Часть 8 (2/2)

Дворецкий делает несколько шагов вперёд, останавливается, словно принюхиваясь, и поведение его похоже на повадки животного. Внезапно с губ мужчины срывается угрожающее рычание, и он тут же делает молниеносный выпад, который Аннабель с лёгкостью отбивает, выставляя левую руку вперёд, сгибая её, закрывая лицо и шею, одновременно отбрасывая противника ударом ноги в живот. Пока Антон пытается подняться, приходя в себя, Аннабель, ловко подбросив кинжалы в воздухе и перехватив их рукояти, делает шаг вперёд, нанося целую серию ударов холодным оружием, атакуя лишь с целью вывести его из строя, а не убить. Но Антон словно не замечает причиняемой ему боли, порой открыто бросаясь на лезвие клинков, не думая о том, чтобы увернуться.

В какой-то момент он делает обманчивое движение рукой, словно собирается атаковать сбоку, и Аннабель тянется отбить удар, не замечая, как мужчина, разворачиваясь, чуть приподнимая ногу, выбивает один из кинжалов из рук. Она не сдерживает громкого ругательства, опускаясь, делая ловкую и быструю подсечку, заставляя Антона оступиться, и, воспользовавшись секундной заминкой, второй кинжал всаживает в бедро, с садистским удовольствием ведя лезвие, вспарывая плоть, оставляя глубокую рваную рану. Но Антон, словно не замечая этого, тянется вперёд, впиваясь зубами в её запястье, прокусывая кожу, вгрызаясь в сухожилия.

― Падаль! ― рычит Аннабель, отталкивая мужчину, но тут же спотыкается, чем пользуется Антон, опрокидывая её полностью на пол, нависая сверху, обхватывая ладонями шею.

Лайя, до этого не смея сделать и движения из-за парализующего страха, с болью в сердце наблюдает за тем, как Аннабель постепенно начинает терять сознание. Бёрнелл понимает, что у неё нет ни малейшего шанса против Антона, но и позволить девушке погибнуть ― выше её сил. Лайя беспомощно оглядывает комнату, замечая длинную кочергу, лежащую возле камина. Она стискивает зубы, сама себе приказывая успокоиться, и быстро пересекает помещение, хватая импровизированное оружие. Антон приподнимает голову, замечая Лайю, но не успевает ничего сделать, ибо она сразу же взмахивает кочергой, нанося довольно слабый удар, но его достаточно, чтобы оставить на лице мужчины кроваво-алый след. Антон тут же пытается приподняться, но она бьёт снова, ещё сильнее к полу прижимая, давая Аннабель спасительные минуты, чтобы прийти в себя, чем та тут же пользуется, с трудом поднимаясь на колени, хватаясь за шею.

Антон тем временем умудряется перехватить вновь занесённую для очередного удара кочергу, вырывая её из рук Лайи, тупым концом ударяя девушку в низ живота, отчего та сразу же падает на колени, не сдерживая надрывного крика боли. Сильный удар выбивает весь воздух из лёгких, а на глазах тут же выступают горячие слёзы. Лайя чувствует металлический привкус во рту и понимает, что прокусила язык. Сквозь пелену, застилающую взор, она видит, как к ней быстро приближается Антон, и ей остаётся лишь в беспомощном жесте выставить вперёд ладонь, словно так получится остановить мужчину.

