Обведи (1/2)

Их встречи проходили в обычном формате. Тишина изредка разбавлялась редкими репликами. Касания по-прежнему несли отстранённый характер, точно дотронуться до другого человека — то ещё преступление. Не сказать, что подобный расклад чем-то не устраивал Ника. Напротив, как не самый умелый и обходительный кавалер, как правильно вести себя с девушкой он осознавал весьма смутно, памятуя о том, что его первые отношения не продлились и месяц — да и вообще были невзаимны.

Он обычно не делал разницы между парнями и девушками, относясь ко всем одинаково нейтрально, но времена и обстоятельства менялись. Теперь ему не хотелось ограничивать свой мир общением с кузиной и починкой старого авто. До боли нежная и яркая влюблённость дала крылья, позволила, словно Дедалу, взлететь над собственноручно построенным лабиринтом. Ник сумел увидеть, что за пределами зоны комфорта существуют островки безопасности — и это знание можно, даже нужно, делить с другими.

И он был готов разделить. Отдать всё в руки одной лишь Кэсси.

Но этот дар ей не был нужен от него. У неё уже был свой рыцарь в сияющих доспехах.

Нику показалось, что он подобно Икару увлёкся заполошной горячностью новообретённой свободы от стен ментального лабиринта, подлетел слишком близко к солнцу в самый зенит. И он падал. Долго. Пока холодный океан реальности не сомкнулся над его головой, лишая воздуха, ввергая в обречённое принятие.

Ник вяло потёр глаза — бессонная ночь давала о себе знать. Вместо лекции по современной литературе хотелось оказаться дома в тёплой постели. Сидящая справа Дебора с хмурой участливостью протянула ему бутылку воды. Их взгляды пересеклись, за долю секунд в полном молчании обменявшись невысказанными репликами.

— Дурак, — одними губами произнесла Дебора, чуть тряхнув кудряшками.

Ник проигнорировал и рассеянно посмотрел на конспект, даже не понимая, какой эпизод пьесы они обсуждали в данный момент. Буквы перед глазами были знакомы, но он никак не мог их объединить в слоги и прочесть слово целиком. Они не расплывались и не рябили — мозг просто выкинул из памяти всю информацию о том, как .

— Ну хватит, — на его предплечье опустилась крепкая ладонь. Дебора рывком подняла его с места — разумеется, это произошло во многом из-за того, что Ник морально оказался не готов к нападкам сестры. Она застала врасплох. — Мы идём на обед. Меня тошнит от твоего побитого жизнью взгляда.

Ник высвободился и двинулся за ней. Стук столовых приборов о тарелки и гомон школьников ударили по ушам неожиданно громко.

На краешке стола сидела Кэсси, поглаживая рыжеватые вихры Адама. Мышцы лица казались отлитыми из стали, когда Ник степенно кивнул членам Круга, садясь между Крисом и Деборой, подальше от Кэсси. Аккурат напротив Дианы — та выглядела такой же нежной и величественной, как и всегда. Ничто ни во взглядах, ни в жестах не выдавало то, как она прошлой ночью с совершенно разбитым видом смотрела на бушующий океан.

Они не обсуждали то, почему продолжали каждую ночь сидеть на совершенно неудобном холодном камне и молча смотреть на беснующиеся волны. Они не обсуждали то, как эти встречи точно глина сглаживали острые уголки их сердец — криво и болезненно изломанные, ранящие, как себя, так и окружающих. У Ника создавалось впечатление, что длинные светлые волосы Дианы несли в себе сплетение солнечных лучей и отливали холодом лунной сонаты. Невероятно умиротворение комфортным одеялом опустилось на плечи и…

Дебора по-сестрински учтиво пнула его под столом.

Ник обратил внимание на свой обед. Возможно, он вновь выпал из реальности на какой-то момент, поскольку не сразу заметил, что на него было обращено неожиданно много взглядов. .

— Чем могу быть полезен?

— Что ты собираешься делать с поступлением? Останешься здесь или думаешь перебраться на материк?

Серые глаза Мелани смотрели испытующе, гипнотически цепко, точно у совы, заметившей добычу. Ник равнодушно пожал плечами. Сэндвич внезапно перестал быть вкусным, а прежде удобный стул показался неожиданно жёстким. Ник старался не выдать тонкую дрожь, скользнувшую по позвоночнику, когда Диана послала ему светлую полуулыбку.

Он совершенно запутался: как в чувствах, так и в жизни в целом.

«Я не хочу покидать этот город, но не уверен, что мне есть здесь место», — подумал Ник.

— Я ещё рассматриваю варианты, — ответил он вслух.

В груди неподконтрольно вскинулась неясная тревога. Выход из зоны комфорта происходил крайне неуклюже и почти нелепо: приходилось почти заставлять себя ослабить внутренний контроль, унять импульсивные порывы.

