Глава 2. Прошлое и настоящее (1/2)

Никита

Мы с Деном шли по утоптанной и довольно широкой проселочной дороге. На ней отчетливо были видны следы колёс, но не машин, а телег. Я немного отстал и пару раз тайком от брата щипал себя, но ничего не исчезало и я не просыпался.

— Ден, — позвал я его, смирившись окончательно со своим временным пребыванием в этом месте, — подожди, расскажи мне об этом мире. Раз я уж тут, мне не мешало бы побольше знать о ней. Ну, чтобы не ляпнуть глупость какую-нибудь. Хотя чего я ляпну, языка-то я не знаю, а это не работает. — Я потряс запястьем, на котором браслет так и не появился.

— Не боись, прорвемся. Ба тебе и так уже вложила в голову знание общего языка Рады. На нем тут все говорят, а браслет… это если кто-нибудь на своем говорить начнет, например, на эльфийском или оркском.

— С чего ты решил, что я знаю этот всеобщий? — не поверил я.

— Так мы на нем все утро с тобой говорим, — засмеялся Ден. — Ладно, слушай, тебя и правда не помешает ввести в курс дел. — Брат обернулся и, притормозив, дождался меня. — Так, с чего бы начать? — поморщился он. — Радания — сказочный мир, ну, волшебный, если по-нашему. Тут весело, вот увидишь. До города нам ещё где-то полдня топать, так что расскажу все, что вспомню. А начну, пожалуй, с истории нашей семьи. Баба Оля тут считается полукровкой, то есть она дочь человека из нашего с тобой мира и эльфа из этого. Что там и как у матери нашей бабули и того эльфа было, ничего не знаю. Это тайна, покрытая мраком! Сколько ни пытался выведать у предков, не смог, а вот о бабе Оле расскажу. Ну, что сам нарыл, что мать рассказала, а что узнал от твоего отца. Кстати, твой отец тут довольно известная личность. Его в Радании знают как лорда Беркута.

— Беркут? А почему такое птичье имя?

— Потому что твой отец оборотень, и он перекидывается в птицу, очень похожую на беркута, но только очень большого, размером примерно с земную лошадь… правда может и маленькой птичкой стать по желанию, ну, в натуральную величину.

— Стоп. Какая лошадь? — остановился я. — Ден, ты здоров?

— Ник…

— Ладно, я пока помолчу. Давай гони дальше, — покачал я головой, тяжело вздохнув.

— И правильно, молчи пока. В Радании такой птицы, как беркут, нет и никогда не было! Поэтому никто и не знает, что означает это прозвище, которым называют твоего отца. Ведь эта птичка водится только на Земле.

— А почему тогда… Ну, кто же его так назвал-то?

— Говорят, что это баба Оля его называла: «Мой Беркут». Так и пошло. Хотя тут у него имеется совсем другое имя… Настоящее… Он лорд Сергис Драго-Це-Лу. Драго — это имя рода, а Це-Лу добавляется к имени по названию земель, которые принадлежат нашей семье. Имеется даже довольно красивый замок. Это место так и зовется Драго-Це-Лу, а замок стоит на высокой круче, на берегу океана. Я был там, очень впечатляет. Место заколдовано, войти туда может только тот, в ком течет кровь бабы Оли. Ну и есть куча сюрпризов для тех, кто попытается пробраться туда непрошеным, но об этом потом.

— А земли?!

— Плодородных земель у нашей семьи почти нет, в основном это горы. А вот в горах имеются залежи и разных металлов, и драгоценных камней. К тому же мы с тобой принцы!

— Драго-Це-Лу? Черт, ну и название!

— Ха, а сам-то ты знаешь, как тут зовешься? Ты лорд Никитарен Драго-Це-Лу! А я лорд Денисиф Драго-Це-Лу!

— Почему сразу лорды?

— Это какой-то там статус нашей бабушки. Она леди Оллиан Драго-Це-Лу, принцесса морских лордов-оборотней Драго, ну и поэтому носит это имя.

— Принцесса морских оборотней?

— Да! Ей был подарен оборотнями и замок, и горы, на которых он стоит. Я один раз видел, как баба Оля с кем-то из них разговаривала на берегу, но… сам с ними не общался.

— А мы попадем в тот замок?

— Не знаю, это как получится. Понимаешь, нам не мешало бы быть тут поосторожнее, потому что, если нас поймают, придется бабу Олю точно звать…

— Почему? Кому мы тут нужны?

