and I tread a troubled track, my odds are stacked (1/2)

Александр проснулся в шесть утра и больше не смог заснуть. Оставил Жданову записку с указаниями, где что лежит, и поехал в министерство, чтобы решить все самые неотложные дела. В «Зималетто» он появился с опозданием, зайдя в лифт вместе с Язловским, и первым делом наткнулся на Клочкову, как всегда жаловавшуюся на свою непростую судьбу.

— Пока уговорю его за красивые глазки меня довезти, целый час может пройти…

— А ты уксус не пробовала? — холодно осведомился Воропаев, подойдя к ней со спины. — Говорят, он бывает несравненно сладким, прекрасная Виктория. Всем добрый день.

Он посмотрел на Киру и Маргариту, ещё не знавших, что приключилось с Андреем, и пребывавших, по всей видимости, в неплохом настроении. Кира новой укладкой посылала миру ясное сообщение: «У меня всё лучше всех». Александр знал, что в таком состоянии она всегда была близка к нервному срыву, но всё равно был рад тому, что она продолжала держаться. Он поцеловал сестру в щёку и уделил Клочковой ещё немного внимания — в этом царстве грустных лиц и неутешительных прогнозов её нелепые злоключения были единственным, что хоть немного поднимало ему настроение.

— Я понял, Виктория. Тебе нужно выйти замуж за таксиста. Все твои проблемы решатся одним махом. К сожалению, я не знаю ни одного таксиста. Всем бы рад помочь тебе… Нечем, — с напускным трагизмом заключил он.

— Хочешь мне настроение испортить, да?

— Я хочу кофе в конференц-зал. — Он оглядел её с головы до ног, но либидо на фоне всех потрясений приказало долго жить. — Без сахара и побыстрее.

Сегодня они ждали уже обоих Ждановых и Малиновского. Маргарита виновато объясняла Язловскому:

— Дмитрий Михалыч, Пал Олегыч скоро приедет. Просил без него не начинать…

— Чтобы в торжественной обстановке сообщить нам пренеприятнейшее известие, — закончил за неё Воропаев. — Кстати, как Пал Олегыч отнёсся к перспективе судебной тяжбы?

— Саша, держи себя в руках, — попросила его Кира. — Пал Олегыч перенёс гипертонический криз.

— Простите, Маргарита, — вздохнул он и занял место между Ждановой и юристом — во главе стола. — Хорошо. Держу себя в руках. Где наш экс-президент, я знаю, а вот где уважаемый Роман Дмитрич?

Малиновский появился как по заказу.

— Я-то? Я на месте, Александр Юрич. На своём. А вот вы, по-моему, поспешили занять чужое, — наклонившись к нему, заметил Рома. — Маргарита Рудольфовна, Кира, здравствуйте. Простите за опоздание. Простите, — сказал он Язловскому и сел возле него.

— Всем здравствуйте, — раздался голос Андрея.

— Палыч! — первым отреагировал на его внешний вид Малиновский. — Палыч, кто так?.. — он даже со стула вскочил.

Жданов молча прошествовал к столу.

— Андрюша! Андрюша! — запричитала Маргарита и тоже встала.

— Ма, не волнуйся, я тебе потом всё объясню. Всё в порядке, — отмахнулся он и прикрыл лицо рукой.

— Я пришёл к тебе с приветом… — начал Воропаев.

— Помолчал бы ты! — раздражённо бросил Рома.

— Да я-то помолчу. А вот скажи, неужели это тебя так наши кредиторы отделали? — Александр ничем не выдал того, что уже видел Андрея в этом виде и даже ему помог. — Неужели мы столько должны?

— Саша, ну прекрати! — воскликнула Маргарита. — Замолчи, наконец!

— Почему я должен молчать? Зачем он вообще сюда явился? Защищать свою распрекрасную Пушкарёву? Которая в данный момент, может быть, тратит мои деньги направо и налево.

— Я не собираюсь никого защищать, — неожиданно жёстко ответил Андрей.

