мы сделали больно друг другу, и мы сделали это на совесть (2/2)
— Я сама не понимаю, — поддержала его Маргарита. — Ну как можно было потерять компанию, которую две семьи создавали в течение стольких лет? И всё из-за глупой гордости и соперничества! Ой…
— Не́ужели это правда, а? — допытывался маэстро. — Не́ужели это правда? Всё, Милко умирает. Ему нужно какое-нибудь у́спокоительное. Или лучше вообще меня отсюда заберите, я не понимаю, я о́тказываюсь понимать!
— Андрей, почему она? — неожиданно спросила Кира. — Почему?..
— Она профессионал и хороший специалист. Без неё я не смог бы выплыть из долгов. И потом…
— Ответь на мой вопрос.
— Я ей доверяю.
Катя инстинктивно выпрямила спину, пытаясь избавиться от груза вины; она его предала, а он всё равно ей доверял. Она опиралась на подлокотники, ощущая тепло руки Воропаева и даже радуясь этому соседству.
— Больше, чем мне?..
Молчание Андрея было красноречивее любого ответа.
— Я понимаю, ты боялся, что узнает Саша. Но мне-то ты мог рассказать! Мы с тобой собирались пожениться, ты для меня самый близкий человек, я люблю тебя!..
— И что, ты встала бы на мою сторону? И согласилась бы сделать то, что я задумал?
— Нет, — покачала головой Кира. — Ты прав. Я бы никогда не позволила тебе совершить такую ошибку.
— Я тебя предупреждал, сестра, но ты отказывалась слушать, — не преминул попенять ей Александр. — Ему вообще плевать на нас на всех. Он всех нас променял на свою собачонку и её верного дружка Николая Зорькина. Кстати, кто он у нас там? Финансовый директор?
— Зорькин? — включился в беседу Милко. — Зорькин — это тот самый богатый же́них?.. Боже мой, значит, это и́скусственный… это по́ддельный миллионер, да?..
— А у этой парочки, куда ни глянь, всё фальшивка, — безжалостно сказал Александр. — И Андрюша наш такой же.
— Бедная Вика, — посочувствовал Клочковой Милко. — Она так на него рассчитывала…
— Просто не могу себе представить… Всё пропало!.. — Павел до сих пор не мог прийти в себя.
Андрей встал, неизвестно в какой раз за совещание.
— Не пропало. Кате удалось взять большой кредит. На «Никамоду». В банке «Ллойд-Моррис». С этими деньгами «Зималетто» может продержаться на плаву. А это значит, что…
— А это значит, — грубо оборвал его Павел, — что мы должны ещё больше денег чужой компании.
— Простите, — Катя тоже поднялась с места. — Простите, Андрей Палыч прав. Если вы посмотрите на графики, которые в отчёте, то увидите, что положение «Зималетто» может стабилизироваться где-то через полгода.
— Интересно, — проговорила Кира. — А кто поведёт компанию к стабилизации? Может быть, вы, Катя? Или нет, правильнее сказать «Катерина Валерьевна».
— Она? — хмыкнул Воропаев.
— Ну, она же теперь у нас хозяйка.
— Хозяйка? Ну что, Катерина Валерьевна, — задумчиво произнёс Александр. — Мы вас слушаем. Что же мы должны сделать, чтоб вы вернули нам компанию? Или вы намерены нас разорить?
Он смотрел на неё снизу вверх, решительно не понимая, как ей удалось получить такую власть над Ждановым. Страшная женщина. И совсем не в том смысле, в каком обычно употребляют это определение.
— Ни в коем случае. Я просто хотела, чтобы вы понимали, как обстоят дела на самом деле. Я не собираюсь присваивать компанию. Адвокаты могут в любой момент приостановить дело «Никамоды» против «Зималетто». В папках вы найдёте отчёты о деятельности «Никамоды» и доверенность на имя Жданова. «Никамода» ваша, и весь капитал принадлежит вам, так же, как и машина, которую я купила на деньги «Никамоды». Я не присвоила себе ни копейки, поэтому ухожу с чистой совестью и по собственному желанию. — Андрей, уставившийся в одну точку, перевёл на неё потрясённый взгляд. — Заявление об уходе вы тоже найдёте в папках.
— Как благородно. Значит, вы признаёте свою вину? — поинтересовался Воропаев.
— Ты, вероятно, забыл, что Катя — помощница Андрея, — напомнил ему Павел. — Виноват тот, кто отдаёт приказы.
Катю это тронуло, но она знала, что он не прав.
