О любознательных гремлинах. Лань ВанцзиЦзян Чэн (2/2)

— Я извиниться пришёл, и…

— И решил порыться в моих личных вещах? — скептически приподнял бровь Ваньинь. Он стоял, оперившись о стену и скрестив руки на груди.

— Я случайно, — сквозь зубы прорычал Ванцзи, — я не хотел.

— Ну-ну. Может, положишь на место? — Ваньинь усмехнулся, глядя на дилдо в его руках.

— Как этим пользоваться? Нет, я знаю теорию, но как оно на самом деле работает? — вдруг шёпотом спросил Ванцзи, не брезгуя рассматривать и трогать чужую вещь.

— Как обычно, смазываешь, входишь, ищешь нужный угол и дрочишь, — пожал плечами Ваньинь.

— Я сказал, что знаю теорию! — рыкнул недовольный Ванцзи, которому казалось, что над ним издеваются.

— А тебе что, на практике показать? — так же фыркнул Чэн, на что Ванцзи покраснел и отвернулся. Он поджал губы что-то обдумывая, и по румянцу и тяжелому взгляду… Ваньинь понял.

— Ты тоже не заинтересован в девушках? — Ванцзи неловко кивнул. Ну а иначе нахуя бы он спрашивал, как это действует. — И никогда не пробовал?

— У меня нет… Игрушек.

— Ты… Подожди, а как часто ты дрочишь? — Ванцзи вдруг сжался, и отвернулся к окну, сверкая красными ушами. — Да ладно, ты что, никогда не дрочил? — Ванцзи снова стыдливо поджал губы и сжал руки в кулаках. — А порно хоть смотрел? — на этом всё. Лань бросил игрушку к шоколаду и деньгам и, оттолкнув Ваньиня, убежал к себе в комнату.

Цзян Чэн хмыкнул и сел на кровать, но, увидев, что тот дал свои деньги в качестве извинения и шоколад подаренный любимым братом… Стало совестно. Он взял игрушку, рассматривая её в руках, поджал губы. Через пять минут он вошел без стука, конечно же, и когда тот хотел возмутиться, он бросил ему в руки то тонкое дилдо и тюбик смазки.

— Это тебе подарочек, познавай радости дрочки. Но знаешь, это необязательно… Начни сначала с удава, — он кивнул на пах Ванцзи и вышел из комнаты.

***</p>

Это было правильное решение, ибо Ванцзи все это время дрочил ночи напролет, и самое главное — перестал портить ему жизнь. Не было соли в чае, не было шарканья в его комнату, не было доёбов, он мог свободно возвращаться под утро не боясь, что тот настучит. Ванцзи дрочил днями на пролет, отстав от Чэна. Однако, был в этом и минус — он дрочил везде. Ёбаная суббота, и Чэн остался дома, с самого утра он успел застать его в душе, в гардеробной и, по возвращению из магазина, в гостиной. Он залип на то, как Ванцзи, вцепившись в спинку дивана, стоял на коленях, и, заведя руку назад, входил в себя тем самым дилдо, которое он подарил ему. Член стоял каменно, лицо сморщилось, а затем расслабилось, пухлые губы приоткрылись, и он довольно простонал. Ваньинь прошел мимо него в свою комнату, даже не поругав за то, что тот дрочит в гостиной. И хуже всего то, что эта картина стояла перед глазами до самого ёбаного вечера. Он закрывал глаза и видел гибкое, крепкое тело, блаженство на его лице и светлые полные ягодицы.

— Твою ж мать… — прорычал он, понимая, что… Завёлся! Да, он завёлся от вида дрочки Ванцзи. И ведь он дрочил его дилдо, тем, который бывал в самом Чэне. — Нужно принять душ, лечь спать и забыть.

Не получилось. В душе он недобросовестно подрочил на Ванцзи, перед сном он подрочил на ту же картину, и во сне… Во сне ему снились руки Ванцзи, скользящие по его лицу, груди, шее, горячие касания, тонкие пальцы, и…

— А-Чэн…

Он просыпается и понимает, что это нихуя не сон. Ванцзи под одеялом, верхом на нём, целует его ключицы, посасывает соски, опускается ниже… Сонный Чэн пытается раздуплиться и прийти в себя, но всё еще туго соображает. Он хватает придурка за волосы.

