Глава 12 Последствия (2/2)
- Сириэн, а это правда, что меч, который ты спрятала в горе, был проклят? — на ходу сочинял Фили, пытаясь отвлечь девушку, но это не сработало, поэтому гном припомнил давний разговор Двалина с дядей, в котором наставник предполагал, а не мог ли меч быть тёмным артефактом и привлечь беду в Эребор, и решил продолжить — Просто поговаривали, вдруг именно он привлёк Смауга в Одинокую гору?
От такой очередной вопиющей лжи, порочащей последнее напоминание об отце, треснула даже ледяная корка отчуждения, что покрывала душу эллет. Сириэн вздрогнула, пару раз моргнула и хрипло запротестовала:
- Это ложь! Меч был выкован высшими эльфами в первую эпоху и все его чары состоят лишь в том, что он сам избрал себе хозяином моего отца и всех его потомков по кровной линии.
- А что будет, если им завладеет кто-то посторонний? Ну, я имею ввиду, не потомок? — слишком живо поинтересовался довольный таким прогрессом Фили.
- Аранрут убивает всякого, кто коснётся его… — прошептала эллет.
- Аранрут…? Эх, жаль, что мы с Кили слишком часто прогуливали занятия по истории. Наверняка об этом мече сложено много легенд?
Сириэн только сейчас заметила, что сидит у гнома на коленях и принялась неловко медленно сползать на землю.
- Я не знаю… Я выкрала меч у проклявшего меня колдуна. Знаю лишь, что и он тоже без разрешения взял его в своё время… С тех пор я бережно хранила реликвию, пока… — на этих словах девушка потупилась и замялась.
- Послушай, Сириэн… — осторожно начал Фили — Ты только не подумай, что я… Ну, что мы… В общем, я хочу, чтобы ты знала: я прекрасно вижу, как отчаянно тебе нужна поддержка и эммм…. дружеское плечо. — наконец-то подобрал нужное слово гном — И я хочу чтобы ты знала: вне зависимости от того, как к тебе будет относиться Торин, да хоть весь мир — ты всегда можешь прийти ко мне. Что-то мне подсказывает, что ты, если и не знала, то хотя бы догадывалась о происходящем заговоре, вот только рассказать тебе было некому… Впредь я хочу, чтобы ты смело шла прямо ко мне! — принц на пару секунд задумался, вспоминая недавнее происшествие с Двалином, и добавил — А ещё я хочу, чтобы ты все время похода держалась ближе ко мне. Я не подведу, обещаю…
- Спасибо… — глядя в голубые глаза гнома тихонько поблагодарила эллет.
Под ледяным куполом воцарилась неловкая тишина. Сириэн была очень благодарна, но и смущена такой откровенностью наследного принца наугрим. Она принялась осторожно осматриваться вокруг, когда наконец-то заметила окружающую их ледяную сферу.
- А давно мы вот так тут сидим? — удивлённо спросила девушка.
Вопрос порядком выбил Фили из колеи: он конечно понимал, что эльфийка в шоке, но явно не ожидал, что она может совершенно потеряться во времени и происходящем.
- Несколько часов… Уже и Тауриэль пришла в себя: Оин обработал ее голову и зафиксировал сломанную руку. Парни нашли неподалёку речушку и обустроили там небольшой лагерь. Сейчас почти все там… — гном окинул девушку внимательным взглядом — Да и тебя не мешало бы осмотреть… Твоя нога…
- Нет! — прервала гнома дева. — Спасибо, но я в состоянии справиться сама… Просто отведи меня к реке… Пожалуйста!
На этих словах Сириэн взмахнула рукой и ледяная сфера мгновенно растаяла, осыпаясь на голову мелкими каплями. «Саурон не обманул» — подумалось девушке — «Я и правда в силе, и судя по тому, как легко мне даются все эти действия, даже в большей, чем бывало прежде». Только сейчас дева обнаружила, что все это время ее словно распирал изнутри сгусток энергии. Это чувство было легко игнорировать, но между тем оно оставалось необычным и незнакомым, оттого сильно волновало. Эльфийка не хотела идти сразу в отряд к гномам и даже к Тауриэль: сначала надо было разобраться с собственными ранами и этим необычным ощущением внутри.
Вот только вести ее Фили никуда не собирался: спешно поднявшись, он подхватил эллет на руки.
- Как ты можешь терпеть? Это ведь ужасно больно! А когда ты прошла огромное расстояние с ножом в спине… Как такое вообще возможно? — делая широкие шаги и обходя наиболее большие лужи спросил принц.
- Когда живешь столько, сколько я… Учишься задвигать боль на задворки прочих чувств. Это как надоедливая муха: если ты будешь прислушиваться, ее жужжание будет казаться нестерпимо громким и начнёт медленно сводить тебя с ума. А вот если ты отвлечешься на нечто более важное, то скорее всего даже не заметишь, как она летает совсем близко с тобой.
