10. Да как он смеет? (1/2)

— Я потерял их где-то полвека назад. Пусть и прошло столько лет, я не могу забыть их. Никогда, я их не забывал. Те два года с Эрн и немного с сыном, стали для меня пусть и самыми болезненными, но и самыми прекрасными воспоминаниями в жизни. — с грустью в голосе, говорил Даниэль, смотря на уже ночную темноту. Его рассказ немного затянулся, но во всей красе позволило Римской Империи понять всю боль парня. Сам грек никогда ещё не терял кого-то близкого. Это чувство ему пока не знакомо. Никогда не верьте словам: Я тебя понимаю. Эти слова лишние. Ни один человек, не попадавший в вашу ситуацию, в жизни не поймёт всю ту бурю эмоций, что чувствуете вы. Как дети не способны понять ценности родителей, так и родители не способны понять принципы своих детей. У каждого что-то да отличается. Нет идентичных людей. Таких не существует. Близнецы лишь внешне похожи, но внутри всегда будут другими.

— Знаешь, Вивиан когда меня за уши тянула, взяла с меня слово, что завтра я буду сидеть с отпрыском Оттона. А она посетит город. Думаю, компания ей не помешает. — усмехнувшись сказал Империя, продолжая смотреть на скандинава обычным, спокойным взглядом.

Датчан тогда был спокоен. Рим учёл его ситуацию, его чувства и не стал жалеть. Он явно видел, что Дан говорит это не для того, чтобы вызвать жалость, а чтобы сделать свою ношу хоть чуточку легче. Но гордость есть у всех, а проявление или получение жалости, лишь признак слабости. Даниэль не потерпел бы к себе такого отношения. Он силён, рассудителен и очень прямолинеен. Не без минусов конечно, но без этого никак. Если бы Ремус вдруг засмеялся с этой ситуации и похлопав по плечу, сказал что-то по типу: Не переживай. Скандинав бы не стал злиться. Нет. Наоборот, он бы конечно ударил разок, но тоже посмеялся бы от души. Это какая никакая — поддержка, но при этом, не давит на больное. Хороший манёвр для уклонения от болезненной темы.

— Скажи Вивиан, чтобы подождала меня. — улыбаясь напомнил Дан.

— Не волнуйся, передам. — усмехнувшись и с чистой совестью, грек собрался покинуть комнату. Но когда открыл дверь, кое-что вспомнил. — Ах да. Пока не забыл. Можете посетить вместе Амфитеатр(Колизей). Он большой, да и простым людям, там запрещено появляться. Можете устроить друг с другом спарринг.

— Обязательно. Я расскажу чем всё закончилось. — пустив смешок, датчан посмотрел уже вышедшему из комнаты монархисту вслед и стал тихо вздыхать. Ему, поведение римляна показалось немного странным. Тот выглядел каким-то... подавленным? Да, точно, подавленным. Хотя причина может быть и очевидной. После рассказа своего друга, потерявшего семью, не радоваться же и плясать от счастья. Но всё-таки, у скандинава появилось, нехорошее предчувствие. Точно что-то, да грядёт.

***— Сегодня, ты в моем плену Данни! — воодушевленно начала Византия, появившись буквально из ниоткуда.

— Боже, спаси эту грешную душу. Меня похитила приспешница дьявола. — для реалистичности, Даниэль ещё руки наверх поднял.

— Иди ты. — буркнула девушка и локтем ткнула друга в бок.

— Ладно-ладно. Давай, пойдём. Сегодня нянька может и передумать. — усмехнувшись и вспомнив какое выражение лица было у Рима, Дан с Вивиан не сдержались. Ну, глаза грека выражали такую боль, что ему придётся сидеть с Рыжим целый день. Пусть некое беспокойство не покидало скандинава, но сегодня, он решился признаться Византии. Расскажет о своих чувствах, даже если она его отвергнет.

Пара гуляла примерно также как датчан с Ремусом. Храм, лавки, магазины и городская площадь. Но в отличии от прошлого выхода, всё-таки прошли в Колизей. Он огромен. Здесь, древние римляне устраивали гладиаторские бои и сама архитектура, прекрасно сохранилась. Но это было давно. По словам гречанки, сейчас, он скорее достопримечательность и используют его крайне редко. Когда крупные праздники или ещё что.