— Точно не знаю, но, по-моему, все это из-за самой бабы Оли. Считают, что если нас поймают, то и на нее смогут выйти, мол, она придет, чтобы нас спасти. Это старая история произошла много лет назад, когда наша бабушка была молодой и глупой. Она мне сама об этом как-то раз сказала, так что я просто сейчас за ней повторю. В общем, она влюбилась. И в результате должны были появиться на свет наши родители: моя мать и твой отец. Говорят, и предложение было сделано, и платье шилось, но бабушку оговорили и обвинили в краже какого-то страшно ценного артефакта. Эта безделица якобы хранилась в семейной сокровищнице её жениха и пропала после того, как баба Оля посетила будущих родственников.

— Ден, а покороче нельзя? Я терпеть не могу все эти шуры-муры…

— Так я могу ничего не рассказывать… — обиделся брат. — Я, между прочим, эту историю вытягивал из предков маленькими кусочками и складывал потом как мозаику…

— Не обижайся… Так что там в конце?

— В общем, баба Оля, чтобы спасти свою жизнь, была вынуждена бежать на Землю, то есть на родину своей матери. Замок она зачаровала, наложив сильное заклинание, и пропала отсюда почти на три столетия.

— Не понял?

— Игра со временем, — покосился Дениска. — Время в наших мирах по-разному течет: там день, а тут месяц проходит.

— А зачем тогда временная петля, о которой ты говорил?

— Так я же говорю: «Игра со временем»! Баба Оля выждала немного времени и вернулась в замок, чтобы запараллелить время на себя и своих детей, а потом и на нас с тобой.

— Это как?

— Точно не знаю, ты лучше своего отца спроси. Он физик. А если по-простому, — он остановился и, покопавшись в рюкзаке, вытащил полупрозрачную широкую голубую ленту с вышитыми на ней серебристыми узорами из цветов и трав. — Вот, думаю, это поможет.

— Ден, ты с ленточками ходишь? Зашибись!

— Это в подарок!

— Кому?

— Одному очень дорогому мне существу…

— Кому-кому?

— Она эльфийка.

— Кто?

— Ник, не отвлекайся и слушай дальше. Вот смотри, если посмотреть на эту ленту, то мы видим, что у нее есть две стороны: лицевая и изнаночная. Будем считать, что одна сторона ленты — это время нашего мира, а вторая сторона — это время Радании. Обе стороны между собой не контачат, но если развернуть и соединить ленту вот так, — Ден повернул ленту, сделав объемную восьмерку, — то время сливается в одно.

— Знаешь, Ден, есть загадка, как прочертить одну линию на полоске бумаги с обеих сторон, не отрывая карандаша от поверхности.

— Точно! Это то же самое, только со временем.

— А как же разница день-месяц?

— Эта разница так и осталась, но не для нас. Наша семья параллелит время только для себя. Это происходит в тот момент, как новый член семьи попадает в Раданию. Правда, нас с тобой сюда приносили сразу после рождения.

— То есть наше с тобой «внутреннее» время течет параллельно с временем Радании?

— Да, но все-таки поговори лучше со своим отцом, как вернемся. Ну, слушай дальше, наша баба Оля думала, что прошло уже триста лет и к ней не будут приставать, да и она надеялась, что и обвинение с неё уже снято, но не тут-то было. Как только в королевстве её бывшего жениха узнали, что она вернулась в свой замок, то сразу прибыли маги с требованием вернуть артефакт. А так как баба Оля понятия не имела, кто его похитил и куда он делся, то на неё была объявлена охота. Практически травля. Ей опять пришлось исчезнуть и увести детей, тогда наши родители были еще детьми. Поэтому они и выросли не тут, а на Земле.

А эльф, которого она любила и который является нашим дедом, даже не знает, что у него ещё есть дети и мы, внуки.

— Прямо Санта-Барбара в местных реалиях, — засмеялся брат.

— Знаешь, однажды, когда мне было лет четырнадцать, я был тут с бабой Олей, — продолжил я рассказ, блаженствуя, что могу наконец с кем-то поделиться своими мыслями и планами, — мы ездили на праздник Летнего Солнцестояния в королевство Керр. Это праздник цветов. Очень красиво! Даже я впечатлился, и это с учетом возможностей нашего технического мира. — В общем, на этот праздник туда съезжаются со всех соседних королевств и людей, и нелюдей. С развлечениями у них здесь не очень.