Она не понимает, что именно происходит в следующую секунду, но всё, что она чувствует, — это обжигающее тепло в груди, ярким светом разливающееся по телу, жаркой волной бегущее по венам, концентрируясь на ладонях в виде лазурных всполохов. Эта энергия настолько сильна, что на секунду заливает небесным огнём всю комнату, выбивая стёкла, отбрасывая Антона на несколько метров назад, заставляя Аннабель тут же от боли глаза прикрыть, наклоняясь и прячась за диваном от пышущих волн ослепительно-яркого света, вокруг Лайи непроницаемым куполом концентрирующегося и тут же постепенно тающего. Лайя опасливо приоткрывает глаза, осматривая комнату, в замешательстве замечая выбитые стёкла и корчащегося от боли Антона. Она встречается с настороженным взглядом Аннабель, и та благодарно кивает, подходит к Антону, нанося резкий удар ногой прямо ему по лицу, выплёскивая собственную злость. Лайя понимает, что если сейчас не остановить её, то она забьёт Антона до смерти, и, сквозь всё ещё сжигающую тело боль, поднимается на ноги, подходя к девушке, кладя ей ладонь на плечо и с силой разворачивая к себе.

― Нет, не смей, ― голос Лайи хриплый, а каждое слово набатом отдаётся в голове, но она лишь сильнее стискивает челюсти, загоняя боль на задний план. ― Не позволю убить его. Он всего лишь человек, находящийся под чужим контролем.

Аннабель тут же выпрямляется, тяжело дыша, и делает несколько небольших шагов назад. Она поднимает голову, поворачиваясь к Лайе, и встречает непоколебимую решимость в карих глазах. В голосе её звучит сталь, и Аннабель опускает взгляд, признавая свою вину, и на секунду ей кажется, что с ней говорит не обычный реставратор из Англии, а та самая валашская Княгиня, которую так почитал и любил румынский народ.

― Прошу прощения, госпожа, ― тихо отвечает она, но коротко улыбается Лайе, и в улыбке этой так отчётливо уважение читается, что Бёрнелл смущённо кивает, опускаясь на колени рядом с Антоном.

― Как можно ему помочь?

Аннабель достаёт из кармана небольшой стеклянный пузырёк, полностью заполненный прозрачной жидкостью, и протягивает Лайе. Та непонимающе и одновременно опасливо хмурится, но Аннабель её тут же успокаивает:

― Я не знаю точно, чем можно нейтрализовать магию Всадника, но, возможно, освещённая вода хоть немного поможет.

Лайя кивает и забирает пузырёк, наклоняясь к Антону и приподнимая его голову, свободной рукой вытаскивая небольшую крышечку. Как только капли священной воды попадают на его кожу, мужчина тут же болезненно хмурится, но Лайя замечает, как глаза Антона постепенно приобретают обычный оттенок, как тьма отступает, оставляя после себя лишь воспоминание в виде кровавых дорожек на щеках. Лайя тут же радостно улыбается, но улыбка её меркнет, стоит встретиться взглядом с бледным лицом Аннабель, неотрывно глядящей в окно.

― Что такое?

― Магический купол, который создал Ноэ, начинает пропадать, ― хрипло отвечает она, чувствуя, как страх пронзает сердце лезвиями тысячи мечей. Лайя замечает тревогу девушки и понимающе кивает:

― Иди, помоги ему. Я останусь с Антоном.

Аннабель в сомнении прикусывает губу, понимая, что если уйдёт, то нарушит прямой приказ своего Короля, но волнение и тревога за Ноэ оказывается гораздо сильнее, и она ничего с ней не может поделать, поэтому благодарно улыбается Лайе, принимая решение отправиться на помощь Локиду.

***</p>

Ноэ быстрыми движениями чертит руны высшего порядка, пытаясь не обращать внимания на крики агонии и ужаса местных жителей, раздающиеся с улиц Арефу. Магия Всадника способна свести с ума даже самого сильного демона, поэтому с разумом человека дела обстоят гораздо проще и ужаснее одновременно. Лишь одно появление Войны способно разбудить самые низменные желания, страшные мысли, в которых даже священнику стыдно признаться, усиливая их, возводя в абсолют, превращая людей в агрессивных животных с начисто отключённым разумом. В такие моменты ими руководят лишь инстинкты: выжить, отобрать, защитить себя. Локид порой бросает быстрые взгляды в сторону города, замечая непотухающие огни, охватывающие множества зданий, звон разбитого стекла, женские крики, полные ужаса и просьбы о помощи, и стискивает зубы, возвращаясь к работе. Он может защитить город от низшей нечисти, но не в силах сделать что-либо с контролем столь могущественного существа как Всадник.