— Я ведь обещал, поэтому. Госпожа Византия, не позволите ли мне, устроить с вами дружеский спарринг? — гордо поднятой головой, датчан попросил об услуге. Довольное лицо девушки явно показывало, что она не против, значит, так даже лучше. Оба воплощения вытащили свои мечи и принялись, к очень изнурительному спаррингу. Никто из них не давал спуска другому. Открытая защита, блок, уворот, многие техники и хитрости. Они могли бы продолжать так и дальше, но выносливость у неполноценного воплощения, были на исходе. У ?чёрного демона?, не так много сил как у командира первого отряда, славившегося своей недюжинной выносливостью и скоростью, в то время как второй, своей огромной, физической силой. Но, это конечно не сыграло решающую роль. В проигрыше Дана сказался опыт. Вивиан живет больше пятиста лет и за это время, она могла стать сильнейшим воином. Конечно, девушка сильнее любого человека, но вот с братом потягаться будет труднее.

— Ты проиграл! — воодушевленно сказала Виа и убрала меч, а потом уже и ногу, с груди своего друга.

— Признаюсь, поражение. — ответил скандинав, хватая предложенную руку и поднимаясь с земли.

— Ты первый, кто смог так долго продержаться со мной. Даже брат проиграл быстрее.

— Ну, ему недостаёт терпения.

— Согласна. — тяжко вздохнула она, понимая, что её брат иногда может перегибать палку. Даже слишком. Иногда ему приходят в голову такие идеи, что удивляешься из какого места они вообще появились. Вряд ли из головы.

— Пойдём, победительница. Кажется мне, что я должен тебе самый дорогой фрукт в городе за победу. — сказал Даниэль, после чего, они вдвоём отправились в торговую улицу. Как и обещал, фрукт он купил, угостил. А время поджимало. Желание признаться начинало давить и сжимать своими тисками. Но при всём при этом, одновременно становилось лишь страшнее. Дан думал о том, что может. Ну его? Может не стоит? А что будет, если она его отвергнет? Смогут ли они всё также общаться? Смогут ли вернуть к тому что будет раньше?

Нет! Датчан решил. Либо сейчас, либо никогда!

— Вивиан! — окликнул он её, когда пара уже было приближалась к дворцу.

— Что такое?

— Послушай. Сегодня, я хотел многое сказать тебе. Я очень много думал и...

— Данни, прошу тебя. Не надо. — начала была она, а глаза её, показывали всю серьёзность разговора. — Я уже давно заметила твои взгляды, но... прости. Я не могу их принять. Я вижу в тебе лишь младшего брата... Извини. — последнее слово, гречанка сказала немного тихо и ушла во дворец. А скандинав, так и стоял, смотря ей вслед и пытаясь осмыслить то, что произошло. Его отвергли, причём самым неудачным способом. Не разделенная любовь — это?как... боль в?горле. Вполне совместимая с?жизнью, просто неприятно. Но?и не?думать о?ней невозможно. Помогает ненадолго чай?с?лимоном и?медом, а?ещё — время и?молчание. Когда говоришь только больнее становится — даже дыхание перехватывает. Поэтому, Даниэль лишь мысленно огорчился, стукнув себя разок по лбу, после чего, также отправился во дворец. Проходя по коридорам, он видел Византию, немного грустную, но взгляд её был спокоен. Она конечно понимала, что первое время им обоим будет неловко, но бросать всё не стоит. Они воплощения, у них ещё вся жизнь впереди. Кто знает, может быть Виа уже была влюблена? Может у неё была прошлая любовь? Датчан понимал боль от потери своей любви, как никто другой. Поэтому, он не станет навешивать ей свои чувства. Пусть знает, что на него можно будет положиться в любой момент. Ведь они... друзья.

Но всё-таки, выговориться, поделиться и облегчить себе боль очень хотелось. Оттон ускакал по какому-то вопросу ещё пару дней назад. Поэтому, единственным кто сейчас мог помочь, это Ремус. Постучав в двери его комнаты, скандинав ожидал получить взгляд полный понимания и поддержки. Но когда ему не ответил, прошёл без стука. В спальне никого не оказалось и кажется, не было уже порядком долго.

— Извините, а где второй командир? — спросил Дан у проходящего мимо слугу.

— Господин Ремус ускакал по письменному поручению императора. Вернётся где-то через две недели. — ответил мужчина и пошёл дальше по своим делам.

Известие об уходе Рима, было неожиданным. Сейчас, когда друг был нужен как никто другой, сердце защемило от боли. Ему хотелось выплеснуться, прокричать, немного даже заплакать, но выбора не дано. Следующие две недели, станут очень неловкими для всех. Даже если Империя вернётся, неловкое напряжение всё ещё будет стоять при встрече. Стоило ли это признание того или нет, поживем увидим.