Разговор медленно перетекал в другое русло. Ник выждал пару минут, чтобы не показаться чрезмерно порывистым, затем, распрощавшись с членами Круга, покинул столовую. Внутри клокотала тревога. Собственное настоящее ощущалось ему подёрнутым пеленой тумана, не говоря уже о перспективах грядущих дней. Он только сейчас почувствовал себя неуверенным подростком, потерянным в ворохе житейских проблем. Когда уже отступила угроза господства Чёрного Джона и тёмной магии и главное зло осталось позади, он внезапно столкнулся с рутинными юношескими вопросами: поступление, влюблённость, семья, поиск собственного «я» — распредели эти пункты в любой последовательности, но едва ли они станут легче в плане решения. Ник откровенно не знал, что ему сейчас делать со своей жизнью. И нужно ли действовать прямо сейчас.

Он двигался в сторону парковки. Хотелось незамедлительно сесть за руль и уехать. Вжать педаль газа до предела, чтобы оставить проблемы позади, запереть где-то в заброшенных домах на окраинах Нью-Салема, а самому свободно воспарить над океаном. Он вовремя осадил себя, опускаясь на холодную чуть поскрипывающую скамью.

Ник задумчиво повертел в руках чуть смятую пачку сигарет. Курить не хотелось. Он вытряхнул содержимое упаковки на ладонь: две обломанные сигареты сиротливо приземлились бок о бок, покрытые не то табаком, не то лишь табачной жилкой, ещё две, уцелевшие, откатились в сторону.

— Долго прятаться будешь?

Дебора смотрела с мрачным пониманием. Несмотря на грубоватый и резкий характер, она обладала весьма ранимой и трепетной натурой, нетерпящей бессмысленных переживаний, оттого и была готова вмешаться в маленькую драму Ника в любой момент. Тот ценил благородные порывы сестры, хоть и не разделял её беспокойство.

— Думается, мне не удалось, если ты здесь. Присядешь? — Ник чуть отодвинулся на край скамьи, лениво оглядел сестру и спрятал две уцелевшие сигареты в карман, обломанные вместе с пачкой швырнул в урну. — Подумывал бросить курить.

— Хочешь обсудить?

— Пожалуй, нет.

— Ладно. Что насчёт праздника? Твой день рождения завтра.

— Мы его каждый год переносим — это не имеет смысла, Дебби.

Дебора тряхнула мелкими кудряшками, скорчив гримасу.

Ник лукавил. Ранее он каждый год не позволял членам Круга устроить вечеринки в честь своего дня рождения, считая, что является в шабаше лишним и не должен впускать в жизнь всё и всех, что или кто имеет отношение к магии. Со временем он сумел признать, что магия не всегда — это чистое зло. Она может быть использована во благо, в конце концов она течёт по венам наравне с кровью, пронизывает каждую клетку тела.

— На следующий год нас может стать меньше. Кэсси и Адам говорили об учёбе на материке, — голос Деборы звучал почти небрежно, но Ник заметил брошенный украдкой взгляд. — А ты…

— Не знаю. В неполные восемнадцать не особо хочется решать, в каких четырёх стенах предпочтительнее себя запереть на следующие несколько лет.

По лицу Деборы скользнуло детское, почти ранимое выражение и вскоре сменилось привычной хмурой задумчивостью. Ник видел в её чертах отголоски нервной красоты тётушки Грейс, которая всегда пропускала через себя гораздо больше боли, чем могла выдержать. Ник любил сестру, но ненавидел редкую потерянную смуту во взгляде.

— Диана имеет отношение к твоим сомнениям? — в лоб поинтересовалась Дебора и неожиданно стушевалась: — Я заметила, что вы немного сблизились, и подумала, м… А, ну знаешь, я имею в виду, что скоро собрание, родителям тоже будет интересно, что мы решили делать. Хм. — Она подёргала лямку рюкзака и медленно, почти неохотно пробормотала: — Я запуталась, если честно.

Разговоры по душам всегда давались им непросто. Ник легонько подтолкнул её плечом.

— Всякому решению своё время, Дебби.

Он мог навскидку предположить, какие вопросы Дебора пыталась задать, те были буквально на поверхности: «В какие неприятности ты вляпался на этот раз? Ты держишь контроль над ситуацией? Знаешь, что останешьсяс разбитым сердцем? Хочешь сбежать? Готов снова быть брошенным? Не слишком ли ты размяк? Примешь помощь?». Ник встретился взглядом с сестрой, криво улыбнулся.

— И что решишь ты, Ник?

— В плане? За этот год жизнь не сделала крутые виражи, и некоторые из нас стоят на том же месте.

— В плане дальнейших действий. Ты же не собирался плыть по течению и делать вид, что это твой предел? Неужели хочешь сказать, для тебя всё по-прежнему?

Во взгляде Деборы читалось, что её равно распирало желание вытрясти из него правду и желание дать ему право выбора. Наконец она запрокинула голову, обнажая тонкую шею, и негромко произнесла:

— Я буду рядом, ладно?

Ник молча сжал её горячее запястье, по-прежнему глядя в поволоку тяжёлых облаков.