Ноэ чертит древние руны на земле, наблюдая за тем, как они медленно загораются завораживающим зелёным огнём, образуя широкий круг. Демон становится в центр, поворачиваясь лицом к черте города и прикрывая глаза. Он поднимает ладони вверх, глубоким и мелодичным голосом проговаривает заклинание, чувствуя, как магическое пламя рун становится гораздо сильнее, опаляя своим жаром. Магия непрерывным потоком бежит по венам, наполняя всё тело столь привычной энергией, собираясь на запястьях в сетку таких же рун, что он начертил на земле. Локид приподнимает руки, мысленно возводя высокую стену, и сила повинуется его движению, скрывая город под широким непроницаемым куполом, не позволяя никому перейти черту. Ноэ ощущает, как магия Всадника ударяется о его защиту, пытаясь пробить её, и прикрывает глаза, вливая в цепочку рун ещё силы, отдавая гораздо больше, чем планировал изначально. Купол над городом становится прочнее и шире, но Всадника это не останавливает. Демон буквально чувствует, как каждый раз, когда воля Войны сталкивается с его магией, по телу проходит волна боли, отдаваясь набатом в голове, застилая глаза алой пеленой. Но Ноэ лишь качает головой, отпуская себя, позволяя собственной силе, в разы увеличенной рунами, атаковать разум Всадника, не причиняя ему особого вреда, но всё же заставляя того ненадолго отступить.

Ноэ чувствует противный металлический привкус во рту и понимает, что это означает практически полное магическое истощение. Он отдал слишком много на защиту города и противостояние воле Всадника и теперь находится на грани выгорания, и для мага это грозит слишком серьёзными последствиями. Ноэ опускает руки, падая на колени, ладонями в холодную землю упираясь и сплёвывая тягучую кровь, срывающуюся с напряжённых губ алыми каплями. Демон слышит шелестящий шёпот за спиной и оборачивается, не сдерживая усталого вздоха, когда замечает, как между деревьями появляются один за другим силуэты низших бесов.

Локид поднимается на ноги, делая несколько шагов вперёд, чуть ведя запястьем, ощущая, как оставшаяся магия собирается на ладонях, перекатываясь между пальцами слабыми всполохами. Он видит, как одна из тварей подбирается ближе остальных, занося когтистую лапу для удара, и поднимает руку, позволяя энергетической волне разорвать противника, что значительно отпугивает остальных.

Ноэ тут же чувствует слабость в ногах, и он бы упал на колени, если бы не сильная хватка на талии. Демон ощущает запах металла и крови и поднимает голову, не сдерживая удивлённый вздох, когда замечает Аннабель, склонившуюся над ним, осторожно прижимающую его к себе, позволяя опереться на собственное плечо.

― Какого чёрта ты здесь забыла? ― хриплым шёпотом спрашивает Ноэ, ощущая прикосновения холодных пальцев к лицу, в которых лишь давно забытые тепло и забота ощущаются, и он не может найти в себе силы отстраниться — лишь склоняет голову, лбом ей в шею утыкаясь. ― Сил не хватает больше, ― тяжёлое дыхание Ноэ прерывается хрипами. ― Последние ушли на поддержание защиты и сопротивление Всаднику.

― Возьми мои силы, ― внезапно предлагает Аннабель, и в голосе её столько решимости, что Ноэ тут же резко голову приподнимает, смотря прямо в янтарные глаза напротив. Он знает всего лишь несколько случаев, когда демоны делились своей энергией друг с другом. Редко кто решится на такое, ведь без доверия ничего не получится, потому что ты не просто делишься силой, но позволяешь проникнуть в свой разум, сердце. В такие моменты все возможные барьеры стираются, позволяя внутренней энергии связать души воедино. Ноэ отрицательно качает головой, пытаясь подняться с колен, но тут же снова падает на промёрзшую землю, с горечью осознавая, что сил не осталось никаких. ― Не глупи, слышишь? Ты не выстоишь один. Тебе нужна сила, так возьми мою, я ведь сама предлагаю.

