мы продолжим с тобой не спеша танцы на нервах (2/2)
— Что, Саша? — вскинулась Катя.
Он улыбнулся. Странно было слышать такое обращение от неё. Странно, но приятно. Сокращение дистанции ощущалось физически, и виски лишь усиливал осознание их близости. Воображение поворачивало не в том направлении, и не только его; Катя залюбовалась им — задумчивым, с едва порозовевшими от алкоголя щеками и немного печальным. Он наткнулся на её взгляд и понял, что нужно было вернуться в безопасное русло, и лишь поэтому всё-таки ответил на её вопрос.
— Вера отличалась от большинства людей… — он вздохнул. — Вероятно, потому что знала, что умирает. Это давало ей… свободу действий. Поэтому она всегда была предельно честна и не теряла время. Наверное, я перенял это у неё… Она успела выучиться на учителя иностранных языков… Просто чтобы порадовать родителей. Вообще она любила детей и была бы прекрасным преподавателем…
— А как вы познакомились?
— Когда мы встретились, она ещё училась в университете. Проходила практику — работала переводчицей на бизнес-форуме. Она была очень красивой, и я не мог её не заметить… Так всё и началось.
— Ты сразу влюбился?
Катя откинулась головой на спинку дивана и пыталась представить себе всё, о чём рассказывал Александр.
— Не знаю… Не уверен, что я влюбился. Думаю, ты знаешь, как устроены молодые мужчины. Да я до сих пор так устроен… — он ухмыльнулся. — Я её захотел. С ней было легко и хорошо. Она ничего не ждала, ничего не требовала. Я воспринимал это как должное, не задумываясь о том, почему она была такой понимающей. И лишь единственный раз я всё понял… Понял, но трусливо отмахнулся от правды. Мы смотрели фильм… Это была весна две тысячи третьего…
Груз воспоминаний стал невыносимым, и он поднялся с дивана, чтобы налить себе вторую порцию виски. Вернувшись, он сел ближе к Кате.
— Это был фильм «Небо. Самолёт. Девушка». Римейк советской картины. Когда Лара, героиня Ренаты Литвиновой, произносила свой главный монолог… Вера произносила его вместе с ней, слово в слово. Так проникновенно и серьёзно, что… В общем, мне всё стало ясно. Она тогда бросила на меня такой пронзительный взгляд… И, наверное, увидела мой страх. И свела всё к шутке… Мне до сих пор страшно проигрывать этот момент в голове. Я сделал вид, что ничего не понял. И именно после этого впервые задумался о расставании… Но не мог решиться. Во-первых, я к ней привязался. Во-вторых, я боялся… Боялся её реакции. — Он помолчал. — Давай больше не будем об этом… Я рассказал всё, что мог.
Катя не стала спорить.
— Спасибо, что поделился. Тебе стало хоть немного легче… после того, как ты побывал на её могиле?
Он потёр лоб и в один глоток выпил оставшийся виски.
— Наверное… Во всяком случае, я должен был там побывать.
— Расскажи об этом её родителям.
— Зачем? Чтобы они приклеили мне на лоб картонную звёздочку? Нет, Катя. И вообще, давай лучше поговорим о тебе.
— Тогда налей мне ещё вина, — мрачно попросила Катя.
— Хорошо, что я догадался зайти в супермаркет. Мини-баром мы не обошлись бы…
Он вручил ей наполовину наполненный бокал и приготовился слушать.
— А чего ты ждёшь? — развеселилась она. — Сказа о том, как всё было, с самого начала?
— Нет. Мне интересно, почему вы всё-таки расстались. Его здорово ломало, пока ты работала в Египте.
— Потому что мы не любим друг друга, — просто сказала Катя. — Нет, любим, конечно… Но не так, как казалось. Как друзья.
— Тебе удивительно везёт на друзей мужского пола, — с иронией заключил Александр.
— Я просто умею дружить, не сводя всё к флирту.
— Да ну?.. Мне так не показалось. Может, до всех перемен тебе это удавалось. Ну, или до общения со мной, — лукаво добавил он.
— А по-моему, из нас двоих зачинщик ты, — покачала головой Катя. — Но хочешь свалить всё на меня. Где ваши манеры, господин Воропаев?
— Не думай, что Жданов отпустит тебя легко. Он собственник и привык к обожанию. А если помножить это на его подозрения насчёт нас, то…
— Ты не прав. Он совершенно спокойно сообщил мне о свидании Киры с каким-то девелопером.
— Чтобы сделать перед тобой хорошую мину. А я несколько раз слышал, как он зудел Малиновскому, что Кира вся светится и то и дело щебечет с Минаевым по телефону. Наш Андрюша — типичная собака на сене.
— Он писал мне ночью и сегодня днём, — вдруг вспомнила Катя. — Последнее сообщение я пока не читала.
— Хочешь, я прочту?
— Нет, знаешь, почему-то не хочу.
Он пробежался пальцами от её запястья до локтевого сгиба, с удовлетворением замечая, как кожа мгновенно покрывается мурашками.
— Это ещё что такое?
— А что? Друзья так делают.
— Друзья, Саша, не пользуются тем, что их друг немного выпил и ослабил бдительность, — наставительно проговорила Катя и нахмурилась. — Кажется, мой мобильник звонит…
Она достала из сумки телефон — на дисплее жужжащей «раскладушки» отображалось имя «Андрей».
— Что, Жданов? — догадался Александр по выражению Катиного лица.
— Ну да. Он тебе не звонил? Вдруг это связано с компанией…
— Мой телефон при мне, и я периодически его проверяю. Так что он звонит тебе.
— Я не буду отвечать.
Она отложила мобильный, который вскоре перестал вибрировать — ненадолго. Андрей позвонил во второй раз, потом в третий.
— Давай я отвечу, — предложил Александр.
Но Катя уже раскрыла телефон.
— Алло.
— Ка-а-атя! — пьяно протянул Андрей. — Всё-таки взяла трубку…
Они закрыла глаза ладонью, борясь с раздражением. Он сидел вчера на своей кухне такой взрослый и полный достоинства. Что на него нашло?
— Ну чего ты молчишь? Ты с ним, да? С Сашкой? Я звонил тебе домой, и мне Елена Санна доложила, что ты уехала в командировку с президентом компании… Это так… так теперь называется, да?
— Андрей, что тебе нужно?
Александр, посмеиваясь, налил себе ещё виски.
— А я не знаю, Кать, что мне нужно! — заорал Андрей. — Может, я поторопился? Может, зря тебя отпустил? Ты уплыла в другие руки — и в чьи! Как будто ты не знаешь, что он за человек, как будто не помнишь, как он тебя презирал…
Катя зло захлопнула «раскладушку» и допила очередную порцию вина.
— Как всё запущено, — прокомментировал Воропаев.
Катю раздирало от злости, и это было красиво. Глаза её сверкали, она то и дело прикусывала губу и полосовала взглядом зажатый в руке мобильный.
— Знаешь, он меня окончательно достал, — сквозь зубы произнесла она. Посмотрела на свои часы и обрадовалась: — А ведь вечер только начинается. Может, и нехорошо так делать в день, когда мы были на кладбище, но знаешь, что?..
— Что? — Александр откровенно наслаждался зрелищем.
— Я поеду в клуб. И буду веселиться и танцевать всю ночь. И никакой Андрей Жданов до меня не дозвонится! Отпустил он меня, барин выискался! — всё больше заводилась Катя. — Я сама с ним рассталась, чёрт его дери!
— Ты такая смешная, — не сдержался Воропаев, прекрасно зная, что раздраконит её ещё больше.
— Смешная?! — подбоченилась захмелевшая Катя. — Посмотрим, как ты посмеёшься, когда я переоденусь.
— Я поеду с тобой, учти, — предупредил он. — Ты не знаешь, в какую клоаку превращается этот город по ночам. Не говоря уже о том, что ты вряд ли знаток клубной культуры.
Она лишь унеслась из его номера в свой, что был этажом ниже, и вернулась минут через пятнадцать совсем другая: с распущенными волосами, которым научилась придавать объём, накрашенными красной помадой губами и в обтягивающем — обтягивающем! — коротком чёрном платье. Поверх него она набросила белую рубашку, похожую на мужскую. На ногах у неё были чёрные лодочки на высоком каблуке.
— И как ты собираешься танцевать? — он усмехнулся, стараясь не выдать своей реакции на её внешний вид. — Ты на этих каблуках и стоишь еле-еле.
— Ничего, я упрямая, — она вздёрнула нос и повернулась к нему спиной. — Поможешь надеть пальто?
Она с ним играла. В обычном настроении она надела бы пальто сама, а сейчас специально провоцировала близкий контакт. Ещё и перекинула волосы так, чтобы обнажилась задняя часть шеи.
Или он просто параноик, у которого давно не было секса. Последний случился с Клочковой, когда Катя ещё не прилетела из Египта.
Он надел на неё пальто и оделся сам. Ехать в шумный клуб желания не было, а если бы и было, его вытеснили бы другие, все как одно связанные с Катей. Но чутьё подсказывало ему, что она заартачится и всё равно уедет, с ним или без него, и обязательно вляпается в какую-нибудь неприятность хотя бы по неопытности.
Он назвал таксисту адрес одного из самых приличных клубов города, хотя ничего хорошего от этого места не ждал; посетители таких заведений были тем отвратительнее, чем они были богаче. Придётся не отходить от Кати ни на шаг.
