Часть 9 (2/2)
Демон откидывается на широкую спинку, запрокидывая голову назад, устало прикрывая глаза. Металлический привкус во рту исчез, что означает медленное восстановление магических сил, но Локид с горечью осознаёт, что для сотворения полноценных заклинаний потребуется ещё как минимум несколько дней покоя, который он не может себе позволить.
Ноэ поворачивается в сторону окна и заметно хмурится, видя тяжёлые свинцовые тучи, застилающие небосвод, и дождь, льющий сплошной стеной. Локид качает головой, понимая, что причиной столь резкой перемены погоды являются вовсе не климатические особенности Румынии. Влад всегда держал собственную магию под жёстким контролем, которому завидовал сам Ноэ. Но сейчас, даже не находясь рядом с ним, Локид всё равно чувствует волны магической энергии огромной силы, способной влиять на природные явления.
Демон слышит шорох тихих осторожных шагов, сразу понимая, кто переступает порог комнаты. Аннабель подходит к креслу, в котором устроился Ноэ, и легко сбрасывает его ноги со столика, не обращая внимания на сдавленные ругательства Локида. Девушка садится напротив, внимательным взглядом окидывая его фигуру, подмечая нездоровую бледность лица, стеклянный уставший взгляд, тёмные круги под глазами и дрожь, волнами прокатывающуюся по телу. Аннабель расстроенно поджимает губы, с сожалением осознавая, что сейчас ничем не может ему помочь. Она поворачивается в сторону окна, прослеживая взгляд мужчины, и встревоженно хмурится:
― Как Влад?
― Прекрасно, как видишь, ― едко бросает Ноэ, ладонью указывая на бушующую непогоду. ― Набесился на чёртов ливень. Я изначально предупреждал его, что всё этим закончится, ― с едва уловимой горечью тянет он, сжимая ладони в кулаки. ― Верить людям ― последнее дело. Она в любом случае оставила бы его.
Аннабель резко вскидывает голову, чувствуя, как злость раскалённой лавой растекается по венам.
― Ты не имеешь права осуждать Лайю, ― она с трудом игнорирует издевательски приподнятые брови Ноэ на этих словах. ― За несколько часов она пережила столько дерьма, что не снилось никому из людей. Она боролась со страхом, чтобы помочь мне и своему другу, противостояла магии Всадника, не растерялась в критический момент, поэтому не смей что-либо говорить о ней.
Ноэ ничего не отвечает, но на губах его появляется грустная улыбка. Мужчина заинтересованно склоняет голову набок, не отводя от Аннабель взгляда каре-голубых глаз, в которых заметно удивление вперемешку с сожалением.
― В этом и заключается твоя проблема, ― внезапно произносит демон, скрещивая руки на груди. ― В твоей излишней эмоциональности, человечности.
― Что ты несёшь? ― Аннабель непонимающе хмурится, подаваясь вперёд.
― Однажды твои чувства, сердечная привязанность станут причиной твоей гибели, ― замечает Ноэ, и в глазах загораются отголоски прошлого, что оставили неизгладимый след в его душе. Аннабель жаждет спросить об этом, ведь она так мало знает о жизни Локида до их знакомства, но вовремя сдерживает себя.
― Моя привязанность спасла твою жизнь сегодня, неблагодарный ты сукин сын, ― шипит Аннабель, чувствуя, как быстро бьётся сердце в груди от волнения.
― Нет, из-за своей жалкой привязанности ты ослушалась прямого приказа своего Короля, нарушила клятву, данную ему, подвергла не только себя опасности, но и вверенную тебе жизнь, ― с каждым словом Ноэ начинает распаляться всё больше, и голос его наполнен таким ядом и презрением, что Аннабель вздрагивает. Почему она так реагирует? Она ведь всё это понимала, когда оставляла Лайю одну, чтобы помочь демону. Возможно, тот факт, что сам Ноэ озвучил неприглядную истину, так резко ударил под дых, выбивая разом весь воздух из лёгких. ― И всё это из-за твоей сентиментальности, сильных чувств, что присущи только людям. Скажи, почему ты не приняла полностью свою демоническую сущность, когда у тебя была такая возможность?
― Тебя это не касается, Локид, ― рычит Аннабель, непроизвольно кладя ладонь на рукоять кинжала в набедренных ножнах, и Ноэ это замечает, издевательски ухмыляясь.
― Ты могла стать настоящим демоном, но, нет, моя прекрасная Аннабель, это не для тебя, ведь ты всегда так сильно хотела быть похожей на людей, ― внезапно он поднимается со своего места, подходя к девушке, опускаясь на колени возле её кресла. ― Пора бы уже давно смириться с тем, что такой, как ты, в чьих жилах течёт прóклятая кровь демона, не место среди людей.
