Глава 12 Последствия (1/2)

Когда Сириэн открыла глаза, то сначала даже не поняла, где именно она находится. Только спустя несколько неудачных попыток потереть слезящиеся очи, девушка наконец-то смогла сфокусировать зрение.

В приглушенном свете десятков горящих свечей угадывались очертания грубых каменных стен. Помещение было небольшое и круглое, с одним единственным огромным практически до пола окном, широкой кроватью, небольшим трюмо и платяным шкафом. А ещё… без малейшего намёка на дверь.

Десятки мурашек ринулись по телу эллет даже раньше, чем в голове успел промелькнуть ужас осознания. Эти покои она узнала бы из тысячи, и все равно внутри жалкой пташкой билась мысль «Только не это! Умоляю! Пожалуйста!». В последней попытке опровергнуть свои подозрения, дева подошла к большому, почти в потолок, узорному окну с широким подоконником на уровне щиколоток, что когда-то служило не только своей первозданной цели зеркала в окружающий мир, но ещё и являлось единственным входом и выходом.

Дрожащими руками Сириэн опёрлась о покрытую вензелями и лишенную стекла раму и выглянула наружу. Сердце зашлось глухим быстрым стуком от нахлынувшего ужаса, когда дева увидела очертания до боли знакомых скал и почувствовала соленый привкус на языке. Эллет попятилась назад и всеми силами пыталась сдержать рвущийся из груди крик. Один шаг, второй, третий и спина ее уперлась в нечто твёрдое и тёплое. Нечто, чего ещё пару мгновений назад здесь, в этой комнате, не было.

Борясь с паническим желанием снова отскочить и резко развернуться, Сириэн накрыла рукой дрожащие губы, будто запечатывая рвущийся наружу крик поглубже внутри горла, и попыталась медленно отступить от тёплого нечто. Однако, попытка ее не увенчалась успехом: сильная рука с длинными, унизанными массивными перстнями пальцами покрепче перехватила девушку через плечо и грудь, и прижала обратно. На голову опустился тяжелый мужской подбородок, а вторая рука обвила Сириэн вокруг живота, поднимая ее над землей, словно легкую пушинку, и крепче прижимая спиной к широкой мускулистой мужской груди.

- Здравствуй, малышка… — щеки эллет коснулось чужое тёплое дыхание.

Такие знакомые губы обжигающе коснулись шеи за острым ушком, а затем мужчина жадно втянул тонкими ноздрями идеального прямого носа воздух. Сделав два широких шага вместе с так и висящей, замершей в его руках Сириэн, эльф оказался прямо напротив трюмо с зеркалом.

- Посмотри, что они сделали с тобой… — шепнул нежный бархатный голос с нотками сдерживаемого гнева.

В отражении дева видела маленькую эллет в руках высокого, статного, широкоплечего мужчины. Он был, как всегда, безупречно красив, вот только яркие алые глаза отталкивали невероятно. Сама же эльфийка выглядела на его фоне как жалкая оборванка, да ещё и словно прошедшая через немыслимые пытки.

На лбу красовался большой кровоподтёк, одну скулу почти до самого виска прочертил кровавый порез, под ним виднелась большая ссадина и уже наливался синяк. Под глазом синей тенью проглядывался будущий фингал. Губа с той же стороны лица была сильно разбита, а стекавшая из неё кровь перепачкала весь подбородок и высокое горлышко серой кофты. В левой ноге из бедра торчала большая деревянная щепка, а совсем недавно вышитый белыми нитками серый жилет теперь больше напоминал изодранную тряпку, которой даже полы, и те мыть будет жалко.

Вся ее одежда, даже лицо, были щедро обрызганы кровью, словно она только что купалась в наполненной алой дарующей жизнь всему живому жидкостью ванне. Длинные чёрные волосы у висков и на концах слиплись в сосульки. Но что куда больше удивляло девушку, так это полное отсутствие боли. Словно блаженная нега окутала все ее тело, избавляя от весьма и весьма неприятных ощущений. Чувствовались только тепло и мерное дыхание за спиной.

