Глава 13 Всполох (1/2)
Ее первым порывом было закричать да прикрыться руками. И пусть нижняя половина тела была скрыта от насквозь прожигающего взгляда Подгорного короля водной толщей, белоснежная грудь с розовыми пиками затвердевших от холода сосков оставалась на поверхности, буквально выставленная на его обозрение. Этого было более чем достаточно, чтобы невероятно смутить эллет, не привыкшую и запястье-то своё оголенное показать постороннему мужчине. И если руки Сириэн мгновенно взметнулись вверх, прикрывая и сильнее прижимая мягкие полушария, то крик с нежных губ так и не сорвался.
Нет, она, правда, была возмущена до крайности. Дева бы смогла понять, если бы обнаружила, что за ней решил подсмотреть Фили, или Бильбо, да на крайний случай пусть даже Кили, ведь нечто подобное рано или поздно случилось бы. Если не умышленно, то невозможно полностью избежать случайного столкновения, когда ты преодолеваешь большие расстояния в преимущественно мужской компании. Ну а нагло подглядывать, как ни крути, поступи так вышеперечисленные, оно было бы простительно им хотя бы в силу молодости и того факта, что вроде как эта троица неплохо к ней относилась.
Но поймать за этим нехитрым занятием самого Подгорного короля! Да он же… он же ненавидит ее всем сердцем! Да, именно это она и была. Ненависть. Он ненавидел ее. Временами Сириэн буквально чувствовала, как та льется из него словно ядовитый смрад, отравляя душу не только самого узбада, но также и всех, кто его окружает, а особенно, саму девушку, на которую столь яркое чувство и было направленно.
И эллет правда намеревалась закричать, чтобы на помощь к ней поспешил Фили, или может кто-то другой… Хоть кто-нибудь... Или вдруг ее крик заставил бы наглого гномьего короля просто почувствовать себя неловко от того, что был пойман с поличным, и уйти. Вот только она не могла издать ни звука. Не сейчас, когда она впервые видела в глазах Торина то, чего никогда не было в них прежде…
Сейчас он смотрел на неё так, словно любовался одним из величайших произведений искусства всего Средиземья. Его взгляд словно ласкал ее кожу, сантиметр за сантиметром скользя по хрупкому прикрытому руками телу девушки, по нежным плечам, длинной шее, плоскому животику. Гном хмурился, когда натыкался на очередные отметины, оставленные злосчастной телегой, жестокими похитителями, а некоторые, как большой синяк на бедре, плавно перетекающий на талию и часть живота, или же метка на горле - дело его собственных рук, когда он, схватив ее за шею, в порыве оглушительной ярости тряс эллет над обрывом у самого потайного хода в гору, обвиняя, что это она обрушила тоннель.
Но даже не восхищение и нежность, которые девушка впервые увидела во взгляде Торина за все их знакомство, заставляли эллет молчать. Нет, было ещё что-то такое, неуловимое, такое, чего никогда раньше не было ни в одном другом обращенном на неё взгляде. Сириэн даже не сразу поняла, что же именно это было, а взгляд мужчины все рассматривал, изучал, прожигал, смущал, ласкал и кружил по ней. И лишь спустя бессчетное количество долгих мгновений она наконец поняла, чего же ей так в нем не хватало, что именно было столь непривычно: не было похоти.
За всю свою долгую жизнь эллет ни разу не принадлежала мужчине, однако, ввиду определённых обстоятельств, что были продиктованы темной силой ее проклятья, ей все же пришлось несколько раз предстать перед мужчинами обнаженной. И все их взгляды, как один, лучились похотью и желанием. Никакой нежности и восхищение, только животная страсть и желание обладать. Даже в глазах Трора нет-нет, да проглядывал тот же недуг. Но Торин, точнее то, как он сейчас смотрел на неё. Это больше походило на разглядывание прекрасной картины, за которую зацепился взгляд, обладатель которого жаждет рассмотреть все произведение в мельчайших подробностях: каждый мазок, каждый переход цвета и тени - все до последнего миллиметра.
Они оба молчали, не в силах шелохнуться, в то время как бежали секунда за секундой, превращаясь длинной цепочкой в минуту. Одну, две, три - а он все смотрел и смотрел. Все волшебство оборвал хриплый выдох, вырвавшийся из груди венценосного гнома. Сириэн вздрогнула и молниеносно нырнула под воду, скрываясь от горящего взгляда под спасительной толщей воды.
Несмотря на ужасный холод, что порядком сковал ее тело, щеки эллет пылали, а мысли лихорадочно метались в голове: «О Эру, что я наделала! Я же позволила ему рассматривать своё обнаженное тело! А если теперь он станет жертвой моих проклятых чар, наподобие того, что случилось с Трором? Вдруг в семье Торина, в отличие от других кхазад, есть какой-то изъян, недуг, что-то, что делает их наиболее восприимчивыми к страшным чарам, чем все остальные представители данной рассы? Великие Валар, молю, не заставляйте меня проходить через все это вновь! Но тогда отчего этот взгляд…? Не так смотрят глаза, затуманенные похотью, уж мне-то это наверняка известно. Вот только как такое возможно? Я всю жизнь мечтала, чтобы кто-то посмотрел на меня именно так: не примешивая желание. Но почему он? Почему именно он, так щедро меня ненавидящий, умудрился одарить столь желанным взором?»
Из панических мыслей ее вырвало болезненное жжение в груди, когда кислород в лёгких начал заканчиваться. И хотя эльфы могли дольше всех прочих оставаться под водой без дыхания, однако, даже запасы их выдержки не были безграничными. Нужно было что-то решать, причём срочно, времени оставалось немного.
Медленно подняв руки ближе к поверхности воды, Сириэн взмахнула кистью, захватывая с поверхности и создавая большой пузырь. Притянув его поближе к себе, она прислонилась губами к трепещущему краю пузыря и медленно втянула в себя весь содержавшийся в нем воздух. «Отлично, теперь у меня есть ещё немного времени!» - обрадовалась девушка.
Развернувшись под водой в ту сторону, с которой еще недавно ее прожигал взгляд короля, она плавно повела руками вперёд, создавая на поверхности озера волну, которая медленно приближалась к берегу. Вода захлестнула землю и прокралась по ее поверхности аккурат до сложённой одежды девушки, увлекая ее с отходом волны за собой. Как только кофта и жилетка оказались в озере, Сириэн не составило труда создать подводное течение и притянуть их к себе: в такой прозрачной воде сделать все это было нетрудно. Прихватив также плававшие рядом штаны, эллет развернулась и, так и не выныривая, поплыла в сторону противоположного берега.
Осторожно выглянув на поверхность, Сириэн не без удовольствия отметила, что берег был пуст. Выбравшись, девушка поторопилась высушить одежду, просто напросто вытянув из неё всю влагу и принялась спешно одеваться. Благодаря столь длительному погружению, дева промёрзла практически до костей. Ее раненая нога после нагрузок начала отдавать гораздо более сильной пульсирующей болью. Однако, был и плюс, даже два: во-первых, от переохлаждения замедлилось и практически остановилось кровотечение, а во-вторых, благодаря вот такому бегству ей удалось на данный момент избежать неловкого разговора с Торином. «Может быть, если я сделаю вид, что ничего не произошло, все это удасться как-нибудь замять без последствий?» - изо всех сил старалась обнадежить себя девушка, направляясь в сторону стоянки. Что-что, а шумных гномов, похоже, легко можно было обнаружить с любого берега даже самого отдаленного из озёр цепочки.
- Сириэн, наконец-то! Иди к нам! - позвала ее Тауриэль, как только отсветы костра скользнули по выступившему из-за деревьев силуэту девушки.
Рыжая воительница с перебинтованной и подвешенной на перевязи рукой сидела под довольно большим импровизированным, однако, довольно добротно сложенным навесом из сосновых ветвей. Перед ней шумно потрескивало пламя костра, рядышком примостились Фили и Бильбо, а Кили крепко сжимал здоровую руку девушки в своей ладони, переплетя пальцы.
Проследив за взглядом подруги, Тауриэль потупилась, улыбнулась и залилась румянцем. Вокруг туда-сюда сновали гномы: Бомбур варил на костре побольше в довольно большом походном котелке какую-то похлебку, Нори и Дори собирали хворост вокруг стоянки, Оин старательно складывал потревоженные необходимостью подлатать Тауриэль целебные настойки обратно в свой чемоданчик, Ори что-то записывал в своей книге, а Балин изучал порядком потрепанную карту. Бифур, Бофур и Дори продолжали возводить крышу навеса. Одним словом: каждый был занят своим делом. Отсутствовали только трое: Торин, Двалин и Глоин.
«Ну и здорово!» - обрадовалась дева такой неожиданной удаче: краснеть и объясняться с Торином не хотелось совершенно. Она присела под навес к костру поближе к Фили, не преминув отметить, что на этот раз, похоже, отдельная стоянка для них с рыжеволосой лучницей не предусматривается, и протянула озябшие руки к огню, включаясь в беседу.
- Бильбо рассказывал Тауриэль о своем доме, Бэг-Энде… - шёпотом постарался помочь девушке скорее разобраться что к чему Фили.
- А я и Сириэн расскажу! - заслышав их перешептывания поспешил вклиниться Бильбо. - И даже кое-что покажу!
С громким пыхтением хоббит порылся в многочисленных кармашках его жилетки и наконец-то выудил из одного из них большой жёлудь.
- Вот! Я подобрал его в саду у Беорна! Однажды, когда все закончится, я вернусь домой и посажу его у себя на пригорке.
- Вы знакомы с Беорном? - услышав столь дорогое сердцу имя всполошилась дева.
- Да, он добродушно предложил нам кров, провиант и снабдил пони, чтобы мы могли с комфортом добраться до Лихолесья. - рассказал Кили - А ты что же, тоже знаешь его?
- Да. Беорн мой старый друг. Мы с ним не раз выручали друг друга и я рада слышать, что он в добром здравии и даже доброжелателен к гномам. Признаться, я думала, он ваш народ не особо-то жалует…. - ответила Сириэн.
- Так и было! - хохотнул Фили - Видела бы ты как мы драпали от… - принц получил тычок в бок от младшего братца - Но с нами был волшебник, он… В общем, он посодействовал…
- Вам удалось отведать знаменитые лепешки с мёдом? - воодушевленно заговорила эллет, делая вид, что не заметила пассаж братьев и погружаясь в пучину приятных воспоминаний об уютном логове оборотня.
- О да! - хором ответили братья.
- Как бы мне тоже хотелось с ним познакомиться… - мечтательно вздохнула Тауриэль.
- Думаю, у тебя ещё обязательно представится такая возможность, azbadu men* - ответил темноволосый принц, крепче сжимая тонкие пальцы эльфийки в своей руке и с нежностью глядя ей в глаза.
Сириэн чуть не закашлялась от шока, услышав из уст Кили подобного рода обращение, однако, дабы не выдать своей осведомленности в познаниях кхуздула, поторопилась скрыть свою реакцию и нарочито демонстративно задрожав, поближе придвинулась к костру.
В душе она очень радовалась за подругу, ведь такая фраза из уст гнома может означать лишь одно: недавно произошедший на постоялом дворе неприятный инцидент между влюблёнными наконец-то исчерпан, и, более того, похоже, если не между ними, то уж для Кили точно все решено…. Однако, что куда больше удивило ее, так это то, как губы старшего принца подернулись легкой улыбкой, а бусины феху на усах забавно звякнули, когда он услышал подобное обращение. Что бы ни происходило между Тауриэль и Кили, Фили, похоже, выбор брата принял и всячески одобрял.
От этого понимания в груди Сириэн разлилось тепло, ведь, возможно, с поддержкой старшего брата Кили все таки сможет уговорить Торина принять рыжеволосую воительницу в семью. Хотя….
- Сириэн, а ты откуда? - прервал ее размышления вопрос Бильбо. - Просто до того, как ты пришла, мы все рассказывали про свои дома: парни говорили о залах Торина, я про Хоббитон, а Тауриэль поведала о Лихолесье и своей семье.
- Я родилась очень-очень давно, за морем, но мне слишком больно вспоминать о доме, простите, его слишком рано у меня отняли… - честно призналась эллет.
- Но ты ведь из Синдар, верно? - вмешалась в разговор Тауриэль - Пока ты сидела в темницах, у нас говорили, что ты один из немногих оставшихся носителей высшей крови, а Леголас всегда называл тебя принцессой…
- Верно. Нас когда-то ещё называли Линдар.
- А что это значит? - не смог удержать любопытства Кили, и Сириэн заметила, что доселе суетившиеся вокруг них гномы тоже как-то подозрительно попритихли.
- Поющие… - ответила за нее Тауриэль - Говорят, что среди всех прочих эльфов им не было равных в мастерстве сложения песен, а также в кораблестроении.
- Я! Я слышал, как она поёт свои собственные песни! Это было необыкновенно! - запричитал Бильбо. - Вот только, почему именно «не было»? Они же не могли все погибнуть?
- Прямых потомков много, вот только со временем: из поколения в поколение почти все они утратили свои дары. Другое дело - близкая к первейшим ветвь, высшая кровь… - Тауриэль словно превратилась в просветителя, мечтательно задумавшись о чем-то своём и взглядом уходя вглубь собственных мыслей.
- Сириэн,а ты могла бы сочинить что-то про наш поход? Или может про гномов? Я никогда не слышал, чтобы у эльфов были песни про наугрим… Приятные песни…. - с нескрываемой надеждой и любопытством в голосе присоединился к разговору незаметно придвинувшийся к ним почти вплотную Ори.
Сириэн улыбнулась гному и ненадолго задумалась. Обижать его совершенно не хотелось, ведь этот молодой рыжеволосый кхузд с забавными косичками и близко посаженными маленькими глазками впервые обращался к ней по имени, но и сочинить приятную и легкую песню про кхазад у неё сейчас не вышло бы: уж слишком непростыми были ее отношения с представителями этого твердолобого и замкнутого народа. Почти со всеми представителями. Впрочем, был один… Фили. Сириэн вдруг подумалось, что ей бы очень хотелось отблагодарить молодого принца за ту поддержку, что он оказал ей когда она… когда дева очнулась после жатвы. И почему бы не выразить свою благодарность песней…?
Слегка откашлявшись и отгоняя последовавшую за переохлаждением хриплость в голосе, эллет прикрыла глаза, вспоминая, как всего лишь пару недель назад наследный принц лихо отплясывал на празднике в Озёрном городе, поглубже заглянула в своё сердце, припоминая прочие его поступки, и запела:
Он цвета самой хмурой,
Долгожданный дождь несущей тучи.
Он колея после дождя.
Он целый мир, мной не изучен.
Он глоток воды на утро после самой страшной ночи.
Он мне точно не наскучит, он мне нужен очень-очень.
Мальчик с волосами цвета льна.
Пахнет словно ранняя весна,
Пахнет словно первая любовь,
Я хочу увидеть тебя вновь.
Приходи в ночь и пой до утра,
Танцуй до утра. Не уходи прочь.
Это игра, я актер не лучший.
Слушай, как громко в тишине варги,
Стаей мурашек гонят нас дальше.
Фили с волосами цвета льна.
Пахнет словно ранняя весна,
Пахнет словно первая любовь,
Я хочу быть рядом с тобой вновь.
Принц мой с волосами цвета льна.
Давай ночи проводить без сна.
Не жалея пятки танцевать.
Можно братом мне тебя назвать?**
Сириэн открыла глаза и несмело улыбнулась смотрящему на неё с удивлением Фили. Глаза гнома подозрительно блестели, однако он, не произнося ни слова, сделал лишь один жест: широко раскрыл руки для объятий. Этого деве было более чем достаточно, чтобы почувствовать себя прямо здесь и сейчас невероятно счастливой. Она наклонилась к гному, прижимаясь лицом к его камзолу и крепко зажмурила глаза, когда крепкие руки сошлись у неё на спине, обдавая все тело тёплом и счастьем. Да, она все спела правильно и выразила именно так, как подсказывало ей сердце: если бы у неё был брат, она хотела бы, чтобы он был именно таким, как Фили.
- Аааахххх…! Вот бы и про меня когда-нибудь сложили песню…- зачарованно и мечтательно выдохнул Бильбо. - И ты это все сочинила прямо сейчас, вот так с ходу?
Сириэн в ответ лишь угукнула, крепче прижимаясь к тёплому наследнику Торина, и осторожно приоткрыла зажмуренные глаза. Фили весь был словно печка и грел даже лучше костра, щедро делясь с озябшей девушкой своим теплом. Вот только по тому, как вскоре в их сторону метнулся испуганный взгляд Тауриэль и как она осторожно высвободила свои пальцы из руки Кили, Сириэн поняла: похоже уютные посиделки на сегодня закончились.
Осторожно выбравшись из объятий русоволосого принца, эллет обернулась, чтобы подтвердить собственную догадку: в отряд вернулось злобное трио во главе с Торином. Неожиданно встретившись с ним взглядом, девушка даже вздрогнула: та нежность и восхищение, с которыми он смотрел на неё у озера, естественно, испарились, словно и не было их вовсе. Зато на прежнее место вернулись злость, ненависть и что-то ещё, доселе остающееся ей неведомым, хотя и виденное ею ранее. Некое чувство, которое эллет все никак не могла правильно идентифицировать.
По коже девушки тут же пробежал холодок, а от воспоминания о недавнем инциденте у озера щеки залились густым румянцем, в связи с чем Сириэн поспешила отвернуться, чтобы скрыть от Подгорного короля свои противоречивые чувства. Благо, через пару минут Бомбур объявил о готовности ужина, гномы разбились на небольшие группки и принялись за еду, изредка тихонько переговариваясь между собой. Остроухих, на удивление их обеих, снедью тоже не обделили, щедро поделившись содержимым котелка. Как только с трапезой было покончено, Торин громко объявил привал.
Сириэн ждала этого момента с замиранием сердца, боясь, а не передумают ли гномы и не явится ли сейчас Двалин, чтобы прогнать ее. Но ничего подобного не произошло. Эльфийкам выделили место в самом центре большого круглого навеса, разместив их аккурат между племянниками его величества. Остальные гномы принялись укладываться неподалёку, кроме Глоина и Бифура, оставленных первыми в качестве дозорных.
Измученные бессонной ночью и не самыми приятными приключениями, пережитыми накануне, гномы очень быстро заснули. Даже Тауриэль, немного поворочавшись, погрузилась в сладкий безмятежный сон, а вот Сириэн совершенно не спалось. Она полежала немного в тщетных попытках все-таки погрузиться в сонное забытье, а затем встала и осторожно выбралась из-под навеса.
Слишком много мыслей, страхов и образов растерзанных ею недавно тел кружилось в голове девушки… «Я подумаю об этом завтра…» - старалась успокоить и уговаривала себя девушка, пока в куче собранных и укрытых толстым пледом походных мешков искала свой маленький рюкзачок, столь любезно прихваченный Бильбо из Байбери.
Эллет прекрасно знала, что ничто не отвлекает от непрошенных мыслей так хорошо, как работа, а потому, вытащив нити, иголку, маленький ножик и одну купленную недавно рубашку, девушка вернулась к навесу, отправила клюющего носом Бифура спать, а сама заняла его место и принялась вышивать. Правда, сначала она зашила собственную порванную перчатку и большую дыру на штанине, в том месте, где в ее ногу впилась злосчастная щепка, и только потом принялась за работу. Зато проверенное лекарство и сейчас сработало как нельзя лучше. Голова была приятно пустой и единственные мысли, что ее теперь занимали, заключались исключительно в выборе очередного орнамента. «То что надо.» - сама себе улыбалась девушка, делая стежок за стежком.
Периодически, ей казалось, что кто-то из гномов наблюдает за ней, но она не придавала этому особого значения: сидевший напротив словно на иголках Глоин был явно не рад ее соседству в дежурстве, вот только спрашивать его Сириэн не собиралась. Так что не удивительно, что это скорее всего именно он сверлил ее взглядом каждый раз, как она отворачивалась. Остальные ведь спят… Тут и думать нечего!
Так за вышивкой Сириэн и провела остаток ночи и большую часть утра. Она успела обшить лишь одну рубашку, когда недовольного Глоина наконец-то сменили. Вот только радость длилась не долго, ведь вместо него явился никто иной, как добряк Двалин. И уж за этим гномом не заржавеет: все своё дежурство он сидел, вперив недовольный взгляд в деву и даже не стеснялся, чтобы отвести его, когда она вопросительно поднимала на него свои глаза. Он словно издевался и пытался избавиться от неё вот такой нехитрой игрой в гляделки, ожидая, словно она вот-вот не выдержит, бросит своё ремесло, встанет и уйдёт с глаз долой. Впрочем, не на ту нарвался!
Эллет было не привыкать чувствовать на себе недовольные взгляды, а потому, совершенно не обращая на настырного наугрим внимание, Сириэн продолжала свою кропотливую тонкую работу. Ближе к полудню отряд начал потихоньку просыпаться. Как раз покончившая со второй рубашкой эллет поторопилась отнести и убрать все материалы и результаты своего труда в рюкзак, а также достать лембас, чтобы разделить его пополам с Тауриэль. Помимо подруги, девушка предложила лакомство гномам, но все отказались, кроме Бильбо: хоббиту явно пришлись более чем по вкусу эльфийские хлебцы.
Через час после подъёма путники успели позавтракать да собраться, и вот тут-то на Сириэн и напала обычная после жатвы сонливость. Как только они вышли из леса обратно на тропу, все пони и лошади были быстро осёдланы и компания двинулась дальше. Несмотря на изменившиеся условия ночёвки, они с Тауриэль по прежнему двигались в начале колонны. Дорога предстояла долгая, а высокая влажность в купе с неожиданно подкравшимся холодом нагоняли на окрестности все больше тумана.
Мерная поступь Азареля с каждым новым шагом все сильнее заставляла глаза девушки слипаться, пока, в конце концов, не выдержав усталости, Сириэн не устроилась в такой привычной для отдыха позе, заваливаясь грудью на холку коня, сложив под головой в подобие импровизированной подушки плащ. Именно из-за такой возможности поспать на ходу эллет и предпочитала рослых коней куда более подходящим ей по размерам пони. Хотя, чего уж лукавить: Сириэн предпочитала Всполоха и ужасно скучала по нему, вот только с момента вызова прошло уже больше недели, а он так и не пришёл. Могло ли с ним что-то случиться? «И об этом я подумаю потом…» - снова отогнала прочь любые мало-мальски пугающие ее мысли дева.
Проклятье давило на плечи девушки не только изменившимся цветом глаз, тёмным шлейфом соблазнения и похоти да низким ростом. После того, как тело ее подверглось этой отвратительной скверне, хотя Сириэн и сама не любила признаваться себе в этом, но она стала отличаться от прочих перворождённых ещё и тем, что ей требовалось больше сна, а ещё она сильнее прочих страдала от переохлаждения, в то время как ее сородичи в этих аспектах бытия чувствовали себя припеваючи и горя не знали.
Поэтому стоило только голове девушки коснуться свернутого подушкой плаща, да распластать руки для равновесия по обеим сторонам с боков Азареля, как она тут же погрузилась в глубокий сон. Вот только в отличие от прошлого подобного раза, пробуждение ее было не столь приятным и безмятежным: спустя несколько часов, когда глубокая фаза сна сменилась более поверхностной, краем своего постоянно все контролирующего сознания она смогла уловить отголоски чёрного наречия.
Сириэн моментально открыла глаза и села, чтобы тут же столкнуться взглядами с обеспокоенной и прислушивающийся Тауриэль. Туман сгустился настолько сильно, что ничего не было видно ближе чем на пару метров перед собой. Впрочем, эльфийский слух более необходимого компенсировал отсутствие хорошей видимости. Девушки замерли в гнетущем ожидании: вдруг показалось? Один глухой удар сердца, второй, третий и…. вот оно снова…
- Орки! - громко прошептала Тауриэль, останавливая свою лошадь.
- Туман очень густой. Может мы сможем оторваться? - спросит сразу же оказавшийся рядом с лучницей Кили.
- Ты собрался пустить пони вскачь при такой видимости? До встречи у первого дерева. - буркнул Двалин, отвешивая звонкий подзатыльник своему подопечному.
Весь отряд остановился и скучковался. Рыжая воительница наблюдала за гномами, в то время как Сириэн вся обратилась в слух.
- А точно? Я ничего не слышу… - Бильбо растеряно мотал головой из стороны в сторону, тщетно стараясь хоть что-то рассмотреть сквозь пелену густого тумана.