just to be with you is having the best day of my life (1/2)

Они сидели в уютной кофейне за столиком у большого окна. Юлиана выслушала монолог Кати, долго сверлила её обиженным взором и наконец спросила:

— Тебе не нравится со мной работать?

— С вами мне работать очень нравится, а вот в пиаре — нет, — твёрдо сказала Катя. — Я пыталась привыкнуть к переменам, я хотела почувствовать себя своей, но у меня не получилось. Простите… — она опустила голову.

— Понятно, — разочарованно вздохнула Виноградова. — Что ж… Насильно мил не будешь. К тому же в «Зималетто» ты действительно незаменима. Только вот, Катюша, я тоже успела к тебе привыкнуть. И без тебя буду как без рук…

— Простите, Юлиана, — искренне извинилась Катя. — За то, что не оправдала ваши надежды. Мне очень жаль. Я тоже к вам привязалась и очень хочу, чтобы мы остались подругами.

— О чём разговор, Катя, — Юлиана всё-таки улыбнулась. — Конечно, мы всегда будем подругами. Всё, не буду тебя мучить. Сегодня воскресенье, нам обеим нужно отдохнуть.

— Мне ещё предстоит встреча с Кирой. Без её согласия я в компанию не вернусь. Так что, может, ещё вернусь к вам… — Катя грустно усмехнулась.

— Кира человек сложный, но в глубине души справедливый. Уверена, она согласится. Я тебя оставлю, у меня запись на маникюр… — Юлиана достала из кошелька тысячную купюру и оставила на столе. — Обязательно позвони мне вечером, расскажи, как всё прошло, хорошо?

— Хорошо. Спасибо вам, Юлианочка. За всё, — от души поблагодарила Катя.

— Я была рада тебе помочь.

Они обнялись, и Катя осталась одна. Допила безалкогольный мохито и вышла на шумную Тверскую. И вдруг осознала, что Александр жил недалеко от этой кофейни — в двух кварталах. Интересно, что будет, если она придёт к нему в гости без предупреждения? Была ли их дружба настолько близкой, чтобы неожиданный визит не воспринимался как наглое нарушение границ?

С этими мыслями она дошла до нужного двора и поняла, что не знает, как попасть в парадную. Номер квартиры она забыла — помнила только, что нужно было подняться на последний этаж и позвонить в правую дверь. Ей улыбнулась удача: из парадной вышла старушка с маленькой внучкой, и Катя успела заскочить внутрь.

Уже стоя у его двери, Катя задумалась о том, что он может быть не один. Что за его спиной снова может возникнуть чья-нибудь голова. Была ли она готова к такому зрелищу? Впрочем, уходить было глупо, и она всё-таки нажала на кнопку звонка. Ей показалось, что прошла вечность, прежде чем он открыл дверь, одетый в шёлковый халат, и смерил её удивлённым взглядом.

— Внезапно… — удивился Александр. — Привет. Проходи.

— Привет. А я встречалась с Юлианой в кофейне неподалёку, — объяснила Катя, снимая кожаную куртку и белые кеды. — И решила рискнуть.

— Пойдём на кухню.

— Ты один? — поинтересовалась Катя, поспевая за ним.

— Один. Тоскую, как Блок.

— Тоже любишь «Покровские ворота»?

— Обожаю.

Кухня Александра разительно отличалась от той, что Катя видела в холостяцкой обители Андрея. Здесь тоже не было лишнего барахла, которым женщины помечали территорию, но зато она была светлой и очень уютной, не перегруженной хай-теком. Единственным навороченным гаджетом была большая кофемашина. Высокие окна выходили на Тверскую, а широкий подоконник приглашал устроиться с чашечкой кофе и наблюдать за жизнью главной улицы города. Катя тут же на него села.

— Нравится? — полюбопытствовал Александр.

— Да. Особенно подоконник — всегда о таком мечтала.

— Моё любимое место в квартире. После спальни, разумеется, — вкрадчиво добавил он.

— На осмотр спальни не претендую.

— А жаль.

— Саша! — с укором воскликнула Катя. — Меня, между прочим, Юлиана отпустила. С миром. А через пару часов я встречаюсь с Кирой.

— Где?

— В «Живаго».

— Подожди-ка… — Александр достал из кармана халата мобильный. — Кристиночка, привет! Не отрываю?.. Послушай, можешь сейчас позвонить Кире и поболтать? А когда она тебе скажет, что сегодня встречается с Катей, наплети ей в своей манере, что ты убеждена, что Катя собирается объявить о наших с ней отношениях, испросить благословения и так далее… Сможешь? Умница! Потом объясню, зачем. И я тебя.

— И что это было?! — напала на него Катя, когда он закончил разговор.