Путь к реке занял примерно десять минут наконец-то воцарившейся уютной тишины, прерываемой пыхтением гнома и парочкой грубых ругательств на кхуздуле, когда Фили в очередной раз цеплялся сапогом за ветки обильно растущих здесь кустов и вздыбленные из земли корни деревьев. Но когда их взглядам открылся вид на блестящую гладкую водную поверхность, у обоих перехватило дыхание.
Перед ними была не просто река, нет, русло в данном месте широко разлилось, образуя цепь небольших озер. Их берег весь был в поросли дикого кустарника и высоких могучих дубах да тополях, а вот вид на противоположную сторону завораживал: там располагалась потрясающая сосновая роща.
Идеально ровная, без единого колебания поверхность воды словно великолепно сделанное рукой искусного мастера зеркало отражала деревья и все ещё темный небосвод. Само озеро было настолько прозрачным, что даже в ночной мгле Сириэн легко могла различить лежащие у берега под толщей воды камни и мелких рыбок, беспорядочно снующих туда-сюда в поисках пропитания.
Фили бережно поставил девушку на ноги у самой кромки воды, поддержал ее за локоть, чтобы она не упала и, заметив, что Сириэн пусть не очень уверенно, но все же способна стоять на ногах, отпустил и сделал шаг в сторону. Эллет же всячески старалась удержать на лице свою привычную маску отстраненности, только чтобы принц не понял, какой болью отдаются каждое ее движение и каждый вдох. Чем сильнее были вспышки боли, тем больше распирало грудь от незнакомой энергии.
- Я могу остаться и отвернуться, если хочешь? Вдруг здесь опасно или тебе станет плохо… — поторопился оправдать своё непристойное предложение Фили.
- Нет, спасибо. Я думаю, что если во всей округе и были орки, то они все давно сбежались на шум устроенного отрядом лагеря: я слышу их даже отсюда… — постаралась выдавить из себя улыбку эллет.
- А если дикие звери? — не унимался гном.
- Синдар нет нужды опасаться животных…
- Тогда я пойду к отряду? — начал переминаться с ноги на ногу порядком смущенный неловкостью их разговора Фили. Словно он пытается уговорить девушку позволить ему подсмотреть за ней.
- Угу, а я приду, как закончу… — улыбнулась дева, но когда гном уже принялся разворачиваться, чтобы уйти, тихонько добавила — Спасибо тебе…
Фили никак не отреагировал на ее слова, но по тому, как он замер, Сириэн поняла: гном услышал ее. Когда он окончательно скрылся за зарослями кустарника, эльфийка наконец-то смогла расслабиться. Лицо ее моментально покинула маска холодного спокойствия: на лбу и между бровей появилась морщинка от сдерживаемой внутри бури энергии и боли, что испытывало измученное тело. Поспать! Ей определённо нужно поспать, чтобы восстановиться, но позже…
А сейчас, по хорошему, надо раздеться и зайти в воду, чтобы промыть рану и наконец-то избавиться от надоедливого инородного тела, что торчит из ее бедра. И пусть она определённо замёрзнет, но это стоит того, ведь после всего, что недавно пришлось пережить девушке, она чувствовала себе невероятно грязной, и дело было вовсе не в том, что перевернувшаяся телега щедро изваляла ее в грязи…
Куда более мерзкими ощущались недавние прикосновения Саурона. При всей красоте выбранного им когда-то эльфийского обличия, каждое его касание словно оскверняло и очерняло и без того щедро поруганное его проклятьем нежное девичье тело. Именно эту грязь так делала смыть с себя Сириэн, принявшись осторожно раздеваться. Первыми на землю полетели жилетка и кофта, за ними была снята нижняя рубаха и сапоги. Когда же на девушке остались только штаны, она осторожно, шаг за шагом начала продвигаться вглубь озера.
О! Она чувствовала ее, чувствовала как вода радостно приветствует ее, признаёт в ней свою сестру, толкается на встречу, как в стороны от ее ступающих ног разлетаются мелкие брызги, пуская рябь по идеальной глади. Вот только радость от встречи угасла вместе с вырвавшемся из нежных губ стоном и сопровождавшим его рваным облачком пара, когда прозрачная жидкость достигла раны на бедре. От вспыхнувшей боли у Сириэн брызнули слёзы из глаз, по коже сотнями бегали мурашки от обжигающего соприкосновения с холодной водой, а внутри заклокотали потоки готовой вырваться из-под контроля силы.