Мы стояли с бабулей в толпе, а по дороге мимо нас проезжали прибывшие делегации. И когда мимо проследовала делегация одного эльфийского королевства, она вдруг дернулась и что-то зашептала. Я смотрю, а она плачет и смотрит на кого-то так, что как будто больше не видит ничего вокруг. На ней был плащ с капюшоном, вот она его быстро накинула и голову опустила, и никто ничего не заметил. А потом я её уволок — плохо ей стало. Я заметил, на кого она смотрела. На эльфа. К счастью, та эльфийская зараза, ну, из-за которой ей плохо стало, бабушку не узнал. Он, ну, тот всадник, и по сторонам-то не смотрел. Я, конечно, выяснил потом, кто произвел на неё такое сильное впечатление. Это был наш дед — лорд Миридоний — Владыка эльфийского королевства Воздуха. Знаешь, он ехал на белом коне, весь такой холеный и высокомерный, в окружении своей свиты, а прямо за ним ехали его жена и дочь, такие же расфуфыренные штучки.

После этого случая стал трясти мать и твоего отца, чтобы рассказали мне все, потому что от бабули я не смог добиться ни слова — молчит, и все. Твой отец считает, что оговор шел со стороны этой эльфийки, которая, в конце концов, и стала женой бабушкиного жениха. Только ей был выгоден этот оговор. Но толком я так ничего до конца и не выяснил.

— Слушай, ты сказал, что мой отец тут, в Радании, известен. Он что, жил тут?

— Да. И довольно долго… Он и моя мать учились магии в местной академии, но так ее и не закончили. Кто-то выяснил, что Лорд Беркут как-то связан с бабой Олей. Его схватили и пытали, требовали выдать место, где она скрывается, в общем, чуть не убили. Только благодаря тому, что на бабушку здешняя магия почти не действует, она смогла спасти его — с боем вырвала из лап магов, к которым он попал. Говорят, потом был страшный скандал. Баба Оля еле упросила лордов моря не мстить и не разрывать мирный договор между сухопутными и морскими. Тогда ведь чуть война не началась. Кстати, вот именно после этого случая твоя мать и поссорилась с бабулей. Пришла просто в бешенство, когда увидела твоего отца всего в крови и со следами пыток.

— Слушай, а почему на отца эта магия действует, а на бабу Олю — нет?

— Баба Оля полукровка, почти такая же, как мы с тобой. А вот твой отец и моя мать, так сказать, почти местные — их отец-эльф имеет чистую кровь Радании, а бабушка только наполовину местная. В общем, поэтому и магия здешняя на них действует, и твоего отца те гады смогли схватить.

— А на нас?

— А на нас — нет! У нас наоборот, мы с тобой опять почти полукровки, потому что один из родителей чистый человек, да еще из другого мира.

— Совсем запутал. Да и ещё ты все время говоришь, что мой отец оборотень — птица. Ты видел… ну, хоть раз видел, как…

— Видел, и не раз… и как мать оборачивается, видел, но у нее птичка поменьше… но очень красивая… на белого павлина похожа, а дядя Сережа… клюв, когти — жуть… огромная хищная птица, одним словом. Кстати, тоже вся белая.

— А я?

— Что ты?

— Я кто?

— Не понял…

— Ну, я могу перекинуться?

— Не знаю… Поэтому нам и надо тут побыть… Возможно, и ты можешь…

— А ты можешь?

— Я пока не замечал за собой желания взлететь, а вот стихии воздуха и воды мне подчинились. Кстати, тот эльф, ну, наш дед, он оборачивается в грифона — огромного белого грифона. Говорят, это из-за каких-то его дальних предков. Поэтому и его дети могут оборачиваться в птиц. Правда, я узнавал, та его дочь, ну, от той эльфийки, не оборачивается. Но у неё по желанию появляются огромные белоснежные крылья за спиной, в общем, она может летать как птица. И лорд Миридоний, ну, наш дед, владеет четырьмя стихиями: огнем, землей, воздухом и водой. Он очень сильный маг-хранитель и член Высшего Совета Тринадцати, который тут всем управляет. Я слышал, что таких как он больше в Радании нет!

— Хранитель? Он хранитель чего?

— Хранитель жизни и равновесия на подвластных ему землях.

— Так, значит, у тебя есть две его стихии?

— Да.

— Интересно, а что будет у меня?! Ден, мне все больше и больше хочется надрать этому высокомерному индюку задницу!

— Не понял?