— Удобрение почвы, — невозмутимо ответил он. — Кира будет так бояться перспективы породниться с великой и ужасной Пушкарёвой, что когда ты просто объявишь о намерении вернуться в компанию, она с радостью согласится.

— Какой ты гадкий.

— Тебе идёт весна, — он кивнул на её лёгкое летящее платье розового цвета. — Как твоя вчерашняя съёмка?

— Не напоминай. Если честно, все эти экстравагантные вещи от Милко совсем на мне не сидели.

— Зато образ скромной старшеклассницы тебе очень подходил, — с хитрой улыбкой заметил Александр и подошёл ближе.

— Господин Воропаев, держите дистанцию.

— А зачем? — он накрыл её запястья сильными ладонями и посмотрел сверху вниз так искушающе и нежно одновременно, что у неё зашлось сердце. — Мы же будем работать вместе. И всё равно не выдержим.

— Вот именно, Саша. Работать, — Катя с трудом сохраняла ничтожные остатки силы воли. — Я вернусь в «Зималетто», чтобы работать. И в гости к тебе я пришла как друг. Просто… выдохнуть перед встречей с Кирой.

Он всё смотрел на неё, и до Кати дошло, что они были сейчас совсем близко и совершенно одни. Им никто не помешает. Можно сделать шаг прямо в пропасть, и будь что будет…

А что будет? Кратковременная интрижка? Его быстрая усталость от её чувств и неизбежное желание прежней свободы и независимости? Рутина, в которой они будут проводить всё время вместе и дома, и на работе? Катя уже видела, как с этим не справились Андрей и Кира. Да и могло ли у него быть к ней что-то серьёзное? Был ли он вообще создан для настоящих отношений, верил ли в любовь так, как верила она — даже после стольких разочарований?

— Чего ты от меня хочешь? — осведомилась Катя, упираясь руками ему в грудь, чтобы не дать приблизиться.

Она знала ответ на этот вопрос. Он наверняка хотел, чтобы она была Верой. Такой же понимающей и принимающей, не ожидающей от него ничего. И она действительно ничего не ждала и не требовала. Но знала, что не сможет начать эти отношения, если его намерения не будут серьёзными. Потому что когда он неизбежно и очень скоро её бросит, она этого не выдержит. Не сойдёт с ума и не умрёт, но изменится так глубоко и непоправимо, что прежняя Катя перестанет существовать, а новая просто никогда не поверит снова хоть во что-нибудь. И страшнее всего было то, что он уйдёт из её жизни насовсем — дружить уже не получится. Она его потеряет, и примириться с этим она не могла. И поэтому у неё были силы отказывать ему столько, сколько потребуется, хотя каждой клеточкой своего тела она рвалась к нему.

— Ты ожидаешь большого развёрнутого ответа? — Александр невесомо провёл пальцами по её щеке и шее, и Катя задрожала.

— Нет. Просто хочу честности.

— А я сейчас абсолютно честен.

— Я знаю, чего ты хочешь. Но ничего не будет, извини.

— Да почему?! — прорычал он, сжимая её талию.

— Потому что всё это тебе быстро наскучит, и мы потеряем друг друга. Не знаю, как ты, но я тебя терять не хочу. — Она освободилась от его хватки и спрыгнула с подоконника. — В общем, новостями я с тобой поделилась… Спасибо за помощь с Кирой. До встречи в «Зималетто». И ещё… — Катя обернулась, стоя в дверном проёме. — Давай договоримся: я возвращаюсь на срок, необходимый для вывода компании из кризиса. Потом я уйду.

— А тебе не кажется, что ты уже связала меня по рукам и ногам всевозможными условиями? — взбесился Александр.

— Либо так, либо никак. Прости.

Она повернулась, чтобы уйти, но он успел схватить её за руку и быстро прижать к себе. Ей было уже не вырваться, да и не хотелось — разум погас, полностью покорившись чувствам. Он поцеловал её, и она даже не сопротивлялась, обмякнув в его руках. Это было преступно прекрасно; перед закрытыми веками взрывалась ослепительная белизна, а сердце почти вырывалось из грудной клетки, но длилось это совсем недолго. Катю резко охватила паника, и она, сама не понимая, что делает, больно его укусила.

Александр отпрянул, шипя.

— Так на меня ещё никто не реагировал, — пробормотал он, прижимая большой палец к губе, из которой текла струйка крови.

— Извини, я… Боже, прости… — чуть не заплакала Катя, увидев кровь. — Я не хотела…

— Ты вообще ничего не хотела, — прервал её Александр. — Я понял.

— Нет, всё не так… — металась она. — Я просто… у меня началась паника, и…

— Я понял, Катя. И больше не буду тебя пугать. Забудем о том, что у меня есть рот и язык, если они так тебя ужасают.