Ждать было бесполезно, так она только продлевает свои мучения, поэтому дева ускорила шаги, остановившись, когда вода достигла талии, схватилась рукой за обломок воткнувшейся деревяшки, зажмурилась и с силой дернула ее, вытаскивая из истерзанной ноги. Громкий вскрик разнесся в ночной тишине, спугнув стайку недовольных и громко каркающих ворон, притаившуюся на пушистых кронах вечнозелёных сосен. А затем, так же резко как появился, окрик затих.
Как только эллет смогла восстановить сбившееся дыхание и открыть глаза, представшая перед ней картина ужасала: поверхность всего озера, кроме небольшого кружочка вокруг ее талии, сковало тонкой коркой льда, даже соседнее по цепочке куда более маленькое озерцо замерзло, как и русло реки выше. Никогда ещё она не была настолько сильна, но куда более странным был тот факт, что эллет все ещё чувствовала, как сила наполняет ее до краев.
- С тобой все хорошо? — раздался из-за спины запыхавшийся голос Фили.
От испуга Сириэн тут же опустилась на колени, погружаясь в холодную воду по самую шею, тем самым прикрывая нагие спину и грудь, и хотя она стояла спиной к гному и он все равно ничего не мог видеть, щеки эллет залились ярким румянцем.
- Все в порядке! — поторопилась ответить эллет.
- Хорошо… А тут Торин случайно не проходил? Пошёл на обход и до сих пор не вернулся…
- Нет, я его не видела…
- Ладно, ну я тогда пойду… Ты это, встретишь его, скажи что его искал Двалин. — Фили развернулся и заторопился прочь.
- Ладно. — бросила гному в догонку девушка, а сама принялась умываться и быстро водить руками по телу, смывая грязь и прилипаю кровь.
Сириэн с тихим стоном стянула штаны, хорошенько ополоснув их от грязи и выложив на лед рядом, промыла рану и расплела волосы, тщательно вымывая и их, когда заметила, как жаждет вода ее участия, как шепчет и призывает к ней, ласково играя с длинными прядями ее волос. Если бы не обстоятельства, она бы обязательно спела какую-то весёлую песенку, устраивая посреди водоема настоящий фонтан, но сейчас… Сейчас сердце ее было сковано льдом, подобно тому, как сковало с помощью ее магии озеро.
Впрочем, прошедшая такое количество тягот за столь короткое время душа требовала излить свои чувства в песне, поэтому, закончив омовения, эллет осторожно встала с колен, положила руки на лёд, и принялась петь:
Ни земли, ни воды, ничего…
Замела метлой белый свет пыль…
И страшиться теперь одного —
Как не стала бы небылью быль,
Как не стала бы быль…
Лёд под ее ладонями начал стремительно таять.
Кто грядет за пургой из обители молний,
Тот единственный мог бы проникнуть за край.
Так гряди из-за гор, из-за гневного моря,
И у этого мира ее забирай, и навеки ее забирай.
Сириэн вскинула правую руку вверх и вслед за ней в небо устремился трёх-метровый поток воды, замирая уменьшенной ледяной копией недавно виденной ею башни.
Коли в жизни далекой другой
Князь серебряный был бы мне мил,
Он ходил бы студеной рекой,
На уздечке бы солнце водил,
На узде золотой…
Взмах второй руки, и рядом с башней появился сотканный из водной глади образ эльфа.
Кто грядет за пургой из обители молний,
Тот единственный мог бы проникнуть за край.
Так гряди из-за гор, из-за гневного моря,
И у этого мира ее забирай, и навеки ее
Забирай! Забирай! Пропади оно пропадом!
Звенит на ветрах из травы тетива —
Забирай! Забирай!
Крылья вспыхнули золотом,
Да остались в крови рукава…
Облик мужчины истаял. На его месте вода начала бурлить, вздымаясь огромной волной величиной с башню и превращаясь в некое крылатое существо.
А за морем на черной скале
Змей серебряный кольца плетет.
Самоцветы горят в серебре,
Змей крылатый желанную ждет, -
Он свою обречённую ждет.
Каларгон ее ждет.
Поток воды окончательно принял облик огромного дракона, обвивающего башню, из высокого окна которой высунулась девушка.
Кто летит за пургой из обители молний,
Тот единственный в силах шагнуть через край.
Так гряди из-за гор, из-за синего моря,
И у этого мира меня — забирай эту ложь,
Горе, нежить и небыль,
Я стеклянный сосуд со свечою внутри;
Мы отвержены — что ж, упади же из неба
И у этого мира ты нас забери!
И себя и меня забери!
Слышишь, в бездну ты нас забери!
По мере того, как слог за слогом слова песни подходили к концу, ледяная башня вместе с обвивающим ее драконом истаяли. Сириэн, опуская руки, лёгким движением смахнула набежавшую на щеку слезинку и развернулась намереваясь уйти, вот только стоило деве развернуться, как взгляд ее встретился с широко распахнутыми и внимательно подмечающими каждое ее движение синими глазами Торина.