- Как я здесь оказалась? — прошептала непослушными губами девушка.

В ответ на ее вопрос эльф оставил на шее ещё один невероятно нежный поцелуй и отстранившись изрёк:

- Я всего лишь показываю тебе давно минувшее прошлое, и твоё грядущее будущее…

- Никогда! Никогда я не вернусь к тебе! — попыталась закричать Сириэн, но из горла вырывались только жалкие хрипящие отрывки фраз, а все ее попытки вырваться были тщетны.

Мужчина засмеялся глубоким, утробным смехом, отчего вибрация, исходившая из глубины его груди распространилось и на зажатое в его стальных объятьях тело девушки.

- Наша связь крепнет. Ты почувствуешь это, как только очнёшься, ведь несмотря на недавнюю жатву, ты будешь в силе. Теперь, ты всегда будешь в силе… И моя сила будет расти вместе с твоей… Ах, а если бы ты только согласилась стать моей… Но…! Признаюсь, привёл я тебя сюда не за этим…

Мужчина отвернулся от трюмо и подошёл вплотную к огромному окну. Они были на вершине высокой башни, а глазам их открывался шикарный вид на бесконечное море. Внизу, разбиваясь о скалы, бушевали многотонные толщи воды, а порывы наполненного солеными брызгами воздуха трепали волосы за спиной у эльфов, заодно прихватывая также полы длинного, расшитого золотыми нитями в узоре пылающих языков пламени, алого камзола Саурона.

- Покажись! — громко приказал эльф.

Пол под их ногами задрожал словно от землетрясения, а потом ещё раз, ещё и еще, пока прямо из-за башни не вынырнула огромная, увенчаниях многочисленными, острыми как бритва, чёрными шипами голова дракона. Его желтые глаза с узкими прорезями вертикальных зрачков внимательно уставились на эльфов, своим взглядом словно пронзая насквозь, заглядывая в саму суть. Вслед за массивной головой показалась длинная шея с переливающимися серебряными чешуйками, а вскоре появилось и массивное тело со сложенными золотистыми перепончатыми крыльями.

- Каларгон… — выдохнула эллет.

- Скоро, совсем скоро ты снова окажешься в башне. Увы, не в этой, но я уже подобрал для тебя нечто подобное… И на этот раз куда как более надежное… И Каларгон вновь встанет на стражу нашей величайшей драгоценности — моей невесты. Жаль, сейчас я всего лишь бесплотный дух в мире Арды, но совсем скоро все изменится. Вместе мы будем править всем Средиземьем.

- Никогда! Я никогда не буду твоей и никогда не стану помогать тебе! - снова принялась вырываться и кричать эллет.

Видение замерцало и начало медленно растворяться.

- Посмотрим, любимая. Это мы ещё посмотрим…

***</p>

Пять гномов во весь опор мчались следом за скрывшейся из виду телегой. Они скакали наугад, по свежим следам на порядком размытой дождями дороге, и каждый из них глубоко в душе хоть немного, но надеясь, что эти следы оставила именно нужная им телега, а не случайно проезжавший мимо торговец. На очередном перекрёстке Торин дал приказ остановиться. Фили старательно вглядывался в изъезженную толстой колеей землю в тщетных попытках найти перепутавшийся в грязном месиве след.

- Мы должны что-то сделать! — метался из стороны в сторону Кили. — Давайте разделимся?!

- Нет! — рыкнул Торин. — Нас может поджидать засада…

Кили полным злости взглядом уставился на дядю и хотел было что-то возразить, когда ночную тишину прорезал громкий, полный боли вопль. Гномы машинально повернули головы в сторону криков и без промедления пришпорили своих пони. Они скакали уже почти десять минут, когда увидели одинокую брыкающуюся лошадь.

Животное зацепилось за что-то поводьями и тщетно пыталось выбраться из западни, и лишь подъехав ближе кхазад смогли рассмотреть, что же именно мешало лошади продолжить свой путь: прямо в ее ногах лежал Седрик, точнее его изломанное, окровавленное тело. Глаза мужчины были широко раскрыты, рот искривлён в зашедшемся предсмертном крике, а в его горле зияла огромная кровавая дыр. В одной руке он сжимал чёрный блестящий кинжал, в то время как на вторую были намотаны поводья. Вся земля вокруг была щедро зашита кровью.