— Какого хуя ты делаешь? — хрипит он, не узнавая собственный голос.

— Пытаюсь получить то, чего хочу — тебя, — усмехается Ванцзи ему в рот.

— Совсем еблан?

— Ага, — кивает Ванцзи, опускается ниже и трётся щекой о его живот, — мне мало игрушки, она не даёт того, чего дашь ты. Я хочу, — хнычет он и целует чувствительную кожу у пупка, — я хочу именно тебя, А-Чэн.

Это «А-Чэн» стреляет где-то в позвонке, и он понимает, что не хочет сопротивляться гремлину.

— Пожалуйста… Я читал твой дневник, я помню, что ты фантазировал об Усяне, я знаю, как ты любишь…

Он касается его члена, дрочит, сжимает его в крепкой хватке и не совсем умело, но старательно ведёт по всей длине Чэна, опускается ниже, и Чэн выдыхает:

— Давай.

Ванцзи, как любознательный мальчишка, смотрит с интересом, касается языком кончика, облизывает снизу вверх и вбирает в рот. Понятное дело, что смотрел соответствующие видео, теперь практикует. Ну и хуй с ним, пусть практикует, он сам захотел, Чэн его не принуждал. Но Ванцзи старательный, а еще у него горячий и влажный рот, и в волосы приятно запускать руки, сжимая патлы и создавая нужный ритм. Он так хорошо отсасывает, не так глубоко и быстро, как любит Чэн, но видно, что хочет впечатлить его и доказать себе, что может. Упрямый идиот. Однако, тонкими пальцами ласкает яйца, и пытается заглотить глубже. Чэну нужна вся его выдержка, чтобы не толкнуться глубже, Ванцзи естественно кашляет, ёбаная самоуверенность. Он снова пробует, давится, но и этого достаточно, чтобы Цзян Чэн кончил. Брезгливый Ванцзи, конечно же, попытался отстраниться, но Ваньинь сжал его голову, не позволяя, и тот сдался, проглотив всё. Правда, некоторые капли стекали по стволу. У Ванцзи нет опыта, а Чэн излился с избытком. Он дергает за волосы, дабы осмотреть вид Ванцзи: красный, с слюнями, соплями и слезами. Вот тебе и идеальный маменькин ангелочек. Таким Ванцзи еще не видели, но Чэн знает, какой он на самом деле. И это знание — только для него. Он усмехается, стирает большим пальцем капельку с уголка губ и смотрит на покрасневшего Ванцзи.

— Сосёшь ты на троечку, — хмыкает он.

— Вообще-то, это было впервые, — обиженно ворчит задетый Ванцзи.

— Я за это и за старательность по баллу и накинул, так бы единица была.

— Ой, отвали.

— Ты сам ко мне пришел, вообще-то, — хмыкнул Чэн, смотря, как Ванцзи подбирается ближе и садится на его бедра. — Ну, и что дальше?

Ванцзи неловко мнёт в руках одеяло и робко смотрит на него.

— Трахни меня. Так, как не выйдет ни с одной игрушкой.

Чэн замер. Он и на отсос не должен был соглашаться, но это… Это уже совсем другое, и эту хуйню надо прекращать. Он опускает ладони на талию Ванцзи, чтобы сбросить его с себя, но тот млеет даже от лёгкого касания, и Чэн не сбрасывает его почему-то. Он смотрит на умоляющего и робкого Ванцзи, того, кто бесил до усрачки, до дрожи в руках, того, кого хотелось придушить, и кого прямо сейчас хотелось трахнуть. Но сейчас — выбор за ним, сейчас Ванцзи жалкий, нуждающийся в нём и зависящий от него.

Он хватает его за волосы на затылке, сжимает так, что тот хнычет, притягивает к себе и шепчет на ухо своё решение: