who do you need when you come undone? (2/2)
— С-спасибо… Я…
— Присаживайтесь, прошу вас, — он указал на свободный стул слева от себя.
Она поняла, что забыла снять пальто. Александр сделал это за неё, отдал его Клочковой, застывшей с пустым подносом в руках, и занял место рядом с Катей, сначала проследив за тем, чтобы она не села мимо своего стула. Катя всё ещё не смотрела ни на кого, кроме Жданова-старшего.
Воропаев уже сожалел о том, что не послушал Пушкарёву и привёл её сюда. Она была в совершенно разобранном состоянии; он ещё никогда не видел, чтобы кого-то вот так штормило и чтобы этот кто-то так старался держаться из последних сил. Андрей сидел в оцепенении, мечтательный и обескураженный, подперев лицо кулаком и пожирая свою мышку глазами. Малиновский с тревогой посматривал на лучшего друга. Кира сжала губы в ниточку и, не выдержав душераздирающей картины, ушла из конференц-зала вслед за Викторией. Александру было искренне жаль сестру, и он предпочёл бы не подвергать её этому испытанию, но желание наказать Жданова побеждало с большим перевесом.
— Что ж, начнём. Катерина Валерьевна, я полагаю, Александр ввёл вас в курс дела? — поинтересовался Павел, не обратив никакого внимания на демарш Киры.
— Да, Пал Олегыч… — Катя собралась и пыталась казаться спокойной и уверенной. — Я хотела бы извиниться перед вами, Маргаритой Рудольфовной и всеми… членами совета директоров… — Катя не удержалась, скользнула взглядом по Андрею, сидевшему напротив неё. Её ужаснуло его покрытое гематомами лицо. Сердце прошило болью; вскоре она ощутила её в запястье и не сразу поняла, что это Александр под столом незаметно для всех крепко сжал её руку. Катя сморгнула слёзы и продолжила: — Я… Я очень виновата перед вами и прекрасно понимаю, какое впечатление сложилось у вас обо мне… Исключительно по моей вине. Но на самом деле я улетала работать. С хорошо известной вам Юлианой Виноградовой. И никогда не собиралась причинять вред вам или вашей компании.
— Все недоразумения в прошлом, — вежливо ответил Павел. — Но в любом случае спасибо вам за эти слова. Итак, вы понимаете, Катя, что мы попросим вас не упразднять «Никамоду»?
— Да. Конечно. Я… Я подпишу все необходимые документы. Мои адвокаты, как я вижу, на месте… — Катя только сейчас заметила Филина и Рулина.
— Да, а с ними рядом Дмитрий Михалыч Язловский, специалист по корпоративному праву.
Кате кивнул солидный упитанный мужчина в дорогом костюме.
— Екатерина Валерьевна, — обратился к ней Язловский. — Я правильно понимаю, что доверенность на управление «Никамодой» будет оформлена на Андрея Павловича?
«Господи, так скоро. Зачем так скоро?!»
Она молчала. Сглотнула так громко, что, должно быть, слышали все, и всё-таки выдавила:
— Думаю… думаю, логичнее будет оформить её на А… Александра Юрича.
— Интересно, — хмыкнул Павел. — Мотивируйте ваше решение.
«Как?..»
— Понимаете, Пал Олегыч… Я думаю, это будет справедливо. Андрей… Палыч и я уже попробовали свои силы и, как мы знаем, вышло не очень… Думаю, будет правильно дать Александру Юричу возможность исправить наши ошибки…
— Разве исправлять ошибки должен не тот, кто их совершил? — усмехнулся Павел. — Конечно, некая логика в ваших словах есть, но я предпочёл бы, чтобы вы вернулись в «Зималетто» и временно возглавили компанию на время кризиса. В уважаемом Александре Юриче очень силён реваншизм, а мой сын, что называется, слишком бьёт копытом. Ваше назначение стало бы соломоновым решением.
Катя запаниковала.
— Нет, Пал Олегыч… Извините, но я слишком многим обязана Юлиане и не могу её подвести. Я готова… помогать «Зималетто» чем могу, но возглавить такую огромную компанию в двадцать четыре — это… Это непосильная для меня задача.
