Часть 14 (1/2)

Арсений эту ночь не спал. Даже мысли о завтрашней смене не нагоняли на него страх быть невыспавшимся. Он слушал ровное дыхание Антона, прижимая его ближе к себе, и невольно находил в себе сходство с Рогожиным, который всю ночь стоял на коленях и слушал, как спит Настасья Филипповна.

Серёжа тоже не спал. Вернее, он только проснулся и сейчас внимательно смотрел на друга, который с явной нежностью смотрел на Антона. И как бы сильно ему не хотелось нарушать эту идиллию, поговорить им нужно было, причём до пробуждения Антона.

— Арс, — начал было Серёжа, но Арсений лишь поднял на него недовольный взгляд, видимо, желая испепелить друга.

— Потише, пожалуйста, — почти что прошипел он.

— Не волнуйся, он проспит ещё до обеда, — с лёгкой усмешкой ответил Матвиенко, однако тут же вновь помрачнел. — Я не понимаю, что с тобой. Либо же ты не понимаешь той ответственности, что легла на твои плечи. — Арсений непонимающе поднял бровь, чуть приподнявшись на кровати и подперев рукой подбородок. Серёжа лишь закатил глаза. — Ты думал о том, готов ли ты начинать с ним отношения? Думал о том, что ты теперь фактически заменяешь его отца, ведь о физической близости и речи быть не может? Ты думал, в конце концов, о том, что тебе придётся многим пожертвовать, от много отказаться? В первую очередь от бара и от всех твоих девушек, кстати. Арс, ты думал о том, готов ли ты?

— Я думал, что готов, — даже чуть виновато ответил мужчина, опуская взгляд и массируя рукой щёку. — Сейчас уже не уверен…

— А сейчас уже поздно думать, — даже с некоторым сарказмом ответил ему Матвиенко. — Услышь меня наконец. Ты приручил его, а теперь сомневаешься? Мы в ответе за тех, блять, кого приручили. Хотя что уж там, раньше надо было слушать. Чему я тебя сейчас научу? — махнув рукой, обречённо ответил сам себе Серёжа. — Я выйду сегодня в дневную, а ты подумай о том, стоит ли рассказывать ему о том, где ты был ночью.

— Да не надо, Серёг, я ведь не просил, я сам выйду, — возмущённо возразил Арсений, чувствуя, что его считают совсем за грудного ребёнка.

— Я сам решу, — отрезал мужчина, надевая на себя футболку. — А ты подумай. Может, хуже будет, если это потом всплывёт…

— Не-ет, не смогу я ему рассказать, — протянул Арсений, вновь запуская ловкие пальцы в спутанные кудри парня. Серёжа только пожал плечами, мол, делай как знаешь, и пошёл к выходу. — Спасибо тебе. За всё, — крикнул ему мужчина, забыв на мгновение о сопящем под боком парне. Серёжа лишь повернулся и кивнул, выдавив из себя кислую улыбку. Им обоим предстоит много думать. Да и Антону, когда он проснётся, тоже.

Арсений, кажется, даже задремал немного. Прошедший день слишком уморил его, а в голове множились мысли, от которых поскорее хотелось скрыться. К словам Серёжи он особо не прислушивался, хотя давно понимал, что ему пора повзрослеть.

Многие думают, что «повзрослеть» — это когда продают алкоголь, не спрашивая паспорт, и голова не забита учёбой. Но это совсем другое. В первую очередь, это ответственность. Ответственность за свои действия и близких тебе людей.

Арсений был ещё ребёнком, «хочу» которого заключалось в красивых девушках и сексе. Он, как ребёнок, играл со всеми, не желая никого обидеть и боясь выбрать кого-то одного. Несомненно пора было взрослеть. Большая стрелка часов уже перевалила за двенадцать, когда Антон слабо пошевелился и, повернувшись лицом к Арсению, приоткрыл глаза, щуря их от земного света.

Мозги сейчас явно варили медленнее, потому парню потребовалось несколько секунд, чтобы осознать своё положение и, не найдя другого выхода, попытаться отползти назад. А сзади — обрыв, пропасть, расщелина. Иными словами — конец дивана. И Антон упал бы, если бы Арсений не схватил его за худи, удерживая над тем самым страшным «обрывом».

В горле была страшная сухость, язык вяло шевелился, будто бы вспоминая, как это вообще разговаривать. Антон смотрел напротив, в чуть тусклые голубые глаза, и на слабую улыбку на губах. Арсений несомненно был прекрасен, даже сейчас, когда волосы не были красиво уложены и по-домашнему торчали в разные стороны, а на щеке сохранился след от подушки. Всё равно. Он был прекрасен.

— Что я тут… делаю? — наконец задал вопрос Антон, видимо, долго соображая о том, что Арсения в его доме быть не может. Голова разболелась лишь сильнее от своего слишком громкого на тот момент голоса, и парень болезненно поморщился.

– Будешь кофе? — неожиданно спросил мужчина, довольно бодро приподнимаясь на локтях и сползая с кровати. Антон возмущённо приподнял брови и попытался схватить мужчину за футболку, но сил на это совсем не было.

— Арс, — также возмущённо позвал его парень, тут же будучи готовым убить самого себя за слишком громкий голос. — Если ты не собираешься говорить со мной, то что я тут делаю?

— Я думал, что ты мне расскажешь, — ответил Арсений, поставив кипятиться маленький пластмассовый электронный чайник и повернувшись лицом к парню.

— Я должен рассказать тебе, что я тут делаю, — саркастически произнёс Антон уставившись куда-то на свои руки. Воспоминания медленно накатывали на него, будто волны, выкидывая самые яркие как ракушки.

— Антош, — Арсения подошёл к парню и сел перед ним на корточки, сжимая его холодные руки в своих и смотря в глаза. — Расскажешь?

Подросток молчал, а Арсений просто смотрел на него, изредка поворачивая голову на бок, как любопытный котёнок. Глаза были опущены, и за веками не блистала их красота, лицо было бледное, несмотря на целые дни, проведённые под палящим солнцем, а губы потрескались. На голове царил какой-то хаос, волосы торчали в разные стороны, делая парня похожим на домовёнка. Но Арсению было всё равно. Он потянулся ближе к Антону и мягко, нежно поцеловал его в губы, тут же отстраняясь и улыбаясь.

— Пойдём кофе пить, — достаточно радостно сообщил он, глядя в зелёные глаза, устремлённые на него. Арсений чуть сильнее сжал руки подростка и, поднявшись, направился к давно закипевшему чайнику.

Наконец Антон приподнялся и, протерев глаза, сфокусировал взгляд на спине Арсения. Вчера всё было по-другому. Вчера не хотелось думать о последствиях, о том, что наступит следующий день. Вдруг волна паники накатила на парня, и он тут же достал телефон из кармана. Он нажал на кнопку включения и, кажется, всё рухнуло. Ни одного пропущенного. Ни одного сообщения.

Возможно, оно и было к лучшему, ведь Антон не простил бы себе, если бы заставил близкого человека волноваться. Но с другой — это было слишком. Желание сорваться с места и побежать домой, оставив Арсения в недоумении, прошло быстро. Примерно тогда, когда в голову ударила мысль, что спасатель сейчас для него на первом месте.

Мужчина, ни слова не говоря, передал Антону картонный стаканчик с каким-то дешёвым кофе без молока и с сахаром, что они с Серёжей тайно воровали из ближайших кофеен, и отпил своего напитка.