Отвернувшись от столь отвратительного зрелища, Фили вслед за братом ещё сильнее пришпорил своего пони: во всей этой омерзительной картине гном видел и положительные нотки — значит, они наконец-то на верном пути.

Буквально через три сотни метров от Седрика валялось еще одно тело. Оно было изувечено пуще первого: отрубленная голова лежала в грязи неподалёку, причём срез на шее был настолько ровным, что даже у Двалина ком встал в горле от мыслей: что за сила могла сотворить подобное… помимо этого, грудная клетка трупа была сильно сплющена, словно по ней проехали массивные колёса телеги, как оно, скорее всего, на самом деле и было.

Фили невольно ужаснулся: все это выглядело так, словно здесь поорудовал настоящий мясник, причём обладающий недюжинной силой, ведь, чтобы вот так снести голову с плеч - это надо очень постараться…. Несмотря на свой довольно юный возраст, наследный принц много раз видел истерзанные туши орков, да и сам убил немало этих порожденных тьмой тварей, однако, изувеченные тела людей встречались куда как реже, поэтому ещё не выработавший к подобного рода зрелищам иммунитет молодой организм с трудом боролся с подступающей тошнотой.

Вот только мучения, приносимые спазмами желающего избавиться от ужина желудка Фили длились не долго: дорога сделала крутой поворот, деревья расступились и взглядам всадников предстала куда более ужасающая картина, заставившая гномов замедлить бег пони.

Посреди дороги, колёсами вверх лежала перевёрнутая телега. Хотя, учитывая состояние таковой, назвать ее телегой ни у кого в здравом рассудке язык бы не повернулся. Одно из колёс оторвалось и валялось в траве метрах в пятидесяти. От соприкосновения с землей борта телеги развалились, превращая все вокруг в месиво из обломков деревянных балок, щепок и пучков разбросанной то тут, то там соломы. Более менее цельным осталось лишь искривившееся покорёженное дно, из-под которого выглядывали несколько прядей длинных рыжих волос.

- Тауриэль! НЕЕЕТ!!! — закричал обезумевший от представшего перед его глазами зрелища Кили.

Гном прямо на скаку спрыгнул с пони и бросился к обломкам повозки. Невзирая на грязь, он плюхнулся на колени рядом с яркими локонами возлюбленной, вцепился в края придавившего девушку дна и изо всех сил потянул вверх, в тщетной попытке поднять, но лишь создал лавину из обломков.

- Фили, дядя! Помогите! — прокричал Кили.

Спустя несколько секунд и ещё одну тщетную попытку на помощь к лучнику подоспели остальные гномы. Совместными усилиями им удалось поднять остатки от недавней повозки и отшвырнуть их в сторону. Зрелище, ожидающее их под кучей обломков из балок и досок вряд ли можно было назвать приятным: Тауриэль лежала у самого края ничком распластавшись на земле. Ее растрепавшиеся и перепачканные грязью волосы рыжим облаком обрамляли лежащее на животе тело. Одна рука была странно вывернута и изогнута, лоб был окровавлен, а из носа прямо на землю медленно капала кровь.

Рядом с рыжей эльфийкой, глубже под поднятыми завалами лежали ещё двое. Если бы не все обстоятельства, свидетелями которых они стали, гномы вполне могли бы подумать, что прервали страстные объятия влюблённой парочки: так сильно были переплетены друг с другом тела Сириэн и Дерека.

Мужчина лежал немного сверху, одним своим плечом навалившись на грудь девушки и судя по широко открытым, не моргающим глазам, был мёртв. В его ногах зияли две огромные сквозные дыры, в которых угадывалось изрубленное, словно прокрученное в мясорубке месиво из кожи, сосудов, мышц и сухожилий, щедро залитое кровью. Горло было перерезано практически до середины.