— Всё, что было предпринято, делалось исключительно ради того, чтобы спасти «Зималетто». «Никамода» не только не разорила компанию «Зималетто», но и приумножила её капитал. Только благодаря «Никамоде» «Зималетто» вообще осталась на плаву и в ближайшие шесть месяцев сможет выплатить все долги по кредитам. Я хочу извиниться перед всеми за всё, что было сделано при моём активном участии, и уйти. Работа в «Зималетто» не принесла мне ничего, кроме неприятностей.
— Мы принимаем ваше увольнение, — Павел поднял листок с её заявлением, и Катя направилась к выходу. — Но собрание ещё не закончено. — Она остановилась за спиной Воропаева. — Поэтому вам придётся остаться.
— Простите, Павел Олегович, — возразила Катя. — Сейчас вы в это не поверите, но я уже отдала вашей компании всё, что могла. Я больше не могу здесь находиться.
— Нет, вы посмотрите на неё, — подала голос Кира. — Она не может.
— Кира, — мягко осадил её Павел. — Хорошо, Катерина Валерьевна. Идите.
— Спасибо, — искренне поблагодарила Катя.
Стоило ей уйти, как Андрей сорвался с места, но отец непререкаемым тоном приказал:
— Останься, Андрей. Ты от должности пока не освобождён.
— Папа, я…
— Ты! — теперь, когда посторонних больше не было, Павел взорвался. — Ты! У тебя на уме только ты и твои желания, и мы все видим, к чему это приводит! Оставь эту девочку в покое, хватит! И пусть уходит с миром.
— Пал Олегыч, вы её защищаете? — не поверила своим ушам Кира.
— А ты хочешь, чтобы я снял со своего сына ответственность за его решения? — поразился Жданов-старший. — Твоя любовь слепа, но любовь отца совсем не такая. Это Андрей отдавал распоряжения. Ему и отвечать за содеянное. Отвечать, а не бегать по кабинетам!
— Я прошу прощения, мне нужно срочно позвонить в министерство, — вклинился в его тираду Воропаев. — Я вернусь буквально через пять минут.
— Хорошо, — отпустил его Павел. Воропаев тут же вышел из конференц-зала.
— То есть ему можно? — возмутился Андрей.
— Андрюша, ты ходишь по тонкому льду, — Маргарита погрозила ему пальцем. — Не тебе сегодня качать права.
Катя тем временем торопливо убирала дорогие сердцу мелочи с полок шкафа в каморке. Услышав звук открывающейся двери, она спокойно сказала:
— Андрей, я не хочу тебя видеть.
— А меня? — вызывающе спросил Воропаев.
Катя вздрогнула и повернулась к нему.
— Вам-то что от меня нужно? — удивилась она и принялась собирать в фирменный тёмно-зелёный пакет все открытки и подарки от Андрея.
— Например, узнать, что в этом пакете, — он смерил её полным недоверия взглядом.
— Мои личные вещи.
— Так много?.. — поднял бровь Александр. — Посмотрим… — он легко вырвал из её рук одну из последних открыток. Катя беспомощно наблюдала за тем, как он читает слова Андрея — настоящего Андрея. Она всегда отличала написанное им от заготовок Романа. — Вот оно что… — без единой эмоции произнёс Воропаев, дочитав до конца. — Что ж… Это многое объясняет.
Его надменная реплика вывела её из себя. Он держал в руках то, что рвало её душу на куски, ничтожную часть пережитого ею за последние месяцы, и подытожил всё это циничным «Это многое объясняет».
— Да нет, это ни черта не объясняет, — зло усмехнулась Катя. — Хотите, как всегда, докопаться до самой сути? — она продиралась через бесчисленные плюшевые игрушки и наконец выудила из пакета скомканные копии инструкции. — Наслаждайтесь, — она вручила ему смятые листы.
— Вы уверены? — Воропаев вопросительно наклонил голову.
— Мне терять нечего. Вы всё равно не отпустите меня, не проверив этот пакет целиком.
Она упала на свой стул и спрятала лицо в ладонях. Ей действительно было всё равно, кто копался в этой истории, теперь официально ставшей частью прошлого.
Александр брезгливо вчитывался в сочинение Малиновского, то и дело переводя взгляд на поникшую фигурку в углу каморки. Теперь он понимал, почему преданная как собака Пушкарёва перестала врать и скармливать им то, что было выгодно Андрею.
— Что здесь происходит?! — Жданов всё-таки ворвался в каморку и потрясённо уставился на Воропаева. — Катя, что… Что он с тобой сделал? Воропаев, какого чёрта ты здесь забыл? Что ты там читаешь?! — он пригляделся к словам на смятой бумаге и побледнел.
Александр посмотрел на него как на надоедливую муху и ничего не сказал.
— То, что я прочитала некоторое время назад, — ответила за него Катя.
— Катя… — Андрей сорвал с себя очки и свирепо потёр переносицу. — Ты… Ты давно знаешь?..
— С того самого дня, когда у тебя на столе стоял розовый пакет.
— Это всё полная ерунда, Кать, это ничего не значит, я просто… Я… — его сбивало с толку присутствие Воропаева. — Саша, выйди.
— Нет, не выйду. Кто знает, какую очередную схему вы придумаете, оставшись одни.
— Хорошо, мне плевать на него, — махнул рукой Андрей. — Кать, это просто Ромка… Это его идиотское чувство юмора…
— Просто Ромка? — взвилась Катя. — Однако ты следовал этой инструкции шаг за шагом! Я… Я так надеялась, что ты прекратишь этот фарс, — её голос сорвался, — я тебе всегда верила!.. Я верила, что у тебя осталось хотя бы самоуважение, чтобы не заставлять себя… — она почувствовала, что задыхается.
Воропаев первым оказался рядом с ней и молниеносно расстегнул несколько пуговиц её наглухо застёгнутой старомодной блузки.
— Воды принеси, — бросил он Жданову, который не сдвинулся с места. — Что стоишь? — рявкнул Александр. — Воды принеси, не видишь, твоя Пушкарёва сейчас в обморок хлопнется?!
— С-сейчас… — Андрей метнулся в свой бывший кабинет и дрожащими руками налил полный стакан воды из графина, расплескав добрую треть его содержимого.
Он в два прыжка оказался в каморке и протянул Воропаеву стакан, в руках которого была уже обмякшая Катя. Александр плеснул воды ей на лицо и похлопал по почти белым щекам. Ресницы её затрепетали, она медленно открыла глаза и поначалу испугалась близости Воропаева.
— Так, я не поняла, что здесь происходит? — раздался за спиной Жданова холодный голос Киры. — Андрей, тебя все ждут! — она заглянула за его спину, и брови её взлетели вверх. — Саша?.. А ты что здесь делаешь?
Его рука всё ещё покоилась на плече Пушкарёвой, и это выбило Киру из колеи. Теперь вокруг этой мыши прыгал не только Андрей, но и её брат?
— Это что, передаётся воздушно-капельным путём?!
— Кира, всё в порядке, — спокойно ответил Александр. Убедившись, что Пушкарёва способна удерживать собственную голову, он убрал ладонь с её плеча. — Мы сейчас придём.
— Надеюсь, — фыркнула Кира, развернулась на каблуках и удалилась.
— Андрей, вернись в конференц-зал, — попросила его Катя. — Пожалей своего отца.
— А меня кто пожалеет, а?! Я лишился всего, а теперь ещё и тебя! Кать, да мне наплевать на компанию, на то, кто там меня ждёт, мне важна только ты!
— Нет. Тебе не наплевать на компанию. А я… — Катя сделала несколько глотков воды. — Я не хочу тебя видеть. Не хочу слушать твои оправдания. Прекратим всё сейчас, не опускаясь до очередного плинтуса.
— Кать… — умоляюще прошептал Андрей.
— АНДРЕЙ, ИДИ В КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛ! — что есть мочи заорала Катя.
Он вздрогнул, отшатнулся и, не говоря ни слова, ушёл.
— Надеюсь, вы насладились зрелищем, — безжизненно произнесла Катя.
Воропаев молчал. Она сгребла всё своё барахло в проклятый пакет, кое-как надела пальто и шарф и направилась к выходу из каморки. Александр преградил ей путь.
— Что ещё? — устало осведомилась она.
— Пакет оставьте, — приказал он. — Кире необходимо это увидеть, иначе она просто не поверит в то, что Андрей способен на такое.
Катя подчинилась. Никакие решения принимать не хотелось. Пусть кто-то делает это за неё, даже если они неверные. Воропаев хочет, чтобы его сестра всё знала? Ему виднее.
— Всё?
— Нет. Я провожу вас до своего автомобиля. Водитель отвезёт вас ко мне домой.
— Зачем?
— Мне необходимо с вами поговорить, — деловым тоном пояснил Александр. — У нас есть общие интересы. А вы, думаю, сейчас не горите желанием беседовать с родителями.
Катя развела руками — возразить было нечего.
— Хорошо.
Они окольными путями выбрались из президентского кабинета, избежав столкновения с женсоветом. На подземном паркинге Воропаев отдал необходимые распоряжения устрашающего вида водителю и помог Кате забраться в его внедорожник.
— И не сбегайте, Катерина Валерьевна. Я не представляю для вас опасности.
Катя вяло кивнула. Глядя вслед удаляющемуся автомобилю, Александр невесело ухмыльнулся.