— Саша… — огорчённо прошептала Катя.

— Знаешь, что самое смешное? — он взял со стола бумажную салфетку и вытер кровь. — Ты перекладываешь всю ответственность на меня. Как будто это во мне корень проблемы. Как будто всё дело в том, что я не вырос, не готов, что из-за меня всё кончится плохо, и мы навсегда потеряем друг друга… Но ведь это ты боишься так, что даже прокусила мне губу. Так, может, проблема в тебе?

Она потерянно молчала, сгорая от стыда.

— Я знаю, что твой этот Миша оказался обычным приспособленцем. — Катя всё-таки подняла на него удивлённые глаза. — Случайно услышал, как Маша рассказывала об этом женсовету. Я понимаю, что кредит доверия к мужчинам в твоём случае давно ушёл в жёсткий минус. Но я никогда не стану тебе врать. И если вдруг всё закончится или я встречу другую, я скажу об этом прямо.

— Я знаю, — тихо сказала Катя. — Я просто не понимаю… что со мной будет после этого.

Вот оно что. В памяти всплыли слова Амуры: «Нет, она любит! Любит по-настоящему». Пришла его очередь паниковать, но он справился с собой.

— И что ты предлагаешь? Просто сделать вид, что мы оба ничего не испытываем? Поддерживать иллюзию дружбы, которой нет? Мы близкие люди. Удивительно, но это так. Мы стали ими очень быстро. Но мы не друзья. Потому что… Потому что своих друзей я не хочу. Потому что я не думаю о своих друзьях каждую свободную минуту. Потому что, чёрт возьми, я не влюбляюсь в своих друзей.

— А ты… ты считаешь, что влюбился? — Катя едва дышала от волнения.

— Не знаю, — устало произнёс он. — Можешь укусить меня ещё раз или начать драться — тогда, может, это пройдёт.

Она нервно хихикнула, но тут же посерьёзнела.

— Ты же сам видишь, как всё тонко и хрупко… Давай пока подождём. Мы оба ещё не готовы, — попросила Катя и поцеловала его сама — бережно, ласково, стараясь не касаться пострадавшего места.

— Хорошо, — сдался он. — Будем самоотверженно трудиться, как Ленин и Крупская, и отринем плотское.

— У тебя всё ещё может пройти, — убеждённо проговорила Катя. — Сам не заметишь, как это произойдёт.

— Как же ты бесишь, — выдохнул он и вопреки логике сгрёб её в охапку, излучая раздражение. — Я не хочу, чтобы всё проходило. Это же не болезнь.

Она вдохнула запах его кожи и позволила себе расслабиться, зная, что он не сделает ничего лишнего. Он устроился на подоконнике, а она так и стояла, закованная в кольцо его рук.

— Так хорошо… — мечтательно вздохнула Катя. — Болит? — она отстранилась и обеспокоенно вгляделась в его лицо.

— Это всего лишь укус, — он закатил глаза. — Заживёт за два дня.

— Ты меня простил?

— Простил.

— А себя? За то, как вёл себя с Верой?

— Нет. Пока нет. Она была слишком хорошей… А я рядом с ней — простой до пошлости смертный. Так что ты молодец, что кусаешься и упрямишься. С идеальными тяжело.

— Буду иметь в виду.

— Хочешь кофе?

— Хочу вот так и стоять.

— Разве мы не можем позволить себе большее, чем просто стоять? А завтра с головой нырнём в работу…

Он водил руками по её плечам и спине — то нежно, то надавливая на чувствительную кожу, как заправский массажист.

— Нет, — она почти извивалась под его прикосновениями, но всё-таки держалась. — Мы просто не сможем работать, и ты это знаешь, а мы ведь несём ответственность перед столькими людьми. Все смирились и терпят съёжившуюся зарплату. Это дорогого стоит. И нужно сделать всё, чтобы тяжёлый период поскорее закончился.

— Тогда будем пить кофе.

Он отпустил её, поднялся с подоконника и принялся колдовать над кофемашиной.

— Саш… А мы можем позвать Колю на должность моего заместителя? Мне с ним очень хорошо работается.

— Можем. Но вам придётся делить одну зарплату на двоих. Если ты к этому готова…

— Готова. Я же знаю, что ты оставил себе только тридцать процентов, а я чем лучше?

— Всё-то ты знаешь, — проворчал Александр. — Я сам от себя такого не ожидал. Очень долго я жил идеей просто продать «Зималетто» и выгодно вложить деньги. А потом внутри что-то щёлкнуло… Когда Павел засомневался в моих способностях. Не терплю, когда задевают моё самолюбие.

— Я рада, что так получилось. Если бы ты не захотел возглавить компанию, между нами ничего и не было бы…