Воропаев был уверен, что у неё получилось бы. Она совсем не знала свои возможности. Но говорить об этом вслух он не собирался.
— Что ж, хорошо… Попробуем пойти этим путём. Если, конечно, совет директоров изберёт Александра новым президентом.
— Бросьте, Пал Олегыч, — с раздражением сказал Александр. — Вы же понимаете, что это чистая формальность.
— Саша, не беги впереди паровоза, — мягко попросил его Павел. — Господа юристы, мы вас оставим, чтобы вы в спокойной обстановке подготовили все документы.
Адвокаты, Язловский и ещё несколько человек, которых Катя никогда не видела, кивнули и погрузились в многочисленные бумаги. Воропаев подумал о том, что ему понадобится голос Киры, а это означало, что лучше было пойти к ней и объяснить, почему он привёл сюда Пушкарёву. Он поднялся из-за стола и наклонился к Кате, положив руки ей на плечи.
— Я пока вас покину, Катерина Валерьевна.
Катя очень хотела поскорее оказаться рядом с женсоветом и затеряться среди подруг, но взглянула на Андрея и поняла, что им придётся поговорить. Он не оставит ей выбора и просто не отпустит. Они не сговариваясь вышли из конференц-зала в президентский кабинет и несколько минут молча рассматривали друг друга. Теперь, когда рядом не было Александра, дикий поток противоречивых эмоций просто затопил Катю, и она была перед ним совершенно беззащитна. Её убивало то, как выглядел Андрей.
— Я не знаю, что сказать, — первым нарушил тишину Андрей и нервно улыбнулся. — Катя, ты…
— Андрей… Палыч… Что с вашим лицом?
— Не надо этого, пожалуйста, Кать. Не надо «Андрея Палыча» и «вы», пожалуйста. Давай не будем больше притворяться. Никогда, а?.. Кать…
Он опасно приблизился, и она отступила на несколько шагов назад. Скрестила руки на груди и кивнула.
— Хорошо. Что с твоим лицом?
— Так, ерунда, — он отмахнулся.
— Ты был у врача? Это же не шутки, Андрей. Нужно проверить, нет ли сотрясения.
— А тебе что, правда не всё равно? — лицо его посветлело. — Да?..
— Разумеется, мне не всё равно… Тебе же ещё отвечать за судьбу «Зималетто», и…
— Только поэтому? — он деланно хохотнул. — А разве мне отвечать за судьбу «Зималетто», Кать? Разве не Сашке, с которым вы так мило общаетесь?.. Хорошо же он тебя обработал… Только мне плевать. Мне больше не нужна эта компания. Мне нужна ты.
— Поэтому ты явился ко мне домой и обвинил меня в воровстве?
— Я не знал, как ещё привлечь твоё внимание, как добиться от тебя хоть какой-то реакции. Ты… Ты не представляешь, что я пережил за эти дни. Как тосковал, как… Да я вообще не жил, Кать. Это был какой-то морок, тень существования.
— Андрей… Я почти уверена, что Александр сейчас убеждает Киру проголосовать за него на совете. Тебе, наверное, стоит пойти к ней и что-нибудь предпринять…
— Мне всё равно, — он снова подошёл ближе, и ей некуда было деться — она стояла у самого окна. Он это заметил и подмигнул ей. — Отступать некуда, позади Москва…
Она и не хотела — проклинала свою слабость, но плавилась от одного его взгляда. Совершенно нечеловеческим усилием заставила себя сказать:
— Действительно, зачем тратить время на Киру, если можно повлиять на меня и добиться, чтобы я оформила доверенность на твоё имя… Да, Андрей?
Он застыл рядом с ней — она чувствовала его дыхание на своей коже — и зарычал от её упрямства.
— Мне плевать на эту доверенность, Катя. Хочешь, продай Воропаеву «Никамоду» за рубль, меня это никак не потревожит.
Он протянул руку и прикоснулся к её щеке, а она удивлялась, почему до сих пор не умерла — сердце разрывало грудную клетку и почти вырывалось наружу.