Аннабель протягивает руку, и Ноэ с секунду смотрит на вытянутую ладонь, словно всё ещё сомневается. Он слышит треск ветвей деревьев и тихое рычание оголодавшей нечисти, что набралась достаточно храбрости, чтобы снова предпринять попытку нападения. Ноэ коротко кивает, хватаясь за ладонь Аннабель, прикрывая глаза и вспоминая давно забытые строчки заклинания.

― Mea potential pertinent ad vos, ut vestra potential pertinent ad me. Aperta animam tuam ad me, quia modo te viedre meum. Ostende te mihi, quia ut tantum modo potest intelligere me<span class="footnote" id="fn_30214238_1"></span>.

Ноэ чувствует, как с каждым новым словом заклинания мир вокруг них просто стирается, превращаясь в тёмную дымку, и нет больше ничего, кроме золота глаз напротив, в которых он себя видит. Он чувствует боль и тревогу Аннабель, ощущает сладкий вкус уверенности и едкий привкус волнения. В сознании Ноэ мелькают воспоминания Аннабель: он видит маленькую девочку, тянущую окровавленные ладони к телу матери, чувствует жар огня и крик, полный агонии и отчаяния, столь сильную ненависть и презрение к себе, и понимает, что всё это ― Аннабель. Ноэ изо всех сил пытается не увязнуть в калейдоскопе чувств и концентрируется на непрерывном потоке магии, наполняющей каждую клеточку тела силой. Локид видит, как сетка рун замком смыкается вокруг их переплетённых пальцев, и впервые чужая энергия ощущается так привычно, знакомо, словно часть его собственного существа.

Ноэ приподнимает свободную ладонь, позволяя магии срываться с пальцев яркими искрами, окутывая тела низшей падали изумрудной дымкой, ломая волю, разрывая внутренности, заставляя тех рухнуть на колени, изнемогая от боли. Локид с садистским удовольствием растягивает процесс, не позволяя бесам умереть слишком быстрой смертью, заставляя их мучиться, и Аннабель ощутимо хмурится, но ничего не говорит, лишь прикрывает глаза, склоняя голову на плечо демона.

― Ardere in inferno<span class="footnote" id="fn_30214238_2"></span>, ― шёпотом произносит Ноэ, разжимая ладонь, позволяя магии превратить тела в прах и пепел, оседающий на землю.

***</p>

Буквально в самые первые минуты схватки Лео понимает, что бороться с Орденом бессмысленно. Он парирует каждый удар, не позволяя Рыцарям подбираться слишком близко, и очень быстро чувствует, как схватка изматывает его. Его движения становятся всё медленнее, и противники это замечают, злобно скалясь, но не предпринимают попытки нанести финальный удар, даже несмотря на то, что сделать им это не составит особого труда, учитывая недюжинную силу и магические способности. Но если для Лео это выматывающий бой, то для Рыцарей ― просто игра, в процессе которой они решают проверить, как долго обычный человек сможет выстоять против них. И осознание этого факта ещё больше распаляет злость Лео, заставляя его делать очередной шаг вперёд, нападая и тут же отступая, когда огненный меч скрещивается с его клинком.

У Влада рядом с ним дела обстоят куда лучше. Он в первые же минуты боя выводит из строя двух Рыцарей, обезглавив их, и сейчас борется с третьим, но, учитывая, как тот трусливо пятится к парапету, схватка их не продлится долго. Влад делает обманчивый выпад, завлекая Рыцаря к каменной стене, обрушивая серию ударов, обезоруживая противника, а потом нанося финальный рубящий удар сверху.

Влад разворачивается к Лео, тут же оказываясь рядом с ним, прикрывая, отражая скрытые удары со спины. Он делает несколько шагов вперёд, перехватывая покрепче меч, быстро в уме прикидывая, как правильно провести следующую атаку, чтобы отбросить Рыцарей, но внезапно ночную мглу озаряет яркая вспышка молнии, и демоны, словно по команде, опускают оружие, склоняя головы в приветственном и уважительном жесте. Лео непонимающе оборачивается в сторону Влада, обращая немой вопрос и одновременно пытаясь отдышаться. Влад лишь качает головой, но тут до его слуха доносится оглушительно громкий топот конских копыт, и по телу пробегает невольная дрожь, а рука до побелевших костяшек сжимает эфес меча. Он замечает, как тьма вокруг простирает когтистые лапы, заслоняя звёзды, заглушая шум ветра, отчего дыхание в груди спирает. Влад чувствует ладонь Лео на своём плече и подходит ближе.

Вдруг вязкую пелену тьмы разрезает яркая огненная вспышка, медленно принимающая очертания портала. Лео рядом с ним ощутимо вздрагивает, но не отступает ни на шаг, поднимая чуть выше меч. Влад видит, как тьма постепенно ослабевает, принимая хорошо различимый силуэт высокой и величественной мужской фигуры, горделиво и спокойно восседающей на огненно-рыжем коне. Всадник специально принимает облик, более-менее напоминающий человеческий, ибо мощь его истинной сущности смогла бы в мгновение сравнять весь этот город с землёй. Влад различает тяжёлые доспехи, выкованные из прочного металла, полностью покрытого древними знаками, призванными увеличить силу своего хозяина. Он поднимает голову, встречаясь с алым пламенем глаз Всадника, в котором в прошлом сгорали целые цивилизации, тонули в крови огромные города. Лицо его практически полностью сокрыто массивным шлемом, сотканным, кажется, самой тьмой, но Влад видит, как тонкие губы искривляются в мёртвенном оскале, и понимает, что именно с такой отстранённо-угрожающей улыбкой Всадник наблюдал за падением империй, смертью тысячных войск, сменой целых исторических эпох, рождением и угасанием новых народов. Всадник спешивается со своего коня и делает несколько шагов вперёд, останавливаясь напротив Влада и Лео. Рыцари тут же отступают, становясь за спиной своего хозяина, практически исчезая в его тени. Война бросает в сторону Влада секундный взгляд, оборачиваясь к Лео, растягивая губы в широкой ухмылке, обнажающей ряд удлинённых клыков.

― Не думал, что мы когда-нибудь ещё встретимся, Габриэль, ― голос Всадника на грани шелестящего шёпота, что отдаётся болезненной пульсацией в голове, сводит с ума. ― И Тёмный Король.

Всадник подходит вплотную к перилам, закрывая глаза, делая глубокий вдох, с наслаждением прислушиваясь к крикам обезумевших жителей, к вою ветра, разносящего по всем равнинам стоны агонии, впитывая царящий вокруг хаос и безумие, разжигая ещё сильнее пожар ненависти и ярости в душах невинных людей.

― Твой друг, эта белобрысая бестия, пытался бороться со мной, ― Всадник тихо смеётся, и смех его не выражает ни радости, ни удовольствия ― он безжизненный, и веет от него лишь холодом и пустотой. ― Это было забавно.

Влад понимает, что он специально пытается вывести его на эмоции, заставить сделать первый шаг, бросить вызов, который заведомо приведёт к гибели, но всё равно ничего не может поделать с поглощающим душу страхом, который лишь возрастает при одной мысли о том, что там, в лесу, скорее всего, умирает его друг.

― Я так долго ждал этого, ― тихо произносит Всадник, и шёпот его, кажется, разносится на несколько миль вокруг, оглушая, заставляя сердце от страха заполошно биться в груди. ― Всё происходит так, как и было предписано с самого начала, ― он окидывает расположенный внизу город долгим взглядом, в котором, кажется, мелькает нечто похожее на искреннее сожаление. ― Хотя даже жаль, ведь этот мир ― лучшее Его творение, и ему суждено сгореть, ― Всадник разворачивается, встречаясь со стальным взглядом Влада, и заинтересованно наклоняет голову вбок, словно пытается мысли прочесть, в душу заглянуть. ― У тебя не получится пойти против воли Творца. Печати будут взломаны, Люцифер выйдет на свободу, и роду людей придёт конец. Всё уже предопределено, а вы лишь тешитесь иллюзией выбора. Ты не сможешь изменить предписанный Им ход вещей, Тёмный Король, поэтому лучше отступи.

В ответ Влад лишь поднимает меч, становясь в боевую позицию, отпуская себя, позволяя щупальцам тьмы обвить всё тело, облачая в тяжёлые доспехи с выгравированным кровавым драконом на груди. Он чувствует, как магия радостным зверем рычит в груди, скалясь и вытягивая когти, с ладоней срываясь в виде энергетических молний. Влад ощущает на себе поражённый взгляд Лео, но старается не смотреть на него, делая шаг вперёд специально, чтобы Нолан оказался за его левым плечом.

― Никогда, ― произносит Влад, делая молниеносный выпад. Всадник скучающим движением отбивает его, уворачиваясь, когда Влад обрушивает на него серию ударов, чередуя их с мощнейшими магическими атаками. Он чувствует, как жарко пылают руны на его доспехах, на рукояти меча, защищая своего хозяина, не позволяя Войне пробить невидимый защитный купол, но даже их сила не сможет долго выдерживать натиск Всадника.

Его огненный меч на куски разрывает с трудом выстраиваемую защиту, разрушая цепочку древних знаков, пытаясь сломать волю противника, но Влад не даёт ему это сделать, возводя вокруг своего разума непробиваемую гранитную стену, и это лишь больше выводит из себя Всадника. Его следующие атаки не просчитаны, они яростны и хаотичны, несут лишь одно намерение ― уничтожить противника. Его раздражает сопротивление, что оказывает ему Влад, попытки противостоять, упрямое желание биться до конца, поэтому Всадник делает круговое движение запястьем, выхватывая из воздуха второй меч, блокируя удар Влада и одновременно нанося ему глубокую рану в плечо, раздирая плотные доспехи и распарывая плоть. Адские языки пламени, окаймляющие лезвие, причиняют неимоверную боль, и Влад не сдерживается — кричит, делая шаг назад, практически падая на колени. Всадник тут же замахивается, намереваясь нанести окончательный удар, но его тут же блокирует меч Лео, что бросается прямо между Владом и Войной.

― Нет, Лео, назад! ― голос Влада дрожит от едва сдерживаемого страха и волнения за лучшего друга. Он пытается подняться, проклиная собственную слабость, чувствуя, как кровь толчками бьёт из раны, заливая одежду и доспехи, но не обращает на это внимание, думая только о том, как увести Лео с прямой линии атаки.

Нолан тем временем пытается отбивать выпады Всадника, но у него нет ни магии, ни сверхсилы, и Война это понимает, ибо наносит поверхностные, играющиеся удары, скорее утомляя противника, чем пытаясь его действительно убить. В какой-то момент это ему надоедает, и он одним слитным движением выбивает меч из рук Лео, хватая его за шею в удушающем захвате, приподнимая над землёй. Взгляд Всадника горит жестокостью и кровавой местью, что вынашивал Война многие миллионы лет.

― Я прекрасно помню, что сделали со мной ты и Михаил, ― шипит Всадник, ещё сильнее сжимая шею Лео, почти полностью перекрывая кислород. ― Я ждал этого момента. Не зря всё-таки говорят, что терпеливым достаются все награды.

