём не жалею.

Влад не удерживается от одобрительной улыбки, и её хватает, чтобы Александр тут же заметно воспрянул духом.

— Значит, меч сейчас у вас, верно? — осторожно спрашивает Лайя, наконец, подходя к основной причине того, почему они здесь находятся.

— Конечно.

Лайя ещё несколько секунд ждёт, что Александр что-то добавит к своему ответу, разъяснит, но он продолжает молчать, и она не сдерживает усталого смеха.

— Хорошо, мы можем забрать его? Возможно, вы что-то хотите получить взамен?

— Нет, мне от вас ничего не нужно, — Александр мягко улыбается. — Позволите Вашу руку?

Лайя обменивается быстрыми взглядами с Владом, и она видит, как тот еле сдерживается, чтобы не выступить вперёд, закрывая её собой, не позволяя никому прикоснуться, и желание это, судя по всему, смущает даже его самого. Лайя протягивает руку, вкладывая её в ладонь Александра, и Влад внимательным взглядом прослеживает каждое его движение. Глава прикрывает глаза, встревоженно хмурясь, и через несколько минут осторожно отпускает запястье Лайи, выпрямляясь.

— В Вас так много сомнений, тревоги, — задумчиво протягивает Александр. — Сейчас Ваш главный враг — Ваше же сознание, заложником которого Вы являетесь. Я ощущаю внутри Вас огромную силу, неистовый свет, который Вы не можете принять, и именно поэтому не в состоянии контролировать или почувствовать его.

— Не понимаю, — шепчет Лайя, полностью сбитая с толку. Она неосознанно делает шаг назад, спиной утыкаясь в широкую грудь Влада.

— Вы уверены в своих друзьях и любимых, но абсолютно не верите в себя, — поясняет Александр, и голос его сочится пониманием и даже сочувствием. — Меч не признаёт слабость в любом её проявлении, и в руках такого человека он будет бесполезной железкой. Если Вы не обретёте уверенность, то проиграете.

— К чему Вы клоните?

— Вы должны избавиться от Ваших внутренних страхов и абсолютно ненужных сомнений. А знаете, как это можно сделать? Только встретившись с ними лицом к лицу. Докажите, что Вы достаточно сильны для того, чтобы отпустить собственное прошлое и бороться за Ваше будущее.

— Доказать? Кому? Вам? — Лайя чувствует, как раздражение ярким пламенем разгорается в груди, но оно тут же потухает после последующего ответа Александра.

— Не мне. Самой себе.

И Лайя словно замирает на месте, немигающим взглядом уставившись в одну точку. Это испытание. Ещё одна проверка. Хватит ли у неё сил пойти на всё ради достижения цели? Даже если для этого придётся через себя переступить, снова свой личный ад пройти. Лайя прикрывает глаза, тяжело выдыхая, чувствуя, как тело начинает бить нервная дрожь, ибо лишь одна мысль о том, что ей придётся вернуться к прошлому, которое она так старательно пыталась забыть, вызывает приступ тошноты. Она поворачивается к Владу, и одного взгляда ему хватает, чтобы понять, что именно Лайя собирается ему сказать.

— Нет, — сразу же отрезает он, и на секунду синеву глаз затмевает алое пламя. — И думать об этом забудь.

Лайя подходит вплотную к Владу, кладя ладонь ему на грудь, отводя его в сторону, и Александр тактично ничего не говорит, лишь кивая головой, понимая, что им обоим нужно время.

— Влад.

— Не вздумай.

— Послушай.

— Ты вообще понимаешь, о чём просить собираешься? — яростный шёпот Влада почти срывается на утробный рык. И Лайя понимает, что ему страшно. Страшно за неё. — Мы даже понятия не имеем, что это за испытание, что нужно сделать, через что пройти. Куда ты рвёшься? Что, если это опасно?

— И что ты тогда предлагаешь? — устало спрашивает Лайя, глядя прямо в глаза Влада. — С пустыми руками уйти? Меч прямо здесь. У них. Он нужен нам.

— Плевать я хотел на него! — жёстко пресекает на корню любые споры. — Мне нужна ты. Живая. Здоровая. Рядом со мной. Это всё, что мне нужно. Всё, что имеет значение.

Лайя чувствует, как глаза начинает щипать, ибо в словах Влада столько боли, отчаянной нужды и какого-то глубинного страха, что сердце в груди сжимается. Она быстро оглядывается по сторонам и подходит ещё ближе к нему, лицом в шею мужчины утыкаясь.

— Получается, снова бежать придётся? — горячий шёпот жаром кожу опаляет, и Влад наклоняется чуть ниже, словно отгородить её ото всех пытается. — Я постоянно бегу. Бегу из своего родного города, от своих родителей, потом от тебя, — на этих словах Влад чуть напрягается, словно возразить хочет, но Лайя лишь коротко головой качает. — И бегу я, потому что боюсь. Александр прав, ведь страх — это слабость. Если я останусь такой же слабой, то подведу тебя, Аннабель, Ноэ и Габриэля, которые сейчас, возможно, борются со Всадником, чтобы выиграть нам время, — Лайя чуть отстраняется только для того, чтобы иметь возможность смотреть прямо в глаза Владу. — Ты пытаешься меня защитить, уберечь от всего мира, и для меня это очень важно, правда, но этот путь я должна пройти сама. Если своих же внутренних демонов победить не смогу, то о чём вообще тогда можно говорить?

Влад не отрывает взгляда от лица Лайи, жадно вглядываясь в родные черты. Именно поэтому он полюбил её целых шесть веков назад, именно поэтому женился на ней, понимая ещё тогда, что только ей готов отдать своё сердце и душу. Ведь за тёплым взглядом карих глаз, мягкой улыбкой сокрыто столько света, любви, внутренней силы, стойкости и готовности отдать всё, что есть, ради близких. Она даже сейчас, говоря об испытании, о себе ни на секунду не задумывается. Волнуется только лишь о том, что может остальных подвести, что они пострадают из-за её ошибки, слабости. Всегда ведь такой была. Прекрасной. Невероятной. Его.

Влад, не отводя взгляда, кончиками пальцев по щеке Лайи проводит, и сердце на части разрывается из-за тревоги и страха. Будь его воля, он бы схватил её в охапку, спрятал на другом конце света, в другом мире, реальности. Не важно. Главное — как можно дальше от всего этого хаоса. Чтобы была в безопасности, рядом с ним, а мир может катиться в бездну. Но это было бы неправильно в первую очередь по отношению к самой Лайе. Она бы ему этого не простила. За всю свою очень долгую жизнь он смог понять важную вещь: если действительно любишь человека, то нужно уметь его отпускать, переступать через собственный страх, убивать желание всё контролировать. Нужно дать возможность принять собственное решение, даже если оно неверное. Нужно уметь ему доверять. А Влад любит Лайю слишком сильно.

— Хорошо, — наконец, выдавливает он, и Лайя облегчённо улыбается, и в глазах её он читает бесконечную благодарность за то, что смог ей довериться.

Лайя оборачивается к Александру, что всё это время терпеливо ждёт их решения, стоя в стороне, и кивает ему, безмолвно говоря, что готова. На что Глава Ордена мягко улыбается, делая жест рукой, и все присутствующие расторопно покидают залу. Александр становится в центр, опускаясь на колени, ладонями проводя по каменному полу, и вслед за его движениями на плитках загораются енохианские символы, что образуют широкий круг. В помещении вдруг становится ощутимо холоднее, и воздух вокруг становится разряжённым настолько, что начинает кружиться голова.

Лайя с опаской посматривает на священные знаки и вдруг оглядывается назад, встречаясь с напряжённым взглядом Влада. Она видит, как сильно он сдерживается, чтобы не броситься к ней, не забрать к чёрту из этого города, но пересиливает себя, изо всех сил сжимая ладони в кулаки.

— Будь рядом и, если что-то пойдёт не так, помоги мне вернуться.

— Обязательно.

Они ни слова не произносят, им хватает взглядов, и Влад прекрасно понимает, о чём именно его просит Лайя. Он коротко кивает, прикладывая ладонь к груди, и ей этого достаточно.

Она подходит к границам круга и, сделав глубокий вдох, входит внутрь, тут же ощущая, как ледяная волна энергии окутывает всё тело, обжигая кожу, отчего дыхание в груди спирает. Но это быстро проходит, и на смену холоду приходит почти обжигающее тепло. Александр подходит ближе, но границы круга не переступает.

— Послушайте меня очень внимательно, Ваше Величество, — голос Главы непривычно серьёзен, ибо теперь в нём чувствуется сталь. — После того, как я прочту нужные строки заклинания, сила знаков погрузит Вас в состояние некого транса. Ни боли, ни какого-либо дискомфорта. Это будет больше похоже на сон. И хочу Вас сразу предупредить: всё, что Вы увидите, будет лишь извращённой игрой Вашего подсознания. Это не реально. Пожалуйста, помните об этом.

Лайя ничего не отвечает, лишь отрывисто кивает, показывая, что она всё поняла. Александр мягко ей улыбается, давая немного времени и себе, и Лайе, а потом начинает читать. И с каждым новым словом знаки на полу разгораются сильнее, энергетические всполохи медленно обвивают ноги, поднимаясь выше, образуя вокруг Лайи защитный купол. Она чувствует, как всё тело понемногу расслабляется, как замедляется сердцебиение, выравнивается дыхание. Мир вокруг теряет свои очертания, расплываясь, и когда Лайя закрывает глаза, спасительная тьма принимает её в свои жадные объятия.