Sugar дядя. Цзинь ЛинЦзян Чэн (2/2)

— Вообще-то он запал на меня, — колко отвечает.

— Он просто не пробовал меня, — подмигивает Чэн, заставляя племянника покраснеть. Злость или смущение?

— Нахуй покладистых, мы оба знаем, что тебя прёт от таких плохих мальчиков, как я, нас приятнее наказывать.

И ведь улыбается, сучонок мелкий, точно лисица. Знает, как Чэна кроет от него и пользуется этим. Хитрая мелкая дрянь. Чэн его обожает.

— Тут ты ошибаешься, А-Лин, — дядя резко сворачивает на обочину и тормозит, да так, что Жулань врезается носом в его шею. Он приподнимает юношу за подбородок, сжимает скулы, от чего рот приоткрывается, и виднеется розовый язычок.

— Меня прет только от тебя, и наказывать тебя куда приятнее.

Цзян Чэн целует его глубоко, Цзиня никто не целовал до дяди, и кроме него в общем-то, но он уверен, что в поцелуях никто с ним не сравнится. Взрослый, умелый, знает, как хорошо и приятно. Он вылизывает рот А-Лина, посасывает язык, прикусывает губы, целует жестко, властно и напористо, так же, как и трахает его, и эта власть оправдана, ведь А-Лин — его мальчик, и от этого понимания у А-Лина всё скручивает внутри. Он цепляется за футболку дяди, млеет от запаха сигарет и крепкого одеколона, хочет слизать его с чужой сильной шеи, стонет, скулит в поцелуй, накрывает дрожащими руками пах дяди, но тот сжимает запястье, и А-Лин покорно слушает дядю — не здесь.

— А-Лин, ты мой мальчик, запомни это хорошенько.

— Мгм… — всё, на что хватает дрожащего парня.

Он так отчаянно цепляется за рубашку властного дяди, так хочет подрочить — в штанах болезненно ноет член, яйца кажутся тяжёлыми. Спустить хочется. Чэн приподнимает А-Лина за подбородок, тот смотрит блестящими от возбуждения глазами в глаза дяди. Смотрит с преданностью, почти щемящей и отчаянной. Чэн сжимает его подбородок так, что виднеется розовой язык, о, Чэн знает, на что способен этот язычок. Его ахуенный мальчик, он так хорош, так заводит, такой жадный до Цзян Чэна, до его ласки и его внимания.

— Ты мой, и другим дай это понять. Если кто-то протянет к тебе свои грязные руки, реши это до того, как я приеду, ведь если я это увижу — сломаю ноги.

А-Лин вспоминает цепкий взгляд дяди на руке Сычжуя, что покоилась на спине А-Лина. Он знает, что дядя не шутит, он может, он опасный, но… А-Лину плевать, он влюблён, он любит, он желает, он счастлив и млеет от каждого касания, взгляда, даже от запаха.

— Не смей подпускать к себе никого.

— Никогда, папочка, — обещает он и зарывается носом в шею мужчины.

Цепляется так жалко и отчаянно, млеет в его руках. Цзян Чэн притягивает его за талию к себе, запускает руку в его штаны, обхватывает мозолистой ладонью низкий член, вытаскивает наружу и всего за пару движений заставляет А-Лина кончить. Он дрожит в умелых руках дяди, млеет, скулит, хнычет и плачет. Юношеские гормоны, возбудиться легко, кончает быстро, А-Лин может за ночь часто спускать, а Цзян Чэн оттягивает удовольствие и мучает своего мальчика сладкой пыткой. Сейчас он просто пожалел своего А-Лина, дав ему быстренько спустить. Тот вцепился в его плечи и хныкал в шею, закусив кожу дяди крепкими зубами.

— Метишь, собственник? — хмыкнул Чэн. А-Лин что-то прохрипел в ответ. Отошёл он быстро, а когда открыл глаза, увидел как дядя недовольно оттирает сперму А-Лина с собственных штанов.

— Сначала переоденемся и забросим вещи, А-Ли я сказал, что ты у меня.

Знала бы Яньли, почему сынишка так часто остается ночевать у Чэна. Впрочем, хватало того, что знал Усянь, а значит, и ещё дохуя людей. Чэн посмотрел на уставшего племянника и подумал, что хочет спустить на каждый участок его тела, а затем вылизать. Его ахуенный мальчик, сладкий-сладкий, с перчинкой. Своевольный, импульсивный, но такой покорный для своего папочки.

— О, а куда поедем вечером? — приободрился уставший юноша.

Чэн посмотрел на него, покрасневшего, с припухшими алыми губами, затраханного и невозможно прекрасного, провёл большим пальцем по нижней губе и подумал о том, что мог бы избить восемнадцатилетнего пацана, если бы тот посмел увидеть его мальчика таким.

— Куда хочешь, малыш?

— В клуб хочу, — улыбнулся А-Лин, — хочу с тобой потанцевать, и чтобы ты потом трахнул меня в машине.

— Как пожелает мой мальчик.