— Это всё, что ты хотел сказать?

— Саша! — прикрикнула на него побледневшая за последние пять минут Кира. — Не слишком ли много вопросов сразу?

— Он ответит на все мои вопросы, — не терпящим возражений тоном процедил Александр. — По крайней мере, сейчас я имею право их задавать. Кстати, дорогая сестрёнка, у тебя не было к нему никаких вопросов? Твоими деньгами он тоже распоряжался.

— Добрый день, — поздоровался со всеми Жданов-старший. Он никогда не говорил громко, но сегодня его голос был особенно слабым.

Воропаев сразу освободил его кресло, а Павел ни на что не обращал внимания — рассматривал сына.

— Паша… Паша, ему же нужно в больницу, — расстроенно проговорила Маргарита.

— Добрый день, Пал Олегыч, — сказал Александр. Закрыл дверь и сел рядом с сестрой.

— Ты только не волнуйся, — беря мужа за руку, попросила Маргарита.

— Да живой я, живой. Всё в порядке, — успокоил её Андрей.

— Ну хорошо, — то и дело поглядывая на сына, спокойно произнёс Павел. — Ну что ж, раз все собрались… Начнём, несмотря ни на что.

— Здесь всё, что вы просили, Павел Олегович, — Язловский подвинул к нему кожаную папку. — Законодательная база и последние изменения, согласованные на всех уровнях.

— Спасибо, — Павел надел очки и приступил к изучению документов. — Андрей, ты уже уступил своё место Александру?

— Нет, мы просто бежали с ним наперегонки. Он оказался проворнее.

— И умнее, — не сдержался Воропаев.

— Я думаю, что и проворнее, и умнее вас обоих оказалась госпожа Пушкарёва, — беспощадно заключил Павел. Возразить обоим было нечего. — Я теперь владею полной информацией. Так вот… Ждать Пушкарёву Е. В. бесполезно. Я думаю, её намерения всем понятны. Суд вот-вот передаст «Зималетто» «Никамоде». Я полагаю, Пушкарёва уехала из Москвы до решения суда. Пришло время принимать жёсткие меры.

— Насколько жёсткие? — испугался Малиновский.

— Мы должны привлечь специалистов по уголовному праву. В этом плане я полностью полагаюсь на вас, Дмитрий Михалыч, — Павел повернулся к юристу.

— Не беспокойтесь, Павел Олегович. Мы привлечём к этому делу соответствующего специалиста.

— Я не понял. Ты хочешь возбудить уголовное дело? — спросил Андрей.

— Наконец-то дошло, — ухмыльнулся Александр. — Молчу, молчу! — осёкся он, уловив раздражение Жданова-старшего.

— У тебя есть другие предложения? — осведомился Павел.

— Я думал, что…

— Ты думал, что я буду сидеть сложа руки. Нет, дорогой! Я пойду на всё, чтобы спасти компанию. — Павел помолчал, поднялся и продолжил: — Я понимаю, Андрей, всё это выглядело вполне законно, и ты пошёл на это, чтобы уйти от кредиторов, но в результате картина получилась скверная. И мы потеряли на порядок больше, чем приобрели.

— Лично я никаких приобретений не вижу, — вмешался Александр.

— Я могу продолжить?

— Извините.

— Нам необходимо срочно связаться с адвокатами Пушкарёвой и постараться помешать нежелательному развитию ситуации. Делать это надо решительно и жёстко. Я не знаю, как у вас, но в моём словаре другого названия поступку Пушкарёвой нет. Фактически нас обокрали.

— И сделали это профессионально, с особым цинизмом, — подхватил Воропаев. — Что это вы так на меня смотрите, Роман Дмитрич? Вы со мной не согласны?

Малиновский только голову повесил.

— Что вы наделали, мальчики… — вздохнула Маргарита.

— Так. И последнее… — Павел подошёл к сыну. — Я хочу, чтобы ты, Андрей, связался с семьёй Пушкарёвых.