Это становится последней каплей, после которой Аннабель перестаёт отдавать отчёт собственным действиям. С глухим рычанием, исходящим из груди, она хватает Ноэ за воротник плаща, одним резким движением поднимая его на ноги и припечатывая к ближайшей стене столь сильным ударом, что Локид не сдерживает задушенного вздоха. Аннабель замечает расширившиеся зрачки глаз демона, заполняющие чернотой золотисто-голубую радужку, тяжело поднимающуюся грудь и хриплое дыхание, срывающееся с приоткрытых губ. Она наклоняется ещё ближе, не отрывая прямого взгляда от лица Ноэ.
― Ты бесишься, потому что проиграл, Локид, ― специально произносит фразу медленно, смакуя каждую букву, перекатывая её на языке, после очередного слова делая паузу, придавая весомости сказанному. ― Ты привык сражаться один, полагаясь только на собственную магию, и сегодня она тебя подвела. Ты не выстоял ни против Всадника, ни против нижней падали, и тебя это злит. Ты больше не можешь быть уверен, что у тебя получится противостоять будущим угрозам, верно? ― девушка видит, как Ноэ выгибает бровь, иронично усмехаясь, но понимает, что попала в точку, ибо чувствует лихорадочно быстрое биение сердца демона. ― Прежде чем лезть ко мне в душу, разберись со своей.
Аннабель резко и неожиданно разжимает стальную хватку, отчего Ноэ оступается, сильнее прислоняясь к стене, чтобы удержаться на ногах. Она окидывает фигуру мужчины равнодушным взглядом и сразу же отворачивается, направляясь к выходу, не замечая ладонь Локида, в отчаянно-болезненном жесте тянущуюся ей вслед.
***</p>
Лайя ненавидит больницы. Она не переносит ослепляюще-белый цвет стен и холодного кафеля; стерильный запах, витающий в палатах; едкое послевкусие, которое оставляет после себя кофе, купленный в стареньком автомате; гнетущую атмосферу бесплодных надежд и ожидания грядущей трагедии.
Лайя тяжело опирается о стену, с трудом удерживаясь на ногах, чувствуя, как силы постепенно покидают её, оставляя место лишь тупой и ноющей боли в груди, смешанной с горькой тревогой. Девушка прикрывает глаза, стараясь не обращать внимания на тихие всхлипы рядом сидящей женщины, что с непередаваемым ужасом следит за дверью операционной. Лайя тяжело сглатывает, пытаясь не думать о событиях минувшей ночи, но перед глазами до сих пор стоят кроваво-алые глаза Влада, бессознательное тело Лео и собственные ладони, обагренные густой кровью. Она с внутренней дрожью вспоминает когтистые лапы мужчины, обнимающие Лео с особой осторожностью, отчаянную надежду и мольбу в голосе Влада, зовущего её так, словно она ― единственное, что ещё удерживает его в этом мире.
Лайя прекрасно помнит и собственный ужас при виде тёмного облика человека, который за столь короткое время успел стать ей небезразличен. Она не может до конца поверить, что всё происходящее ночью с ней и её близкими ― правда. Всё так похоже на очередной кошмарный сон, что, кажется, стоит лишь постараться проснуться — и это закончится. Но раненный Лео, сейчас отчаянно борющийся за свою жизнь, является самым ужасным доказательством того, что всё реально. И это пугает так сильно, что сбивается дыхание, потому что она не готова. Не готова принять правду, взглянуть на мир совсем другим взглядом, признать, что всё, о чём она вчера читала на страницах старинных книг, существует на самом деле. Да, снова бежит, возможно, проявляет малодушие. Но она ― лишь человек, которому свойственно бояться, уступать в битве со своими слабостями и страхом.
Лайя слышит шум шагов и резко поднимает голову, видя, как врач выходит из операционной. Девушка делает шаг навстречу ему, но слабость, пережитый ужас и волнение разом обрушиваются на неё, отчего ноги подкашиваются, и Лайя бы тут же рухнула на пол, если бы не сильная хватка доктора.
― Успокойтесь, всё хорошо, с вашим другом всё в порядке.
Его слова доносятся словно сквозь плотную толщу воды, и Бёрнелл лишь бездумно кивает, пытаясь осознать, что не потеряет ещё одного любимого человека.
― Я могу увидеть его? ― голос Лайи хриплый, похожий на скрежет наждачной бумаги, и ей самой противно от резкого звука, болезненно режущего слух. Она слегка откашливается, но легче не становится, и доктор лишь сочувствующе улыбается.
― Конечно, но мистер Нолан всё ещё находится без сознания, поэтому постарайтесь не задерживаться.
Доктор проводит её к нужной палате, и Лайя замирает на пороге, не в силах сделать шаг вперёд, справиться с волнением. Единственное яркое пятно в комнате ― рыжие волосы Лео, беспорядочными прядями разметавшиеся по подушке. Бледная, болезненно-сероватого оттенка кожа, тёмные круги под глазами, заострившиеся скулы ― всё это так не похоже на её лучшего друга, чья широкая улыбка и блеск изумрудных глаз могли согреть даже в самый холодный зимний день. Руки и торс Лео опутаны множеством трубок и повязок, и Лайе они напоминают тяжёлые цепи, что впиваются в тело, сковывая движения, не давая вырваться из плена, вернуться из мрака.