— Андрей… — слабо выдохнула она, понимая, что неизбежное всё-таки случится. Она не сможет ему противостоять. Не сможет. Не сможет…
Как же хочется дотронуться до этих ужасных синяков, заговорить, залечить, зацеловать… Осторожно, чтобы не причинить боль.
— Не помешал?..
Низкий голос Воропаева вернул её с небес на землю. Андрей тихо выругался.
— Помешал, — процедил он, поворачиваясь к стоявшему в дверях Александру. — Что тебе от неё нужно, Воропаев? Свой лакомый кусок ты уже получил, так оставь нас в покое, наконец!
— Всё в порядке, — вмешалась Катя. — Я как раз собиралась встретиться с подругами.
— Конечно, Катя, идите. У вас есть ещё… — Воропаев взглянул на свои часы. — …полчаса.
— Катя, мы не закончили, — Андрей успел схватить её за руку.
— А мне кажется, наоборот, — она наконец-то обрела контроль над собой. — Отпусти меня, Андрей.
Она ушла, оставив их вдвоём. Андрей волком посмотрел на Александра, который наблюдал за ним с нескрываемым удовольствием.
— Саша, скажи прямо. Чего ты хочешь от Кати? — повторил свой вопрос Андрей, надеясь на то, что ему хватит сил не врезать Воропаеву.
— А почему ты решил, что я чего-то от неё хочу? — Александр пожал плечами. — Это ты от неё всегда чего-то хотел. Нового поддельного отчёта, преданности, решения всех твоих проблем и выполнения всех твоих обязанностей, наконец… И чтобы сидела в каморке и высовывалась только в нужный тебе момент. — Он взглянул на хлипкую дверцу бывшего Катиного «кабинета». — Знаешь, у меня дома принадлежности для уборки хранятся в лучших условиях.
— Замолчи, Воропаев.
— Нам с Пушкарёвой просто интересно друг с другом. Так бывает, Андрюша, когда двое людей разговаривают не только о своих мутных схемах и финансовых махинациях.
— Ты не знаешь, о чём мы с ней разговаривали, — сквозь зубы произнёс Андрей.
— А тебя всё-таки искренне накрыло, Жданов… Неприятно видеть, как любимая игрушка переходит в другие руки? Тебе даже до компании, похоже, больше дела нет. Я удивлён, — признал Александр. — Не думал, что ты способен забыть о своём честолюбии вот так просто.
— Я ни о чём не забыл. Просто хватило ума понять, что в жизни есть вещи поважнее работы.
— Для мужчины? Не думаю. Эволюция над нами хорошо потрудилась, и так уж вышло, что дело для мужчины всегда на первом месте. А вещи поважнее работы появляются, когда в работе он провалился, — ухмыльнулся Воропаев.
— Я верну и Катю, и компанию, — пообещал Андрей.
— Фантазёр… — пропел Александр, вспомнив старую советскую песню. — Но, впрочем, дерзай, Андрюша. Это будет держать нас в тонусе.
— «Нас»?
— Ты же слышал Пушкарёву. Или глухота от счастья одолела? Она готова помогать «Зималетто». А это означает, что мы с Катей будем работать в тесном, — он сделал акцент на этом слове, — сотрудничестве.
— Ты не в её вкусе, — спокойно ответил Андрей.
— Почему же я тогда знаю, что сегодня на ней красное нижнее бельё?.. Согласись, её строгий костюм никак не позволяет это увидеть.
Андрей побледнел и сжал челюсть так, что Александр ожидал услышать скрежет крошащихся зубов.
— Ты блефуешь, Воропаев.
— Тебе никто не мешает проверить.
— Я доверяю Кате и ничего проверять не буду.
— Дело твоё. Что-то заболтался я с тобой, Жданов… Пойду хоть кофе выпью.
Он вышел из кабинета, прекрасно осознавая, что только что поселил в ждановском мозгу огромного, жирного червяка сомнения. И поделом. Конечно, жаль, что потеря компании пока не особенно заботила Андрея, но зато всё, что касалось Пушкарёвой, било точно в цель. Значит, нужно было продолжать действовать в этом направлении. Александр полюбовался Викторией, смешно надувшейся после встречи с Катей, и отправился пить кофе.