— Отомстить за бабу Олю и моего отца! А почему индюку, так индюк тоже птица! Знаешь, у меня прямо руки зачесались, братишка! — я засмеялся, скорчив страшную рожу. Меня отпустило. — Может, повеселимся?!

— Рехнулся… — отвел брат глаза. — Пойдем быстрее, вояка!

— Ден! Я серьезно!

— Ник, я сам уже давно мечтаю об этом. Мне, братишка, так не хватало тебя тут! — И он, резко обернувшись, обхватил меня и крепко стиснул в объятиях.

Денис

Меня до сих пор немного трясло после схватки с геуром, хоть я и не подавал виду. Ник мог погибнуть в первый же свой день пребывания в Радании, и я был бы в этом виноват. Брат постепенно оттаивал и все с большим воодушевлением и слушал меня, и задавал вопросы.

— Ой, — уставился он вдруг на меня, — Ден, твой этот обруч исчез прямо, растаял, только рисунок на лбу остался и камень, — он протянул руку и потрогал кристалл, намертво сросшийся с моей лобовой костью. — Не больно?

— Нет. Все так и должно быть, к вечеру и камень исчезнет, а завтра вообще ничего видно не будет, — я, остановившись, тоже потрогал камень и полез в свой рюкзак, и, вытащив хайратник — кожаный с серебряными заклепками ремешок, повязал его на голову, скрывая и тату, и камень. — Ник, до города ещё часа четыре, — сказал я, — знаешь, давай и ты обруч наденешь, он успеет раствориться в тебе.

— Денис, а зачем… зачем это надо?

— Ник, вообще-то это пропуск в наш фамильный замок, — стрельнул я в братишку глазами, ехидно улыбаясь.

— А звучит как «это вход в наш фамильный склеп»! — заржал Ник. — Ладно, я тоже его надену, слушай, а не больно? Где он лежит-то? — Брат полез искать обруч в своём рюкзаке.

— Там должен быть кожаный футляр, — подсказал я.

— Нашел. Блин, нам далеко еще идти, а то руки чешутся зарисовать все. — Брат вздохнул и убрал рисовальные принадлежности обратно, вытащил коробочку с артефактом, раскрыл ее и долго рассматривал свой тонкий золотой обруч с кровавым камнем посередине. — Ден, а почему у меня красный кристалл? — наконец спросил он.

— Не знаю. Надевай! Нет, не так! Подожди, дай тебе помогу, — я шагнул к нему, поправляя украшение на нем. — Отлично, — оценил свою работу. — К вечеру и у тебя останется только тату, и все будет «тип-топ». Пойдем.

— А зачем ты потом, ну, след от обруча спрятал повязкой?

— А чтобы не видел никто! Особенно нежелательно, чтобы маги видели наши лбы, пока камни и тату еще видны. Хотя, конечно, наши владения находятся очень далеко от этих мест, да и мало кто тут поймет, что означает этот узор и камень. Но лучше не рисковать. Вдруг столкнемся с теми, кто, увидев их, поймет, что мы принцы Драго-Це-Лу.

— Слушай, а кто эти… ну, морские лорды-оборотни?

— Это касатки. У них в океанских глубинах есть целые города и замки. Говорят, очень красивые, но сам я не видел.

— Ты хочешь сказать… ты хочешь сказать, что наша баба Оля — наполовину касатка? Ты там что-то про какого-то эльфа рассказывал.

— Нет, её мать была настоящим человеком, а отец эльфом, просто она была лиано леди Русаллимы, Владычицы королевства Глуб. А вот эта леди и правда оборотень-касатка. А лиано…

— Хватит, братишка, или я сдвинусь… — остановил меня Ник.

Какое-то время мы шли молча. День был солнечным, но не жарким. Пели птички, летали бабочки, почти точно такие же, как и на Земле.

— Ден, слышишь? — дернул брат меня за рукав. — Телега, что ли?

Я прислушался, и правда, судя по доносящемуся скрипу, нас догоняла какая-то повозка.

— Ник, держи, — я протянул ему свой шейный платок, — завяжи пока голову наподобие баданы.

Вскоре с нами поравнялась мохнатая лошадка, впряженная в телегу. Правил ею малец, лет девяти-десяти, а два парня постарше, как видно его братья, лежали на мешках с зерном и спали. Мальчонка притормозил, поравнявшись с нами:

— В город? — спросил он.

— Да, — кивнул я. — Подвезете?

— Забирайтесь!

Мы запрыгнули, и телега тронулась с места:

— Вы откуда идете? — спросил парнишка.

