буду с тобой в радости и в минуты слабости (2/2)

Только вот в реальном мире у нас нет второго шанса и возможности всё переиграть. Поэтому ничего никогда не начнётся, а мне нужно просто привыкнуть к этой мысли и выбросить все бредни из головы. Кто бы знал, что я буду умирать, просто вдохнув запах его кожи… Я вспоминаю сегодняшний короткий миг во всех деталях, и по телу бегут исполинские мурашки. Проигрываю в голове свои ощущения, снова и снова, и не могу остановиться… Хотя должна. Конечно, должна. Потому что быть этого всего не может. Я не могу вот ТАК реагировать на НЕГО.

Так ужасно хочется его набрать. Эта смешная тоска мне самой кажется нелепой, но я ничего не могу с собой поделать. И даже писать об этом стыдно, но если не сейчас, то когда? Возможно, я больше никогда не испытаю ничего подобного. И однажды открою этот блокнот и вспомню, как сходила с ума.

Ведь это и есть сумасшествие — влюбиться в него.

Катя положила дневник в сумку и забралась под одеяло. Руки сами потянулись к мобильному — проверить, нет ли от него хотя бы сообщения. Ничего. Она закрыла телефон нечеловеческим усилием воли и вскоре уснула — сказывалась усталость.

Так прошло несколько недель. И Александр, и Катя полностью ушли в работу и даже не созванивались. Агентству Виноградовой приходилось нелегко: наконец-то открыв ресторан Михаила Борщёва с помощью нового инвестора, они взвалили на себя зарубежную пиар-кампанию «Корбины» и к тому же отвечали за показ «Зималетто» — его предстояло провести раньше обычного. А ещё было немало мелких клиентов, и вести такое количество проектов одновременно казалось невозможным. У них, однако, получалось. Как — Катя и сама не до конца понимала, и ей это даже нравилось. Она вошла в странное состояние, в котором эмоции притупились почти до нуля, и некогда было задумываться и мечтать. В те редкие минуты, когда освобождалась щепотка времени для себя, Катя хотела одного: спать и не видеть снов.

В последний понедельник марта она не спеша собиралась домой, когда зажужжала её измученная за день «раскладушка». Увидев имя абонента, Катя мгновенно открыла телефон.

— Саша?..

— Привет. Ты можешь приехать в «Зималетто»?

По его интонации было ясно: что-то случилось. Она не стала задавать вопросов.

— Да, конечно. Буду через двадцать минут.

— Спасибо.

— Я…

— Да?.. — было понятно, что он почти нажал на «отбой».

— Нет, ничего. Сейчас приеду.

Она сумела сдержаться и не сказать, что скучала. Да и скучать ей было некогда, просто его голос стал неожиданным подарком после двух недель бешеных гонок во имя дедлайнов. Для него эта информация не представляла никакой ценности.

Через полчаса Катя смотрела на него, абсолютно спокойного, сидящего за своим столом как ни в чём не бывало, и внутренности её сковывал лёд страха. Не того возвышенно-романтического, сладкого и томного, о котором она писала в дневнике, а самого настоящего страха.

— Что случилось? — она, как была, в плаще села на стул напротив.

— Как тебе сказать… Всё накрылось медным тазом, — внимательно её рассматривая, невозмутимо ответил Воропаев. — Мы не выпустим коллекцию раньше «Фонтаны».

— Почему? — Катя даже побледнела.

— Потому что один из станков, перекалиброванных по распоряжению Андрея, приказал долго жить. Ключевой станок. Вышивальный.

Она вспомнила эскизы Милко. Элементы вышивки были почти на каждой модели.

— Так, понятно… Как Андрей?

Александр отступил от своих принципов и всё-таки заорал.

— А КАК Я, не хочешь поинтересоваться?!

— Как ты, я и так вижу. Ты его не уволил?

