Глава 14 (1/2)

— Давай, Дилюк, пойдем! Никакой сегодня работы! — воскликнул Альберих, выводя рыжего из его кабинета в баре.

Ранее он и вовсе сбросил звонок партнера Дилюка, сказав, что ему перезвонят завтра. Дилюк даже возмутиться не успел от такой наглости, как его уже вели по лестнице вниз, приговаривая, что всем нужен отдых, а ему больше всех, так как он чертов трудоголик. С эти аловолосый поспорить не мог, он работал много сколько себя помнил и редко позволял себе расслабиться. Чаще всего это было благодаря Кэйе.

— Но мне надо…

— Тебе надо отдохнуть! И если ты сам себе не можешь устроить отдых, я устрою его тебе сам, — важно заявил Альберих, выводя Дилюка на улицу и подвел к черному мотоциклу.

— Я на это не сяду, — Рагнвиндр покачал головой, но ему в руки впихнули шлем.

— Сядешь, обнимешь меня и мы помчимся быстрее ветра! — усмехнулся синевласый.

Видя, что хозяин бара упрямо стоит на своем, он вздохнул, забрал из его рук шлем и сам аккуратно одел его на голову Дилюка, который от шока замер и позволил этому произойти. Надев свой шлем, темноволосый сел на железного коня и махнул головой, призывая Дилюка сесть рядом. Тот нехотя все же сел позади Альбериха и обвил руками его талию, что выглядела обманчиво хрупкой, но под руками он чувствовал рельефный пресс и закусил губу. Он так давно не касался Кэйи, что сейчас чувствовал себя конченным извращенцем из-за непристойных мыслей в своей голове.

Не то чтобы Дилюк боялся ездить на мотоциклах, нет, он просто не был уверен в своей выдержке, вот так сидеть позади возлюбленного, прижиматься к нему, обнимать за талию. Но вместе с этим он мечтал об этом, хотя бы о таких невинных касаниях, что ничего такого не значили для Кэйи. Да, от этого было неприятно, но хотя бы так, хотя бы как друг и коллега Дилюк мог быть рядом с ним. Мог снова видеть его улыбку, искрящиеся глаза, слышать мягкий баритон голоса и звонкий смех. Этого было достаточно.

Когда мотоцикл сорвался с места, Рагнвиндр вцепился в водителя от неожиданности и он был уверен, что Кэй тихо рассмеялся от его реакции. Хоть и ехали они быстро, но Кэйа вел аккуратно и ловко маневрировал между машинами. От близости Дилюка внутри разгорался пожар. Ему хотелось видеть на этом хмуром лице улыбку, почаще видеть умиротворенное выражение лица, а не сведенные к переносице брови, когда винодел проверял очередные бумаги; ему хотелось, чтобы хозяин винокурни чаще отдыхал и выбирался куда-то, а не проводил все время на работе. От вида мешков под глазами и нескрываемой усталости, а также непонятной печали во взгляде сердце Кэйи болезненно сжималось и хотелось это исправить. Желание заботиться с каждым днем становилось все больше и больше. Альберих не особо понимал свою реакцию, но предпочитал не задумываться об этом. Им комфортно вместе и это все, что имело значение, а дальше все пусть идет своим чередом, к чему бы это не привело.

В этот раз Кэйа просто не выдержал, когда обнаружил Дилюка в очередной раз в кабинете на втором этаже бара. Он был там во все смены Альбериха, приходил днем и ночью, постоянно разбирал бумаги, договора, встречался с партнерами, проверял поставки и порой выходил работать в бар вместе с Кэйей. Последний не понимал, когда винодел вообще спал. То, что у него нет здорового сна, было понятно сразу, но не мог же он не спать вообще? Альберих понимал, что поступил не очень, когда наглым образом прервал разговор Дилюка с партнером, но сейчас это было неважно. Сегодня он устроит Дилюку нормальный выходной, даже если тот планировал работать. Но по прижавшемуся мастеру было ясно, что тот и не против вовсе. Он даже не возмущался и не требовал остановиться и вернуть его обратно. Тем лучше.

Ловко объезжая машины и не сбавляя скорости, вскоре они остановились возле безлюдного пляжа. Сняв шлем, Рагнвиндр понял, что его привезли на побережье Сокола, где они часто отдыхали в детстве с отцом и Кэйей. Как же он давно не был тут, особенно с Кэйей…

Из-под сидения темновласый достал небольшую корзинку и плед, после чего пошел ближе к воде, а винодел за ним. Они вместе расстелили плед на песке, сели на него, сняли обувь и зарылись голыми ногами в горячий песок. Альберих посмотрел на Дилюка и увидел, что тот прикрыл глаза. Морщинка между бровей разгладилась, уголки губ были следка приподняты, длинные ресницы подрагивали, а рыжие кудри колыхались на ветру. Он выглядел таким безмятежным сейчас, Кэйа даже боялся вздохнуть лишний раз, чтобы не разрушить этот момент, не хотелось, чтобы он вообще заканчивался. Но алые ресницы дрогнули в очередной раз и карминовые глаза посмотрели на него. В них читалось легкое замешательство и смущение. Кажется, он слишком пристально смотрел, что все же потревожил его.

— У меня что-то на лице? — поинтересовался Дилюк и заправил отросшую прядь у лица за ухо.

— Веснушки… Очень милые веснушки у тебя, — не растерялся Кэйа и широко улыбнулся. — Солнце тебя явно любит.

— А? Ох, да, точно, — винодел невольно провел кончиками пальцев по носу и щекам, где была россыпь светлых веснушек. Ему всегда говорили, что это поцелуи солнца, но даже будучи маленьким, Дилюк не верил в это. Однако, Кэйа обожал их всегда и называл Рагнвиндра любимчиком солнца, хоть тот на солнце быстро обгорал из-за бледной кожи. Забавно, что и нынешний Кэйа обратил внимание на его веснушки.

— Ха, не говори глупости, оно меня не особо жалует, я всегда обгораю. И сегодня не будет исключением, — тихо фыркнул аловолосый, ведь его куртка осталась в кабинете бара.

— Я не дам тебе обгореть, — усмехнулся Альберих, стянул с себя кожанку и протянул ее удивленному мастеру. — Надевай. Я тебя так внезапно выдернул и это моя вина. К тому же, мне солнце не страшно.

— Спасибо, — Рагнвиндр благодарно кивнул, натягивая куртку, и невольно прикрыл глаза, делая глубокий вдох. От нее пахло Кэйей: морозом, туманными цветами и лилиями-калла. — Архонты…

— Что такое? Ох, запах, прости. Он странный, да? — синеволосый почесал затылок, а улыбка стала неловкой. — Это не одеколон, если что, для меня самого странно, что от меня так пахнет и…

— А? Нет! У тебя очень приятный запах, освежает. Мне нравится, — попытался успокоить его Дилюк и сам смущенно улыбнулся, чувствуя, как краснеют щеки.

— Да? Ну ладно. А вот от тебя пахнет костром, светяшкой и виноградом, ты знаешь? Такое интересное сочетание! Хотя виноградом, наверное, потому что ты винодел ха-ха. Костер… Хмм, — взгляд гетерохромных глаз опустился на ремень штанов. — Пиро. Конечно же. Ты обладаешь Пиро Глазом Бога. А светяшка?