Лежавшая под ним девушка была без сознания и выглядела странно умиротворенной, что совершенно не вязалось с ее состоянием: вся залитая кровью, перепачканная грязью, в изодранной одежде, она крепко прижимала к себе одной рукой точно такой же кинжал, какой парой минут ранее гномы созерцали торчащим в горле Седрика. Второй рукой эльфийская ведьма сжимала длинный чёрный толстый хлыст, начавший подтаивать в месте соприкосновения руки с разодранной перчаткой и ледяной рукояти.

В то время как немного пришедший в себя Кили бросился к возлюбленной, пытаясь вытащить ее, Фили с Торином устремились к Сириэн. Одним мощным рывком король под горой стащил с неё тело Дерека и брезгливо отшвырнул в сторону, как вдруг позади раздался оклик Двалина:

- Не трогайте их!

- Что-ты такое говоришь?! Нельзя же… - взбунтовавшийся Кили снова потянулся к рыжей лучнице, но был невозмутимо прерван ударившим его по рукам здоровяком.

- У обеих могут быть внутренние переломы! Их нельзя сейчас трогать и перемещать. А ещё посмотрите, вон там, у ведьмы…!

Двалин указательным пальцем обвел тело Сириэн:

- Присмотритесь, вы видите?!

И правда, вокруг эллет словно клубился еле заметный темный туман, который медленно рассеивался и становился совершенно невидимым в нескольких сантиметрах от эльфийки.

Братья переглянулись и убрали протянутые к девушкам руки. Кили подполз поближе к Тауриэль и, всхлипывая, принялся осторожно гладить ее по щеке грубыми пальцами, приговаривая «Прости меня! Прости! Если бы я только знал...».

Фили же быстренько отполз подальше от девы и встал рядом с Торином, который ошарашено наблюдал за происходящим. Узбад стоял, словно громом поражённый, не в силах вымолвить ни слова. Он не моргая смотрел на Сириэн, в то время как в глазах отражалась причудливая смесь страха и злости. Заметив такое состояние своего короля, Двалин обернулся к Глоину:

- Скачи обратно и вели остальным немедленно собраться, да выдвигаться к нам! — гном с прищуром ещё раз оглядел развернувшееся вокруг побоище и добавил — И чтобы ни слова о случившемся!

Рыжеволосой гном немедленно поторопился выполнять указание: запрыгнул на своего пони и практически сразу же скрылся из виду за поворотом дороги.

- Что мы будем делать? — спросил растерянный Фили — Мы же не можем стоять вот так и ждать?

- Ты прав… — согласился резко вышедший из оцепенения король под горой — Надо найти укромное место и соорудить там подобие укрытия. Как только Оин осмотрит остроухих, обеих надо будет куда-то перенести и, желательно, чтобы укрытие защищало от ветра и дождя.

Фили посмотрел на небо, по которому медленно ползли чёрные тучи. Узбад был прав: свинцовые облака грозили вот вот разразиться ливнем, а значит: медлить было нельзя.

- Может, все-таки отвезём их в Байбери? — неуверенно спросил русоволосый гном.

- Ага, чтобы нас вздернули на ближайшем же эшафоте? Нет уж, обратной дороги нам всем теперь нет. Не после того, как у нас практически на глазах истребили главу местной власти.

- Давай уж тогда на чистоту: после того, как наша ведьма уподобилась монстру, какого ещё поискать надо… — буркнул Двалин.

- Мы не знаем наверняка, что это была она! — возмутился было притихший Кили.

- А кто ещё?! Твоя рыжая в отключке с самого падения из окна, если не раньше! — злость закипала в глазах татуированного гнома — Оглянитесь, этой мелкой девке даже не понадобилась подмога, чтобы лихо уложить троих здоровых мужчин, и не просто убить, нет! Да она же издевалась над ними, как не всякий живодер станет! Очнитесь уже, наконец! Да эта тварь изначально обманывала всех нас! Нет никакого проклятья! Я слыхал, что некоторые ведьмы, для обретения силы продают свою душу и тело демонам! Вот что с ней произошло, а не какое-то несуществующее темное колдовство. Она одержима демоном и это — гном ещё раз ткнул в чёрный туман, остатки которого все ещё витали вокруг эллет — самое прямое тому доказательство! И касаний она, наверняка, боится, как раз по этой же самой причине! Мы должны избавиться от неё, пока она не пришла в себя и не стало слишком поздно!

На этих словах гном выхватил из-за спины широкий двуручный топор.

- Нет! — резко выпалил Торин, вставая между другом и Сириэн — Она нужна нам, чтобы попасть в Эребор!

- Тогда давайте свяжем ее! — не унимался Двалин.

- И при первой возможности с помощью Тауриэль они обе сбегут! — Кили оказался плечом к плечу с дядей.

- Тогда свяжем обеих! Вы не понимаете! Девчонка опасна и вреда от неё будет больше, чем пользы! Она же убьёт нас одного за другим, как только мы достанем ей феху, а сама откроет гору и заберёт себе все золото! — не унимался Двалин.

Наступило гнетущее молчание. Фили, не веря своим глазам, смотрел, как колеблется Торин, пытаясь принять окончательное решение. Наследный принц никак не мог взять в толк: как же может его дядя в серьез, да ещё и с такой холодной расчетливостью, размышлять об убийстве той, которая не раз вытаскивала отряд из разных передряг, той, которой обязаны жизнями Кили и Бильбо, той, которую он...

- Никогда… — прервал наступившее затишье и ход мыслей наследного принца хриплый шёпот — Я …. не стану…помогать тебе…

Гномы мгновенно обернулись на раздавшиеся за их спинами слова. Двалин воспользовался всеобщим замешательством, в пару быстрых шагов оказался рядом с Сириэн и замахнулся топором, но заметивший его манёвр Фили вовремя успел подскочить и вцепиться руками в занесённое для удара древко.

- Нет! — закричал принц наугрим и ему на помощь тут же подоспел Кили.

- Дураки! Разве то, что она говорит, не ещё одно доказательство моих слов?! Она общается с демоном! — прорычал Двалин.

- Она спасла Кили! Спасла Бильбо! Махал, да именно благодаря ее помощи мы выбрались из темницы эльфийского короля! — закричал в ответ Фили — Как можете вы оба быть настолько слепы?! Дядя, ну хоть ты… — умоляюще обратился юноша к Торину.

Узбад выглядел мрачнее тех самых туч, что заволокли и без того темное ночное небо. На несколько секунд воцарилась напряженная тишина, которую разрезал спокойный голос Подгорного короля:

- Двалин, убери оружие! Твои предположения имеют место быть, но до тех пор, пока мы не докажем ее одержимость, девчонка будет жить и будет свободна.

Как только татуированный гном наконец-то спрятал свой топор и отошёл, сверля недовольным взглядом узбада, оба брата облегченно выдохнули. Кили вернулся к Тауриэль, а Фили принялся оглядываться по сторонам в попытках отыскать наиболее подходящее для стоянки место, вот только и на этот раз ему не удалось толком ничего рассмотреть: за спиной гнома раздалось тихое хныканье, Сириэн пошевелилась и открыла глаза.

Вся ранее сдерживаемая тёмным колдовством Саурона боль нахлынула на девушку оглушающей волной. Она тихонько застонала и перевернулась на бок, не обращая внимания на стоящих вокруг гномов. Сириэн хотела убрать с лица прилипшую прядь волос, как вдруг почувствовала, что руки ее прочно что-то сжимают. Глядя на перепачканные кровью перчатки и на зажатое оружие, эллет громко всхлипнула и зашлась в звонком оглушительном крике, отбрасывая от себя оружие с таким ужасом, словно сжимала в ладонях ядовитых змей. Уже в следующее мгновение обезумевшая от ужаса дева стояла на ногах, осматривая шокированным полу-безумным взглядом побоище вокруг себя, пока не наткнулась на изуродованное тело Дерека.

Новая волна паники и отвращения к самой себе прошибла эллет. Под шквалом неконтролируемых эмоций магия девы вырвалась на свободу, вместе с новым криком отдаваясь оглушительным громом в свинцовых облаках, одновременно с раскатом которого на землю обрушился сильный ливень, а весь небосвод прочертила длинная изломанная вспышка молнии. Девушка на мгновения прикрыла глаза, словно собираясь с силами и ринулась бежать прочь, лишь бы оказаться как можно дальше от устроенного ее руками, с ее подачи и по ее желанию бесчинства, но была перехвачена крепкими руками Фили.

Гном обхватил ее одной рукой поперёк живота и вокруг талии, а другой, захватывая в кольцо ее упирающиеся руки, и крепко прижал спину девушки к своей груди. Точно так же, как совсем недавно в видении ее держал другой мужчина, высокий и красноглазые, светловолосый и прекрасный… Саурон…

Сириэн снова закричала. Она рвалась из этих удушающих объятий, словно дикий зверь, пытающийся вырваться на свободу из клетки, беспрестанно дергала руками в тщетной попытке освободиться и надсадно кричала до тех пор, пока все ее старания не были прерваны громкими рыданиями, больше напоминающими вой одинокого раненного волка.

- Тише… Тише… — успокаивал эльфийку Фили.

Ещё крепче прижимая ее спину к своей груди, гном опустился на землю, усаживая девушку к себе на колени и принялся немного покачиваться из стороны в сторону. За тяжёлыми всхлипами в перерывах между новыми криками Фили различал хриплые обрывки повторяющихся фраз: «Не так… Я не этого хотела…. Не этого хотела! Я думала, … если … сама, то смогу контролировать! Не этого хотела!».

***</p>

Через час весь отряд в полном составе расхаживал по размытой дороге, собирая останки несостоявшихся налетчиков. Было принято решение сложить тела под огромным дубом неподалёку от дороги, а двух так и не сбежавших лошадей взять с собой: запряженная же в телегу двойка так и умчалась в неизвестном направлении.

После осмотра Оина и заключения о том, что кроме сломанной руки, неглубокой раны на голове и небольшого сотрясения никаких серьезных повреждений у Тауриэль не оказалось, к носику эльфийки были приложены нюхательные соли, благодаря которым девушка очень быстро пришла в себя.

Куда серьезнее обстояло дело с эльфийской ведьмой: из ее ноги все ещё торчал внушительный кусок деревянной щепки, а сама девушка явно пребывала в состоянии шока. Она больше не плакала и не причитала, но отрешенный пустой взгляд был направлен в одну точку. Дева не отвечала на вопросы и, казалось, вовсе не замечала происходящего вокруг. Однако, и подойти к себе никому, кроме так и державшего ее в объятиях Фили не позволяла. Ведьма попросту наколдовала из имеющейся в достатке после недавнего ливня воды огромную ледяную сферу, в которую и заключила их с Фили.

Усугублял ситуацию и тот факт, что за время, пока оставшаяся в Байбери часть отряда добирался до ожидающих их на дороге товарищей, Глоин, вопреки приказу Двалина, решил соблюсти один из священных обрядов кхазад, рассказав друзьям обо всем случившемся да так, что ещё и успел представить все произошедшее в довольно мрачном (хотя куда уж более?) свете… И, естественно, не трудно было догадаться, кто именно во всей этой истории играл, а точнее, играла, роль главного антагониста.

Фили видел, как на сжатую в его объятиях девушку бросают недоверчивые, опасливые, а порой и ненавидящие взгляды и никак не мог понять: почему же все его товарищи настолько слепы и видят врага там, где его нет и в помине?

Ну ладно, не все: Кили и Бильбо несколько раз подходили к сфере и искренне пытались вывести Сириэн из сковавшего ее оцепенения, но все было тщетно. Попытки Тауриэль также не увенчались успехом. Но куда больше Фили удивлялся поведению дяди: Торин всегда был в его глазах мудрым и справедливым правителем, но почему-то когда дело касалось именно этой девушки, творил какие-то совершенно невообразимые по своей глупости или жестокости поступки.

Так принц и сидел, заключённый в ледяную сферу, на мокрой земле, обнимая шокированную ведьму, пока в голову ему не пришла отличная идея: