11. А именно противоречия как раз и... (1/2)
— Я просто возмущён до предела! Он просто закрыл дверь прямо перед моим носом! Так ещё и Оттон смотрит на это сквозь пальцы! — негодовал Даниэль, для драматичности поднимая руки вверх и жалуясь Византии. При этом лежа на своей кровати.
— Да ладно тебе, не в первой ведь. — сидя на краю кровати друга, ответила гречанка.
— Пусть и так, но он никогда не приводил незнакомцев в свою спальню. Тем более, не показывал себя другим кроме нас и Оттона. — тяжко вздохнув, сказал скандинав, думая, как бы вдолбить этому парню в голову правильные вещи. По сути, Империя не настолько старше императора. Он родился то лет двадцать-тридцать назад. Так что, для тех двоих он считался младшим братом, а может даже в какой-то степени ребёнком. Ну, сам Рим иногда и вправду мог вести себя по-детски. Хотя, может сказалось его прошлое? Он то и вправду рос немного, в стороне от всей людской массы. И всё из-за того, каким он родился. Вивиан это преодолела за всю свою долгую жизнь, прямо как и Даниэль. Но вот Ремус? Он ещё молод и может не замечать очевидных вещей и бывает даже груб, неучтив, а иногда даже, высокомерен. Не настолько, но иногда замечается.
— Мы с ним поговорим сразу после банкета, в честь объявления наследника. Главное, чтобы он сам не убегал от нас с тобой. — спокойно говорила Византия.
— Эх, нехорошее у меня предчувствие насчёт этого. Он начал игнорировать меня, когда я рассказал ему о своей семье.
— Семье? — после этого датчан рассказал Вие о своей бывшей жене Эрн, о своём не прожившем и месяца сыне, о том, как после их смерти, он зарекался ни с кем не сближаться. Но как уже известно, скандинав этого не избежал. Тот парень Кир, опять таки, погиб из-за него. Винить в этом своих друзей и императора, Дан не собирался. Понимал, что изначально-то это он довёл всё до такого случая. Кто и виноват, так это лишь он сам.
— Знаешь, у меня тоже был муж.
— Серьёзно? Почему был? — немного удивлённо спросил Даниэль, приподнимаясь на локтях.
— Ну, мы с ним встретились где-то сто лет назад. Я была счастлива, любила его и хотела обзавестись семьей. Но не смогла... Мы хотели иметь детей, но я просто не смогла забеременеть. О том чтобы обратиться к лекарю, мы и не думали. Ты наверное уже понимаешь, почему? — получив лёгкий кивок от друга, гречанка продолжила. — Собственно, мы никогда не смогли обзавестись детьми и приняли к себе в семью, простого ребёнка. Он был брошен на произвол судьбы и мы решили его усыновить. Всё было хорошо. Годы шли, а сын рос и в какой-то момент, захотел покинуть наш дом. Мы его не держали и отпустили, понимая, что ему есть куда расти. — собираясь с мыслями, Византия вновь продолжила. — Мой муж дожил со мной до старости и умер где-то в возрасте 50 лет. Я горевала некоторое время, но после этого, отправилась на поиски своего сына. Но отыскала я его слишком поздно, он уже был стар и немощен. И я смогла проводить его в последний путь, а его жену и детей я не трогала. Оставила на произвол судьбы, ведь никто не поверит молодой девушке, если она скажет что является их бабушкой. Так что, я уже давно потеряла с ними связь и после этого, жила одна. Дальше, всё началось с того, что я нашла Ремуса в лесу. Отбиваться тогда пришлось от целой стаи волков, но я справилась. А дальше, ты и так всё знаешь. Встреча с Оттоном, статус солдат, до командиров. А теперь, мы уже и советники.
— Трудно тебе пришлось. — ответил Дан, но прекрасно знал, что понять он её не сможет. Он не прожил и половины стольких лет, сколько прожила Византия. Это будет трудно даже представить, не то что понять.
— Не так трудно как тебе.
— Каждый из нас через многое прошёл. Так что, жалеть друг друга бессмысленно. — присев рядом с девушкой, процитировал скандинав.
— Эх, я надеюсь, ты будешь терпеливей к брату? Он ещё молод и пока не понимает, что значит терять и получать. У него и нормальной семьи то не было. А я, не смогла бы заменить ему мать. — тяжко вздыхая говорила Вивиан, думая, что им уже пора собираться. — Я лучше пойду. Банкет начнётся через несколько часов. Советую и тебе собраться.
— Хорошо. Удачи нам всем. И не волнуйся, я поговорю с твоим братом. — тепло улыбаясь, ответил датчан. От его улыбки, Византии сразу полегчало, пусть некое беспокойство всё ещё присутствовало.
— Спасибо. — поблагодарила девушка и вышла из комнаты, оставив друга наедине со своими мыслями.
Да, сегодня, обычный банкет в честь объявления наследника и двух советников императора. Что может пойти не так?
***POV Ремус Опять Виа лезет со всеми этими жалобами! Бесит! Сколько можно-то? Мне уже и напряжение своё нельзя выпустить? Какая разница как я ?расслабляюсь?? С мужчиной или с женщиной. Для меня даже не это важно. Я просто хотел выпустить пар. Хотя, скорее не пар, а злость. Тот рассказ скандинава о своей семье меня невольно разозлил. Нет, конечно, немного жаль что с ним такое произошло, но его слова о том, что он их никогда не сможет забыть, меня немного огорчили. Надо научиться контролировать свои вспышки гнева! Хотя нет, не гнева, а недовольства. Ух, они вдвоём наверняка думают что я ребёнок, который сперва делает, а потом уже думает. Честно, как бы не было неприятно признавать, но отчасти это так. Ну уж извините, что мне сложнее контролировать свои эмоции. Я не виноват. Это даётся мне труднее, чем этим двоим. Они и так прожили раз в десять, дольше чем я. Здесь я бессилен. Скоро начнётся банкет, а нам и мундир-то носить смысла нету. Всё равно проходим весь праздник в плаще и маске. Так что, я не переживал насчёт одежды и вышел так, как обычно. По дороге в зал, немного задумался о Дане. Я наверное его огорчил своими выходками, да так и не извинился. Нужно будет попросить прощения после этого праздника. Зайду к нему ночью и мы поговорим. Я надеюсь, что он войдёт в мое положение и простит меня на этот раз. Кстати, он так и не рассказал, чем закончился тот спарринг с Вивиан. Сестра, та ещё чертовка, отказалась говорить. Так что, не забудем и об этом спросить.
Вообще, хотелось бы не только извиниться перед ним, но и открыто выговорить ему всё. Я хотел бы побольше знать о нем, как о личности. Нет, его прямолинейность так и прет из всех щелей, это видно. Я больше хочу узнать о робкой стороне этого парня, если она кончено есть. Хотя, он вроде может смущаться? Вспомнить тот раз когда он зашёл в мою комнату без стука. Скандинав тогда поймал меня с рабами и пусть через маску это не видно, но глаза выдавали его некий стыд. Надо же какой он невинный оказался. Хотя вроде и жена была, и сын. Ну да ладно, не мне его критиковать.
Главное для меня сейчас, это пережить этот чертов банкет и наконец-то, попросить прощения у Даниэля. Надеюсь, я не проболтаюсь и не скажу ничего лишнего. Ведь если ненароком выговорюсь, даже не представляю чем это закончится. Я ни за что...Конец POV Ремус *** Банкет начался! Пиво, вино, редкие фрукты и закуски. Не пожалели даже мяса. Вся аристократия пришла в нарядном, ведь этот банкет устраивает сам император, нельзя выглядеть небрежно. Хотя, эти замечания вполне относятся к той троице, что пришла в плащах и маске. Никакого стыда! Византия, Римская Империя и Даниэль, оставались в зале, но в неком расстоянии друг от друга. Видимо решили не слишком выделяться, когда за каждым твоим шагом следят. Скандинав участвовал лишь как новая охрана Оттона Великого, так что, он был вне статуса — ?слежка?. А вот новые советники, чьё лицо ни одна живая душа не видела, стали объектом наблюдении. При чём для всех и каждого. И дело тут не только в настолько скрываемом лице за цветной маской, а в самой личности. Откуда эти двое вылезли? Кто их родители? Они из знатного рода? Откуда у них такие обширные знания, раз император так спокойно им доверяет и предложил пост советников? Ещё столько вопросов, но ни одного ответа. Единственное что о них известно, это имя, бывшая должность, да боевые навыки. Ни больше, ни меньше. Тут нужно быть предельно осторожным, ведь это даже может оказаться ловушкой. Вдруг Оттон желал такой выходкой выявить бунтовщиков и уничтожить их? Надо в ближайшее время быть тише воды ниже травы, ради сохранения своей же головы. Кто знает, чем всё в итоге может закончится?
А в это же время, молодые члены аристократии, в основном младшие братья да сыновья, не старше и двадцати лет, очень интересовались одной личностью. Византия привлекла внимание не только экстравагантным плащом и маской, но и своей рукой. Пусть никто из парней и не видел её лица, но её длинные изящные пальцы в тонких перчатках, давали совсем другое представление. Её, практически бесшумные шаги и неспешная походка, также завораживали. Слухи о том, что её лицо обезображено отошёл на второй план, да и они были лишь слухами. По сути, никто ведь и не видел её лица, так что, рискнуть стоит.