— Зачем?

— Встретишься с её родителями, расскажешь о происходящем, и если они повлияют на свою дочь, это спасёт её от неприятного процесса. Её и всех нас.

— Да вы посмотрите на него, кто с ним станет разговаривать… — закатил глаза Александр.

— Саша! — в который раз возмутилась Кира.

— Так, может, вы мне кляп вставите? — он вышел из себя.

— Приведёшь себя в порядок и посетишь их, — настаивал Павел. — Сделать это надо как можно скорее. Ты понял меня?

— Да.

— Не сделаешь ты — это сделаю я, — едко улыбаясь, пообещал Воропаев. — С большим удовольствием.

— Ты, Саша, сделаешь другое, — обратился к нему Павел. — Ты найдёшь способ связаться с самой Пушкарёвой. Я знаю, что ты можешь это сделать.

— Хорошо, — обречённо кивнул Александр, понимая, что ему всё-таки придётся позвонить Виноградовой и объяснить, что Пушкарёва нужна им всем как воздух.

— На этом закончим.

Александр медлил с выполнением распоряжения Павла до самого вечера и благодаря Малиновскому знал, что Андрей тоже пока так и не побывал у Пушкарёвых. В одиннадцатом часу вечера, гораздо позже, чем позволяли правила этикета, Воропаев заставил себя набрать номер Виноградовой и считал гудки. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь…

— Да, Саша! — проорала Юлиана, потому что там, где она находилась, было очень шумно — из Шарм-эль-Шейха в Москву долетали звуки громкой музыки и чей-то смех.

— Юлианочка, — елейно начал Александр. — Мы можем поговорить?

— Это срочно?

— Вообще-то да.

— Я сейчас на мероприятии, к сожалению, просто не смогу вникнуть в то, что тебе нужно! Работы по горло, извини! До утра твой вопрос терпит?

— Что поделаешь, терпит… — проворчал Воропаев.

— Свяжись со мной завтра в девять утра по местному времени!

— Свяжусь.

Александру предстояла очередная ночь, полная неизвестности и тревожного ожидания, и он не собирался проводить её один. Чтобы занять себя хоть чем-нибудь приятным, он пригласил к себе Клочкову. Виктория дежурно поломалась, но через полчаса стояла у него на пороге. Утром он вызвал для неё такси и снова позвонил Виноградовой.

— Привет, — теперь на том конце была тишина. — О чём ты хотел поговорить?

— Скажи-ка, твоя новая помощница поблизости?

— Катюша? Она в своём номере, её позвать?

— Пока не надо. Лучше напомни ей о том, что она собиралась мне позвонить.

— Напомню, конечно, только зачем? Мы всё равно сегодня возвращаемся в Москву.

— Вот оно что… Хорошо, я тебя понял. Но просьбу мою всё равно передай, будь так любезна.

— Конечно, передам. Это всё? А то у нас ещё немало дел…

— Да, спасибо, Юлиана.

Катя, которая вчера провела волшебный вечер на церемонии закрытия «Самой красивой», в прекрасном настроении собирала чемодан — новенький и с новыми вещами. У неё теперь всё было новое — даже очки. От прежней Кати остались только брекеты, но и про них Юлиана сказала, что их можно будет заменить на почти незаметные.

У неё действительно получилось! Ей удалось по-настоящему преобразиться за такой короткий срок и даже подружиться с Мишей. Он её больше не раздражал; она чувствовала, что может ему доверять, хотя это по-прежнему давалось ей с трудом. Права была Юлиана: внешние перемены — ничто, гораздо тяжелее было работать над тем, что внутри. Её размышления прервал звонок телефона.

— Алло!

— Привет, Пушкарёва. Готовишься к возвращению домой?

— Да, Коль, привет! Я уже чемодан собираю. Слушай, а там у вас холодно?..

— Да не то чтобы жарко, Кать.

— Скажи, а папа с мамой приедут меня встречать?