Она подходит к одноместной койке, опускаясь рядом с ней на колени, обхватывая ладонь Лео, прижимаясь к его руке лбом, до крови закусывая щёку изнутри, чтобы не закричать от абсурдности происходящего. Ведь это неправильно, несправедливо, потому что Лео здесь не место, только не ему, не человеку, кто меньше всех заслуживал пережить столь ужасные мучения.
― Прости меня, ― шепчет Лайя, прикрывая глаза, щекой прислоняясь к ладони Лео, жадно вслушиваясь в ровный стук горячего сердца. ― Если бы я не попросила тебя приехать, ты бы не оказался втянутым во всё это. Прости меня. Я подвела тебя, ― она чувствует, как задыхается, не в силах вынести тяжесть вины, ложащейся на плечи неподъёмным грузом. ― Подвела родителей, Милли, Влада. А сейчас получается, что тебя тоже подвожу. Может, это мой крест ― причинять боль людям, которых люблю? Несправедливо, ― Лайя поднимается на ноги, прислоняясь лбом ко лбу Лео, прикрывая глаза, мысленно вознося молитву Богу и Небесам, прося лишь об одном, ― не отнимать у неё хотя бы Лео, без которого она просто не сможет дальше, без которого и смысла нет ни в чём.
Лайя возвращается домой поздно вечером, когда врачу приходится силой заставлять её покинуть палату. Она заходит в квартиру, прикрывая за собой дверь, чувствуя бесконечную пустоту и одиночество, находясь в их общем доме и не слыша привычные шутки Лео, которыми он всегда встречал её после тяжелого дня, его смех, рассказы о работе и планах на выходные. Она сползает вниз по стене, устраиваясь на полу, поджимая ноги под себя, упираясь подбородком в колени, протяжно выдыхая. Лайя тянется к карману, чтобы достать вторые ключи от ещё одной двери, но пальцы нащупывают листок бумаги. Девушка непонимающе хмурится, но тут же успокаивается, когда видит тот самый символ, с которым она обращалась к профессору Ричардсу. Их встреча сейчас кажется такой далёкой, словно она произошла не вчера, а в прошлой жизни. Лайя вспоминает книгу, которую ей отдал преподаватель истории, и достает её из сумки, решая хоть чем-то отвлечься.
На первых страницах даётся краткая информация об енохианском языке, о тех, кто занимался его изучением. Лайя пропускает вводную часть, сразу же перелистывая к первому разделу, где исследователи знакомят читателя с алфавитом. Она видит три длинных колонки знаков, чьё обозначение и начертание так сильно напоминают китайскую письменность, что Лайя даже на секунду теряется. Девушка решает найти конкретный символ, понимая, что, скорее всего, он будет означать сразу целое слово. Она перелистывает несколько страниц, беглым взглядом прочитывая пояснения к каждому знаку, и напряжённо замирает, когда находит то, что нужно. Она ищет толкование, которое даётся в отдельной таблице, и не сдерживает поражённого вздоха, видя перевод символа, изображённого на картинах.
― Вспомни.
***</p>
Первое, что чувствует Лео, — это тепло, пронизывающее каждую клеточку тела, согревая, даруя ощущение уюта и безопасности, напоминающее больше возвращение домой после долгого странствия. Он оглядывается по сторонам, удивлённо понимая, что находится в саду рядом с замком Влада, где они вместе прогуливались. Но вместо голых ветвей деревьев и пожухшей листвы, золотистым ковром покрывающей промёрзшую землю, Лео замечает цветущие кусты роз, чей терпкий аромат кружит голову, раскидистые кроны ивы и яблонь, виноградные лозы, обвивающие металлические арки, и уютную беседку.
― Я выбрал именно это место для нашей встречи, потому что только здесь ты чувствовал себя по-настоящему комфортно, ― внезапно раздаётся мягкий, но в то же время уверенный мужской голос из-за спины Лео. Он резко оборачивается, видя перед собой высокую и стройную фигуру мужчины. Лео отмечает зелёные глаза незнакомца, смотрящие на него с интересом и особой тёплой радостью, русые волосы, острые скулы, немного пухлые губы и строгий костюм, подчёркивающий широкий размах плеч. В каждом движении отчётливо читается сила и могущество, но не подавляющее, а, наоборот, вселяющее в душу и сердце чувство уверенности и спокойствия.
― Кто Вы? ― спрашивает Лео, и ему почему-то кажется, что перед ним стоит тот, кто был для него очень важен в прошлом.
― Меня зовут Михаил, ― представляется мужчина, и на лице его появляется нежная улыбка. ― Здравствуй, брат мой.