Они легко прошли фейс-контроль и очутились в царстве декаданса и нуара. В тёмном помещении, освещаемом лишь цветными диодными лентами, собралась разношёрстная публика: неприятные дядьки в дорогих костюмах, наверняка депутаты; скользкие типы с зализанными волосами и малярийными глазами, то и дело пристающие к девушкам; холёные юные красавицы; статусные женщины, явно замужние, но оставившие своих спутников дома. Попадались и симпатичные персонажи, похожие на представителей творческой среды, но они были в меньшинстве.
— Ну что, довольна? — гаркнул Александр в Катино ухо.
Она показала ему большой палец, и он закатил глаза, потому что сам перевидал всего этого на несколько жизней вперёд. Ей, конечно, эта атмосфера была в новинку, а его тянуло зевать со скуки. Но пусть веселится — в жизни нужно попробовать всё, что не запрещено уголовным кодексом.
Им предоставили небольшой свободный столик, и Воропаев заказал бутылку просекко.
— А почему не коктейли? — надулась Катя.
— Чистоган — самый надёжный вариант. От сочетания алкоголя и кучи сахара наутро будет очень плохо, — объяснил он.
— Ну и что! — она схватила его за ворот рубашки. — Главное, что сейчас хорошо, так ведь?!
— Доверься бывалому человеку, — он отстранился и подмигнул ей.
Завтра она будет обо всём жалеть и недоумевать, почему вела себя так раскованно. А в это мгновение она вытянулась на бархатном диванчике и устроила голову на его плече. От такого простого контакта возникло чувство, будто они вовсе не в клубе, а где-нибудь на крыльце уютного загородного дома. Между ними не гудело электричество, наоборот; в этом было что-то доверительное и трогательное, и совсем не было флирта.
Но потом отстранилась уже она, и хрупкая магия спокойного единения рассыпалась. Катю мысленно выбросило в тот момент в казино, когда она обнимала Александра; он периодически всплывал то во сне, то наяву, и вводил её в оцепенение. Приходила растерянность, вместе с ней — страх, да такой, что сердце словно колотилось в горле. Вот и сейчас её накрыло теми же эмоциями, и она, старательно изображая веселье, принялась за просекко.
После трёх бокалов вернулась лёгкость, появилась уверенность в себе, и когда какой-то парень пригласил её потанцевать, она вопросительно оглянулась на Воропаева.
— Тебе что, нужно моё разрешение? Танцуй с кем хочешь.
Ей это не понравилось. Мог бы, как порядочный человек, сделать вид, что хоть немного ревнует. По-дружески.
— Извините, сегодня я танцую только с ним! — ответила она парню, показывая на своего спутника.
Незнакомец разочарованно пожал плечами и удалился, а Катя и впрямь потянула Александра на танцпол. Двигалась она несмело, немного деревянно, но стремилась отпустить себя. Он крепко взял её за талию и притянул к себе, сохраняя между ними некоторое расстояние.
— Расслабься и вспомни, что ты не на экзамене, — проорал он.
Она закивала и постаралась так и сделать. Получалось не очень, но ему до этого не было никакого дела. Светящаяся в темноте рубашка сползла с неё так сильно, что плечи обнажились целиком; с одного из них ещё и спадала бретелька платья, и какая, чёрт возьми, ему была разница, как танцует Пушкарёва, если вот она вся, а он несколько недель провёл как аскет?
«Воропаев, сосредоточься. Всё это от воздержания и стресса. Сосредоточься. Лучше подумай о том, что было бы, если бы месяц назад тебе рассказали, что скоро ты будешь танцевать с Пушкарёвой под Бенни Бенасси в питерском клубе. Ты, наверное, сделал бы себе лоботомию или умер от смеха. Всё, что здесь происходит, смешно, а не горячо. Смешно. Просто смешно».
Толпа вокруг вынудила их прижаться вплотную друг к другу, и ему стало совсем не до смеха. Он должен был прекратить этот сюрреализм и отползти на диванчик так, чтобы не обидеть раздухарившуюся Катю. А она держалась всё свободнее, прикрыла глаза, оплетая его шею руками, и не собиралась его отпускать. Трек Бенасси казался бесконечным, и когда он наконец-то закончился, Александр незаметно для Кати увлёк её к их столику под следующую композицию.
— По-моему, я нелепая и пьяная, — громко заключила она, наконец-то сев на диван.
Нет, она вовсе не была нелепой. Совсем наоборот. Но для одного дня Воропаев пережил слишком много потрясений. Визит на могилу бывшей девушки и пьяные танцы с Пушкарёвой плохо сочетались друг с другом; перегрузка нервной системы в сочетании с нерастраченной сексуальной энергией могли привести к тому, о чём завтра они оба пожалеют. Достаточно было одного неосторожного шага.
К счастью, его начала клеить какая-то настырная девица, и Катя пожелала вернуться в отель. В такси она заснула, чему он был искренне рад. Он проводил её до номера, а придя в свой, с удовольствием упал на кровать и провалился в тяжёлый сон.