— С учебы, домой, — ответил я заученную и всегда выручавшую меня легенду.

— И кем собираетесь стать? — нас окинули любопытным взглядом.

— В охране будем работать. Караваны охранять.

— Хорошее дело! — мальчишка с уважением кивнул. — Стоящее занятие. А своей землицы совсем нет?

— Нет, мы младшие сыновья, — ответил я, покосившись на спящих. От них разило перегаром.– А ты сам-то кем собираешься быть?

— Ещё не решил. Отец вот предложил оплатить обучение у кузнеца, а мне в охрану охота, как вы. Походил бы с караванами, свет повидал, а может, и до моря-океана добрался бы. А там, может, я бы и в моряки пошел, только вот отец против…

Так, за разговорами, и добрались до городских стен. Мы с Никитой попрощались с возницей и, заплатив охране за проход в город, прошли через ворота. Назывался он Тур. Симпатичный такой городишко, с виду чистенький, зелененький из-за цветочных горшков на балкончиках, окнах и просто стоящих вдоль каменных домов. Оглянулся на брата, мол, как город ему, а тот и не смотрел по сторонам, был бледен и очень мрачен. Странно.

— Сначала пойдем снимем комнату в какой-нибудь гостинице, а потом на рынке подыщем коней, — озвучил я план наших дальнейших действий, с тревогой поглядывая на него.

— Подожди, Ден, знаешь, мне нехорошо что-то, — отозвался брат, привалившись к каменной кладке ограды.

Я посмотрел на него внимательнее, он и правда выглядел неважно, а его испуганные глаза смотрели на меня затравленно.

— Черт! Братишка, ты не заболел? Что с тобой? — перепугался я, подхватывая его под руку.

— Я, кажется, с ума схожу, — зашептал он мне на ухо, — я вдруг стал слышать мысли… там еще, в телеге, и твои, и того парня, а уж тут в городе… я оглох просто. Меня сейчас вырвет.

— Ник, держись, я сейчас помогу тебе, — пообещал я, а сам стал лихорадочно перебирать в уме способы… но ни один не подходил, да и все они были не очень приятными…

— Только посмей треснуть меня по голове, — покосился на меня брат, — сам по морде схлопочешь. Я уже все понял. Как мне помочь, ты не знаешь.

— Ну, я умею разговаривать телепатически, но слышать просто мысли… — я пожал плечами, — а вот слышать, как ты, даже не представляю.

— Чего ты умеешь? — Он схватился за голову. — Повтори!

— Я телепатом тут стал. Кстати, в Радании многие расы обладают даром телепатии. И ты, как видно, тоже, только это у тебя очень… ну, ты, наверное, сверхтелепат… — попытался я его утешить, но сам занервничал. Если Ник сляжет и заболеет, я с ним один не справлюсь.

— Ден, перестань думать, что я ненормальный… мне и так хреново… — Он стал сначала тереть свои уши, а потом заткнул их пальцами, но я знал, это не поможет. Поэтому, шагнув к нему сзади, резко ударил ребром ладони по шее, и он мягко осел на мостовую.

— Чего не поделили? — раздалось за спиной. Я оглянулся, это был стражник, которому мы только что заплатили за вход в город. Он, как видно, сменился и шел домой спать.

— У вас, сударь, есть младшие братья? — спросил я с вызовом.

— Достал? — он посмотрел на лежащего Ника. — И куда ты его теперь?

— А куда его? Потащу до гостиницы. Очнется, получит добавку.

— Помочь?

— Да, помогите закинуть на спину. — Стражник поднял Никиту и как мешок устроил его на моем плече. Тяжелый. Черт! Потом стражник подал мне оба дорожных мешка.

— Дотащишь?

— А куда ж мне деваться-то? Брат все-таки!

Когда, пыхтя и обливаясь потом, я все-таки добрался до небольшой, но очень уютной гостиницы «Меч и кувалда», то краем глаза заметил стражника, который шел следом за мной на некотором расстоянии. Наверно проверял.

— Комнату мне, — потребовал я у хозяина, коренастого и бородатого гнома по кличке Хамер. Как его настоящее имя, не знал никто.

— Ден! Какими судьбами? — обрадовался тот. — Давненько тебя не было видно!

— Хамер, мне комнату и поесть. Не томи и не тяни.

— А притащил-то кого?

— Брата!

— А чего это с ним?

— В морду от меня получил, вот и отдыхает. Хамер, не зли меня! К тому же тяжелый, зараза…

— Да ладно, ладно… вот ключ от твоей комнаты. Спать на одной кровати будете?