— К сожалению, нет. Исключительно потому что таковы были твои условия, когда ты передавала мне права на «Никамоду». Подожди, — он достал из кармана пиджака пиликающую «Нокию». — Да, Гера. И каково их заключение?.. Ясно. А я не удивлён, я первый это озвучил. Да я понял уже, что случай негарантийный. Сколько времени уйдёт на ремонт? Сколько?! Гера, ты нас всех без ножа режешь. Нельзя ли ускориться? Понятно… Давай… Да… Да, мы тоже себе сочувствуем…

Александр швырнул мобильный на стол и схватился за голову.

— Полянский подтвердил, что кто-то сломал станок намеренно. Я так и думал.

— Но кто мог пойти на такое? — нахмурилась Катя.

— Кто угодно. Кого Хмелин купил, тот и пошёл. Ты как будто вчера родилась. — Он говорил отрывисто и резко и ходил из угла в угол. — А я-то… Позволил твоей начальнице договориться о статье в «Коммерсанте» под заголовком «Александр Воропаев совершил прорыв». Какой, на хрен, прорыв? Городской канализации? И ведь я чувствовал, что добром это не кончится.

— Но ты же не подозреваешь Андрея? — с опаской поинтересовалась Катя.

— Нет, конечно, — фыркнул Воропаев. — До такого моя паранойя ещё не дошла.

— А почему ты тогда так на него злишься?

— Потому что Жданов, Катя, — директор по развитию производства и человек, ответственный за все эти потуги обойти «Фонтану». Если бы он не ставил столь нереалистичные цели, мы бы выпустили коллекцию хотя бы по старому графику. Но теперь мы не уложимся и в него. Можно даже и не выпускать ничего, зачем? К тому времени полгорода оденется в такие же вещи с вышивкой и вязаными элементами, только итальянские!

С досады он пнул пластиковое ведро с мусором, и по кабинету разлетелись многочисленные клочки бумаги.

— Эй! — не выдержала Катя. Подошла к нему и обхватила его шею ладонями — осторожно, успокаивающе. — Мы это переживём, слышишь? Эта компания переживала и не такое. Мы найдём выход.

Несколько долгих мгновений они смотрели друг другу прямо в глаза. Катя видела, как в его тёмных радужках затихает буря, как они становятся чуть светлее.

— Александр Юрьевич, звонит Павел Олегович Жданов, — раздался из селектора голос секретарши. — Соединить?

— Чёрт, как назло… — пробормотал Воропаев. — Да, соедините.

— Включи громкую связь, — успела шепнуть ему Катя.

Он так и сделал и вернулся на своё место.

— Саша, здравствуй! — Жданов-старший звучал благожелательно и бодро. — Как дела в компании?

Катя подошла к Александру, осознанно пользуясь тем, что сейчас он не мог ей возразить, и присела на подлокотник его кресла. Этому даже можно было найти оправдание — разговаривать с Павлом вместе было удобнее, чем кричать из разных концов кабинета.

— Добрый вечер, Пал Олегыч. Дела в компании неплохи. Не буду скрывать, трудности есть, но нет ничего такого, чего бы я не мог решить… — заверил Александр Жданова-старшего. — К тому же всё решаю не только я, мы делаем это вместе. В том числе с Андреем.

— Рад слышать!

— Да, вот и Екатерина Валерьевна тоже здесь. Иногда находит для нас время и приезжает в «Зималетто» после работы.

— Здравствуйте, Пал Олегыч, — подала голос Катя.

— Катя?.. Здравствуйте! Что ж, я очень доволен тем, что вам небезразлична судьба компании. Не забывайте, пожалуйста, приглядывать за мальчишками.

— Конечно, Пал Олегыч. Александр Юрич регулярно отчитывается обо всех новостях, а в следующем месяце мы подготовим отчёт для вас и остальных членов совета директоров.

Воропаев скривился и бросил на неё возмущённый взгляд, но она лишь погладила его по голове, что привело его в замешательство.