И для Влада весь мир перестаёт существовать, когда, словно в замедленной съёмке, он видит, как Всадник всаживает острое лезвие клинка в левый бок Лео, проворачивая рукоять, разрывая мышцы и артерии, с огромным удовольствием наслаждаясь криком агонии, а потом одним лёгким движением откидывает безвольное тело. Влад с возрастающим ужасом наблюдает за слабо вздымающейся грудью Лео, за быстро растекающейся под ним лужицей крови, за тем, как медленно всегда улыбчивое лицо друга теряет живые краски, как опускаются веки, скрывая сияющие ярким изумрудом глаза. Влад заставляет себя смотреть, несмотря на подступающую тошноту, и ужас постепенно сменяется животной ослепляющей яростью. Он прикрывает глаза, чуть опуская голову, концентрируясь на дыхании ветра, скрипах сухих ветвей деревьев, криках потревоженных птиц, морозных объятиях подступающей зимы. Он вспоминает слова своего отца, которые тот постоянно повторял ему в детстве.

«Запомни, это твоя родина. Когда будет казаться, что все силы покидают тебя, что ты один, не забывай, что ты связан со своей родной землёй нерушимыми цепями, которые не разрубить никому».

И Влад снимает все барьеры, полностью растворяясь в звуках ночного леса, ледяных водах озера, журчании реки, объятиях мёрзлой земли, пожухлой листве, покрытой тонкой плёнкой инея, ощущая сердцебиение окружающей природы как своё собственное.

Это его земли. Место его силы. И так будет всегда.

Влад чувствует, как магия вновь просыпается, наполняя каждую клеточку тела невероятной и столь желанной силой, исцеляющей раны, останавливающей кровь, обнимающей всю фигуру магическим щитом. Влад одним резким движением поднимается с колен, перехватывая меч, проводя ладонью по лезвию, заставляя его вспыхнуть алым огнём, чей отблеск виден в ледяных глазах Короля. Лицо Всадника на секунду вытягивается от удивления, но в то же время оно сменяется предвкушающей улыбкой. Он распахивает объятия, словно приглашает к поединку, и Влад делает твёрдый шаг вперёд. Перед мысленным взором всё ещё стоит бледное лицо Лео и шоколадные глаза Лайи, что загорались теплом и светом каждый раз при виде него. И это придаёт ещё больше сил, ибо теперь у него есть то, за что он готов сражаться и умереть, если понадобится.

Влад мощными движениями отбивает каждый выпад Всадника, прикрываясь широким энергетическим щитом, чередуя атаки мечом магическими ударами, усиленными древними рунами. В каждом движении Короля столько ярости и боли, что Всадник отшатывается, не ожидая такого напора, и это становится его ошибкой, ибо он начинает пропускать удар за ударом, что позволяет Владу выбить его меч, прижимая противника спиной к каменными перилам. Влад позволяет магии сорваться с пальцев, сковывая Всадника тяжёлыми цепями, и разрывает доспехи голыми руками с помощью вытянутых когтей одним слитным движением. Всадник пытается сопротивляться, но Влад атакует его с помощью ментальной силы, одновременно распарывая грудь и вырывая сердце. И стоит ему это сделать, как тело Всадника тут же охватывает огонь, яркой волной распространяющийся вокруг, сжигающий фигуры Рыцарей, поглощающий тягучие сгустки тьмы, что, наконец, отступает, освобождая небосвод, вызволяя из заточения чистый звёздный свет. Но Влад не обращает на это внимание, опускаясь на колени перед Лео, кладя кончики пальцев ему на шею, с жадностью вслушиваясь в слабые биения упрямого сердца.

― Te rog<span class="footnote" id="fn_30214238_3"></span>, ― шепчет Влад, молитву обращая то ли к давно отвернувшемуся от него Богу, то ли к невероятно храброму Лео, который никогда не думает о себе, если что-то угрожает близким.

Влад прикрывает глаза, понимая, что, убив Всадника, он не одержал победу, а лишь потерпел горькое поражение.