— Да, уж как-нибудь… мы ненадолго. Бородач в городе?

— В городе. С ним пойдешь?

— Если возьмет. Помоги вещи до комнаты дотащить, а то запарился я…

Никита

Очнулся я на просторной и чистой кровати в небольшой, но очень аккуратной комнатке. Голосов в голове не было. Я встал и огляделся, в этот момент открылась дверь и вошел Дениска:

— Ник, братишка, как ты? — во взгляде сквозило беспокойство.

— Не знаю еще. Где мы?

— В гостинице. Мне пришлось тебя оглушить. Прости. Надеюсь, тебе сегодня легче будет.

— Сегодня?

— Да, сегодня, ты спал целые сутки. Посмотри на меня и попробуй прочесть мои мысли, — попросил он. В его взгляде сквозил страх за меня, хотя он старался мысленно представить румяные свежеиспеченные булочки и пирожки, которые уже заказал нам на завтрак, еще мелькнула мысль о бабе Оле. Но его мысли были чуть слышны, и, опасаясь вчерашнего грохота в голове, я постарался их отодвинуть от себя как можно дальше, и они совсем стихли.

— Да, я от пирожков и булочек не отказался бы. Пойдем. Где моя одежда, сапоги?

— Ничего себе! Значит, и правда слышишь ненаправленную мысль. Ты на самом деле сильный телепат! Ладно, одевайся. Твои вещи вон, на лавке, лежат. Давай поедим, а потом на рынок.

Я потянулся и быстро собрался. Потом, заметив в тазике на табуретке чистую воду, сполоснул лицо. «Черт!» Мои пальцы скользнули по какому-то плоскому предмету в центре лба. Кристалл. Я повернулся к брату. Тот стоял и, улыбаясь, протягивал мне кожаную полоску:

— Держи! Повяжи пока, скоро и камень исчезнет. Пойдем, а то все остынет. И обрати внимание, твой браслет опять на месте.

Войдя в общий зал с множеством столов, вкусных запахов и гула от разговоров находящихся тут людей, я замер и с опаской прислушался к себе. В голове была тишина! Ну и отлично!

— Идем вон за тот столик в конце зала, видишь? — потянул меня за рукав Ден. Столик уже был сервирован на двоих: две миски с дымящейся кашей, на общей тарелке румяные булочки с пирожками и две кружки с исходящим паром напитком.

Усевшись, я взял со стола то, что в этом мире было, как видно, вместо ложки. Это больше походило на детский совочек для игры в песок. Поэтому, повертев её в руках, спросил:

— Ден, а есть этим?

— Да, ты быстро наловчишься, а вместо вилок у них тут такие маленькие копья. А вот у эльфов, ложки совсем другие, те больше на наши похожи. Я ими даже суп есть могу, не обляпавшись.

И тут к нашему столику подошел настоящий гном. Ростом мне чуть ниже плеча, крепкий, коренастый с мохнатыми бровями над внимательными цепкими черными глазами и роскошной растительностью на голове и лице. Волосы у этого чуда были заплетены в четыре толстые косищи, а борода тщательно расчесана и поделена на две равные части, которые внизу были перехвачены бечевкой с бубенчиками. Он что-то стал говорить Дену, но я ничего не понял, это был чужой язык. Я уставился на него и вдруг услышал: «Боги! А парень, и правда, брат Дена! Как похож! Глаза как срисованы! У этого только волосы каштановые и вьются, и зачем стрижет так коротко? Интересно, где Ден его раньше прятал?» Я посмотрел на брата, но тот был увлечён разговором и на меня не смотрел. «Переводчик!» — вспомнил я и, осторожно опустив руки на колени, нащупал браслет! «Так! Кнопка с буквой «П»!» — я опустил глаза, чтобы не ошибиться, и нажал.

— Ден, твое оружие в целости и сохранности, можешь забрать хоть сию минуту, — говорил гном, вытирая руки полотенцем, висящим на его плече, и устроившись на скамье рядом с братом.

— Спасибо, старина. Я сегодня свяжусь с Бородачом, и если он нас возьмет, то заберу все. А сейчас мы на рынок, нам лошади нужны.

— Лошади?

— Да, прямо сейчас пойдем, как подкрепимся.

— Слушай, есть у меня пара, как раз для вас. Расплатились ими за постой.

— Хамер, мне хорошие кони нужны, нам в дорогу, а не на мясо.