— Прекрасно! Я, в свою очередь, налаживаю полезные контакты в Лондоне. Очень надеюсь, что тоже получится вас порадовать!

— Мы не сомневаемся, что так и будет, — елейно поддакнул Александр. — Как здоровье Маргариты Рудольфовны?

— Всё в порядке, спасибо! У нас здесь уже настоящая весна, сезон простуд позади. Ну, не буду вас отвлекать! Всего доброго, Саша. И вам, Катя.

— До свиданья, Пал Олегыч, — хором ответили они.

— Ну и зачем ты наплела ему про отчёт в следующем месяце? — гневно спросил Александр, когда Жданов-старший отключился.

— Я ничего не плела. Конечно, мы предоставим всем настоящий отчёт, чтобы больше не было никакого вранья. Нельзя снова предавать доверие Павла, неужели непонятно? Ещё одна такая история просто сведёт его в могилу. И вот что… — Катя задумалась. — Вам с Андреем и Романом нужно забыть обо всех разногласиях и решать эту проблему вместе. Я тоже в стороне не останусь, как, думаю, и Кира. Ничего катастрофического пока не случилось. Мы найдём способ минимизировать убытки.

— Я повторяю судьбу Андрея, — признал Воропаев и обессиленно лёг головой на стол. — Обращаюсь за помощью к тебе, ровно такой же жалкий дилетант и неудачник.

— Не говори ерунды. Вы оба талантливые люди, которым небезразлична судьба компании. Кира и Малиновский тоже прекрасные специалисты. Никаких дилетантов и неудачников здесь нет и быть не может.

Александр смотрел на неё во все глаза. Она вдруг стала такой решительной и собранной, что он только диву давался — откуда она берёт энергию на боевой настрой после изнурительного рабочего дня?

А Катя тем временем прикатила из каморки своё старое кресло, сходила в бар за двумя чашками чёрного кофе и достала из ящика президентского стола давешние конфеты с итальянским ликёром. Деловито подвинула Александра и села за его компьютер, чтобы посмотреть на самые свежие показатели и проанализировать их перспективы.

— Что ты хочешь там узреть? — проворчал он, неохотно отрывая голову от стола. Ему было совестно лежать, пока Катя излучала такую энергию.

— Светлое будущее, Саша, — она подмигнула ему и с удовольствием положила в рот конфету. — Бизнес — это же бесконечный процесс поиска выхода из очередного тупика. Выживает сильнейший. Так, сегодня я оценю наше положение, а завтра надо собираться всем вместе и срочно придумывать другой сценарий, исходя из реалий.

Он выпил свой кофе и честно пытался наблюдать за тем, как сосредоточенно работает Катя, но всё-таки сдался и уснул, снова устроив голову на столе. Ей это было только на руку — никто не мешает, и хорошо. Каждые двадцать минут она устраивала глазам передышку и переводила взгляд с монитора на спящего Александра. Любовалась им и улыбалась, а иногда не могла удержаться и снова гладила его по голове, запуская пальцы в тёмно-рыжую шевелюру.

В один из таких моментов в президентский кабинет постучался Андрей, но она этого не услышала. Он воспринял молчание как знак согласия и тихо вошёл, став свидетелем картины, достойной кисти сюрреалистов: мирно посапывающий Воропаев и Катя, которая одной рукой управляла мышкой, а второй делала ему массаж головы. И весь этот абсурд смотрелся… естественно?

— Кать, — шёпотом позвал её Андрей.

Она оторвалась от монитора и подняла на него глаза. Не смутилась — просто пожала плечами и хихикнула.

— Привет, — тоже прошептала она. — А я тут работаю. Завтра нужно собраться. Всем, даже Милко. Устроишь?

— Конечно… Я вообще-то к Сашке пришёл…

— Пусть поспит. И ты поезжай домой и отдыхай. Всё будет нормально.

— Кать… Ты меня прости за тот звонок, хорошо? Я просто нажрался.

— Простила, Андрюш. Не беспокойся.